Странник
Странник качает головой.
– Ты считаешь, что Эззи безумец, но это не так! Позволь я объясню, как оно работает. Мы просто вырежем нужные органы у твоего животного и поместим их в цилиндр. Чудодейственное устройство поддержит в них жизнь и будет стимулировать так, чтобы они давали молоко, когда тебе угодно. Ты выглядишь так, будто много путешествуешь – а теперь представь, как здорово будет иметь свежее питье даже посреди Убитых Земель? Воистину мы живем в эру чудес!
Странник не отвечает.
– Ты беспокоишься о цене. Позволь Эззи унять твой страх. Цена будет честной, и ты даже сможешь частично расплатиться остатками освежеванной туши – вот тебе свежее предложение! Улавливаешь? Ах, точно, не любитель шуток. Ты готов совершить обмен?
Развернувшись, бродяга идет к выходу из магазина.
– Да постой же! У меня еще есть то, что тебя заинтересует. Много всего. И ты не захочешь пройти мимо!
Люди на улице едва проталкиваются друг мимо друга. Между ними без устали снуют похитители кожи, выискивая миниатюрными клешнями новые образцы. Нечто необычное будоражит толпу, заставляя двигаться прочь от южных ворот Вердигриса. Среди встревоженных лиц мелькают мерцающие шлемы. Шестеро хищников вселяют страх.
Странник и коза разом отшагивают обратно.
И каждого уже дожидается рука, обхватывающая шею.
– Друг мой, ты сделал правильный выбор! И на этот раз Эззи предоставит слово тебе. Скажи, чего желаешь, и Эззи достанет для тебя, что угодно или доставит тебя, куда нужно. Так чего ты ищешь, друг?
Странник тянется к двери и начинает ее закрывать.
– Ты что творишь? – Обеспокоенный странным поведением гостя, Эззи возникает между ним и улицей. Пока торговец осматривается, его голова покачивается. – Эззи заметил, что назревают проблемы. Но нас они не касаются, мы же ведем дела со смертными, не так ли? Не закрывай дверь, а то ненужное внимание привлечешь. Будет лучше, если ты останешься здесь и мы заключим сделку. Эззи найдет тебе безопасное место. А ты проживешь долгую счастливую жизнь. Понимаешь?
Кивая, бродяга достает из мешка фрукт и бросает его меняле.
Эззи улыбается, потирая нос о плотную кожуру.
– Пеша прекрасно подойдет! У тебя есть еще? Конечно, есть, ты же мудрый и богатый человек. Идем со мной, и не беспокойся, ты теперь в надежных руках.
Странник протискивается между грудами мусора и затерянных сокровищ. И без того небольшое подсобное помещение стало еще меньше после наплыва загадочных предметов, укрытых тряпьем. Вдоль одной из стен стоит кровать, напоминающая мозаику из подобранных где-то кусков резины и поролона, связанную воедино проволокой.
– Добро пожаловать в мое святилище! – напыщенно возвещает Эззи. – Этой ночью ты будешь здесь в безопасности. А теперь поделись со мной своими мечтами, и я обеспечу их исполнение по очень доступной цене!
Под звук машинального смешка Эззи похлопывает Странника по руке, и мышцы на ней тут же каменеют.
– Какой ты напряженный, друг. Может, хочешь чего-то, что вернет тебе улыбку, а? У меня есть друг, а у него есть девчонка, самую малость оскверненная! – он покачивает пальцем для подчеркивания момента. – Хочешь, чтобы Эззи позволил вам встретиться? За небольшую доплату я разрешу воспользоваться комнатой. Что скажешь?
Странник быстро качает головой.
– Это еще почему? Ты даже не дал Эззи рассказать тебе о ней, а девушка хорошая, усердная. Эззи напишет словами ее портрет, и ты не сможешь устоять! – Странник подается вперед, но потока слов это не останавливает. – Она бойкая, с отменным здоровьем, никакой сыпи, никаких наростов. Эззи предлагает своим друзьям лишь то, качеству чего доверяет сам. О, а ее бедра столь… столь… Что-то не так, друг? Что-то у тебя вид какой-то недовольный. Ах, теперь Эззи видит.
Владелец магазина громко стукает себя по лбу пальцем.
– Это же очевидно, Эззи был слеп и просит прощения. Забудь о девчонке, она для тебя слишком проста. Но еще у одного моего друга есть кузен, красивый парень с крепкими мускулами и роскошной татуировкой от самого кончика…
Странник хватает опускающуюся руку прежде, чем торговец успевает показать, где именно расположена татуировка. Он снова качает головой, на этот раз медленно, удерживая на себе взгляд Эззи.
– Ладно, ладно, ты серьезный человек с очень крепкой хваткой и хочешь, чтобы оно и дальше так оставалось! Я все понял. Но дай Эззи хоть что-то! Что тебе нужно? Я для тебя чудеса сотворю, но сначала скажи, какой товар тебя интересует.
Он освобождает Эззи из хватки и достает навигационный комплект, освещая мерцающим светом пол между их ногами.
– Печально, да? Видеть на картинке то, чего больше нет?
Странник показывает на изображение гор и щелкает пальцем в сторону севера.
– Так ты хочешь отправиться в Дивенбург? Друг мой, это прекрасное место, но уж поверь словам Эззи, оно не для тебя. Лучше останься здесь, обустрой жизнь. Или отправляйся на юг, вернуться тебе будет гораздо проще. Узурпатор в своих городах принимает всех, но северные врата охраняются, и для таких как ты они закрыты, – фигура Эззи сотрясается с театральным вздохом. – Но Эззи видит, что ты настроен решительно. Все можно устроить, но это потребует чуда, притом дорогостоящего. Ты пока спрячься здесь от чужих глаз, а Эззи пойдет посмотреть, что можно сделать для тебя, мой жадный до странствий друг.
Эззи с отточенной легкостью проскальзывает в магазин.
– Синяк, присмотри за клиентами. И не забудь, никто не должен уйти без покупки. А что до тебя, зверюга… – Он подбирает тяжелый кусок полосатой пластиковой ткани и перекидывает козе через голову. – Твою шерстистость надо прикрыть. А если на пол мне насрешь, то Эззи отведает козьи глаза на ужин, ха-ха!
Синяк наблюдает за уходящим хозяином, и улыбка на его лице перетекает в презрительную усмешку.
В отсутствие лавочника наступает черед других звуков. Беспорядочные щелчки механизмов и суетливые шаги слышатся прямо за стенами здания. Уличная суматоха не стихает, хоть и стемнело.
С изнанки плаща Странника давят крохотные ручки. Он кладет малыша на кровать и приступает к осмотру комнаты, поднимая все крышки и покрывала. Непарные серьги сложены вместе с кольцами для сосков и украшениями для пирсинга носа, и все слишком начищены, чтобы их история оказалась чистой. В углу из-под тряпки высовываются неподвижные пальцы ног. Нахмурившись, бродяга срывает покрывало и обнаруживает безголовую женщину из пенообразного материала с расплющенными боками. Он бросает кусок ткани обратно и прекращает обыск.
Комнату наполняет новый запах, едкий и резкий.
Малыш хихикает.
Вздыхая, Странник сворачивает испачканную тряпку и прячет этот «сувенир» подальше. Маленькие ножки восторженно дергаются, танцуя под никому не слышный ритм.
Проходят часы. Малыш пьет, ворочается, спит.
Шаги оповещают о возвращении менялы. Ребенок вновь оказывается поглощен нахлынувшей на него полой плаща.
– Теперь все стало ясно! До Эззи дошли слухи о странных делах. – Взмахом руки он указывает на Странника. – У Эззи есть много друзей, и они поведали ему о том, что рыцари Узурпатора пришли сюда, когда им не дозволено, вошли в город до прихода Темного времени. Можешь представить себе подобное? Они разыскивают человека. Кто-то говорит, что он убил одного из них. Невозможно, да, но тем не менее они здесь. Эззи слышал, что эти рыцари бросили вызов герцогу Нелюди. Победит тот, кто первым заполучит нужного человека. Обе стороны жаждут победы, и они очень много заплатят всякому, кто им поможет. Понимаешь, да?
Рука бродяги медленно тянется к рукояти меча.
– Весь Вердигрис ищет этого человека. Если он хочет ускользнуть, ему необходимо быть умным, иметь могущественных друзей и огромное состояние. Эззи может быть таким другом, он нашел людей, которые могут помочь, но они боятся. Эззи боится. Однако у всего есть цена, и если есть чем платить, то купить можно хоть свободу, хоть смелость.
Поднявшись, Странник снимает с козы кусок ткани и отвязывает мешок с фруктами.
– Ага, Эззи весь внимание. Что еще у тебя есть?
Глаза Странника сужаются.
– Раньше одного мешка пеши было бы достаточно. Но теперь все изменилось. Сейчас тебя разыскивают все, кто только может. Если нас схватят, то случится ужасное, и что тогда будет с тринадцатью детьми, тремя сестрами, больным братом, который кашляет кровью, голодными женами и любовницами, поддерживающими Эззи на плаву?
Тощую козу избавляют от ноши, а все мешки с фруктами выкладываются в ряд между мужчинами.
– Этого хватит, чтобы Эззи обеспечил тебе маскировку, провел до ворот безопасным путем и даже подкупил охранников. Но потребуется отвести от тебя лишнее внимание. И за это придется раскошелиться. Ты же понимаешь, что чудеса дешевыми не бывают, а?
Странник протягивает ему лежащую на ладони монету, слишком яркую для тусклой комнаты. Эззи всматривается в блестящий диск.
– А это что, еще одна загадка? У Эззи слов нет! За такую редкость сейчас дают хорошую цену на рынке. – От радости у торговца вокруг губ проступает пот. – Это хорошо, очень хорошо. Эззи принимает твое предложение.
Он берет монету, целует и убирает с глаз долой, ее мягкое свечение исчезает в складчатом рукаве.
– Почему ты все еще глазеешь на Эззи? А, ты ждешь сдачу. Разумеется, обычно Эззи дал бы что-то взамен, чтобы уравновесить стоимость столь ценного дара, но не все так просто. Монета стоит дорого, так? С этим не поспоришь, но большинство их было конфисковано, и попытка ее продать вызовет вопросы. Эззи не в восторге от вопросов такого рода. Стоит обеспечить тебе отвлечение внимания и заплатить за право продать монету, и бедному Эззи останется всего ничего. Так что как это ни прискорбно, я ничего не могу предложить на сдачу.
Странник вздыхает.
– Нечего печалиться, мы заключили сделку, – Эззи хлопает рукой об руку. – Теперь, друг, если ты хочешь покинуть Вердигрис, сохранив все свои пальцы, нам нужно приступать к делу!
Не прекращая потока комментариев, меняла роется в комнате. Под ногами у него начинает разрастаться куча вещей.
– Эззи видит проблему. Вы слишком странные, вас просто заметить. Но не бойся, друг, вот и решение! – Лавочник достает пару рогов из раскрашенного пластика, напоминающих костяные.
– Для твоей животины, – поясняет Эззи. – Она будет выглядеть как оскверненный самец, ага? Еще Эззи даст для нее горб и фальшивый сдвоенный хвост. Да ты сам ее не узнаешь! Раньше костюмы пользовались спросом, некоторым клиентам нравилась скверна, казалась сексуальной, понимаешь? Да еще бы ты не понимал! Но сейчас рынок переполнен настоящим товаром, и стало так тяжело сбывать костюмы.
Владелец магазина изучает бродягу, покачивая головой и надувая губы.
– С тобой будет хлопотнее, Эззи придется кое-что купить. – Он предлагает Страннику стопку перепачканной сажей одежды. – Вот надень, пока Эззи не будет, а свою одежду убери в отдельную сумку, и мы ее в горб спрячем. Они разыскивают человека с оружием, а мы предоставим им совершенно другую картину.
Эззи уходит. Становится тихо.
Странник начинает одевать козу, затащив ее в подсобку. Он прикрепляет рога, хвост и горб, в котором прячет плащ. Меч оказывается слишком велик для горба, и его бродяга привязывает к паре кривых и ржавых кольев, заворачивает их в старую мешковину и подвешивает к уже перекинутым через спину козы сумкам. Козе на все это наплевать, она лезет носом в мешок и показывается уже с украденным фруктом.
Странник переключается на собственное снаряжение. Он накидывает на голову огромное пончо из изношенного полиэтилена, свободно подвязывает его в районе талии и просовывает малыша внутрь. Ребенок тихонько покашливает, но не просыпается. Странник ждет.
У двери раздается пыхтение.
– Хорошие новости, друг! Эззи нашел превосходную штуку у некроторговцев! – Лавочник появляется, доставая нечто длинное, покрытое отростками и мертвое. – Впечатляет, не правда ли? Подойди ближе, понюхай.
Бродяга зажимает нос и отшатывается.
– Да! Видишь, друг мой? Мы замаскируем тебя не просто под оскверненного, а под больного. Приделаем к тебе это щупальце, добавим побольше вкладок под одежду и слегка польем соком. Пусть думают, что у тебя протечки. Никто и близко не подойдет, так что никаких обысков и никаких неприятностей.
Глава 10
Рыцари Нефрита и Пепла возвращаются к воротам с пустыми руками.
Их командир затаился под аркой. Застыл без движения, переопределяя границы своего естества, отбрасывая след в сущности, что был оставлен соприкосновением с Лоскутником, и эхо Нелюди. В разуме роятся новые мысли, появившиеся после смешения их душ. Лоскутник напуган появлением рыцарей, боится того, что им станет известна некая тайна. Он не ждал их прихода.
Отряд выстраивается в круг, и все наклоняются к его центру, соприкасаясь забралами. Их сущности сливаются, и мысли бегут как одна.
– Вы нашли Злость?
– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Все не так, как должно быть.
– Вы обнаружили след оружия?
– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Там, где должен быть седьмой, пустота.
– Лоскутник выйдет на контакт с врагом.
– Они будут сражаться с нами?
– Они будут искать то, что принадлежит нам. Мы должны продолжать охоту.
– Да. Да. Да. Да. Мы стали слабее. Меньше. Злость и нас заберет?
– Продолжаем. Охоту.
Рыцари разделяются и выстраиваются за спиной у командира, один в шаге от другого.
Люди убираются у них с дороги, прижимаются к стенам, таращатся. Командир ощущает неправильность происходящего. Видит, как люди отшатываются, но не разбегаются, их возросшая смелость беспокоит рыцаря.
Перед ними вырисовывается здание, изначальные стены которого скрылись под листами ремонтных материалов, а те поросли желтеющей кожей. Над домом гордо реет знамя Узурпатора. В отличие от остального Вердигриса, здесь ему сохраняют верность всегда.
Рыцари проталкиваются через неохраняемые двери и проходят в глубь дома, минуя дремлющих полукровок. Они проходят в полный живой плоти зал с пульсирующими стенами, обтянутыми кожей и испещренными кровеносными сосудами. Среди плоти угнездилось нечто. Существо вскакивает, приветствуя гостей, его черты скрыты под просторным облачением. Командир припоминает, что раньше оно было крупнее.
Чудовище уклоняется от прямого контакта, но командир не оставляет ему выбора, извлекая наружу его изорванную сущность.
– Ты… здесь… почему?
– По воле хозяина.
– З… зачем?
– Где остальные?
– Я…
– Где наши союзники?
– Они…
– Что они с тобой сделали?
Воспоминания разрозненны и сумбурны, но и того, что есть, достаточно. Командир сжимает кулаки, и опустевшая оболочка между ними рассыпается в прах. Вот что скрывал Лоскутник. Лояльные Узурпатору силы в Вердигрисе уничтожены. И произошло это не в последнее время, что позволило Нелюди укрепить власть в городе. Ее культы разрастаются, привлекая неофитов, ее некротех заполняет рынки. Она уже правит Дивенбургом и Слейком, а Вердигрис не принадлежит ей разве что номинально. И если переворот завершится успешно, то об этом прознают остальные инфернали, и тогда они усомнятся в величии Узурпатора и соберутся под знаменем Нелюди или самолично бросят вызов хозяину. Мысли командира полны беспокойных вопросов. Как Нелюдь стала настолько могущественной? Как это осталось незамеченным? Почему повелитель об этом не знал?
Небольшая группа плетется по главной улице Вердигриса. Людей вокруг почти нет, все бессознательно ищут укрытия до окончания Темного времени. Немногие отчаянные заканчивают дела, ухватывая товары по дешевке.
Внимание тех, кто остался на улицах, привлекает проходящая процессия в составе рабовладельца и трех принадлежащих ему жалких созданий, от которых разит смертью. Сперва они видят пускающего слюни и стонущего мальчишку, один глаз которого открыт, а второй намертво залит гноем. После замечают оскверненного человека с протекающим мертвым щупальцем. Всем понятно, что и сам он долго не протянет. А третье – убогого вида существо, искаженное мутацией, с растущими из всех возможных мест рогами и хвостами и вторым туловищем, отросшим над спиной и милосердно укрытым от чужих глаз. Оно еле движется, каждый шаг дается с трудом.
Очевидцы поспешно отворачиваются.
Машины прекращают работу, их свет больше не нужен. Вердигрис замирает. Он все еще не во власти Нелюди, но изменения уже ощущаются, воздух насыщен Стремным временем.
Оставшаяся одна на улице, группа продолжает идти. Никто не издает ни звука, кроме мальчика, который воет, будто под пыткой.
Обветшалые здания устало клонятся друг к другу, образуя арки. Местами они обрушились и перекрыли улицы, вынуждая прокладывать новые пути. Дома превращаются в проходы, окна становятся дверьми. В свою очередь груды развалин наполняются жизнью. Между обломками снуют рукотвари, сражаясь за место с вездесущими оскверненными крысами.
Здесь группа останавливается. Мальчишка снова начинает вопить, и жирный ком слизи падает на землю.
– И чего ты орешь, парень?
Окруженный гноем глаз открывается, моргает.
– Ты сказал мне, что я умираю, пап, вот я и издаю звуки умирания.
– Эй! Эззи сказал тебе выглядеть больным, и зачем Эззи так сказал?
– Чтобы мы всех обманули?
Отцовская рука хлещет мальчишке по уху.
– Ой!
– Именно! Это было нужно, чтобы на нас не смотрели. А весь этот шум вызывает у людей интерес, заставляет их нас запомнить. А если бы они пригляделись, то поняли бы, что ты не заразный, а больной только на голову! – Эззи прописывает сыну по уху еще раз.
– О-ой! За что ты меня опять ударил? Ты всегда меня бьешь. Это нечестно!
– Будь благодарен, что у тебя остались уши, по которым бить можно. Твоя тетя же была глупая?
– Да.
– И Эззи интересно, где же теперь тетя маленького Эза?
– Ее забрали.
– Именно! Ее увезли в плодильные ямы Слейка, и больше мы ее не увидим.
Эззи оборачивается к Страннику.
– На самом деле это по-своему милосердно, но… – Торговец продолжает, снова переключая внимание на надувшегося сына: – Она тупая, а это хуже, чем мертвая. Так что Эззи из тебя всю дурость выбьет, а ты будешь за это Эззи благодарен, да?
– Да. Спасибо, папа.
– Так-то лучше.
– А теперь иди сотри с себя этот гной и не забудь собрать его обратно в банку для следующего раза.
– Да, папа.
– Дома увидимся.
– Да, папа. – И мальчишка их оставляет.
– Хороший он парень, но глупый, очень глупый. Пошел скорее в тетю, чем в мать, но Эззи полагает, что тебе не больно-то интересна эта история. Итак, мы пришли, и наш договор исполнен.
Странник проводит взглядом слева направо, замечая вокруг только пустые улицы и дома.
– Интересуешься, где же наши друзья, да? Конечно, конечно. Доверься мне, друг, они придут. Стало быть, Эззи сейчас тебя покинет.
Странник раскрывает рот, готовясь возразить.
– Все расставания в Вердигрисе столь скоры, да? Но Эззи пора идти. Щупальце оставь себе. Быть может, оно будет напоминать тебе о нашей дружбе! – Меняла быстро удаляется. – Пусть все твои любовницы будут нежны, а пути их никогда не пересекутся, ха-ха!
Пока восходят солнца, бродяга переглядывается с козой. Стремное время настало. Двери закрываются, вывески переворачиваются, двери открываются – вдалеке слышатся звуки первых па дневного танца Вердигриса.
Из разрушенного здания показываются фигуры в одеждах, посеревших от тяжелой жизни и оттого напоминающих униформы. Рост делает эту группу приметной. Мужчина и женщина возвышаются над остальными. Подростки, мускулистые полукровки, покрытые позеленевшими шрамами – характерной для потомков демонов меткой, позволяющей отследить их родословную до Узурпатора. Клоки торчащих волос украшают их головы, точно черные флаги на изрытой дырами карте. Другой мужчина, нормального роста, уродливый и кривой, держит в руке пистолет. И целится бродяге в голову. Последняя – крохотная женщина, немногим больше метра высотой, рот ее не в состоянии вместить крысиные зубы.
Взмахом пистолета Страннику приказывают следовать за ними. Он поневоле соглашается. Чьи-то огромные руки отнимают у него поводок, и весь отряд возвращается в темноту. На мгновение коза сопротивляется, но следует резкий рывок поводка, и она отправляется в полет за остальными, словно пушистый воздушный шар, наполненный ненавистью.
Под землей все берутся за руки цепочкой, уводя Странника вниз, вглубь, через неосвещенные здания, следом через ступени и тоннели, по пути, который крысолюдка отыскивает в темноте. Здоровяки не единожды задевают скальную породу головами, после чего разражаются потоками ругательств, не смолкающими, пока на них не шикнут.
Бродягу ведут дальше, туда, где насквозь пробирает холод. Найденные по дороге обломки и предметы поднимают и переносят, создавая препятствия для тех, кто мог бы следовать за группой. Факел сияет желтым, переработанный свет солнц играет на дуле пистолета. Страннику тычут оружием прямо в глаза, вынуждая его щуриться.
– Что мы с ним делать будем? – бормочет невпечатленный парень из потомков Узурпатора.
Другая полукровка пожимает плечами.
– Может, на органы сгодится.
– На органы? – звучит третий голос, принадлежащий стрелку. – У нас тут действительно крутой парень. По крайней мере лучше бы ему таким оказаться. Мы точно достаточно заплатили, чтобы его заполучить.
Свет и голос становятся еще ближе.
– Я понимаю, о чем ты, но мы свои затраты отобьем, так или иначе.
Прищур Странника переходит в угрюмый взгляд. Под мантией он сжимает кулаки.
– Проверьте его, – приказывает голос из-за оружия.
Один из громадных полукровок удерживает бродягу, пока крысолюдка обнюхивает его, пробираясь костлявыми руками под мантию. Он жестко ее отталкивает, и женщина спотыкается о камень. Из-под ее мантии доносится тихая жалоба. Странник поворачивается, закрывая младенца от оружия своим телом.
– Попробуешь сделать так еще раз, приятель, и я в тебя пулю засажу. Если повезет, карапуза она не заденет.
Странник широко раскрывает глаза, несмотря на резкий свет.
– Да, ты меня слышал. Мы знаем про ребенка, которого ты носишь. Что, думал, можешь спрятать эту верещащую малявку в доме, а хозяин ничего не заметит? – Стрелок хмыкает. – Так что давай ее сюда, а заодно и все оружие, и тогда мы все сможем притвориться друзьями.
Он качает головой. Глаза снова выискивают меч, но он все еще прицеплен к козе и бесполезен.
– На тот случай, если ты простоват или типа того – это не просьба.
Со Странника срывают мантию и оборачивают ею щупальце – так за него можно будет схватиться и попытаться отодрать. Крысолюдка тянется к бродяге, чтобы забрать ребенка, но он вновь ее отталкивает.
– О, ради всего… Макси, заставь нашего друга сотрудничать.
Массивная рука обхватывает и сдавливает бродяге шею. Он тянет за нее, пинается и выворачивается, пока нехватка воздуха не лишает его сил. Следом ребенок выскальзывает из обмякших рук и начинает кричать. Глаза у Странника подергиваются, но сам он не движется. Его снова обыскивают, на сей раз не встречая сопротивления.
Полукровка перекидывает его через плечо, пока они проходят последние несколько поворотов.
– Я думала, ты его пристрелишь.
– Заткнись, Макси!
Как только они заходят в помещение, путь за ними запечатывается, камень скрежещет о камень, укладываемый подъемными блоками и множеством рук. Стены украшены замысловатым резным орнаментом, но освещение в зале сломано, драгоценные камни из него украдены, и сам он стал эхом эха своей былой красоты. Вместо самоцветов установлены сущностные лампы, открытие Нелюди, превращающее души в топливо. Их пламя, укрытое перевернутыми чашами, горит зеленым; его неестественное сияние, яркое, но холодное, освещает множество застывших в ожидании лиц.
Хрипящего Странника бросают на пол.
Вперед выходит однорукая женщина, с лицом, расписанным татуировками весьма агрессивного облика. Остальные расступаются перед ней.
– Здравствуй, – произносит она тихим по сравнению с криком малыша голосом. – Я надеюсь, они не были с тобой слишком грубы.
Она наклоняет голову, внимательно осматривая бродягу.
– Мне жаль, если были. Эти времена всех нас превращают в чудовищ. Мне сказали, что ты не разговариваешь, а вот слышишь хорошо.
Глаза Странника раскрываются во всю ширину. На миг он изумленно смотрит на нее, а затем переводит взгляд на малыша.
Женщина взмахом подзывает человека, который забирает ребенка у крысолюдки. Странник изучает его. Он одет так же бледно, как и все остальные, а глаза его зелены, как огни в зале. Он колеблется, глядит вниз, шепчет что-то. Крики младенца утихают до назойливого хныканья.
– А теперь нам с тобой пришло время поговорить. Но для начала позволь мне представиться и познакомить тебя с людьми. Меня здесь называют Жестокая Судьба, для краткости Жесть. Если мы поладим, я, может, даже скажу тебе однажды свое настоящее имя, но, судя по выражению твоего лица, я бы особо не обольщалась. Имена здесь важны, это едва ли не все, что у нас осталось. Я расскажу, как я получила свое, чтобы ты понимал, с каким человеком имеешь дело.