Элита «Эмпайр-Хай»

Глава 8

Я сидела на краю кровати, буквально утопая в мягком матрасе. Мне еще никогда не приходилось сидеть на чем-то таком же мягком. Половина моего шкафа и несколько полок в комоде уже были заполнены самой дорогой одеждой, к которой мне только доводилось прикасаться. Я должна была радоваться. Но вместо этого чувствовала себя… опустошенной.

Я провела пальцами по белому одеялу. Мне не нужен был мягкий матрас и красивая одежда. Мне нужны были только мой собственный дом и любовь. Но этого у меня никогда не будет.

Я достала одну из коробок, которые затолкали в шкаф. Там лежали несколько учебников, фотографии, которые висели когда-то у меня на стенах и… У меня перехватило дыхание, когда я извлекла оттуда куртку Мэтта. Мне так и не представился случай надеть ее. Я так и не попала ни на одну из его игр.

В дверь постучали, и я быстро спрятала куртку обратно в коробку.

– Да? – отозвалась я, даже не представляя, кто мог оказаться за дверью. Меньше всего мне сейчас хотелось опять терпеть издевки Изабеллы. Достаточно было и того, что нам предстояло вместе обедать. И мне даже не хотелось думать о том, что она сделает, если увидит эту куртку. Я закрыла коробку.

– Обед начнется через несколько минут, – сказал Миллер из-за двери. – Хочешь, чтобы я по-быстрому показал тебе квартиру?

На самом деле, нет. Но лучше прогуляться по дому вместе с ним, чем сидеть здесь одной. Я расправила платье и открыла дверь.

Губы Миллера растянулись в улыбке.

– Тебе очень идет это платье.

Я, сама не знаю почему, покраснела. Возможно, это было частью его работы – говорить комплименты всем леди, жившим в этом доме.

– Эм… спасибо. – Я убрала выбившуюся прядь волос себе за ухо и стала ждать, когда он начнет экскурсию. Но Миллер даже не двинулся с места. – Ты сказал, что хочешь показать мне квартиру?

– Ага. Но только… тебе нужно надеть туфли.

Я посмотрела на свои босые ноги и подумала, что, наверное, это глупо – ходить в таком роскошном платье без обуви. Но у меня были на то свои причины. Во-первых, мои черные балетки, которые я надевала на похороны, так сильно натерли мне пятки, что последние два дня мне было больно ходить. К тому же, я до сих пор не достала свои кеды. Правда, мне казалось, что родителям Изабеллы они не понравятся так же, как не нравились ей самой. И дядя уже не смог бы привести их в порядок, если кто-нибудь из этой семейки испачкает их едой. Но была и еще одна, самая очевидная причина.

– Но мы же в квартире.

Если я и собиралась во что-нибудь обуться, то разве что в тапочки. Но, думаю, Пруиттам это тоже вряд ли понравится.

– Верно. Я просто хотел тебе напомнить, что обычно к обеду они надевают туфли.

Кто надевает туфли, чтобы пообедать? Первое, что пришло мне в голову – нацисты. Но я готова была поспорить на все деньги, которых у меня не было, что даже нацисты не стали бы этого делать.

– Думаю, я все-таки рискну, – сказала я. Я не была ни нацисткой, ни Пруитт, и меня это вполне устраивало.

– Как хочешь, – он отошел в сторону.

Я зашлепала босыми ногами по мягкому ковру, когда Миллер указал на ванную в коридоре.

– Я буду пользоваться ею? – Я решила подыгрывать им, чтобы никто не догадался о моем намерении сбежать к Феликсу.

Миллер удивленно посмотрел на меня.

– Нет. У тебя есть своя ванная. В твоей комнате. – Когда я ничего не ответила, он добавил: – Разве ты не видела ее?

В моей комнате была еще одна дверь. Но я решила, что за ней чулан или гардеробная, где будет храниться вся одежда, привезенная от стилиста.

– Ой, – сказала я. – Ну да. Извини.

Миллер улыбнулся и пошел дальше по коридору. Он показал мне несколько комнат для гостей. Кабинет. И еще одну закрытую дверь, мимо которой он предпочел пройти побыстрее. Когда я попыталась ее открыть, Миллер нахмурился.

– Просто не обращай на эту комнату внимания, – сказал он.

Ну ладно. Почему мистер Пруитт так одержим зловещими запертыми комнатами? Точно такая же была в другой его квартире. Или в арендованной квартире? Или что это вообще было? Мы вышли на лестничную площадку.

– Комната Изабеллы и спальня ее родителей в другом конце коридора. – Он указал в ту часть коридора, которая находилась справа от лестницы.

Хорошо, что моя спальня оказалась рядом с гостевыми. Причем в самом дальнем конце. Она находилась так далеко от Пруиттов, что они могли вовсе забыть о моем существовании.

Я заметила, что Миллер уже начал спускаться вниз, и быстро последовала за ним, стараясь запомнить планировку, пока он показывал мне столовую, хозяйскую кухню и кухню для персонала, где несколько человек занимались приготовлением обеда. Затем мы прошли в помещение, похожее на террасу, оттуда – в маленькую библиотеку, в гостиную, в семейный салон, в еще один кабинет, который был намного просторнее того, что наверху, в комнату, где стоял только один рояль, и еще в несколько помещений, которые, как мне показалось, были нужны лишь для того, чтобы разместить в них побольше антиквариата. Хотя интерьер здесь был совершенно не таким, как в другой квартире Пруитта, это место тоже выглядело абсолютно нежилым. Неужели они почти все время проводили в своих комнатах? Или, может быть, для чистокровных Пруиттов существовала отдельная гостиная, вход в которую для меня был закрыт?

– А там – лестница на нижний этаж, где живет обслуживающий персонал, – сказал Миллер и кивнул в сторону двери.

– Подождите, ты живешь здесь?

– Я выполняю свои обязанности двадцать четыре часа в сутки. И, если кому-нибудь понадобится моя помощь посреди ночи, я всегда буду рядом.

– Но разве… у тебя нет семьи?

Он засунул руки в карманы.

– Я не имею права обсуждать это с тобой.

– Как не имеешь права называть свое имя?

– Да. – На его губах появилась легкая улыбка. – Вроде того.

– Но ты же знаешь, что я не одна из них, правда? Хоть имя-то ты можешь мне назвать?

Он покачал головой, продолжая улыбаться.

Где-то у меня за спиной прозвенел звонок. Я была настолько сбита с толку, что даже забыла, где мы находились.

– Обед готов, – сказал Миллер. – Мне показать тебе обратную дорогу?

Я рассмеялась.

– Да, я понятия не имею, где тут столовая.

– Иди за мной.

– Ты будешь есть с нами? – спросила я, когда мы пошли в обратную сторону. Теперь я уже не смотрела по сторонам, потому что все равно не собиралась задерживаться в этом месте.

– Нет.

– Где же ты ешь?

– На кухне для персонала. Вместе с остальными.

– А сколько здесь работает людей?

– Ты уже видела на кухне шеф-повара и его ассистентов. И ты знакома еще с одним телохранителем.

Угу. Как я могла забыть? Именно он свалил Мэтта с ног на ступеньках церкви. Хотя я не могла сказать, что знала его.

– И у нас работает еще один телохранитель. По одному на каждого члена семьи. Но иногда нам дают и другие поручения. А еще есть…

– Подожди, а ты к кому приставлен?

– К мистеру Пруитту.

– Ох, мне жаль.

Он засмеялся.

И только в этот момент я поняла, как громко ответила ему. Миллер так и не успел рассказать мне, кто еще здесь работает, потому что мы свернули за угол и оказались прямо перед входом в столовую.

Я была в самом дорогом платье, которое мне только приходилось носить, но не сомневалась, что все семейство взирало на меня, как на какого-нибудь варвара. Я опустила взгляд на свои босые ноги. Все-таки лучше бы я надела дурацкие туфли. Они смотрели на меня так, словно я предстала перед ними с голым задом.

Изабелла улыбнулась мне той же улыбкой, с которой вылила молоко на мой блейзер. Стараясь сдержать гримасу отвращения, я перевела взгляд на ее мать. Миссис Пруитт и Изабелла были практически на одно лицо. И это выглядело так неестественно. Кожа у миссис Пруитт казалась сильно натянутой. Возможно, ботокс? Или какая-нибудь подтяжка? В любом случае, миссис Пруитт была по-прежнему хороша собой. Но вот в том, как она на меня смотрела, ничего хорошего не проглядывало.

Она откашлялась и поставила на стол бокал с вином.

– Если хочешь обедать с нами, ты должна быть одета соответствующим образом. Миллер, отведи ее наверх и проследи, чтобы она надела туфли.

– Ничего страшного, Патриция, – сказал жене мистер Пруитт, а затем обратился ко мне: – Садись, Бруклин.

Я стояла неподвижно, словно приросла к деревянному паркету. О чем я вообще думала? Это место не было домом. В доме можно ходить босиком. Мистер Пруитт сказал мне, чтобы я надела платье. Разумеется, это означало, что я должна была надеть и туфли. Я нервно сглотнула и посмотрела по очереди на обоих супругов. Это было ужасное начало обеда, который и без того не сулил мне ничего хорошего.

– Нет, – возразила миссис Пруитт. – То, что мы приютили эту бродяжку, не означает, что нам теперь придется снизить наши требования.

Ой.

– Я не против, – сказала я и отошла на несколько шагов от обеденного стола. – Меня это не затруднит. Я сейчас вернусь.

– Бруклин, сядь, – сказал мистер Пруитт, прежде чем я успела убежать. – Миллер, усади ее. Немедленно. – Он щелкнул пальцами, как будто Миллер был псом.

Миллер подошел и отодвинул передо мной стул.

Как он мог обращаться с людьми подобным образом? Мне хотелось убежать. Я согласна была оказаться где угодно, только не здесь. Но, с другой стороны, все ведь шло по плану, правда? Миссис Пруитт явно возненавидела меня так же сильно, как и ее дочь. Я и глазом моргнуть не успею, как они выставят меня отсюда.

– Спасибо, – сказала я Миллеру, усаживаясь на стул.

– На этом пока все, Миллер, – сказал мистер Пруитт. – Я дам тебе знать, если мне еще что-нибудь понадобится.

Миллер кивнул и ушел на кухню. Я бы сделала все, что угодно, чтобы мне разрешили убежать вслед за ним.

Миссис Пруитт сделала большой глоток из своего бокала с вином и бросила злобный взгляд на мужа.

– Так вот что теперь нас ожидает? Полнейший хаос? Дорогой, у нас свои традиции.

– Речь идет всего лишь о туфлях, – возразил мистер Пруитт и улыбнулся мне улыбкой, которую наверняка считал доброй. Только выглядела она словно гримаса. – Может, у нее просто нет подходящих для этого платья туфель. Правда, Бруклин?

– Вообще-то, я подумала, что… – мой голос сорвался, когда я увидела перед собой тарелку с салатом. У них что, на семейном обеде подавали три блюда? Но я не видела смысла высказывать свое мнение насчет нормальной домашней жизни, ведь не собиралась здесь задерживаться. – Да, – сказала я. – Так и есть.

– Вот видишь? – Он сделал глоток вина. – Завтра, когда привезут все, что я для нее заказал, проблемы исчезнут. А теперь давайте насладимся этим вкусным салатом.

Миссис Пруитт так сильно выпучила глаза, что они могли вот-вот вылезти из орбит.

– Мне кажется, мы должны обратиться за консультацией еще к одному специалисту.

– По какому поводу? Ты о салате? – Мистер Пруитт положил в рот кусочек латука. – Он просто объедение.

– Нет, я не про салат. А про то, действительно ли она твоя дочь.

– Доктор Уилсон дважды провел тест, – сказал он.

– Я говорю про независимую консультацию другого врача.

– Доктор Уилсон уже много лет работает нашим семейным доктором. Ты хочешь сказать, что не доверяешь ему?

– Я и тебе тоже доверяла.

– Патриция, это было много лет назад. Мы это уже обсуждали. Много раз. Ты мне этим уже плешь проела. И не стоит сейчас начинать данный разговор в присутствии нашей дочери.

Сама не знаю почему, но я набралась мужества и посмотрела на Изабеллу. Она улыбалась, как будто ее все это невероятно развлекало. Я снова перевела взгляд на свой салат. Меня не обидело то, что он сказал про дочь в единственном числе. Я и сама не хотела становиться частью этого семейства.

Мистер Пруитт откашлялся.

– Как же я мог забыть о хороших манерах? Бруклин, это моя жена Патриция. Изабеллу ты уже знаешь.

– Угу, – слабым голосом проговорила я. – Рада познакомиться, миссис Пруитт.

Она лишь смерила меня злобным взглядом. Уверена, будь я помельче, она прихлопнула бы меня, как надоедливую мошку, которой наверняка и считала.

– Хотела бы я сказать, что разделяю твою радость, но это не так. – Она допила вино одним большим глотком. Потом щелкнула пальцами, кто-то подошел к ней и заново наполнил бокал.

– Изабелла, расскажи, как прошел твой день? – спросил мистер Пруитт, проигнорировав замечание жены.

– Чудесно, папочка. Я получила «отлично» за тест по физике. Джеймс рассказал мне, что его уже приняли в Гарвард. Он так рад, и я горжусь им. Сегодня после игры мы все должны были встретиться и отметить это событие, а также очередную победу команды «Эмпайр-Хай», в которой я не сомневаюсь. Ой, чуть не забыла! Мы с Бруклин сегодня сидели вместе за ланчем. Нам было так весело, что мы едва не пропустили звонок. Она очень милая. И у нас, оказывается, столько общего, как будто мы всегда были сестрами. Правда, Бруклин?

Хорошо, что в этот момент во рту у меня не было еды, иначе я бы ее просто выплюнула. Я поняла, что это мой шанс. Обед и так проходил не в самой приятной обстановке, но мне нужно было окончательно сорвать его. Я хотела, чтобы они вышвырнули меня из своего дома. Отказались от меня. Все, что угодно, лишь бы выбраться из этой передряги.

– Ну, это твоя версия событий. А моя заключается в том, что ты вылила молоко мне на блейзер и сказала, чтобы я никогда больше не садилась за твой столик.

Я услышала, как чья-то вилка упала в тарелку. На мгновение за столом стало совсем тихо.

А затем тишину нарушил смех Изабеллы.

– Сестренка, это совсем не смешно. Она пошутила. Она всегда любила розыгрыши. Все в школе это знают. Скажи папочке, что ты пошутила. Скажи!

Мне хотелось убежать и спрятаться. Но сегодня я уже один раз проявила силу характера, когда сказала Мэтту, что между нами все кончено. Я могла сделать это снова. Мне и так пришлось сидеть за столом и слушать, как мистер и миссис Пруитт обсуждают меня, как будто они здесь одни. Интересно, как это отразится на моей учебе в школе, если я пойду до конца? Моя жизнь и так превратилась в ад. Так что какая теперь разница? Я проглотила комок в горле.

– Я не шучу. Она сказала, что я была нежеланной. Назвала меня и моего покойного дядю мусором. Заявила, что я никогда не буду ее сестрой.

И снова тишина.

Мистер Пруитт отодвинул тарелку с салатом.

– Изабелла, это правда?

– Конечно нет, папочка. Она врет.

Он посмотрел на меня.

– Изабелла издевалась надо мной с того момента, как я начала учиться в «Эмпайр-Хай», – сказала я. – Но сегодня она вела себя совсем ужасно.

– Что? – рассмеялась Изабелла. – Это не… Бруклин. – Она снова засмеялась, но на этот раз ее смех прозвучало наигранно. – Мы же подруги. Скажи папочке, что мы с тобой лучшие подруги. Сестры.

Мне надоело играть роль ее боксерской груши. Поэтому я промолчала.

– Изабелла, я спрашиваю тебя еще раз, – проговорил мистер Пруитт. – То, что сказала Бруклин, правда?

Изабелла выкатила глаза точь-в-точь, как ее мать.

– Вообще-то, это был мой блейзер, так что…

– Извинись перед ней.

Изабелла сложила руки на груди.

– Нет.

– Немедленно.

Изабелла сжала губы в тонкую линию.

– Но она не сделала ничего ужасного, – сказала миссис Пруитт.

Думаю, не одна я подпрыгнула на месте, когда бокал с вином разбился о стену.

– Вы обе, выметайтесь! – закричал он на жену и дочь. Казалось, еще немного, и он начнет кидаться едой.

– Ричард, ты, наверное, шутишь? – спросила миссис Пруитт и со спокойным видом отхлебнула вина, как будто не произошло ничего необычного. – Я прошу тебя, неужели мы не можем спокойно обсудить все, что касается твоего незаконнорожденного ребенка без этой театральщины? Я лично не вижу ничего ужасного в словах Изабеллы по отношению к этой девочке. Она же не причинила ей никакого вреда.

У мистера Пруитта задергался мускул на шее.

– Выходные вы проведете в Хэмптонсе. Вижу, вам обеим нужно немного времени, чтобы смириться с мыслью о ее присутствии здесь. И не возвращайтесь, пока не научитесь вести себя должны образом.

– Но папочка! – возмутилась Изабелла. – Сегодня вечером я должна быть на игре! И я рассказывала тебе о своих дальнейших планах.

Я не сомневалась, что команда чирлидерш переживет ее отсутствие. Да и Джеймс с большим удовольствием отметил бы свое поступление в Гарвард со своей девушкой, а не с ней.

– Значит, уедете из города сразу после игры, – сказал он.

Изабелла фыркнула и встала.

– А ты не пойдешь на игру?

– У меня пропало настроение, – ответил он.

– Ричард! – Миссис Пруитт встала со своего места. – Ты готов поверить словам этой замухрышки, а не своей дочери?

«Замухрышки»? Я почувствовала, как врастаю в свой стул.

– Нет. Изабелла сама во всем созналась. А теперь уходите. Обе. – Он махнул рукой, выпроваживая их из столовой.

Изабелла смерила меня полным ярости взглядом и с гордым видом последовала за матерью.

Повисла неловкая пауза, которую нарушил лишь стук дверей наверху. Мистер Пруитт доел салат, и тут же подали основное блюдо. Но прежде, чем тарелки поставили на стол, он поднял руку и посмотрел на меня. Хотя, скорее, у меня было такое ощущение, будто он смотрел сквозь меня.

– Тебе сегодня вечером больше ничего не понадобится? Только скажи.

Я покачала головой.

Изабелла оказалась права. Он был ужасен в гневе. И хотя этот гнев был направлен не на меня, я все равно чувствовала, как часто бьется мое сердце. Мистер Пруитт казался страшнее Изабеллы и ее мамаши, вместе взятых. Я хотела ответить ему, что хочу только одного – уйти отсюда. Что у меня нет ни малейшего желания здесь оставаться. Но я не проронила ни слова.

– Я доем обед у себя в комнате. Увидимся утром. И не переживай насчет туфель, – сказал он, махнув рукой, – можешь приходить завтракать в любом виде. – С этими словами он вышел из комнаты.

Ассистент шеф-повара поставил передо мной тарелку, а потом спешно удалился следом за хозяином.

Вместо того, чтобы тоже встать, я сидела и смотрела, как красное вино стекает по стене. Я была так напугана, что не могла пошевелиться. Мой план провалился. Изабелла не выгонит меня. Ее саму выгнали с обеда. Я поморщилась, когда услышала, как снова хлопнула дверь наверху. Я добилась только того, что Изабелла возненавидела меня в тысячу раз сильнее.

Глава 9

Мне хотелось заползти под стол и расплакаться. Весь день я вела себя мужественно. По крайней мере, старалась. Я показала Пруиттам, что могу за себя постоять, и настроила их против себя. Мэтт плохо повел себя со мной, и я его бросила. А теперь? Я осталась одна в квартире, которая напоминала скорее особняк с привидениями. Я посмотрела на зловещий портрет семейства Пруиттов над камином. Мне показалось, что они смотрят на меня. И я не могла отделаться от чувства, что две женщины на картине желают мне смерти.

Нет, нельзя было оставаться здесь. В противном случае, я могу не проснуться утром. Я оглянулась и посмотрела на дверь в кухню за спиной. Сейчас меня никто не видел. Если я хотела сбежать, то мне как раз представился такой шанс. Феликс жил где-то в этом здании. Мне только и нужно было потихоньку улизнуть отсюда.

Я встала и посмотрела на ноги. Наверное, все же стоило надеть обувь, раз я собралась бежать. Впрочем, уверена, я могла перемешаться по коридорам этого жилого комплекса и без обуви, потому что ковры там наверняка регулярно чистили. Но даже если и не регулярно, ради спасения своей жизни я готова была пожертвовать чистотой ног.

Половицы заскрипели, когда я на цыпочках вышла из столовой. Я вся съежилась, хотя была уверена, что Изабелла и ее мать уже ушли. Больше всего меня пугала перспектива столкнуться с ними, когда рядом не будет мистера Пруитта. И почему он встал на мою защиту? Мне это казалось бессмысленным. Он наехал на членов своей семьи и поддержал меня. Кого-то другого такое поведение могло немного успокоить. Но только не меня, ведь я знала, что он с самого начала не хотел ничего обо мне знать. И все произошедшее было таким странным.

Я свернула налево и пошла по коридору мимо комнаты с роялем. Единственное, что мне запомнилось в этой дурацкой квартире – это дорога к выходу. Я облегченно вздохнула, когда вышла в прихожую, не встретив никого на пути. Схватившись за ручку, попыталась открыть дверь, но ничего не вышло. Я повернула фиксатор и снова дернула за ручку, и снова безрезультатно. Что за… И тут я увидела клавиатуру электронного замка сбоку от двери. О нет! Точно такая же была около лифта в другой квартире. Какой маньяк будет запирать квартиру так, что из нее невозможно выйти? А если случится пожар? В таком жилом комплексе нельзя допускать подобного. Я снова подергала ручку, но все было напрасно. Черт возьми! Свобода была по другую сторону двери. Совсем близко, и меня отделял от нее только какой-то дурацкий код! Ну давай же! Я опять попыталась повернуть ручку.

– Мистер Пруитт настаивает на том, чтобы после того, как он ложится спать, дверь запирали.

Я не слышала, как Миллер подошел ко мне сзади, и чуть не закричала.

– Миллер, ты напугал меня до полусмерти!

Он улыбнулся.

– Прости. Я пытался найти тебя, но ты ушла из столовой еще до того, как подали десерт.

Какое-то время я молча смотрела на него. Слышал ли он ссору? Наверняка слышал. Или, по крайней мере, видел красное вино на стене и осколки стекла на полу.

Миллер откашлялся.

– Пока ты обедала, приходил один молодой человек, Феликс Грин. Он передал тебе записку. – С этими словами он протянул мне сложенный пополам лист бумаги. Я открыла и прочитала его короткое послание.

Я хотел сделать тебе сюрприз. Но, похоже, Пруитты не любят сюрпризов. Это, конечно, полный отстой. И, представляешь, парень, который открыл дверь, сказал, что мое имя должно быть в списке посетителей! Я попросил внести его в этот список, но тогда он заявил, что на проверку моей репутации уйдет несколько дней. Что, черт возьми, это значит? Кажется, я ему просто не понравился. Позвони мне. А лучше беги оттуда и приходи ко мне. Я живу в квартире 24С.

Феликс

– Твой парень? – поинтересовался Миллер.

Лишь после того, как уголки моих губ опустились, я поняла, что все это время улыбалась.

– Что? Ой, нет. Просто друг. Почему ты его не впустил? – Ведь, конечно, не было никакой «проверки репутации», про которую упоминал Феликс. Разумеется, Миллер пошутил.

– У мистера Пруитта есть свои правила, которым он следует.

А может, и не пошутил.

– Вы проверяете репутацию всех гостей? Серьезно?

Он пожал плечами, но не стал вдаваться в детали.

– В таком случае… если ты не можешь впустить Феликса, выпусти хотя бы меня. – Я указала на клавиатуру электронного замка передо собой. – Или скажи код.

– Когда мистер Пруитт ложится спать, мы запираем дверь и всех, кто находится внутри квартиры.

Ладно.

– Но Феликс пригласил меня к себе. – Я взмахнула запиской. – Он живет в этом же доме. Я вернусь через пару часов, – солгала я, так как никогда больше не собиралась сюда возвращаться.

– Прости, но я не могу тебя выпустить.