Стратагемы 19-36. Китайское искусство жить и выживать. Том 2

19.18. Лишить воды Ветилую

О взятии измором противника упоминается еще в Военном искусстве Сунь-цзы, древнейшем в мире военном трактате: «Будучи сытым, ожидай голодных»[49]. Приблизительно в ту же эпоху, когда жил Сунь-цзы, совсем в других краях, а именно «в двенадцатый год царствования Навуходоносора (605–562 до н. э.), царствовавшего над ассирийцами в великом городе Ниневии, – во дни Арфаксада, который царствовал над мидянами в Екбатанах… в те дни царь Навуходоносор предпринял войну против царя Арфаксада на великой равнине, которая в пределах Рагава. К нему собрались все живущие в нагорной стране, и все живущие при Евфрате, Тигре и Идасписе, и с равнины Ариох, царь Елимейский, и сошлись очень многие народы в ополчение сынов Хелеуда». И в семнадцатый год он ополчился со своим войском против царя Арфаксада и одолел его в сражении, и обратил в бегство все войско Арфаксада, всю конницу его и все колесницы его, и овладел городами его… А Арфаксада схватил на горах Рагава и, пронзив его копьем своим, в тот же день погубил его. Потом пошел назад со своими в Ниневию – он и все союзники его; там он отдыхал и пировал с войском своим сто двадцать дней. В восемнадцатом году, в двадцать второй день первого месяца, <…> они решили погубить всех, кто не повиновался слову уст его. Навуходоносор, царь Ассирийский, призвал главного вождя войска своего, Олоферна, который был вторым по нем, и сказал ему: «Так говорит великий царь, господин всей земли: вот, ты пойдешь от лица моего и возьмешь с собою мужей, уверенных в своей силе, – пеших сто двадцать тысяч и множество коней с двенадцатью тысячами всадников, – и выйдешь против всей земли на западе за то, что не повиновались слову уст моих. И объявишь им, чтобы они приготовляли землю и воду, потому что я с гневом выйду на них, покрою все лице земли их ногами войска моего и предам ему их на расхищение. <…> Олоферн, выйдя от господина своего, пригласил к себе всех сановников, полководцев и начальников войска Ассирийского, отсчитал для сражения отборных мужей, как повелел ему господин его, сто двадцать тысяч и конных стрелков двенадцать тысяч, и привел их в такой порядок, каким строится войско, идущее на сражение… И выступил в поход со всем войском своим, чтобы предварить царя Навуходоносора и покрыть все лице земли на западе колесницами, конницею и отборною пехотою своею… Придя к Ездрилону близ Дотеи, лежащей против великой теснины Иудейской, он расположился лагерем между Гаваем и городом Скифов и оставался там целый месяц, чтобы собрать весь обоз своего войска. Сыны Израиля, жившие в Иудее, услышав обо всем, что сделал с народами Олоферн, военачальник Ассирийского царя Навуходоносора, и как разграбил он все святилища их и отдал их на уничтожение, очень, очень испугались его и трепетали за Иерусалим и храм господа бога своего; потому что недавно возвратились они из плена, недавно весь народ Иудейский собрался, и освящены от осквернения сосуды, жертвенник и дом господень. Они послали во все пределы Самарии и Конии, и Ветерона и Вельмена, и Иерихона, и в Хову и Эсору, и в равнину Салимскую, заняли все вершины высоких гор, оградили стенами находящиеся на них селения и отложили запасы хлеба на случай войны, так как нивы их недавно были сжаты, а великий священник Иоаким, бывший в те дни в Иерусалиме, написал жителям Ветилуи и Ветомесфема, лежащего против Ездрилона, на передней стороне равнины, близкой к Дофаиму, чтобы они заняли восходы в нагорную страну, потому что чрез них был вход в Иудею, и легко было им воспрепятствовать приходящим, так как тесен был проход даже для двух человек… На другой день Олоферн приказал всему войску своему и всему народу своему, пришедшему к нему на помощь, подступить к Ветилуе, занять высоты нагорной страны и начать войну против сынов Израилевых… На другой день Олоферн вывел всю свою конницу пред лице сынов Израилевых, бывших в Ветилуе, осмотрел восходы города их, обошел и занял источники вод их и, оцепив их ратными мужами, возвратился к своему народу. Но пришли к нему все начальники сынов Исава, и все вожди народа Моавитского, и все военачальники приморья и сказали: выслушай, господин наш, слово, чтобы не было потери в войске твоем. Этот народ сынов Израиля надеется не на копья свои, но на высоты гор своих, на которых живут, потому что неудобно восходить на вершины их гор. Итак, господин, не воюй с ним так, как бывает обыкновенная война, – и ни один муж не падет из народа твоего. Ты останься в своем лагере, чтобы сберечь каждого мужа в войске твоем, а рабы твои пусть овладеют источником воды, который вытекает из подошвы горы; потому что оттуда берут воду все жители Ветилуи, – и погубит их жажда, и они сдадут свой город; а мы с нашим народом взойдем на ближние вершины гор и расположимся на них для стражи, чтобы ни один человек не вышел из города. И будут томиться они голодом, и жены их, и дети их, и прежде, нежели коснется их меч, падут на улицах обиталища своего; и ты воздашь им злом за то, что они возмутились и не встретили тебя с миром. Понравились эти слова их Олоферну и всем слугам его, и он решил поступить так, как они сказали… Сыны Израиля воззвали к господу богу своему, потому что они пришли в уныние, так как все враги их окружили их, и им нельзя было бежать от них. Вокруг них стояло все войско Ассирийское – пешие, колесницы и конница их – тридцать четыре дня; у всех жителей Ветилуи истощились все сосуды с водою, опустели водоемы, и ни в один день они не могли пить воды досыта, потому что давали им пить мерою. И уныли дети их, и жены их, и юноши, и в изнеможении от жажды падали на улицах города и в проходах ворот, и уже не было в них крепости»[50].

Безусловно, выступающая здесь в образе лишения противника воды стратагема 19 привела бы к победе Олоферна, если бы Юдифи с божьего благословения не удалась стратагема цепи [уловок], спасшая народ Израиля (см. 35.8). Впрочем, инки тоже завоевали в 1470 г. Чан-Чан, столицу государства Чимор, перерезав снабжавшие ее водой каналы[51].

19.19. Геноцид посредством истребления бизонов

Более 30 миллионов, а по иным оценкам – 50 миллионов бизонов, ошибочно именуемых в США буйволами, обитало в Северной Америке, когда там высадились первые переселенцы. Вслед за этим началось их поголовное истребление. К началу XX в. бизонов уже было всего 500 особей. С 80-х гг. этот вид животных переживает своего рода возрождение: общая численность поголовья в 1996 г. на территории США и Канады оценивается в 50 тысяч.

Еще в 1840-е годы стотысячные стада бизонов паслись в прериях, словно созданных для них. Туземные индейские племена убивали столько животных, сколько было необходимо им для пропитания, изготовления одежды, жилищ и лодок, а также орудий и утвари. В ход шел даже навоз животных, используемый в качестве топлива. Равновесие природы не нарушалось. Индейцы почитали бизона как священное животное.

Но в середине XIX в. американский президент Авраам Линкольн (1809–1865) пообещал каждому переселенцу 65 гектаров свободной земли[52]. Этот участок земли величиной с четверть квадратной мили был приманкой, с помощью которой вербовали переселиться в прерии даже жителей Германии. Подписанием в 1862 г. гомстед-акта тот же президент, который ввязался в Гражданскую войну ради освобождения рабов, решил судьбу индейцев и их бизоньих стад. Когда вместе с переселенцами на запад устремились железные дороги и стало возможным везти по ним обратно в промышленные города необработанные бизоньи шкуры, создались условия истребления бизоньих стад. Оказалось, что бизонья кожа благодаря своей упругости прекрасно подходит для приводных ремней, и на нее возник необычайный спрос. Куда бы ни приходила железная дорога, будь то Додж-Сити в Канзасе, бывший тогда крупнейшим перевалочным пунктом для скота, либо Бисмарк в Северной Дакоте, туда на бизонью охоту устремлялись тысячи безработных. Они стреляли до тех пор, пока не приходилось остужать раскаленные стволы водой, а при ее отсутствии собственной мочой. Некий охотник по имени Том Никсон хвалился тем, что с пятнадцатого сентября по двадцатое октября 1875 г. отстрелял в общей сложности 2173 бизона. Добыча «Буйвола» Била Коди (Cody, 1846–1917), позже ставшего организатором представлений из жизни Дикого Запада [Wild West show], за восемь месяцев составила 4280 бизонов. Армия видела в бизоньих охотниках полезных союзников в борьбе с индейцами, как пишет в своем очерке «Возвращение бизонов» Ганс Хойнг (Hoyng)[53]. Генерал Филипп Шеридан (1831–1888) хвалил охотников за то, что они «уничтожают продовольственные запасы индейцев», и наказывал: «Пусть они убивают, сдирают шкуры и продают, покуда не истребят всех бизонов. И лишь потом ваши прерии обживут пестрые буренки и горячие ковбои».

Американская армия воспользовалась еще одной, основывающейся на уловке 19, стратегией на уничтожение: «С исчезновением бизонов вымрут и индейцы»[54]. На пятом международном съезде сторонников индейских народов Америки (Цюрих, 7–9.08.1989) один из выступавших индейцев племени тлинкитов поведал об опасности, грозящей рыбным ресурсам, составляющим основу пропитания и занятости коренного населения Америки, со стороны участившихся разливов нефти. Он сравнил подобные бедствия с отстрелом бизонов[55] в прошлом веке, «приведшем к геноциду североамериканских индейцев прерий»[56].

19.20. Запад без ближневосточной нефти

Египетский президент Гамаль Абдель Насер (1918–1970) называл нефть «жизненным нервом цивилизации». Без нефти «не могли бы существовать ни заводские станки, ни наземные, морские и воздушные средства связи, ни средства ведения войны – будь то парящие поверх облаков истребители либо скрытые в толще воды подводные лодки. Без нефти все это было бы лишь ржавой, неподвижной, безжизненной грудой железа».

Свыше семидесяти процентов разведанных на земле запасов нефти сосредоточено в «энергетическом овале» Персидского залива и Каспийской впадины[57]. Кто одержит верх в борьбе за обладание скрытыми в каспийско-кавказских недрах и уступающими только ближневосточным запасами газа и нефти – Россия, США или иная держава, тот овладеет жизненно важной артерией, без которой не обойдется индустриальный мир в XXI в. Но сейчас главным поставщиком нефти в Европу, Америку и Японию является Ближний Восток. Китай не преминул похвалить арабские страны, которые в конце 1973 г. после войны Йом-Кипур[58] задействовали нефть «в качестве грозного оружия в своей борьбе против израильского сионизма и его пособников»[59]. Когда еще существовал Советский Союз, один китайский обозреватель упрекал его в том, что СССР использует против Запада стратагему «вытаскивания хвороста из-под котла». В этих целях Советский Союз все ближе подкрадывается к Красному морю, Аравийскому полуострову и Персидскому заливу, чтобы затем взять в кольцо нефтеносные районы и отрезать от остального мира нефтепроводы[60]. Но этой цели распавшийся Советский Союз так и не достиг. В этом районе по-прежнему хозяйничают США. Поскольку «все зависит от нефти», то, хоть США и обладают огромной властью, они оказываются крайне уязвимыми. Пока никто из соперников США не в состоянии применить против Запада стратагему 19, чтобы отрезать ему доступ к ближневосточной нефти, беспокоиться не о чем. Но что произойдет, если этой стратагемой воспользуется, например, Саудовская Аравия?

19.21. Пропавшие авианосцы

Во Второй мировой войне авианосцы придали войне на море новые очертания, поскольку стало возможным задействовать в морских сражениях самолеты. Господство в воздухе теперь во многом определяло и господство на море. Авианосцы, по словам знатока стратагем Ли Бинъяня, явились «хворостом для очага», от которого зависело завоевание и удержание господства в воздухе над морем[61].

Вблизи кораллового атолла Мидуэй, который расположен к северо-западу от Гавайских островов на севере Тихого океана и в лагуне которого имеется несколько островов, 4–6 июня 1942 г. произошло сражение между японским ударным соединением (11 линкоров, 6 авианосцев с 293 самолетами, 16 крейсеров, 53 эсминца и др.), пытавшимся захватить оперативную базу США на Мидуэе, и американским флотом (3 авианосца с 243 самолетами, 8 крейсеров, 14 эсминцев). В результате сражения американцы стали господствовать на Тихом океане, впервые продемонстрировав значение авианосцев по сравнению с линкорами.

Американский командующий Тихоокеанским флотом Честер Уильям Нимиц [Nimitz, 1885–1966] благодаря разведывательным самолетам узнал расположение японских авианосцев. Ему удалось тайно провести флот через заградительные порядки японских подводных лодок и расположиться к северу от атолла Мидуэй. Японские самолеты всем составом отправились бомбить атолл. Этого и дожидался Нимиц. Он приказал пятидесяти штурмовикам напасть на четыре оставшихся без воздушного прикрытия японских авианосца, которые в результате были потоплены. Японские самолеты, потеряв посадочную полосу, по возвращении один за другим рухнули в море.

«Морское сражение близ атолла Мидуэй можно считать поворотным в битве за Тихий океан. После потери четырех авианосцев и летчиков японцам пришлось перейти к стратегической обороне. Им так и не удалось достаточно быстро восполнить эти материальные и людские потери, чтобы успешно противостоять набирающей обороты военной машине США»[62].

19.22. Конец лакомствам

Чжан Сяоминь привык до и после обеда наедаться сладкого. Мать постоянно настаивала на том, чтобы он оставил эту привычку, но бесполезно. Наконец она решила прибегнуть к стратагеме 19, перестав давать сыну карманные деньги на покупку сладостей. Под рубрикой «вытаскивание хвороста из очага» я нашел этот пример из области детского воспитания во Фразеологическом словаре на все случаи жизни (составитель Люй Юнцюань. Тайбэй, б/г). Промышленно-торговый банк города Сиань удостоился похвалы за то, что предприятиям, замеченным в производстве поддельных товаров, банк перекрывал поступление денежных средств, тем самым «вытаскивая хворост из очага»[63].

Как сказал в другой связи писатель Ганс Магнус Энценбергер (Enzenberger, род. 1929): «Что такое пистолет по сравнению с рукой, перекрывающей канал поступления денег?»[64] Об этом, очевидно, думали и США, когда в начале 1988 г. ввели экономические санкции против Панамы в надежде быстро поставить на колени тогдашнего диктатора Панамы генерала Норьегу. Чжан Лян, обозреватель печатного органа Коммунистической партии Китая Жэньминь жибао, определил шаги американцев как использование стратагемы 19[65]. Американские действия привели к серьезному финансовому кризису в Панаме. Правительство оказалось не в состоянии содержать свои 150 тысяч служащих, что привело к их забастовке и к стычкам протестующих с силами правопорядка. Однако «желаемого результата добиться не удалось»[66]. Экономические санкции США, напротив, привели, по меньшей мере отчасти, к поддержке панамским народом и многими латиноамериканскими странами генерала Норьеги. Стратагема обернулась против ее авторов.

Американцам удалось в конце концов низложить Норьегу, но не с помощью хитрости, а посредством оружия и насилия. Режим на Кубе не смогла поколебать даже многолетняя экономическая блокада американцев. Впрочем, США при президенте Рейгане вовлекли Советский Союз в гонку вооружений, которую тот экономически не смог осилить. Чтобы уменьшить доходы Москвы от продажи нефти, а с этим покупательскую способность для приобретения необходимого высокотехнологичного оборудования, США уговорили саудовские власти выбросить на мировой рынок нефть по низким ценам. США намеренно подорвали кредитоспособность Советского Союза на финансовом рынке и пытались ввести всеобъемлющее эмбарго. Не все им удалось, но тем не менее благодаря использованию стратагемы 19 был ускорен развал Советского Союза.

В 90-е гг. XX в. США отложили выполнение своих обязательств по уплате взносов в ООН. Отсрочка выплат в размере 1,7 миллиарда долларов едва не привела ООН к банкротству, поскольку долг США составлял около двух третьих общей внешней задолженности ООН[67] и более 130 процентов средств на содержание ООН за 1997 г.[68]. Стоило США лишить ООН финансовой основы, что соответствует стратагеме 19, как они ограничили «в существенной мере дееспособность ООН»[69]. На это и рассчитывали США, видевшие в ООН организацию, «зачастую действующую вопреки интересам США» и проводившую «программы социальных и экономических преобразований, на характер которых США ввиду соотношения сил в ООН могли оказывать лишь незначительное влияние»[70].

19.23. Евро как орудие подрыва немецкого влияния?

«Своя европейская денежная валюта, которая должна быть пущена в обращение в 1999 г., вводится согласно Маастрихтским соглашениям. Она должна составить жесткую конкуренцию американскому доллару и японской иене и оживить экспорт стран Евросоюза». Эту оценку Евросоюза относительно причин ввода европейской денежной единицы «евро» целиком приводит выходящий в Пекине на шести языках, в том числе на немецком, еженедельник Пекинское обозрение (20.08.1996).

Но если мы хотим узнать, что усматривают китайцы за фасадом официальных европейских заявлений, необходимо изучить китайскоязычную прессу. Там можно отыскать такие оценки: «Франция опасается, что вновь объединившаяся Германия, ничем больше не стесненная, может стать экономической сверхдержавой, а немецкая марка станет вершить судьбы европейской экономики. Поэтому Франция и хочет вводом европейской валюты приструнить немецкую марку».

Такой анализ помещен в статье «Французско-немецкая ось ослабевает, а англо-французский союз укрепляется»[71]. Автор Чжоу Годун, заместитель главы европейского отделения Шанхайского института по международным вопросам, трактует политику Франции по отношению к Германии с точки зрения стратагемы 19: Франция хочет лишить Германию возможности занять в будущем господствующее положение – упразднением немецкой марки. Поэтому евро само по себе является не целью, а стратегическим средством в своекорыстных целях: существенное ослабление представляющего опасность северного соседа. В этом направлении ведет свой анализ и Цзян Цзяньго: «Чтобы стать в конце 1980-х гг. активным участником европейского валютного союза, Франция стремилась ограничить ведущее положение немецкой марки в Европе и уменьшить немецкое влияние в Европе»[72].

Подобные замечания появлялись и в европейской прессе: «Валютный союз, как он задумывается, ослабит экономическое и финансово-политическое господство [а тем самым и политический вес] Германии в Европе. Ведь денежная политика будет проводиться совместно. Это старый и издавна неуклонно проводимый Францией курс. Вместе с тем Париж не оставит своих притязаний во внешней и оборонной политике. Поэтому договор о политическом союзе представляет собой лишь протокол о намерениях»[73]. «Современный ход создания Европейского валютного союза представляется попыткой уравновесить превосходство немецкой марки и Немецкого Федерального банка[74].

Однако с китайской точки зрения далеко не решено, что евро в качестве проводника стратагемы 19, как надеется на это Франция, действительно подорвет могущество Германии. Ведь «отношение Германии к введению единой валюты весьма жесткое и заключается в том, что лишь равноценная по стоимости и стабильности с немецкой маркой денежная единица может ее заменить».

По мнению Чжоу Годуна, Германия разглядела французскую уловку и пытается ее перечеркнуть. Новая денежная единица должна обладать одинаковыми с немецкой маркой качествами. Немецкая марка должна стать эталоном для евро. Тем самым, как полагает Чжоу Годун, положение Германии в итоге остается неизменным, ибо Германия оказывается верховным контролером и гарантом новой валюты. Использование Францией стратагемы лишения силы бьет мимо цели, оборачиваясь для Германии даже укреплением ее положения.

Действительно ли захочет и сумеет Германия постоянно заботиться о том, чтобы евро обладало теми же качествами, что и почившая немецкая марка и чтобы Европейский Центральный банк неизменно придерживался «мерок Немецкого Федерального банка»?[75] Или мы имеем всего лишь благое пожелание или пустое обещание немецкого правительства в смысле стратагемы 17, чтобы немецкий избиратель проголосовал за евро? Насколько немецкое влияние на Европу может быть порой ограниченным, показали события мая 1993 г.: вопреки немецким представителям парламентская ассамблея Совета Европы приняла решение, что немецкий язык не будет третьим официальным языком Европы. Основания: перевод на немецкий язык ежегодно стоил бы 21,5 миллиона марок (брошюры, протоколы, письма, переводчики). Это официальное основание могло служить стратагемным сокрытием истинных причин отказа: низкий престиж немцев в Европе.

Здесь в связи с китайским анализом явной французской хитрости и немецкого противоядия в отношении евро возникает вопрос: не слишком ли высокого мнения китайский обозреватель о хитроумии немецкого обывателя в частности и вообще некогда одураченной быком Европы (см. 35.11)? А не окажется ли валютный союз в конце концов всего лишь классической глупостью (чего, естественно, никто не желал)? Ведь «когда до немецкого обывателя дойдет, что его надули, его гнев обернется против европейской интеграции как таковой»[76].

19.24. Обрезанием лишить дееспособности

«Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла посмотреть на дочерей земли той [Ханаанской]. И увидел ее Сихем, сын Еммора Евеянина, князя земли той, и взял ее, и спал с нею, и сделал ей насилие. И прилепилась душа его в Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу и говорил по сердцу девицы. И сказал Сихем Еммору, отцу своему, говоря: возьми мне эту девицу в жену. Иаков слышал, что [сын Емморов] обесчестил Дину, дочь его, но как сыновья его были со скотом его в поле, то Иаков молчал, пока не пришли они. И вышел Еммор, отец Сихемов, к Иакову, поговорить с ним. Сыновья же Иакова пришли с поля, и когда услышали, то огорчились мужи те и воспылали гневом, потому что бесчестие сделал он Израилю, переспав с дочерью Иакова, а так не надлежало делать.

Еммор стал говорить им и сказал: «Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей; дайте же ее в жену ему; породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе и живите с нами; земля сия пред вами, живите и промышляйте на ней и приобретайте ее во владение». Сихем же сказал отцу ее и братьям ее: «Только бы мне найти благоволение в очах ваших, я дам, что ни скажете мне; назначьте самое большое вено и дары; я дам, что ни скажете мне, только отдайте мне девицу в жены».

И отвечали сыновья Иакова Сихему и Еммору, отцу его, с лукавством; а говорили так потому, что он обесчестил Дину, сестру их; и сказали им: «Не можем этого сделать, выдать сестру нашу за человека, который необрезан, ибо это бесчестно для нас; только на том условии мы согласимся с вами, если вы будете как мы, чтобы и у вас весь мужеский пол был обрезан; и будем отдавать за вас дочерей наших и брать за себя ваших дочерей, и будем жить с вами, и составим один народ; а если не послушаетесь нас в том, чтобы обрезаться, то мы возьмем дочь нашу и удалимся». И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова. А он более всех уважаем был из дома отца своего. И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и сказали: «Сии люди мирны с нами; пусть они селятся на земле и промышляют на ней; земля же вот пространна пред ними. Станем брать дочерей их себе в жены и наших дочерей выдавать за них. Только на том условии сии люди соглашаются жить с нами и быть одним народом, чтобы и у нас обрезан был весь мужеский пол, как они обрезаны. Не для нас ли стада их, и имение их, и весь скот их? Только согласимся с ними, и будут жить с нами».

И послушались Еммора и Сихема, сына его, все выходящие из ворот города его: и обрезан был весь мужеский пол – все выходящие из ворот города его. На третий день, когда они были в болезни, два сына Иакова, Симеон и Левий, братья Динины, взяли каждый свой меч, и смело напали на город, и умертвили весь мужеский пол; и самого Еммора и Сихема, сына его, убили мечом; и взяли Дину из дома Сихемова и вышли. Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город за то, что обесчестили сестру их. Они взяли мелкий и крупный скот их, и ослов их, и что ни было в городе, и что ни было в поле; и все богатство их, и всех детей их, и жен их взяли в плен, и разграбили все, что было в домах. И сказал Иаков Симеону и Левию: «Вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой». Они же сказали: «А разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!» (Бытие 34:1–31.)