Портал

Глава 10. Конкуренты

В кабинете Эдварда Сьюэлла, человека, который уже много лет курировал в ЦРУ различные экстравагантные направления, всю ночь горел свет. Вчера вечером на совещании у шефа он получил для изучения крайне любопытные донесения сразу от двух агентов, работавших в Советском Союзе независимо друг от друга. Необходимо было срочно разобраться в сложившейся ситуации.

Один агент сообщал о некоем Шамане, кажется, студенте московского университета, за которым установили наблюдение сотрудники майора Станкевича после того, как службами безопасности было перехвачено более чем странное письмо Шамана кому-то, кого он именовал шефом, о якобы найденных им вратах в Шамбалу. Второй докладывал о ночной перестрелке, которую в Москве устроили какие-то неизвестные с целью освобождения из рук местной полиции двух бандитов, одного из которых, по документам также студента МГУ Дмитрия Кляйна, напарник называл Шаманом.

Сопоставив оба этих рапорта, хозяин кабинета пришел к выводу, что на Лубянке, по всей видимости, активизировалась операция, сведений о которой он ждал уже много лет. Зная напористый характер Станкевича, в спецслужбах США не сомневались, что этому молодому и талантливому разведчику рано или поздно все-таки удастся нарыть что-нибудь существенное в таком бесперспективном деле как поиск Шамбалы. «Что ж, надо будет осмотреться на месте и тщательно проверить факты, – рассудил мистер Сьюэлл, обдумывая свои дальнейшие шаги, – а потом действовать решительно и основательно. Шамбала, если она и впрямь существует, должна быть нашей».

Эдвард Сьюэлл почувствовал возбуждающий запах победы – не найти, так украсть – пусть конкуренты поработают и подготовят почву, а потом явимся мы и приберем к рукам результаты их трудов. От радостного и волнительного напряжения у него даже вспотели руки, в которые удача, казалось, плыла сама. Он попытался мысленно реконструировать картину событий.

Первое. Шаман каким-то образом нашел Шамбалу.

Второе. Он сообщил некой вышестоящей инстанции о своем открытии в письме. Странно, неужели они там, в России, все письма проверяют? Такая тотальная слежка за населением невозможна. Значит, вероятно, за этим Шаманом уже велось наблюдение. Где-то он должен был наследить. Этот вопрос надо будет изучить более тщательно.

Третье. Как-то Шаман связан с криминальным миром. Это тоже нужно будет проверить. Возможно, поэтому за ним и следили.

Четвертое. В ходе перестрелки Шаману, похоже, удалось скрыться. Значит, он скорее всего затаится и ляжет на дно. В таком случае, найти его будет очень непросто.

Начнем поиски со студенческих кругов. Если Шаман действительно учится в МГУ, то ближе всех к нему мог бы подобраться молодой и очень перспективный оператор с позывным «Сова». Да, пожалуй, это самая подходящая кандидатура.

Разведчик встал и прошелся по кабинету. В окне светало. Часы показывали семь минут пятого утра. Значит в Москве сейчас полдень. Мистер Сьюэлл подошел к телефону и набрал номер.

Телефон Уильяма Ларсена противно загудел привычным низким зуммером. На аппарате горела лампочка, свидетельствующая о том, что звонок идет по защищенной линии из небольшого городка Лэнгли, штат Вирджиния. Мистер Ларсен, недовольно кряхтя, снял трубку и вместо приветствия проговорил в микрофон:

– 1-00-24.

– Хай, Билли, – услышал он в ответ приветствие Сьюэлла.

– А, это ты, Эдди, – произнес Ларсен, глядя на часы. – Чего не спится?

– Дело есть, – ответил Сьюэлл. – Надо активизировать Сову. Вызывай агента на встречу. Инструкции сейчас вышлю.

– Окей, – сказал Билли.

Уильям Ларсен служил в аппарате Артура Хартмана, посла США в СССР, в чине советника по вопросам информации, культуры и образования, однако параллельно – и это было его главное занятие – заведовал особыми делами, связанными с перспективными студентами, молодыми специалистами и учеными. Широкая сеть его ищеек и осведомителей работала в различных вузах и научно-исследовательских институтах Советского Союза с единственной целью – хэдхантинг. Главной задачей этих охотников за головами была обработка и вывоз интеллектуального генофонда «империи зла» на Запад.

Дело было поставлено на конвейер, и работало безукоризненно. Но имелись у мистера Ларсена и особые спецы, выполнявшие более деликатные задания. Агент Сова относился именно к этой категории.

Глава 11. Подземелье

Чиф с неизвестным спасителем бежали по смрадному и узкому туннелю, освещая путь одним из милицейских фонариков. В воздухе стоял сильный и удушливый кисло-сладкий запах гнили. Юноша держал тяжелое обмякшее тело раненого друга подмышками, а незнакомец, пыхтевший впереди, обхватил ноги Шамана правой рукой в районе колен, левой же при помощи фонарика сканировал влажные своды подземелья. Луч света выхватывал из тьмы какие-то трубы и кабели со свисающими с них мочалками грязи и плесени, прыгал по стенам длинного коридора и лихорадочно обшаривал их в поисках знака, под которым прятался маленький лаз в параллельный туннель. Под ногами постоянно чавкала грязь, и вода, стоявшая лужицами на полу, ярко поблескивала, отражая свет фонарика.

В какой-то момент незнакомец остановился и направил луч на стену. Внутри светового пятна была отчетливо видна буква «К», начертанная когда-то давным-давно прямо на бетоне белой масляной краской. Теперь она была уже не белой, а пего-серой с налетом плесени и грибка, но все же достаточно хорошо заметной на фоне осклизлой черной стены.

– Здесь, – сказал спаситель хриплым голосом. – Давай, кладем его осторожно. Разворачивай. Тут есть проход, но только ползком можно пробраться.

Они положили Шамана на грязный и мокрый бетон. Незнакомец полез первым, двигаясь ногами вперед. Скрывшись наполовину в едва заметном лазе, который располагался на уровне пола и представлял собой обычную дыру в стене диаметром чуть меньше метра, он повернулся к Шаману, схватил его за шиворот и с силой придвинул к себе сантиметров на пятнадцать.

– Что стоишь? Давай помогай, – прикрикнул он на Чифа. – Толкай его и сам ползи следом, только головой вперед. Быстрее. А то неровен час погоня…

Чиф не заставил себя долго упрашивать. Он быстро сообразил, какова техника продвижения в трубе. Перемещаясь волнообразными рывками, как гусеница, они сантиметр за сантиметром отвоевывали пространство, направляясь куда-то вбок от туннеля, по которому только что бежали. Через несколько минут, преодолев метров пять узкой кишки, они вылезли в более широкий и сухой коридор. Там было уже не так темно, да и воняло не сильно, или может Чиф уже успел привыкнуть к запаху. В пятидесяти шагах от беглецов горела тусклая лампочка, а в сотне метров от нее еще одна, потом еще, дальше коридор плавной дугой поворачивал вправо.

– Пойдем, – сказал спаситель, – еще около километра, а там можно будет и передохнуть.

– Мужик, ты кто? – спросил Чиф, тяжело дыша.

– Потом, потом, – незнакомец понизил голос. – Позже поговорим. Не время сейчас.

Они снова подхватили Шамана, и уже выключив фонарик, что было сил помчались вперед. Сколько времени им пришлось бежать, Чиф сказать не мог, но, в конце концов, беглецы снова остановились. Напротив, в стене туннеля Чиф разглядел массивную металлическую дверь с запорами-рычагами, какие бывают обычно на кораблях или в бомбоубежище.

– Сюда, – сказал незнакомец и открыл дверь. За нею была слабо освещенная металлическая лестница наверх. – Нам на третий этаж. Пошли.

Они минули один пролет, за которым шло ответвление горизонтального прохода, потом второй. После третьего пролета свернули, а лестница продолжала подниматься.

Чиф, задрав голову, посмотрел вверх, пытаясь определить, сколько там еще маршей, чтобы сориентироваться на какой глубине он находился. Но ему это не удалось, лестница терялась во мраке.

– Мы что, так глубоко? – спросил он.

– Да, пока бежали, все время спускались по туннелю вниз под уклон. В темноте не сразу заметно. Тут метров двадцать до поверхности. Может больше. Идем.

Поднявшись на нужный уровень, они продвинулись по ответвлению коридора еще пару-тройку сотен метров и снова остановились перед дверью, на которой висел массивный амбарный замок.

– Пришли, – сказал незнакомец, открывая дверь собственным ключом. – Здесь и передохнем.

За дверью их ожидала относительно неплохо освещенная сухая и теплая комнатка, узкая, как пенал, площадью около двадцати квадратных метров, в конце которой черной дырой зиял проход в еще один коридор, заканчивающийся новой железной дверью. Вдоль одной из стен проходили какие-то толстые трубы, обмазанные шершавой гипсовой массой и несколько металлических труб, покоившихся на крюках-кронштейнах, вмонтированных в стену. От оштукатуренных труб распространялось мягкое и приятное тепло. Рядом стояли несколько деревянных ящиков, один из которых был покрыт старой засаленной газетой «Правда», а чуть в глубине Чиф разглядел примитивную постель, обустроенную на скорую руку и больше напоминавшую звериное логово. Похоже, эта убогая каморка служила прибежищем их спасителю. И все же, несмотря на всю безрадостность обстановки, в ней был какой-то шарм. Чифу это место показалось вполне обжитым и уютным, и даже немного напомнило их тайную нору на пустыре за домом, где они с Шаманом провели в детстве столько незабываемых часов.

При свете лампочки Чиф попытался внимательнее рассмотреть незнакомца. Это был мужчина среднего роста, с кудлатой седой бородой, грязный, оборванный, пожилой – совсем старик – на вид обычный столичный бомж, каким-то странным и непонятным образом так вовремя подвернувшийся в самый решающий момент. Удивило Чифа и лицо этого человека – большие умные глаза, нос немного тонкий с красивой благородной горбинкой и все это в обрамлении густых волос с проседью и столь же пышной бороды, как у Карла Маркса, кстати, сходство было на самом деле поразительным. Лицо это своей благообразностью сильно контрастировало с омерзительным нищенским видом клошара и отвращения не вызывало, скорее даже наоборот, располагало к доверию. Старик чем-то неуловимо напоминал филина, мудрого и молчаливого.

Чиф бросил взгляд на лежащего на полу Шамана. Тот был жив, но пребывал в бессознательном состоянии.

– Та-а-ак, что тут у нас? – распевно произнес бомж, внимательно изучая рану Шамана. – Ничего страшного, но грязи много. Антибиотики понадобятся.

– Нас здесь не найдут? – поинтересовался Чиф.

– Здесь вряд ли, – ответил незнакомец, не оборачиваясь и продолжая импровизированный медицинский осмотр. – У тебя есть лекарства?

– Откуда? – сокрушенно вздохнул Чиф.

– Ладно, решим проблему, – проворчал старик. – Ну-ка, руку покажи.

– Ерунда, – сказал Чиф, вспомнив, наконец, и о своем ранении.

– Действительно, ерунда, – успокоился незнакомец, бросив беглый взгляд на кровоточащую ссадину. – Чиркнуло только. До свадьбы заживет, но рану все равно обработать надо.

– Мужик, ты это… – замялся Чиф. – Спасибо тебе. Вовремя ты появился.

Старик засмеялся одними глазами.

– Что там у вас случилось? Ну, колись, – спросил он. – Я слышал, стреляли. Автоматы.

– Я даже не знаю, что тебе и сказать, – уклончиво ответил Чиф. – Чума какая-то.

– Чума, говоришь.

Чиф посмотрел на бомжа и понял, что не сможет отвертеться. Он глубоко вздохнул и в двух словах поведал своему спасителю всю их историю, умолчав только об Олеге Самохвалове и их тайной миссии.

– Да, дела, – вздохнул старик. – Трофеи покажи. Может, сгодятся для обмена. Нам еда нужна и лекарства.

– Тебя как зовут-то? – поинтересовался Чиф, совсем не торопясь демонстрировать бомжу содержимое своих карманов.

– Местные называют меня дядей Колей, – ответил бомж. – И ты так зови. Для удобства.

– А я Саня, – радушно отозвался Чиф, – но все зовут меня Чифом. А это мой друг Шаман, в миру – Дима. Между прочим, студент МГУ.

– Ишь ты, – улыбнулся дядя Коля, – ученый значит…

– А то, – с гордостью подтвердил Чиф.

– Ладно, выворачивай карманы, не тяни резину. Думать будем, анализировать, – сказал бомж, подняв вверх крючковатый указательный палец. – Все равно, пока не просохнем, никуда не пойдем.

Чиф нехотя достал все, что сумел конфисковать у милиционеров, и аккуратно разложил на полу каморки под лампочкой. Дядя Коля, присев на ящик, взял в руки две пачки сигарет.

– Куришь? – спросил он Чифа.

– Неа, – ответил Чиф.

– А этот, – старик кивком головы показал на Шамана.

– Тоже.

– Отлично, – сказал дядя Коля. – Значит, сигареты и зажигалка пойдут на обмен. Местным детям подземелья это понравится. А вот спички нам самим пригодятся.

– Угу, – подтвердил Чиф. Ему, конечно, очень хотелось оставить фирменную зажигалку себе, но сейчас он хорошо понимал, что на эту бесценную вещицу можно будет выгодно выменять и лекарства, и еду. Было совершенно очевидно, что в ближайшем будущем подниматься на поверхность очень опасно. На какое-то время придется залечь здесь, забыв о цивилизации и ее благах.

– Богатый улов, – рассуждал дядя Коля, трогая грязным пальцем холодный ствол пистолета. – А денег сколько поднял?

Чиф принялся считать. Вместе с его собственными деньгами получилось в сумме 23 рубля 46 копеек.

– Не густо, – вздохнул бомж и начал рыться в своих карманах. – Вот еще 2 рубля 12 копеек. Итого, четвертак с полтинничком… и еще 8 копеек в придачу. На такой казне далеко не уедешь.

– Может у Шамана найдется еще несколько рублей? – с надеждой в голосе проговорил Чиф.

В этот момент раненый пошевелился и застонал.

– В себя приходит, – сказал дядя Коля и подошел к Диме поближе.

Шаман приоткрыл глаза. Сквозь дрожащие веки он увидел какую-то странную комнату, тускло освещенную лампочкой Ильича, и незнакомого пожилого бородача, склонившегося над ним. Голова раскалывалась и горела, словно по ней только что долбанули трехпудовым молотом.

– Чиф, – слабым голосом позвал Дима.

– Я здесь, братан! – горячо отозвался Чиф, подскочив к очнувшемуся другу.

– Что это было? Где мы? – прохрипел Шаман, еле шевеля губами, и почувствовал, что сознание снова покидает его.

Комната задрожала и начала прыгать, а потом вращаться и меркнуть, словно улетала по спирали в черное и холодное космическое пространство. Чиф и косматый мужик, лицо которого, как показалось Шаману, он уже где-то видел, закрутились в хороводе вместе с каморкой.

– Белый! – Шаман тихим шепотом сипло обратился куда-то вдаль.

– Я здесь, – ответил Белый, полупрозрачным облаком на мгновение проявившийся в самом центре спирали. – Не переживай, все будет хорошо…

Дима Кляйн опять потерял сознание.

– Отрубился, – подтвердил дядя Коля. – Ничего, скоро все образуется. Осмотри его карманы. Не стесняйся. Надо знать наш бюджет.

Чиф достал из заднего кармана Диминых джинсов несколько купюр: пятерку, трешку и еще четыре бумажки по рублю. В другом кармане оказалось рубль шестьдесят восемь мелочью.

– Отлично, – подытожил дядя Коля, – значит, мы имеем на сегодня 39 рублей 26 копеек. Не роскошь, конечно, но жить можно.

Он взял деньги, сигареты и зажигалку, неодобрительно глянул на пистолет с запасными патронами и, тяжело вздохнув, быстро направился к черному проему в противоположной стене.

– Сиди здесь и жди, – приказным тоном сказал бомж. – А еще лучше – вздремни. Тебе надо отдохнуть. Я скоро.

– Э-э-э! Мужик! – Чиф и глазом не успел моргнуть, как дядя Коля исчез во тьме смежного прохода, который вел неизвестно куда.

Десантник подскочил к выходу, чтобы догнать бомжа, но побоялся далеко уходить, потому что в темных закоулках подземного лабиринта можно было легко заблудиться. Ничего не попишешь. Пришлось вернуться в освещенную комнату и ждать.

Чиф корил себя за нерасторопность. Вот так, взял и отпустил человека с деньгами. Хотя, с другой стороны, оружие-то он оставил. Значит, еще не все потеряно.

Чиф взял пистолет, складной ножик, записную книжку младшего лейтенанта, удостоверения личности обоих патрульных и фонарики, рассовал все по карманам, вместе с наручниками, снятыми с Шамана уже в подземелье. Затем подошел к другу и сел на пол рядом с ним, привалившись спиной к теплой шершавой трубе. Мысленно он принялся перебирать в голове события вчерашнего дня, пытаясь все припомнить и не упустить ни единой детали. Силясь найти хоть какие-то ответы на мучившие его вопросы, он незаметно для себя уснул.

Когда Чиф открыл глаза, дядя Коля уже вернулся и колдовал над безжизненным телом Шамана. Голова студента была уже мастерски перевязана чистым бинтом. Рядом лежали комки ваты, марлевые салфетки, бутылочка из-под перекиси водорода и пузырек йода. Мужчина наполнял жутко дефицитный импортный одноразовый шприц какой-то жидкостью из ампулы, готовясь сделать раненому укол.

Чиф схватил его за руку.

– Ты чего, чувак? Сдурел? – возмутился дядя Коля. – Совсем с ума сошел? Иглу испачкаешь, как потом колоть? Я за этот шприц, между прочим, трешку отдал.

– Что это? – строго спросил Чиф, недобро косясь глазами на землисто-серую руку бомжа со шприцем.

– Антибиотик, – пояснил бомж. – Не вколем, худо будет…

Чиф отпустил руку и виновато шмыгнул носом.

– Ты бы хоть руки помыл, – проворчал он, смягчившись, – эскулап хренов.

– А я и помыл, – улыбнулся дядя Коля и показал взглядом на емкость из-под чекушки водки. – Ты бы фигней не занимался, Чиф. А? Помоги лучше. Подержи руку. Вот тут.

– Дядь Коль, а дальше-то чего? – спросил Чиф, взявшись ассистировать чумазому врачевателю.

– Ждем, когда Шаман очнется. Ты поешь пока.

Чиф только сейчас увидел, что дядя Коля принес не только лекарства, но и пакет с едой: два батона хлеба, бутылка кефира, немного любительской колбасы. Он улыбнулся и поблагодарил старика:

– Извини, дядя Коля, сейчас чего-то не хочется.

– Тогда иди сюда, рану твою обработаю, – сказал старик.

Чиф не стал сопротивляться и уже через пять минут сидел на полу со свежей повязкой на руке.

Глава 12. Встреча

Теряя сознание Дима Кляйн успел заметить, как черная дыра, в которую ввинтилась тускло освещенная каморка с Чифом и бородатым стариком, постепенно начала светлеть, и в конце концов он почувствовал себя твердо стоящим на ногах в бесконечном молочно-белом пространстве, где не было ни стен, ни потолка, да и пол, похоже, если и существовал, то был абсолютно прозрачным, как стекло, и простирался во все стороны, а под ним – все то же молоко.

* * *

Я огляделся и даже несколько раз повернулся во все стороны. Пустота… Только белая пустота. Но не искрящаяся, как в преддверии Шамбалы, а равномерно-матовая.

Ощущение было очень необычным. Твердая поверхность под ногами чувствовалась отчетливо, ступни осязали нечто гладкое и ровное, а вокруг ничего. Казалось, что со всех сторон меня окружал плотный белый туман, находящийся, однако, на некотором расстоянии, поскольку свои руки и ноги я видел очень отчетливо и незамутненно. Никаких теней мое тело не отбрасывало, и свет, струившийся отовсюду, был ровным, слегка приглушенным и рассеянным.

Вдруг я понял, что за моей спиной кто-то стоит. Я обернулся еще раз и увидел приветливое лицо Белого.

– Белый, ты? – спросил я механически, уже почти не удивляясь, так как именно Белого я и надеялся здесь увидеть, во всяком случае, мне этого очень хотелось.

– Ну а кто же еще? – рассмеялся пришелец.

– Хорошо, а то уж я подумал…

– Еще кого-то ждешь? – продолжал ерничать Белый. – Нет, ну ты совершенно неисправим. Как ты себя чувствуешь?

– Как-то очень странно, – проговорил я, пытаясь определить, что же я чувствовал на самом деле. – Что со мной произошло?

– Ты ударился головой о стенку в патрульной машине в момент аварии, когда провокаторы из комитета госбезопасности подстроили эту автокатастрофу.

– Я что, умер? – спросил я, поскольку не мог найти никакого другого объяснения происходящему.

– Ну что ты, – улыбнулся Белый. – Как можно… Я же всегда с тобой и поверь, сумею защитить тебя от ненужных случайностей.

– Ты прямо мой ангел хранитель… – задумчиво проговорил я.

– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, – беседа начала приобретать интересный оборот. – Люди действительно считают свое высшее Я ангелом хранителем. Таким образом, хоть мы и едины, но до определенной поры все же должны жить и действовать порознь. Пройдут еще многие тысячи лет, пока мы сможем неразлучно существовать на земле.

– Кто мы?

– Люди и их ангелы в одном теле, – ответил Белый смеясь. – Ну да ладно. Всему свое время.

– А ты говорил, что времени не существует…

– Запомнил? Молодец, – Белый подошел ближе и положил руку мне на плечо. – Все так, мой друг и брат. Времени нет, но оно все же есть и имеет свой предначертанный ход. Однако для человечества это не имеет решающего значения, поскольку на самом деле мы, люди, живем над временем. События, которые происходят с нами, по большому счету не важны, они только затуманивают простоту и чистоту жизни. Они, как кошмарный сон, приносят только страдания и боль. Поэтому времени нет и не должно быть прежде всего в твоем сознании! Ты не должен думать о нем, и тогда твое время будет течь правильно, как ему и надлежит течь. Если же ты придаешь ему слишком большое значение, или даже пытаешься управлять его ходом, происходят те самые скачки, с которыми ты уже сталкивался. В глубине души тебе хотелось приключений, и ты их получил, и еще получишь сполна. Ты мечтал стать героем шпионского романа, и вот тебе, пожалуйста. Но не думай о будущем. Не думай также и о прошлом. Не думай об управлении временем, так ты только напортачишь. Думай лишь о том, что происходит здесь и сейчас, и тебе не будет никакого дела до времени и его течения. Появятся задачи более важные и интересные.

– Какие задачи?

– Ты опять хочешь прыгнуть в будущее, хитрец! Но меня не проведешь, – ответил Белый, не переставая улыбаться, и все же вполне серьезно. – Будет время, будут и задачи. Позволь своему разуму быть таким, каков он есть, и не попадайся в его сети. Разум – это отличный и тонко отрегулированный инструмент. Пользуйся им по назначению и не давай ему подменить себя. Если тебе нужно забить в стену гвоздь, ты берешь молоток и забиваешь. Когда же молоток не нужен, ты откладываешь его в сторону вплоть до того момента, пока он тебе снова не понадобится. При этом ты отчетливо понимаешь, что молоток это всего лишь инструмент, а вовсе не ты сам. Это продолжение твоей руки, а не твоя рука. Ты не идентифицируешь себя с молотком. Тогда почему ты ставишь знак равенства между собой и другим инструментом – разумом?