– Нет никаких загадок, просто тебе так кажется, потому что ты пока еще находишься в плену своих мыслей. Они руководят тобой, а не ты ими. Когда ты говоришь о поездке на Тибет, о чем ты думаешь? Перед твоим внутренним взором встают картинки будущего, каким оно тебе представляется. Ты видишь каменистую дорогу в горах, по которой ты устало бредешь в поисках ночлега. Тебе чудится шумная стремительная река, несущая свои ледяные воды вниз в долину, или голые скалы, отдающие в прохладный ночной воздух накопившееся за день тепло солнца. Или тебе представляется пещера, где ты будешь снова медитировать у костра, и двери в Шамбалу опять откроются, и почему-то это случится непременно 12 августа. Ты думаешь, в будущем все это произойдет? Ошибаешься, брат, все будет совсем по-другому. Поэтому не трать попусту силы, старайся жить в настоящем. Тренируйся. И поверь мне, уж я-то первым узнаю, когда ты будешь готов к серьезному разговору.
– А кто за мной следит? – не унимался я.
– В нужный момент узнаешь, – проговорил Белый. – Настоящих врагов у тебя нет, но есть люди, которым в их слепых себялюбивых желаниях кажется, что они могут управлять миром. Не бойся их, они не смогут повредить тебе, но и не будь слишком доверчивым. Не давай никому распоряжаться собой как средством для достижения чужих целей. Живи своей жизнью. Ведь это и моя жизнь.
– А Чиф?
– Что Чиф?
– Ты сказал, что он в сложной ситуации. Так?
– Ну да… Чиф верный и преданный друг, однако, пока он ошибочно думает, что помогает тебе, хотя на самом деле выполняет чужую волю. Но все будет хорошо. Главное, будь настороже. И никогда не позволяй мечтам оторвать тебя от реальности. Бдительность и готовность ко всему – вот твой девиз на ближайшие месяцы и годы.
Зерна подозрений, которые Белый заронил в моей душе, зашевелились, проклюнулись и начали стремительно прорастать:
– Он не предатель?
– Нет, конечно. Он великий воин, хотя сам пока не догадывается об этом, – Белый сделал небольшую паузу и грустно вздохнул. – Ты меня не слушаешь, и всякий раз задаешь малосущественные вопросы. Не ищи истину на стороне, и не зацикливайся на своих мыслях. Самое важное для тебя находится в тебе, в нас обоих… И это главное. Ты должен научиться выходить за пределы своего неугомонного и суетного мышления. Сконцентрируйся пока на этом. Не ищи себя в своем разуме, который постоянно требует от тебя кипучей, но бессмысленной деятельности! Ищи путь ко мне. Осознанно сделай меня своим руководителем и во всех жизненных ситуациях старайся услышать мой голос. Ты можешь быть моим проводником в своем мире, но у тебя нет мудрости, которую ты никогда не обретешь, если не откажешься от своего ограниченного интеллекта. Только я могу показать тебе, что нужно делать и как поступить правильно, ибо я – твое высшее Я, истинное Эго. Твоя мудрость лежит во мне…
– Интуиция?
– Называй, как хочешь, – улыбнулся Белый. – Сути это не меняет. Отождествляясь с рассудком, который из пустоты создает твое примитивное ложное эго, ты теряешь связь со мной, твоим истинным Я, живущим повсюду и полностью пронизывающим мир людей и все остальные миры. Отождествляйся со мной, не сооружай неприступную стену между нами, и все встанет на свои места. Будь самим собой, ибо быть в ладу со своим высшим Я, выполнять свое предназначение и тем самым обрести истинное счастье – это и есть Шамбала, которую люди ищут, но руководимые своим ущербным недомышлением и себялюбивыми корыстными интересами, никогда не смогут найти, поскольку полностью приравнивают себя к своему разуму и не могут вырваться из этого порочного круга.
– Тогда, на уроке Галины Ивановны, это был ты? – я буквально замер от охватившего меня предчувствия.
– Да, я… Но что это тебе дает? – поинтересовался Белый. – В действительности мы всегда вместе. И мы так сильно связаны, что никто не в состоянии нас разъединить, кроме тебя самого. Это единственное, что ты пока должен знать. В тот день я и не думал спасать тебя от позора перед классом, я просто появился в нужный момент. Ты сам тогда достучался до меня и приоткрыл калитку, за которой находится путь ко мне, и я намекнул тебе о своем существовании. Ищи этот путь. Сделай это своей задачей. А Шамбала… Шамбала, в том виде, в котором ты ее себе представляешь, вообще не имеет никакого смысла. Забудь о ней.
– А у Чифа есть высшее Эго? – мне было любопытно, как все это устроено.
– Разумеется, и более того, мы с ним очень хорошие и старые друзья, – Белый снова рассмеялся, но голос его стал немного глуше. – Думай о главном, Дмитрий Кляйн по прозвищу Шаман. Думай о нашей связи…
– Белый! – я вдруг понял, что наша беседа подошла к концу. – Когда мы снова увидимся?
– Это зависит только от тебя. Место и время не важны. Значение имеет только твоя готовность. И помни, что я говорил в прошлый раз. Помощь рядом. Тебя найдут.
В динамике послышались короткие гудки отбоя. Разговор был окончен. Я медленно положил трубку на рычаги аппарата, располагавшегося на зеркальном трюмо в узкой и темной прихожей, и какое-то время стоял неподвижно. Как и в прошлый раз, я ощутил на груди прохладное прикосновение медальона с изображением райской птицы. Мне было легко и хорошо. Удивительная пустота, если можно так выразиться, переполняла меня и распространялась вокруг. Но она не пугала и не создавала неприятных ощущений, или каких-либо неудобств. Я застыл, словно оцепеневший, и молча глядел на себя в зеркало, не думая ни о чем. Это напомнило мне то состояние, которое я испытывал тогда, в тибетской пещере неподалеку от Ринбунга: полное безмыслие и сладостный целительный покой. Может это и есть то истинное счастье, которое Белый только что назвал просто жизнью в настоящем? И тут я вдруг заметил, как первая посторонняя мысль потихоньку подкралась ко мне. Это была мысль о моей исключительности.
Я буквально увидел, как она юркой серебристой змейкой вынырнула откуда-то из пустоты небытия, и сосредоточился на ней, пытаясь как следует разглядеть ее как бы со стороны. Она была прекрасна, и представлялась мне удивительным живым существом, но все же не мной, то есть некой дивной, но посторонней сущностью, не имеющей ко мне ни малейшего отношения. Я залюбовался ею, и мне даже показалось, что я слышу какие-то звуки: то ли слова, то ли мелодичный перезвон валдайских колокольчиков. Это доставило мне легкое удовольствие, которое, к сожалению, длилось недолго – всего пару секунд. Мысль-змейка вошла в меня и слилась со мной. Мы срослись и сроднились. О да, я исключительный! Таких как я нет во всем свете.
А затем целый рой мыслей с оглушающим грохотом влетел в мою голову, и я ощутил привычный гул разных идей, догадок, предположений и соображений, которые зашумели и застрекотали наперебой, мешая друг другу, и мгновенно принялись рвать и кромсать меня на части.
* * *
С чувством болезненного дискомфорта от пробуждения собственного рассудочного мышления Шаман поплелся в гостиную, где его ожидал приятель.
– У тебя что там, запор? – зевнув поинтересовался Чиф с нарочитым томлением.
Шаман удивленно посмотрел на друга, вальяжно раскинувшегося в уютном отцовском кресле, и спросил:
– С чего ты взял?
– Ну, а куда ты ходил?
– Телефон звонил.
– Когда? – удивился Чиф.
– Да вот только что, – сказал Шаман. – Я по телефону разговаривал.
– Да ну… Я и не слышал, – пожал плечами Чиф, – думал, ты на толчок торопишься.
Шаман уже начинал привыкать к чудесам. Он еще раз взглянул на товарища, и, помня, о чем только что говорил Белый, постарался перевести разговор на другую тему. Его теперь очень интересовали те таинственные враги, о которых упоминалось в беседе, но напрямую действовать было нельзя.
– Не бери в голову, – сказал он другу. – Скажи лучше, какие у тебя есть идеи по поводу поездки.
– Да нет никаких идей.
– Ты вроде говорил, что твой отпуск скоро заканчивается, и ты будешь дослуживать в Союзе, – продолжил Шаман.
– Ну.
– Как же ты тогда собираешься отправиться со мной в Тибет? Или это только треп, – он проговорил это с наигранной легкой горечью. – Что, неужели целый год еще ждать?
– Ну, не знаю, – забеспокоился Чиф, – Как получится. Может мне удастся кое-кого убедить в важности нашей поездки, и мне разрешат.
– Что разрешат? – не прекращал напора Шаман. – Прекратить службу в армии? Это что же у тебя за друзья такие могущественные появились? А ну, колись!
– Да нормальные друзья, – вяло отбивался Чиф. – Я, в общем, точно не знаю. Но, вроде, так, влиятельные…
– Гэбисты? – открытым текстом, наконец, спросил Шаман.
– Ну, да, вроде… – промямлил Чиф, понимая, что перед давлением друга ему не устоять.
– Что им известно о Шамбале? Говори, или мы вас расстреляем, – грозно продекламировал Шаман, театрально картавя, как Павел Кадочников в фильме «Подвиг разведчика», и тут же заразительно рассмеялся.
У Чифа отлегло. Честно говоря, он не на шутку перепугался. Его сразил тот уверенный напор, с которым Шаман бац, и вывел все на чистую воду. И как он только догадался? Непостижимо. Да еще так быстро… Напугало Чифа и то, что несмотря на условия строжайшей секретности, которые вменял ему капитан Самохвалов, он все-таки взял и вот так легко и глупо разболтал товарищу великую военную тайну Маниту – грозного и ужасного бога всех индейцев и чекистов – с потрохами. Но веселый смех друга успокоил его. Чиф понял, что никто не будет терзать его и корить, да и вообще со временем неловкую ситуацию можно будет как-нибудь замять и спустить на тормозах.
– А что, и вправду гэбисты? – повторил сквозь смех Шаман.
– Правда, – подтвердил Чиф. – Но про Шамбалу разговоров не было. Остальное – секрет. Я даже не знаю, какое они собираются дать мне задание. Так что, хоть режь меня, хоть пытай, ничего не скажу.
«Да ты и так уже сказал достаточно, брат», – подумал Шаман, продолжая нарочито громко смеяться.
– Значит, ты сам собираешься слить им все про Шамбалу, – сказал он вслух. – Не боишься? Там ребята ушлые сидят.
– Да ты чего, братишка, – Чиф даже обиделся. – Я ж говорю, ни слова не было о Шамбале.
– Хорошо, – согласился Шаман, – давай подумаем, как их использовать. И это, как его… Будь поосторожнее, вдруг нас уже пасут…
