Драконья сага. Легенды: Мракокрад

Семейные ужины почти всегда проходили ночью и без освещения, потому что морские видели в темноте, но в честь гостей из племени небесных прием устроили сразу после заката: фоном служил залитый золотистым светом горизонт на западе, и повсюду в садах развесили фонари (зажигали их сами небесные, поскольку морские огнем не пользовались и нужды в нем не испытывали). Глуби́ну нравилось необычное теплое свечение, которым озарился Островной дворец, как будто внутрь прокрались маленькие солнца и затаились среди деревьев.

Повсюду на террасе были расставлены огромные аквариумы с синими светящимися медузами, тянувшими за собой пучки тонких щупалец длинней иного дракона. Со стороны столов доносились ароматы ванили, имбиря и базилика. Кусты и салонные диваны усеивали яркие, как каменья, цветы гибискуса: рубиновые, топазовые и розовые на темно-зеленом фоне.

Манта подошла поприветствовать детей, приспустив крылья, чтобы не задеть лески с фонарями.

– Выглядишь очаровательно, Индиго, – сказала она и даже глазом не моргнула при виде одолженных у дочери жемчугов. – А ты, как всегда, само величие и роскошь, – обратилась она к Жемчуг.

Между Жемчуг и Мантой установилась некая странная связь, понять которую у Глуби́на не получалось. Индиго говорила, мол, это потому, что Жемчуг могла занять трон единственным путем: если сперва Манта бросит вызов королеве и победит, а потом проиграет самой Жемчуг. Глубин сомневался, что так и случится, ведь у Лагуны была родная дочь Всплеск, не успевшая обзавестись драконятами. Если на трон взойдет она, бросит ли Жемчуг вызов ей? На это Индиго отвечала: нет, – ведь Жемчуг – двоюродная сестра Всплеск, а не племянница… но тут пришлось зажать лапами уши и закричать: «Ой, всё», потому что запутанные ветви семейного древа и законы престолонаследия не просто были скучны и малопонятны, но вообще, говоря по чести, мало касались жизни Глуби́на.

– Кокосовый рис подают? – спросил он у матери. – А роллы с тунцом? А напиток из манго с лаймом, как в прошлый раз?

– Все есть, – рассмеялась Манта. – Нам постоянно приходится принимать гостей из других племен, так что повара превзошли самих себя.

– Тогда надо перехватить одну из этих штучек с орехом макадамия, пока Поток не съел все, – заявила Жемчуг и скользнула прочь.

Не успел Глубин бросить Индиго вызов, мол, догони меня за роллами с тунцом, как с вершины дворцовой стены зазвучали раковины-фанфары, и на террасу торжественно вышла королева Лагуна в сопровождении мужа Горбача, дочери Всплеск и двух гостей из племени небесных.

– Вот это да, – шепнула Индиго, бочком подвигаясь к Глуби́ну.

Небесные были не то чтобы крупнее королевы, но из-за длинных лап они казались выше. А еще их крылья размерами превосходили крылья морских. Рога были прямее и острее, перепонки между когтями отсутствовали… Однако больше всего поражала чешуя: сверкающая, словно отполированная; красная, как лепестки гибискуса или капли крови. Небесные напоминали ходячие горы рубинов.

Королева тем временем окинула террасу быстрым взглядом, и Глубин ощутил мурашки по спине. Собрались и прочие кузены (не то двоюродные, не то восемнадцатиюродные) и кое-кто из престарелых тетушек и дядюшек Лагуны, так что атмосфера царила плотная и домашняя.

Впрочем, королева искала взглядом не их. Тот, кто ей был нужен, не пришел.

– Где Альбатрос? – шепотом поинтересовалась мать, угадав, видимо, выражение на морде Лагуны.

– Не знаю, – так же шепотом ответил Глубин. – Я после утренних занятий его не видел.

«Надеюсь, он на меня не злится». Глубин убеждал деда, что готов к сложной магии: вроде как зачаровывать предметы, не прикасаясь к ним, или колдовать, не произнося заклинания вслух, как сам Альбатрос. Однако тот считал, что Глубин до всего этого не дорос.

– Жди своего семилетия. Только в этом возрасте я сам сумел наложить такое заклятие, – сказал он. – А до тех пор и так есть, чем заняться.

Альбатрос позволял проектировать маленькие уголки Летнего дворца, и сейчас, когда он был почти закончен, оставалось только устроить великолепный трон на верхнем уровне. Глубин несколько месяцев делал эскизы, учитывая малейшие детали, а потом дед взял и исправил в них столько всего, что Глубин едва ли узнавал свою работу.

Зато сегодня они вместе сотворили чары, и на следующей неделе, когда трон вырастет и примет окончательную форму, они представят дворец королеве Лагуне.

Глубин не мог понять, отчего дед не испытывает восторга. Альбатрос все утро был таким тихим и хмурил лоб дольше обычного.

Сейчас вот не явился на семейный сбор…

Куда же он делся?

Королева Лагуна водила небесных по террасе, знакомя с членами семьи. Индиго, пытаясь отойти в сторонку, наступила Глуби́ну на хвост, однако было уже поздно.

– Моя племянница Манта, – представила Лагуна мать Глуби́на, – и ее сын Глубин. – Бросив на Индиго беглый взгляд, она задрала голову и поправила корону. – С большой радостью представляю вам послов небесного племени, Орла и принцессу Закат.

– Добро пожаловать в Островной дворец, – сказала Манта.

– Гм-м-м, – произнес Орел.

– Не думала, что будет так жарко, – проворчала Закат, обмахиваясь крыльями.

– Это моя подруга Индиго, – вмешался Глубин, подтягивая к себе Индиго.

Орел и Закат проявили в высшей степени мало интереса. Королева же Лагуна утонченно нахмурилась.

– Вы уже пробовали креветки? – поспешила спросить Манта.

– Все такое… сырое, – повел носом Орел.

– Думаю, надо поставить на огонь, – вздохнула Закат. – Может, тогда будет хотя бы съедобно.

Вслед за Мантой они удалились в сторону фуршетного стола, а королева Лагуна задержалась и скривилась так, словно ее ужин, к несчастью, подгорел.

– Ты, – обратилась она к Индиго, – ступай и принеси мне выпить. Чего-нибудь с ананасом.

– Да, Ваше Величество, – поклонилась Индиго и умчалась прочь.

Глубин постарался скрыть раздражение. Вечно Лагуна обращается с Индиго как с прислугой. С другой стороны, она же королева, вольна помыкать кем угодно. И ничего с этим не поделаешь.

В саду что-то хрустнуло – как будто кто-то наступил на веточку где-то в сгущающихся тенях за кругом света от фонарей. Глубин обернулся, но никого не увидел.

– Глубин, – обратилась к нему королева, – я буду с тобой откровенна.

«А раньше не была?» – подумал он, заставив себя слушать смирно.

– Мне казалось, я дала тебе достаточно намеков, но ты как будто их не замечаешь. Видимо, тонкий подход в твоем случае не работает. – Она раскинула крылья, надвигаясь на него. – Хватит тратить время на эту… низкорожденную пурпурную дракониху.

До Глуби́на не сразу дошло, о чем она толкует.

– Перестать дружить с Индиго? – выпалил он. – С какой стати?

– Я не позволю, чтобы ваша связь стала хоть каплю сильнее, – пояснила королева, выделив слово «связь», будто говорила о протухшей устрице. – Ума не приложу, как еще твоя мать не вмешалась, но жениться на Индиго тебе нельзя, так что избавься от нее, пока слухи не отпугнули подходящих кандидаток. Ты – дракомант, жених завидный. Как я намучилась, подбирая невесту Альбатросу! Печально, что его супруга скончалась, а он, упрямый, так и не захотел жениться снова.

– Погодите, – у Глуби́на голова шла кругом. – Мне… с чего эти разговоры о свадьбе? Мне же только пять!

– Умоляю тебя, – презрительно отозвалась королева. – Я же вижу, как ты на нее смотришь. Как она угадывает твои желания, и как из-под твоих когтей выходят шедевры для нее.

Позади них снова хрустнула веточка. Глубин так никого и не увидел: солнце садилось, да и фонари мешали ночному зрению. Однако по спине побежали мурашки, как будто его коснулось щупальце медузы.

Кто-то смотрел на них из зарослей. Кто-то смотрел на него.

– А это что такое? – обратился Орел к королеве, стоя у декоративного пруда в центре террасы.

– Избавься от нее сам, – прошипела Лагуна Глуби́ну, – не то я подберу ей местечко под стать положению, как можно дальше от тебя.

Она развернулась, взмахнув синими крыльями и нацепив на морду холодное выражение, и направилась к небесным.

Она же это не всерьез сказала? Индиго – она ведь не угрожает королевским планам.

«Хотя, должен заметить, я не испытываю особой радости от того, что планы строятся вокруг меня».

Вот только Лагуне нет нужды запугивать его или приказывать. Он все равно не влюблен в Индиго.

«Или влюблен?»

Глубин заметил Индиго у стола с напитками – та слегка приплясывала в такт музыке. Она машинально потянулась к голове проверить, все ли хорошо с Пузырьком, забыв, что оставила осьминожку дома.

«Иначе почему я так рад всякий раз, как вижу ее?»

Ой-ой.

– Это, разумеется, моя статуя, – с улыбкой объяснила королева Орлу. Над фонтаном свернулась кольцами, раскинув крылья и изливая воду из раскрытой пасти, мраморная скульптура, выложенная сапфирами под цвет ее чешуи.

– И как это работает? – спросила Закат, обходя фонтан кругом. – Откуда поступает вода?

– О, это зачарованный фонтан, – сказала Лагуна, едва скрывая ликование. – Постарался один из моих дракомантов.

Если она рассчитывала, что новость поразит небесных как удар молнии, то большего успеха ждать было просто нельзя. Орел и Закат уставились на Лагуну так, словно у них на глазах она отсекла себе голову.

– Разве я вам не говорила? – спросила Лагуна. – Так вот, у меня есть дракоманты. Думаю, стоит помнить об этом на завтрашних переговорах.

– У вас есть дракоманты, – вскричала Закат, – и вы их не умертвили?!

– На что бы вы ни намекали, – ответила королева Лагуна, – нет. Они чрезвычайно ценны.

Небесные переглянулись.

– В Небесном королевстве таких опасных извращений не терпят, – твердо произнес Орел.

Закат подалась к Лагуне, свирепо сверкая янтарными глазами:

– Вы разве не знаете легенд? О том, как магия съедает их души?

– Чтобы так оно и было, – произнесли у нее за спиной, – надо хотя бы обладать этой самой душой.

Альбатрос вышел из тени, или, как показалось Глуби́ну, материализовался из нее. Прямо за головой у него светил фонарь, создавая нимб, отчего глаза деда казались темнее обычного. Он приблизился к сестре и послам.

– Вот ты где, – сказала королева. – Вовремя же.

Рядом с Глубином появилась Индиго. Она нервничала. В лапах она сжимала две чаши из половинок кокоса, одну из которых протянула Глуби́ну. Внутри был его любимый напиток из манго и лайма.

«Она угадывает твои желания…»

– Не хочется перебивать королеву, – прошептала Индиго, – но как ты думаешь, она разозлится, если я не подам напиток? А если подам – разозлится сильнее?

Она потеребила чашу, отрывая от нее бурые волокна.

– Да она уже забыла, о чем просила. Просто отослала тебя подальше, чтобы прочитать мне нотацию. В который раз.

– Вот оно что. – Индиго глянула на него искоса с любопытством, но больше ничего не сказала. Терраса погрузилась в тишину. Слышалось только бормотание пожилых кузенов на фоне музыки. Альбатрос медленно приближался к королеве.

– Это наш первый дракомант, – объявила королева Лагуна небесным, которые, судя по их мордам, уже и сами догадались. – Мой брат Альбатрос. Не далее как этим утром мы обсуждали его новый проект. На этот раз планы у меня масштабные. Нужно нечто, что сделает меня неуязвимой. Или убьет любого, кто вздумает мне грозить.

За спиной у Альбатроса сидевшая на диванчике Всплеск сдавила в когтях цветок гибискуса. Риф накрыл крылом побледневшую Манту.

– Верно, – подтвердил Альбатрос, – хотя, как ты наверняка помнишь, у меня ни одна из этих идей восторга не вызвала.

– Повезло, что ты у меня не единственный дракомант, – холодно произнесла королева Лагуна, и Глубин вздрогнул всем телом, до кончика хвоста. Подчинится ли он, если ему велят сотворить такие чары? Это ведь угроза матери. Или ослушается? Тогда в опасности окажутся все, кто ему дорог.

«Если я скажу нет, что королева сделает с Индиго?»

Альбатрос остановился прямо перед королевой, едва не касаясь с ней кончиками морд. По его взгляду Глубин ничего не мог понять: дед был как каменная статуя, лишенная эмоций.

– Думаешь, с тебя хватит? – тихо спросила королева Лагуна. – Думаешь, ты когда-нибудь загладишь вину за то, что сотворил с Сапфирой? Конца этому не будет, Альбатрос. Ты навеки мой.

Что-то щелкнуло, мелькнула серебристая вспышка, и на горле королевы Лагуны медленно раскрылась багряная полоса. Этакая страшная и смертельная улыбка.

Удивленно моргнув, Лагуна схватилась за горло. Ее последними словами были:

– Я же королева, – и она медленно рухнула на пол. Лапы подкосились, крылья обвисли, а голова с плеском упала в фонтан. Вода окрасилась багрянцем и черным, когда в ней вспухли тучи крови.

Королева морских драконов умерла.

А ее дракомант, дед Глуби́на сжимал в лапе нож.

Глава 7

Ясновидица

Ясновидица не спала весь день. Бродя по комнате, она рвала свитки и опрокидывала хвостом чернильницы.

– Пора вставать! – весело позвала мама, заглядывая в комнату. – Ой, вот тебе и раз…

– Знаю, ну и бардак, – нервно подергала крыльями Ясновидица. – Может, мне посидеть дома еще ночку и прибраться?

– Непорядок у тебя в голове, родная, – сказала мама. – Сама знаешь, время пришло. Идем, съешь на завтрак замечательного гремучника, и сил для школы сразу прибавится.

– Нет, от гремучника я буду икать все знакомство со школой, – возразила Ясновидица. – От рыбы у меня лапы станут скользкими, и я неудачно приземлюсь. Лучше съем белку: вижу, что от нее неприятностей не будет.

Закатив глаза, Быстрокрылая удалилась.

«Дыши, – сказала себе Ясновидица. – Сегодня. Сегодня ночью ты его встретишь. Ты это знаешь, и он наверняка знает тоже».

Было странно ощущать одновременно такое возбуждение и страх.

«Встреча не обязательно что-то изменит. Все нити будущего у меня в когтях. Я управляю судьбой».

Например, она знала, что Мракокрад будет ждать ее у школы. Он захочет встретиться с ней сразу, как прилетит. Притворится, что наткнулся на нее случайно, мол, ты кто? Мы не встречались? О чем ты, какая еще судьба? Но Ясновидица на это не поведется. Мракокрад знает ее, и она знает его.

Она перехитрит Мракокрада, только если прилетит раньше времени. Если опоздает, Мракокрад ее дождется, а вот раньше времени с сестрой в школу не поспеет. К тому же у него дар слабее, он не знает, что Ясновидица опередит его.

Ясновидица задержалась у одного из свитков, в котором изложила ответвления сегодняшних событий. Может, прихватить его?

Нет, если останавливаться в коридорах школы и сверяться с ним всякий раз, чтобы принять какое-то решение, на нее станут странно поглядывать. А если увидят, что написано в свитке, примут за чокнутую.

«Все уже у меня в голове».

Она пронеслась через пещеру, схватила белку, случайно сбила хвостом книжную полку и на бегу крикнула родителям: «Простите! Простите-простите! Пора лететь!», – и устремилась к двери.

– К чему спешка? – спросил отец. – Годами оттягивала поход в школу, а тут летишь сломя голову? Что стряслось?

– Может, нам с тобой? – предложила мама.

– Нет, нет-нет, – как можно бодрее отказалась Ясновидица. Встречу родителей и Мракокрада стоило оттягивать как можно дольше, главным образом, чтобы избежать неудобных споров, которые она видела в ближайшем будущем, а еще – ради их же безопасности, но причины так просто не объяснишь. – У меня все хорошо! Я знаю, куда лететь. До утра!

Она потерлась с ними носами, и родители неохотно отступили.

Снаружи ночь только начинала разливаться по каньонам, запуская длинные темные когти в реки и простецкие дома у подножий скал. Дом Ясновидицы располагался не то чтобы на самом дне, но ниже середины.

Однажды, когда она сумеет употребить дар на благо племени – увидит, например, как королеве победить ледяных, – ее семья переберется выше, ближе к свету звезд и небу. Вот над чем еще надо подумать, заглядывая в будущее.

Расправив крылья, Ясновидица воспарила к небу вдоль скалистого склона. Сверху ей открылся вид на все Ночное королевство: каньоны и скалы лежали перед ней как развернутый свиток.

Примечания