Портреты заговорили…

Статья В. П. Мозолина с выдвижением концепции хозрасчетной собственности появилась в период подготовки проекта Закона о государственном предприятии (объединении). В проекте Закона, опубликованном для обсуждения, говорилось: «Материально-техническую базу и средства предприятия, то есть имущество, находящееся в его управлении, составляют основные фонды и оборотные средства, а также иные финансовые ресурсы». В этой формулировке отсутствует указание как на оперативное управление, так и на триаду – владение, пользование и распоряжение, с помощью которой в Основах гражданского законодательства и иных нормативных актах содержание оперативного управления раскрывается и конкретизируется. Формулировка проекта вызвала критические замечания. В частности, В. В. Лаптев и З. М. Заменгоф подчеркивали: «Вряд ли оправдано, что в проекте отсутствует общая характеристика прав предприятий на его (нужно: их. – Ю. Т.) имущество. Сейчас она содержится во всех действующих положениях о предприятиях и объединениях и очерчивает их общие юридические возможности в отношении своего имущества… в законе следует воспроизвести выработанное наукой и нормотворческой практикой и оправдавшее себя понятие права оперативного управления как юридической формы имущественной самостоятельности предприятий». Авторы предложили включить в закон следующую формулировку: «Материально-техническую базу и средства предприятий составляют основные фонды и оборотные средства, а также иные материальные ценности и финансовые ресурсы (имущество предприятия). Имущество находится в оперативном управлении предприятия, осуществляющего права владения, пользования и распоряжения им»33. С позицией В. В. Лаптева и З. М. Заменгоф надлежит полностью согласиться. Как же решен этот вопрос в Законе о государственном предприятии (объединении)? В абзаце первом п. 1 ст. 4 Закона говорится: «Материально-техническую базу и средства предприятия, то есть его имущество, составляют основные фонды и оборотные средства, а также иные материальные ценности и финансовые ресурсы. Предприятие осуществляет права владения, пользования и распоряжения этим имуществом»34. Тем самым Закон о государственном предприятии (объединении), принятый 30 июня 1987 г. и введенный в действие с 1 января 1988 г., очерчивая права предприятий на выделенное им имущество, спустя шестьдесят лет вернулся, по существу, к той же формулировке, которая была закреплена в Положении о государственных промышленных трестах, принятом 29 июня 1927 г. Все возвратилось на круги своя. Как же следует толковать эту формулировку? Означает ли отсутствие в ней указания на оперативное управление, что концепция права государственной социалистической собственности с отпочковавшимся от него правом оперативного управления сдана в архив и должна рассматриваться как пройденный этап в развитии законодательства? Едва ли столь прямолинейный подход к решению этого вопроса оправдан. Прежде всего не следует забывать о существовании ст. 261 Основ гражданского законодательства, введенной Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1981 г.35 Закрепляя за социалистическими организациями, которые не становятся собственниками выделенного им имущества, – государственными, межколхозными и иными – права владения, пользования и распоряжения имуществом, ст. 261 Основ подчеркивает, что это имущество состоит в их оперативном управлении. Действие ст. 261 Основ распространяется на все государственные юридические лица, безотносительно к тому, являются ли они учреждениями или предприятиями (объединениями). Было бы неверно полагать, что с введением в действие Закона о государственном предприятии (объединении) для предприятий (объединений) установлена одна юридическая квалификация прав на закрепленное за ними имущество, а для всех остальных государственных юридических лиц – иная. Такая квалификация должна быть в принципе одинаковой, что не только не исключает, а прямо предполагает наполнение конкретным содержанием предоставленных предприятиям, объединениям, учреждениям и иным организациям прав по владению, пользованию и распоряжению имуществом, а следовательно, и права оперативного управления в зависимости от стоящих перед указанными организациями задач. Отнюдь не случайно, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 декабря 1987 г. никаких изменений в ст. 261 Основ внесено не было36.

Уже в период интенсивной подготовки проекта Закона о государственном предприятии (объединении) утверждается Положение о всесоюзной хозрасчетной внешнеторговой организации (объединении) министерства, ведомства, в котором говорится о закреплении государственного имущества в оперативном управлении или пользовании объединения (см. п. 3). Напротив, в утвержденном тогда же Типовом положении о хозрасчетной внешнеторговой фирме об оперативном управлении не сказано ни слова. И это понятно, ибо внешнеторговая фирма, в отличие от внешнеторговой организации (объединения), не является юридическим лицом, внешнеторговые сделки она заключает по поручению объединения и от его имени (см. ч. 2 п. 1 и п. 6 Типового положения)37. Приведенный пример свидетельствует о том, что законодатель вовсе не собирается сдавать в архив категорию оперативного управления.

В Законе о государственном предприятии (объединении) неоднократно подчеркивается, что трудовой коллектив использует как хозяин общенародную собственность, что предприятие обладает обособленной частью общенародной собственности, что самоуправление трудового коллектива создает глубокую личную заинтересованность каждого работника в хозяйском использовании общенародной собственности, что трудовой коллектив, являясь полноправным хозяином на предприятии, самостоятельно решает все вопросы производственного и социального развития (см. абзацы первый и третий п. 2 ст. 1; абзац шестой п. 3 ст. 1; п. 3 ст. 2 Закона о государственном предприятии). Означает ли это признание предприятия (или его трудового коллектива?) собственником (хозрасчетным собственником?) выделенного ему государственного имущества? Полагаем, что не означает. Речь идет просто-напросто о рачительном использовании общенародной собственности, подлинно хозяйском отношении к ней, и ни о чем другом. Таким образом, не нужно выискивать в формулировках Закона, рассчитанных на многомиллионные массы, некий сокровенный смысл, которого на самом деле в них нет. Обратим внимание и на то, что ни в одной из этих формулировок трудовой коллектив (предприятие) ни прямо, ни косвенно не называется собственником. Напротив, подчеркивается, что речь идет о хозяйском использовании общенародной собственности, о создании и приумножении народного богатства, об обладании обособленной частью общенародной собственности. Из этого может быть сделан вывод, что единым собственником государственного имущества по-прежнему признается весь народ и что обособленная часть этого имущества не становится собственностью государственного предприятия – ни хозрасчетной, ни товарной, ни оперативной38, ни какой другой. В то же время предприятие осуществляет права владения, пользования и распоряжения указанным имуществом, причем должно осуществлять их – и здесь мы согласны с В. П. Мозолиным – на началах дозволения. В настоящее время принцип дозволения, на котором должно покоиться осуществление триады правомочий, закреплен в Законе о государственном предприятии (объединении). В интересах осуществления задач и полномочий, установленных Законом, предприятие вправе по собственной инициативе принимать все решения, если они не противоречат действующему законодательству. Этот общий правовой принцип несомненно приложим к деятельности предприятия по осуществлению прав по владению, пользованию и распоряжению выделенной ему обособленной частью общенародной собственности.

Уже после того, как настоящая статья была подготовлена, довелось ознакомиться с выступлением А. Г. Быкова и Е. А. Суханова о формах реализации права государственной социалистической собственности. Ряд положений авторов мы разделяем. В частности, импонирует то, что авторы, по-видимому, не склонны отказаться от признания Советского государства единственным собственником всего государственного имущества и вытекающего из этого единства фонда государственной социалистической собственности. В принципе следует согласиться и с тезисом о многообразии форм реализации права государственной социалистической собственности. Многое, однако, вызывает сомнения. Авторы намечают несколько форм реализации права государственной собственности: а) право хозрасчетного распоряжения (использования) имуществом – применительно к правомочиям предприятий и объединений; б) право оперативного управления – применительно к правомочиям органов управления; в) право оперативного пользования – применительно к правомочиям госбюджетных организаций; г) право владения – применительно к характеристике правомочий государственных организаций (как хозрасчетных, так и бюджетных) в отношении объектов исключительной собственности государства и в некоторых других случаях (например, при аренде); д) право держания – применительно к правомочиям организаций, созданных на базе различных форм собственности с подразделением держания на хозрасчетное при создании организации на базе смешанной социалистической собственности и коммерческое при создании организации с иностранным участием, в том числе частнокапиталистическим39. Что можно сказать по поводу этих взглядов? Прежде всего, нельзя согласиться с тем, что правомочия организаций, выступающих в качестве юридических лиц – предприятий и объединений; госбюджетных организаций; банков именуются по-разному, а потому оказались в различных классификационных рубриках. Одно из решающих достоинств закрепленной ныне в законе категории оперативного управления и состоит в том, что она позволяет объединить имущественные правомочия всех социалистических организаций, которые не становятся собственниками выделенного им имущества и вместе с тем признаются юридическими лицами, под общим наименованием. Отправляясь от последнего, указанные правомочия можно конкретизировать применительно к каждому виду юридических лиц. Терминологическая пестрота, которой страдает конструкция А. Г. Быкова и Е. А. Суханова, не способствовала бы ясности ни в правотворчестве, ни в правоприменении. По поводу этого недостатка можно повторить то, что в другой работе40 сказано об одном из вариантов концепции В. П. Мозолина. Нельзя поддержать авторов и в том, что наиболее целесообразна передача предприятию имущества для хозрасчетного распоряжения (использования) по договору между предприятием (с участием трудового коллектива) и вышестоящим органом хозяйственного руководства (см. с. 27–28). В другом месте сами авторы подчеркивают, что право хозрасчетного распоряжения должно основываться на принципе демократического централизма и что в связке правомочий по владению, пользованию и распоряжению государственным имуществом, закрепленных за предприятием, и права по распоряжению этим имуществом (в частности, произведенной продукцией), принадлежащего государству в лице его плановых органов, именно последнее есть «основное полномочие» (см. с. 26–27). Поэтому если договор и был бы заключен, то в нем доминировали бы правомочия административного характера, т. е. правовая оболочка не соответствовала бы подлинному содержанию, которое за ней скрывается, и в конечном счете была бы сброшена им.

Статья А. Г. Быкова и Е. А. Суханова вызывает целый ряд других сомнений и замечаний, которые мы предполагаем изложить в дальнейшем.