А я уже и забыл, что Элдри проснулась!
– Не бойся. Не отдам.
– Сам съешь?
Непроизвольно я улыбнулся во весь рот. И хотя нечто и подстёгивало разыграть ребёнка да ответить положительно, всё же сказал:
– Нет.
– А почему тогда не отдашь?
– Потому что не отдам… Кто тогда будет мне печку топить, кашу варить, меня кашей кормить? – припомнились мне строчки из сказки про медведя и маленькую девочку. Эту бестолковую историю Мишель рассказывала Катрин, пока я занимался починкой двери.
Несколько долгих секунд снова царила тишина, а потом Элдри задумчиво произнесла:
– Морьяр, я не умею кашу варить.
Я не выдержал и рассмеялся.
Глава 4
Гарпии не боялись солнца, но определённо его недолюбливали. У них было ночное зрение. Лучи света делали их практически полностью слепыми. Так что ожидать нападения днём, раз уж ничего не произошло ночью, никак не стоило. Поэтому я позволил Элдри немного побегать вдоль пляжа пока сам занимался завтраком и конём. Девочка долго носилась туда-сюда, вымокла насквозь и, в конце концов, бросилась в воду. Она так весело купалась, что я не выдержал и тоже искупался.
Ах, разве может быть что-то лучше, нежели холодные воды реки на рассвете начинающегося жаркого дня?
Они придали заряд бодрости. Я даже с сожалением обтёрся рубашкой. Грусть возникла не только из-за того, что не хотелось лишать кожу капелек влаги, но и… моя любимая чёрная тоже вымокла насквозь! Определённо стоило задуматься о сменной одежде для этой неряхи! И, как показало время, задуматься о тёплой одежде.
Со мной-то ничего не произошло. Я и будучи мальчишкой редко болел. Иногда подхватывал насморк. И всё. Став взрослым же и вовсе забыл про болезни. Благодаря потокам энергии я напрочь забыл про такие каверзы тела. А вот девчонка рассопливилась моментально. Вроде пять минут назад ещё здоровая была, и вдруг начала противно хлюпать носом да чихать. Приняв это за лёгкую простуду, я беспечно следовал маршруту. Мы заночевали в домике сумасшедшей вдовы, разговаривающей с несуществующими людьми, а утром, быстро и скудно позавтракав, двинулись в путь. Меня тянуло посмотреть на то, что сталось с Чёрной Обителью. Элдри тоже вроде бы стало легче. Однако к обеду у неё начался жар.
Ближе к вечеру доехав до селения с неблагозвучным названием Черницы, являющимся солидной по размерам деревней домов под пятьдесят, я решил не искать от добра-добра и снял в местном и весьма памятном для себя трактире скромную комнату. От еды Элдри наотрез отказалась. Просто повернулась на расположенном на полу вместо кровати тюфяке к стене лицом и заснула. Мне это показалось добрым знаком, поэтому я и спустился вниз, посмотрел, насколько хорошо обустроил моего коня малолетка-конюх, хорошо отужинал да стал расспрашивать у местных мужиков, как лучше до Варжени доехать. Советы не отличались разнообразием. Все говорили про одну и туже дорогу через Юшки.
После трапезы да разговоров в душном трактире ноги сами понесли меня на свежий воздух. Вечер ещё только начинался, а очень хотелось размяться. Долгая скачка оказалась болезненной для всех мышц. Я определённо не привык к таким физическим нагрузкам. Даже кости ломило. Но и лежать без толку мне не хотелось. Так что я попросту побродил по деревеньке, постоял у реки и стал наблюдать за ловлей рыбы. После даже помог старику вытащить на берег сеть. От сырой рыбы за помощь я, конечно, отказался, но вяленую щуку взял с удовольствием. Она, правда, оказалась чрезмерно солёной, но приятно мягкой. Оторваться от неё было невозможно. Затем я проводил взглядом клин перелётных уток и всё же вернулся к Элдри. Девочка ещё не проснулась. Поэтому я устроился на соломенной подстилке неподалёку и сам крепко заснул.
Сну помешали хриплые звуки. Дети, особенно идущие на поправку, такие издавать никак не могли. Поэтому я подошёл ближе и дотронулся до липкого от пота лба девочки. Она горела и тяжело дышала, с неким свистом вдыхая и выдыхая из себя воздух.
– Эй! – я постарался растормошить её, но Элдри только тихо застонала.
Да. Может быть нечто лучше холодных вод реки на рассвете начинающегося солнечного, жаркого дня – это определённо тёплый душ в ванной и мягкое полотенце. Во всяком случае, безопаснее!
Не особо-то и зная, как справиться с возникшей ситуацией без магии, я достал из сумки всемогущую многофункциональную настойку Брианны и взялся за растирания конечностей ребёнка. Жар начал незначительно спадать. Однако это было только первым шагом. Элдри следовало напоить, чтобы не наступило обезвоживание, а подобное составляло серьёзную сложность, потому что всё её горло распухло изнутри. Его сдавливал белый налёт, да и сама она не приходила в сознание. Просто чудом мне удалось влить в неё стакан воды! А надо было бы какой-нибудь отвар. Да хоть той же ромашки!
Я спустился вниз. Комната, служившая едальней, была пуста. После войны в Амейрисе вечерние мужицкие пирушки прекратились. Входную дверь закрывали не только на два засова и крючок на цепочке, но и на замок. Не менее основательно закрывались и ставни. Выйти наружу было так же сложно, нежели попасть внутрь. Однако я помнил, где в окрестностях видел зверобой, ромашку и календулу. И они мне были нужны до рассвета. Так что пришлось пробовать себя в качестве взломщика.
– Ты это чего, сука, делаешь? Куда собрался?! – зарычал на меня незаметно подкравшийся трактирщик. В одной руке он держал саблю. В другой – масляную лампу. Из-за его спины испуганно выглядывала пухленькая женщина в длинной белой сорочке и накрахмаленном чепчике.
Кстати, да! А чего я не поинтересовался, чем мне могут помочь люди?
– У меня дочка заболела. У неё ангина, и её лихорадит. Хочу травы собрать… До утра это никак не терпит.
– До первых петухов никто не входит и не выходит. Никогда! И никаких исключений!
– Ох, Васнец, – прижимая руку к груди, обеспокоенно выдохнула женщина. – Что ты как нелюдь-то? Идёмте… Морьяр, да?
– Да.
– Вы мне запомнились по старомодному имени. Покажите девочку. До рассвета-то действительно выпустить вас не сможем и о других постояльцах думать должны. Но чем получится, обязательно подсобим прямо сейчас.
– А кто вы?
– Я жена хозяина этого дома – Васнеца Брюнте. Можете звать меня мадам Матильда.
Великая Тьма! Ну какое мне дело до её имени?!
– Я имел ввиду, не лекарь ли вы?
– Нет, – удивилась она моему вопросу. – Но у меня трое взрослых детей и два внука. Я предостаточно знаю о детских болезнях.
В словах имелся резон. Она действительно могла помочь. Хотя бы дельным советом. А потому я беспрепятственно пустил её внутрь. Женщина присела возле Элдри и настороженно вдохнула ароматы Брианны.
– Бедняжка, – горько заключила мадам Матильда наконец. – Васнец, помнишь, как в позатом году сын Варны провалился под лёд?
– Да. Помню.
– Так же вот лежал и хрипел, пока зараза не зарастила ему горло.
– Это несомненно грустная, но никак не поучительная история, – буркнул я, делая вывод, что женщина оказалась бесполезна. – У вас найдутся сушёные травы? Ромашка, календула?
– Да, но можно кое-что и получше. Сварю глинтвейн… Васнец, принеси на кухню из подвала кислые яблоки, пожалуйста. Я сейчас оботру малышку и спущусь.
– Давай быстрее, – недовольно сказал хозяин гостиницы и ушёл.
Матильда действительно сняла с гвоздяного крючка полотенце, смочила его в воде, но… проводя им по лбу Элдри, внимательно посмотрела на меня, как если бы оценивала. А затем решилась и поманила к себе пальцем.
– Послушай меня, юноша, – шепнула она, настороженно косясь в сторону дверного проёма. – Если бы речь шла не о ребёнке, то я бы промолчала. Все не Чёрные маги ныне подлежат гонению. И борьба с ними набирает обороты. Так что о способностях Ванессы мало кто знает.
– Кто она?
– Знахарь, лекарь… Названий много, разницы я в них не вижу. Главное, она может помочь.
– Где найти?
– Лет за двадцать назад у нас тут рядом школа Чёрных магов была. Это по другую сторону реки. Дорога заросшая, но ещё приметная. Туда мало кто ходит. Даже сами Чёрные носа не суют. Но Ванесса где-то там и обжилась. Поедешь на коне до огромного дуба, молнией погубленного, а там на камень под ним ладонь положи и жди. Сама явится.
– Матильда, ты там скоро? – послышалось из коридора ворчание трактирщика.
– Иду уже, Васнец. Иду! – женщина действительно отложила полотенце, но, прежде чем уйти, добавила: – И не скупись. Если она сюда нос покажет, то своей жизнью рисковать станет. В Юшках знахаря Чёрные на глазах у всего села сожгли, а вместе с ним и семью, что его скрывала. А у нас тут в округе постоянно кто-нибудь ушлый и до выплат охочий шныряет. На тракте живём.
Утром Элдри отнюдь не стало лучше. Натирания и компрессы лишь немного облегчили состояние, но не более того. Девочка начала бредить. И я даже немного порадовался, что ангина лишила её звонкого голоса. Она то звала мать, то хрипела: «Убийца!», то просто просила о помощи или шептала, что ей плохо. Маленькое тельце тряслось от дрожи. Кожу покрывали едкие капельки пота. От него даже волосы промокли.
