Во власти выбора
Хьюго Кортес – главарь мексиканского Картеля. Война между ним и Каморрой тянется с самого начала, когда отец Маттео во главе Каморры вступил в Синдикат «Пять семей». Картель был единственной организацией, которая высказалась против этих нововведений, поэтому борьба двух соперников со временем превратилась в войну за территорию и власть. Однако до сегодняшнего дня, как мне известно, она не выходила за рамки и Синдикату не приходилось вмешиваться. Сейчас все могло измениться.
– Что от меня требуется?
– Капо дал прямой приказ, который для тебя в приоритете. Больше ничего, но мне нужна твоя помощь. – Его голос стал тише, когда он отошел куда-то, чтобы не быть услышанным. – Проверь записи видеонаблюдения в особняке, по дороге в собор и его периметра, везде, где только можно и нельзя, но найди что-нибудь, что может показаться подозрительным. Найди мне зацепку, Алессио.
Уже. Я занялся этим в первый же день, пока Адриана спала наверху, но ему не нужно было об этом знать. Я собирался потянуть время, но на самом деле не нашел ничего, что могло бы помочь найти виновных. Камер в соборе не было, а по периметру их отрубили, но от намерений прекратить поиски я отказался.
– Будет сделано.
– Поторопись, пока Капо, находясь в трауре, не уничтожил все, что мы так усердно строили на протяжении многих лет.
– Когда будут похороны? – Эта информация была мне ни к чему, но я подумал, что Адриана хотела бы знать.
– Вы не можете приехать на похороны, Алессио.
– Я не собираюсь приезжать, Маркус. Она под защитой и довольно далеко, я не намерен рисковать, но хотя бы это она должна знать, если не может присутствовать на похоронах своей матери.
– И жениха, – недоносок начинал бесить меня. – Не забывай.
– Иди к черту, Маркус, – огрызнулся я, но не стал выключать.
– Послезавтра, и вас на них присутствовать не должно, мальчик. Не испытывай судьбу.
Когда-нибудь я прикончу его за «мальчика».
– Держи в курсе.
Я отключил, не дожидаясь ответа. Везти ее на похороны я не собирался, однако не знал, как она воспримет эту новость.
Вытерев с лица пот и выпив всю бутылку воды, что лежала в комнатном холодильнике, я направился на кухню, где уже расположилась моя гостья. Она была одета в новую футболку, на сей раз серую. Казалось, что ей нравилось ходить в моей одежде, однако своей у нее не было. Я не подготовился, потому что никто не предполагал, что мне придется быть нянькой для принцессы Каморры.
Адриана сидела на барном стуле, облокотившись на кухонный остров, поэтому нижняя часть тела оказалась скрыта от моих глаз. Это и к лучшему.
Когда я вошел на кухню, по дороге натянув футболку, она заметила меня, и ее глаза округлились от вида моего полуобнаженного живота. Я заметил на ее лице интерес, но она быстро опустила взгляд на сцепленные перед собой пальцы и, прочистив горло, обратилась ко мне:
– Мне нужна одежда, если мы собираемся проторчать тут долгое время.
– Зачем? У тебя же есть мои футболки.
Я потянулся к холодильнику, чтобы достать апельсиновый сок, и краем глаза наблюдал, как она смущенно сканировала меня, пока, как она думала, я этого не замечал. Ее румянец вызвал на моем лице ухмылку. Я знал, что нахожусь в хорошей форме, так как тренировки в зале и особый режим стали моей повседневностью со школьных времен, когда я играл в футбол. Я тщательно и усердно работал над кубиками на животе и мышцами груди, которые так любят девушки, и сейчас мысленно похлопываю себя по плечу.
– Можешь забрать их все, раз тебе так нравится мой обнаженный вид.
Глаза Адрианы округлились и увеличились в размере, что сделало ее еще милее, но на лице появилось отвращение.
– Спасибо, но перспектива ослепнуть не очень заманчива. Я просто не ожидала увидеть тебя в таком… виде. – Она показала на меня рукой, продолжая корчиться.
– Ты ожидала, что я буду ходить по собственному дому на цыпочках, лишь бы угодить твоей благопристойной душе? – Я сделал большой глоток сока прямо из горлышка, не удосуживаясь налить его в стакан или предложить гостье. Хотя, казалось, она себя таковой не считала.
– Ты не можешь ходить при мне без одежды.
– Почему нет? Ты же ходишь передо мной без белья. – Я следил за тем, как ее щеки окрашивались румянцем смущения. Мило. – Я же прав, верно?
– Все солдаты такие свиньи или у тебя особая порода?
– Все девушки Каморры такие ханжи или только ты такая недотрога?
Какого черта, парень?
Она вскочила с табуретки и бросилась ко мне. Ее волосы, собранные в высокий хвост, болтались из стороны в сторону. Я же не сдвинулся ни на дюйм, стоя возле холодильника.
Да, я перегнул палку, но вовсе не ожидал от нее такой ярости. Тем не менее я успел схватить ее маленькую руку в воздухе, когда она замахнулась, чтобы дать мне пощечину. Моя хватка была не такая сильная, чтобы причинить боль, но достаточно крепкая, чтобы напугать ее.
– Правда слишком больно бьет, принцесса? – Я наклонился вперед, чтобы мои слова дошли до ее прекрасной головки. – Больше не смей поднимать на меня руку, иначе ты увидишь мою плохую сторону, которая может тебе понравиться.
6
Адриана
Он – высокомерный мерзавец, который напрочь позабыл свое место. Его похотливый взгляд каждый раз падал на мои ноги, которые я пыталась скрывать подолом его футболок, но это было сложно. Алессио оказался прав, предположив, что я была без белья, но что мне оставалось делать, если у меня не было с собой чистой одежды? Простите, но я не предполагала, что буду заперта с этим придурком бог знает сколько времени, и не подготовила чемодан.
После того как из-за Алессио я от стыда провалилась сквозь землю, а он стал свидетелем моей реакции на его непристойности, ставшей и для меня неожиданной, он позвонил некой Марлен и попросил привезти «все, что потребуется для принцессы». Он не переставал использовать это прозвище, как бы я ни просила, и, хотя мой отец всегда меня так называл, мне не нравилось, как оно звучало из уст Алессио. Словно он насмехался. Слишком язвительно. Он считал меня избалованной, высокомерной, а теперь еще и ханжой, но я докажу, что он заблуждается.
После инцидента на кухне мы разошлись по разным углам и не разговаривали друг с другом. Приняв душ, Алессио сел за ноутбук. Он провел с ним два часа и постоянно разговаривал с кем-то по телефону намеренно тихо, чтобы я не слышала. Если бы он обычно был не таким отстраненным, я бы предположила, что он слишком подозрительный и скрытный, но со дня нашего знакомства это привычное состояние Алессио. Когда мне стало скучно, я поднялась наверх и, оставшись наедине со своими мыслями, снова уткнулась в подушку со слезами на глазах. Так я проплакала до тех пор, пока не погрузилась в сон, и проснулась только сейчас благодаря очередному кошмару.
Стемнело. Ночные огни Нью-Йорка попадали в комнату через большие окна. Шел дождь, капли барабанили по стеклам. Мой взгляд упал на бумажные пакеты возле кровати, в которых я нашла новую одежду и белье, а также туфли и кроссовки.
Я убрала с лица волосы и бросила взгляд на подол футболки. Во мне шла борьба: одна часть кричала, что ее нужно поскорее стянуть с себя и надеть что-нибудь другое, что не принадлежало этому хаму снизу, но другая – глупая часть меня – не желала прощаться с этой тканью… или с ощущением, что она вызывала во мне. Уют. Безопасность. Дом. Но это правда глупо и, что важнее, неуместно, ведь эта футболка чужого мужчины, и привыкать к ней на себе было бы просто неприлично.
Нет, дело в приятной ткани и удобстве. Именно в этом.
Поэтому умная и более рассудительная часть меня победила в битве, и я сняла с себя огромную футболку и надела простую белую рубашку с рукавами по локоть и синие джинсовые шорты. После чего спустилась, чтобы найти Алессио и попробовать еще раз попросить его вернуться домой, но его нигде не было видно. Заглянув и проверив все комнаты на первом этаже – кабинет, прачечную и спортзал – я убедилась, что квартира пуста. Волнение сковало меня и начинало душить.
Просто дыши, Адриана.
Я так и делала. Глубоко вдохнув и массируя грудную клетку, чтобы отогнать надвигающуюся панику, я села на диван. Нужно было немного успокоиться и подумать. Взгляд упал на входную дверь в надежде, что сейчас она откроется и Алессио войдет. Однако минуты шли, а его все не было.
Он просто вышел в магазин и скоро вернется. Он бы не оставил меня здесь одну. Паника ни к чему. В конце концов, если он не вернется, я смогу выйти отсюда и вернуться домой, верно?
Вскочив с места, я побежала к двери и дернула за ручку. Заперто.
Ни ключей, ни записки – ничего. Проклятье.
С каждой секундой паника усиливалась. Осознание того, что я заперта в чужом городе без возможности выйти из дома, лишь разжигало тревожность внутри меня, подталкивая мысли в плохом направлении. У меня даже не было телефона, чтобы позвать на помощь. Что, если это ловушка? Или Алессио просто решил свалить и оставить меня одну, потому что ему надоело быть нянькой для принцессы? Но ведь он не мог меня бросить, я была его заданием, и, как солдат Каморры, он не имел иного выбора, кроме как с честью выполнить его, иначе наказания Капо не избежать. Он просто не мог так со мной поступить.
Тишина, стоявшая в квартире, пугала, заставляя сердце при каждом постороннем звуке сжиматься. Я понятия не имела, что мне делать, а время шло. Я просидела в одной позе полтора часа, пока звук замка не нарушил затишье. Вскочив с места, я наблюдала за тем, как дверь открылась и Алессио вошел с бумажными пакетами, наполненными продуктами.
Он не успел переступить порог, как я подошла к нему быстрыми шагами.
– Где ты был? – Он проигнорировал меня и направился на кухню. Я следом.
– В холодильнике нет продуктов. – Мужчина как ни в чем не бывало поставил пакеты на кухонный островок.
– Ты бы мог заказать онлайн-доставку.
Алессио поднял бровь, поглядывая на меня и вытаскивая купленные овощи и фрукты на мраморную поверхность.
– Предпочитаю трогать и пробовать товар, прежде чем покупать его.
Он это серьезно?
– Ты оставил меня одну! – Я не хотела казаться беспомощным ребенком, но страх остаться запертой в этом доме в одиночестве все еще бурлил в крови. – А если бы со мной что-то случилось? Что, если бы на меня напали?
– Никто не сможет открыть эту дверь, если только не попытается ее взорвать, а это будет довольно тяжело сделать без привлечения лишнего внимания соседей или полиции. С учетом того, что полицейский участок находится на противоположной стороне дороги, нужно быть самоубийцей, чтобы на это решиться. – Алессио бросил мне самодовольную ухмылку и отвернулся, раскладывая продукты в холодильник.
Его тело было расслаблено, как и выражение лица, когда он снова ко мне повернулся. Он рассматривал меня, будто только что заметил изменения в моем гардеробе. Его взгляд остановился на моих ногах, глаза наполнились чем-то, что я не могу распознать. Алессио подошел ко мне, обогнув преграду между нами, и встал напротив, не лишая тем не менее меня пространства.
– С тобой ничего не случится, пока ты со мной, принцесса. Я никому не позволю тебе навредить.
Уверенность его обещаний напоминала мне отца и его слова о том, что я должна доверять Алессио, однако страх все равно никуда не уходил. Он вцепился в меня острыми когтями и не отпускал. Пока я одна сидела в квартире в ожидании Алессио, все мое тело не переставало дрожать, как бы я ни пыталась успокоиться. Стены словно давили на меня, а весь мир замер в предчувствии чего-то плохого. Как будто я ждала, что они сомкнутся, и тьма проглотит меня, двери откроются, и в квартиру войдут вооруженные мексиканцы. Я старалась не думать ни о чем таком, но звуки выстрелов и крики людей звенели в ушах, хотя я усердно отказывалась это принимать.
Глупые страхи, ведь здесь нас не достанут, раз отец распорядился, чтобы о нашем местонахождении никто не знал. Значит, для моей безопасности были предприняты все меры. Мне ничего не угрожало, если только сам Алессио не был той самой опасностью, от которой по коже пробегали мурашки. Как сейчас. Особенно когда он стоял так близко и смотрел на меня своими грозовыми глазами.
– Я голодна. Мы можем поесть? – Я прошла мимо него, чтобы увеличить между нами расстояние, и села на барный стул.
Казалось, он заметил мои попытки избегать его, потому что дьявольская улыбка не сходила с его лица, когда он подошел ко мне со спины и низко наклонился, чтобы что-то прошептать мне на ухо, а затем исчезнуть, унося с собой теплоту, которую я не должна чувствовать:
– Я твой телохранитель, а не повар, принцесса. Еда в холодильнике.
Высокомерный, напыщенный придурок. Вот кто он.
Я решила оставить это замечание при себе и не стала ничего отвечать. Вместо этого направилась к холодильнику, выбор в котором после его похода в магазин стал более разнообразным. Раньше я никогда не готовила, поэтому единственное, что казалось доступным, – это йогурт и свежие фрукты. Идеально.
Открыв выдвижной ящик, я достала нож и разделочную доску.
– Осторожней с ножом. Не хотелось бы возиться с порезами на твоей безупречной коже, – прокричал Алессио из гостиной, откуда он мог подглядывать за мной, чем и был занят все это время, думая, что я не замечала. Но сложно было не почувствовать его обжигающий взгляд, который мог просверлить дыру в моем затылке.
Конечно же, он думал, что обращаться с кухонными принадлежностями я не умею, так как я принцесса мафии, которая всегда была окружена слугами и поварами, и был прав. Всю свою жизнь я жила с людьми, которые защищали меня и выполняли любую прихоть. Я не знала жизни по ту сторону особняка, потому что это было небезопасно. Вокруг отца всегда находились враги, поджидающие первой возможности, чтобы его уничтожить. Такова была его жизнь. Наша жизнь. И мы приняли это, хотя у меня никогда и не было выбора. Я не имела права голоса, да и, если быть честной, меня все устраивало. До сегодняшнего дня.
Раньше я знала, что живу в жестоком мире, где смерть наступает всем на пятки, но я никогда не сталкивалась с ней лицом к лицу. Все это казалось сюрреалистичным, но сейчас это была моя реальность. Да, я не могла ничего с этим поделать, мне оставалось лишь принять тот факт, что моих родных больше нет, оплакивать их и жить дальше. Но я больше не хотела жить в той клетке, в которой провела столько времени. Я не хотела быть той Адрианой, которая принимала все как должное и не имела права выбирать свою жизнь. Той бесполезной Адрианы Моретти больше нет. И я была намерена всем это доказать, а пока начать с Алессио, с маленьких шагов и небольших подвигов, например, с этого фруктового салата.
Спустя несколько минут я поставила на стол в гостиной две тарелки с йогуртом, смешанным с фруктами и ягодами, и молча начала есть. Алессио хмыкнул и приблизился ко мне, рассматривая тарелку с едой, как ученый исследует свой научный материал. Не хватало только микроскопа и белого халата.
Кинув удивленный взгляд, он присоединился ко мне за столом. Наши роли поменялись, и теперь наблюдателем стала я. Я пристально следила за каждым его движением, как он зачерпывал первую ложку, как подносил ее ко рту, и ждала его комментариев. Его одобрения. Я не была принцессой, боявшейся испачкать руки и лицо мукой или чем-то другим, просто надобности в приготовлении еды никогда не было. На кухне я всегда только смотрела. Мне нравилось следить за процессом готовки, за оживленными поварами, но больше всего мне нравилось быть свидетелем создания кулинарных творений мамы.
Алессио тщательно прожевывал еду, пока смотрел на меня. Проглотив и сделав глоток воды, он обратился ко мне с пустым выражением лица. Я уже ненавидела этот взгляд, хотя знала его всего пару дней.
– Это сложно назвать полноценной едой, но для принцессы довольно неплохо.
Улыбка расплывалась на лице, когда теплота наполняла меня изнутри, от его слов что-то в животе сжалось. Несмотря на попытки уколоть меня и показаться грубияном, его глаза говорили обратное. Это была маленькая победа, но уже что-то.
Довольная собой, я принялась за ужин, не выпуская из виду улыбку Алессио, которая влияла на меня сильнее, чем мне хотелось бы.
Мы съели все в полной тишине, а после вместе помыли посуду, как милая семейная пара. Но мы таковыми не были. Я не замужем, моего жениха убили, а сейчас я проводила время с чужим мужчиной – с моим телохранителем у него дома. Это было неправильно.
В наших кругах девушкам никогда не разрешалось оставаться с мужчинами наедине, но сейчас обстоятельства диктовали иные правила. Несмотря на неловкость ситуации, мне было стыдно признаться, что в эти дни я наслаждалась компанией Алессио. Мы редко общались, но обоюдное молчание нас не смущало и не доставляло неудобств. Нам не нужно было заполнять ее разговорами или чем-то другим. Каждый из нас занимался своими делами, а вечером мы вместе смотрели фильмы или футбол, который раньше я терпеть не могла. Когда Алессио готовил, я наблюдала за ним, когда он тренировался, я тоже бегала на дорожке. И это ощущалось так… правильно. Как бы парадоксально это ни звучало, но это было так. Словно мы жили в нормальном мире и никаких ранее произошедших событий не было. С Алессио я забывала весь кошмар и забывалась в этом пузыре сама. Но это была лишь иллюзия.
– Что случилось? – Алессио выключил воду и забрал у меня из рук тарелку и полотенце.
– Ничего. – Он не отводил от меня взгляда, призывая продолжить. – Просто это так странно и… Что я делаю? Я должна быть убитой горем, плакать и страдать от потери мамы и Данте, но почему-то после сна я не чувствую такой боли, как в первый день.
– Что за сон? – Он правда казался заинтересованным, поэтому я решила поделиться.
Алессио встал рядом, едва прикасаясь к моему плечу, и мы оба облокотились на столешницу.
– Где они попрощались со мной. – Я помнила свой сон в мельчайших деталях, но решила упустить тот момент, в котором его крепкие руки прижали меня к своему телу, не давая последовать за мамой и Данте. – Неизменно красивая мама в своем любимом платье. Она улыбалась и не злилась на меня, как и Данте. Они ушли вместе, оставив меня. Мама попросила остаться и не идти за ней, но я хотела. Я должна была пойти с ними.
Я почувствовала, как слеза оставила след на моей щеке и упала на руки, скрещенные на груди. Воспоминание о луже крови и мертвом лице мамы заставило грудь сжаться, возвращаясь к месту трагедии. Крики и плач звенели в ушах, а металлический запах крови заполнил нос и рот. Я возвращалась туда, но рука Алессио выхватила меня и вернула в реальность, прямо как во сне.
– Открой глаза, принцесса. – Я сделала, как он сказал. Алессио стоял напротив, держа меня за руки. – Скучать по ним – нормально. Твоя реакция тоже, каждый из нас переживает потерю по-своему, но это не значит, что есть правильный или неправильный способ сделать это. Поверь, твоя реакция лучше той, которая могла бы быть, если бы ты замкнулась в себе или причинила себе боль.
Его ладонь поднялась к моей щеке, нежно поглаживая кожу шершавыми пальцами. Это заставило меня прильнуть к ней и закрыть глаза. Я впитывала в себя каждое его слово, пытаясь убедить свое подсознание в его правоте. Пальцы продолжали касаться моей щеки, но он замолк, и теперь я слышала лишь его дыхание и звук сирены за окном.
Открыв глаза, я нашла взглядом Алессио, чьи черты лица как будто заметно смягчились. Они оставались все еще для меня нечитаемы, но сейчас его лицо избавилось от хмурого выражения, а глаза больше не были похожи на шторм, хотя грозовые тучи никуда не исчезли. Алессио был источником тепла, которым теперь делился со мной. И я брала от него все, что он готов был мне дать.
– Я хочу попрощаться с ними. Правильно, по-настоящему. – Я попробовала снова, воспользовавшись моментом, пока он был таким спокойным, а в его глазах можно было увидеть сочувствие и понимание. Но я ошиблась. Все это лишь фасад.
Как только я произнесла эти слова, прежняя холодная версия Алессио вернулась. Его брови соединились на переносице, а глаза наполнились осуждением, и тучи вновь стали чернеть, предупреждая о надвигающейся буре.
– Пора спать.
Он резко опустил руку, оставив на моей щеке горячий след, и, развернувшись ко мне спиной, вышел из кухни в сторону спортивного зала.
У меня вырвался разочарованный вздох, но я понимала, что давить больше не стоит. Алессио был непреклонен и исполнял приказ, за невыполнение которого его могут наказать. Жестоко, насколько я знала. Он думал о себе, о своем будущем в Каморре, о своей жизни. Моя его не волновала. Не так, как я могла предположить.
Я домыла оставшуюся посуду, поднялась на второй этаж и легла в теплую кровать, завернувшись в одеяло, чтобы немного погодя провалиться в сон.
7
Алессио
Я знал, что так будет. Эта девушка. Она… С первого дня, как я увидел ее, я знал, что она станет моей погибелью.
Я не должен этого делать, но не только потому, что это может быть опасно, но и потому, что у меня были другие планы. По крайней мере, до того, как все пошло к чертям. За последние три дня в клетке моей квартиры я не сделал ничего, чтобы хоть на шаг приблизиться к цели. Эта девушка занимала все мое время и мысли, не давала покоя, чтобы сосредоточиться на работе. Мне было необходимо найти хоть какую-то зацепку, какую-то слабость в безопасности Каморры, что-нибудь подозрительное, что могло бы помочь в моем деле, но каждый раз, как я садился за ноутбук, все коды размывались и теряли свое значение, потому что образ девушки с запахом карамели, с темными волосами и смуглой кожей цвета капучино врывался в мои мысли, заставляя все остальное исчезнуть.
Она влияла на меня, как не должен никто. Все мысли заполнялись ею, если я не видел ее перед собой. Мои глаза постоянно искали ее, пока она пыталась приготовить очередной ужин или смотрела какую-то любовную мелодраму, сидя на гребаном диване, свернувшись калачиком в углу, как любила это делать. Каждая мысль была занята ею. Она везде.
И в подтверждение моих слов, сейчас, сидя за ноутбуком в кабинете, ее образ снова всплыл передо мной. Мне не удалось выкинуть из головы ее глаза, мокрые от слез, умоляющий взгляд, который она на меня бросила. В них была боль, что не переставая терзала мою душу. Черт.
Это не должно меня так беспокоить. Я не должен был волноваться о ее чувствах, не должен сочувствовать ей. Но я был на ее месте. Я знал, какого оплакивать смерть родителей. Но чего я не знал и не мог представить, – каково не иметь возможности в последний раз увидеть одного из них. Адриана заслуживала возможность попрощаться с мамой и даже с женихом. Заслуживала покоя, ведь, если она не сможет как следует с ними проститься, она будет винить себя всю оставшуюся жизнь. Я не хотел быть к этому причастным. Я не хотел ей такой участи.
Черт возьми, Адриана была не из тех, кто легко сдается. Она раз за разом пыталась уговорить меня, и ей это удалось. Стоило ей посмотреть на меня этими глазами, полными мольбы, как моя броня пала. Я был повержен ею. Окончательно.
Поэтому я взял телефон и набрал номер, который должен использовать в крайних случаях. И сейчас был именно такой случай.
Закрыв экран ноутбука, я ждал, пока через два гудка в трубке не зазвучал хриплый голос:
– Надеюсь, ты с вестями.
Я сделал глубокий вдох, откидывая голову на спинку кресла, и ответил:
– Мне нужен вертолет, который доставит меня из Филадельфии в Чикаго. Сегодня на рассвете.
– Причина? – напряжение в голосе усилилось вместе с подозрениями.
– Я на задании от Маттео, – это все, что на данный момент ему нужно было знать.
– У тебя есть одно задание, которое имеет значение, и на данный момент ты не делаешь ничего, что приблизило бы нас к цели. – Мужчина практически рычал, хоть и пытался сдерживаться. Очевидно, он не был один.
– Быть на побегушках – часть задания, именно поэтому я прошу тебя оказать мне чертову услугу.
Между нами повисло молчание, что и без того меня нервировало. Я рисковал, черт возьми. Не только гневом Маттео и безопасностью Адрианы, хотя с ее головы не упадет и волосок, но своим положением и шансом на торжество справедливости. Всем. На кону стояло слишком многое, но я намерен подарить Адриане возможность попрощаться со своей матерью. Даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни.
– Это связано с девчонкой Моретти, не так ли?
Я успел пожалеть, что сообщил ему об Адриане и моей новой роли в качестве няньки, хотя в подробности не вдавался, но обратного пути не было. Такова наша договоренность – он должен был быть в курсе всего происходящего внутри Каморры.
– Да, – большего он не услышит от меня. – Просто сделай то, что я прошу.