Рудольф. На основе реальных событий. Часть 2

– Не собьют, – Рудольф улыбнулся. – Под Ригой немцы не сбили. Сейчас тем более не собьют.

– А венчаться не желаете, значит? – Он с укором взглянул на дочь и покачал головой. Все же он был регентом в церковном хоре, атеизма не понимал и не одобрял. – Какие вы, право, странные, молодое поколение…

Надежда вскинулась было, но мать положила ладонь ей на предплечье, и девушка ничего не ответила. Повисла пауза, которую нарушало только тиканье напольных часов в углу. В комнате пахло свежими тульскими пряниками и чаем.

– Безопаснее, чем со мной, ей нигде не будет, – Рудольф покачал головой. – Штабной вагон всегда в тылу. Вокруг всегда охрана. Авиация – это самое надежное подразделение в армии, у нас и люди соответствующие подобраны. И, конечно, прокорм у нас всегда получше…

– Это сейчас, война не вечно будет, – Михаил Иванович махнул рукой. – Ты дальше смотри. Никогда офицерские жены не были богатыми. Коли ты не генерал, конечно. Только для генерала двух классов даже в вашей Красной армии маловато будет.

– Я пойду учиться, – Рудольф был серьезен. – Сам хочу. После войны.

– А что родители твои скажут? – Михаил Иванович прищурился. – Латыши-то? Скажут небось, что цыганка парня увела? Они-то знают хоть?

Рудольф покраснел. Да, конечно, мама может быть против. Как была против Августа. Хотя Адюся – городская, из приличной семьи. Зато папа наверняка поддержит и поймет.

– Сестре напишу, – Рудольф пожал плечами. – Возможности знакомиться нету все равно…

– Эх, молодежь, молодежь, – Михаил Иванович снова покачал головой. – Ну ладно, а как ты докажешь, что не женат?..

…Девушка в ЗАГСе с интересом смотрела на бумагу, которую перед ней положил Рудольф. Это была справка из отрядной канцелярии, которую они составили вместе с Леонидом Ефимовым:

Р.С.Ф.С.Р, командир 23-го авиационного отряда. По части строевой. Января 23 дня 1920 г. №141.

Город Тула.

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Сим удостоверяется, что гражданин Рудольф Михайлович Калнин родился в гор. Пскове в 1890 году марта месяца 16-го дня старого стиля, состоит на должности командира 23-го Авиационного отряда и, по имеющимся сведениям, в браке не состоял и не состоит.

Настоящее удостоверение выдается на предмет предъявления на бракосочетание с девицей гор. Тулы Надеждой Михайловной Феофиловой, изложенное подписями и приложением советской печати свидетельствуется.

Врид Командира отряда, Красный Военный летчик Ефимов

Врид Военкома Дубровский

Делопроизводитель отряда Василевский

– А Надежде Михайловне сколько лет? – спросила она, внимательно глядя на смущенную Надежду.

– Семнадцать, – Рудольф усмехнулся. – Родители согласны.

– Я должна уточнить у начальства… Вы знаете, нужно же еще месяц подождать…

– Мы уезжаем через неделю, – Рудольф внимательно посмотрел на девушку и поднял с пола мешок, слегка звякнувший стеклом. Девушка внимательно посмотрела на мешок, потом на Рудольфа. – На фронт. Нужно, чтобы нас поженили тридцатого января…

За столом сидели чинно: Рудольф с Надеждой, напротив них Михаил Иванович с Елизаветой Константиновной. Сбоку разместились двоюродный брат Надежды Александр и свидетель Рудольфа – Леонид Ефимов. Лучшая подруга Екатерина, которая должна была стать свидетельницей Надежды на свадьбе, сейчас металась в горячке дома – ее свалила испанка.

– Ну что же, дети, – Михаил Иванович говорил грустно и немного торжественно. – Не думал, что так рано дочь моя выпорхнет из родительского гнезда. Быстро оперилась, да, видимо, время сейчас такое. И жениха нашла под стать себе – летуна, настоящего героя.

Надежда посмотрела на Рудольфа, на колечко на пальце, снова на Рудольфа и улыбнулась. Отец продолжал:

– Мы жили в иное время, и, конечно, все у нас было не так суматошно, – Тут Надежда прыснула, а Елизавета Константиновна спрятала улыбку. Историю о том, как Михаил Иванович, будучи ювелиром по наградному оружию, выкупал жену-цыганку за драгоценные камушки из табора, а потом крестил, Рудольф уже знал. Михаил Иванович вздохнул и покачал головой: – Какие вы, право, странные…

Он еще раз вздохнул. Стер слезу, блеснувшую в уголке глаза, и продолжал:

– Главное, дети, живите в мире и в уважении. Помогайте друг другу, цените каждую минуту совместного труда. И помните: такое счастье, как у вас, только раз в жизни случается. Берегите его… Дай Бог…

…Когда они закрыли дверь командирского купе и сняли верхнюю одежду – она шубку, а он шинель, раскрасневшаяся Надежда повернулась к мужу:

– Теперь здесь можно раздеваться?

– Теперь здесь можно все, Адюся, – Рудольф обнял молодую жену, и губы их встретились в долгом и страстном поцелуе. Чувствуя, что страсть сейчас возьмет свое, он отстранился только на мгновение: – Только давай погасим лампу, а то часовому все будет видно…

В вагоне было тепло и тихо. Надежда спала у него на плече. Полка была узкой, но Рудольф ни за что на свете не выпустил бы ее сейчас из своих объятий. Глядя в потолок, он пытался расставить свои чувства по местам. Удивительный покой от того, что она была рядом – вся целиком, прильнувшая к нему и тихонечко посапывавшая. Он понимал, что целиком отвечает за нее, и это почему-то тоже несло ему душевный покой. Он был дома, хотя домом этим стало убогое купе в вагоне третьего класса на запасных путях станции Тула. Дома, потому что рядом была она.

Но он еще и командир авиационного отряда, который уже завтра отправится на юг – на фронт. И он не имел права сейчас думать только о том новом, что наконец полноценно вошло в его жизнь. Он должен был еще раз учесть тысячу мелких деталей, построить план на завтрашний день, все еще раз проверить. Потому что послезавтра эшелон уже будет в пути…

Командиру 23-го Авиационного отряда

Жены красноармейца вверенного Вам отряда Казимира Пелецкого Эмилии Пелецкой

Заявление

Ввиду доможительства моего в отряде и работая на пользу отряда, хотя не в целом, но в достаточном числе военнослужащих отряда и ввиду сложившихся обстоятельств, мне приходится покинуть отряд, что мне крайне не хотелось бы. А посему я обращаюсь к Вам с просьбой, не найдете ли возможным оставить меня в отряде на какой-либо должности, хотя бы повара на кухне, труд, который самый подходящий для женщины.

Просительница Пелецкая.

31 января 1920 года гор. Тула

– Что думаешь, комиссар? – Рудольф задумчиво посмотрел на Лазуткина.

– Она готовить не умеет. Разговоры одни. И повар у нас есть, – Лазуткин внимательно просматривал бумаги, откладывая те, что после можно будет сжечь. – Разве что помощницей приставить…

– Пусть до Харькова едет. А там посмотрим, – Рудольф покачал головой. – Не возьмем ее, разговоры пойдут: командир мол жену везет, а другим как же…

– У Егорова жена едет, – Лазуткин стал загибать пальцы. – У Богданова. У Сидорова. У Попика… А твоя Надежда, если что, Василевского подменит. Не переживай.

– Пелецкий этот моторист хороший, молодой, конечно. – Рудольф был задумчив. – И брат его в отряде служил, сейчас уже летную школу закончил… Ну ладно, пусть едет пока.

И он поставил на бумаге резолюцию: «К делу».