Макария
Для чего я согласился встретиться с Хлоей? Не так уж у нас много общих воспоминаний. Хоть это и была всего лишь дружеская встреча, но я чувствовал себя так, будто совершил что-то подлое, согласившись встретиться с ней.
А способен ли я вообще предать Мари? Нужно признаться, что у нас в семейной жизни появилась какая-то натянутость. Помнится мне, что это всё началось с рождения нашей Софи. Говорят, что рождение детей сближает молодых, но, похоже, у нас что-то пошло не так. Я никогда не видел причину наших проблем в нашей дочери. Напротив, я души в ней не чаял. Но я никак не мог понять Мари. Она никаким образом не выказывала свои претензии и не показывала своё недовольство из-за моих проступков. В один миг что-то изменилось, и она вдруг стала отстранённой и холодной ко мне. Это касалось и темы о возможности завести ещё детей. Она просто-напросто поставила меня в известность о том, что начала принимать противозачаточные. Она сказала, что не хочет больше детей. И опять же это было сказано не в упрёк мне. Складывалось такое ощущение, что она сама уже всё решила за нас двоих. И моё мнение заведомо не учитывалось. К себе она тоже стала подпускать меня намного реже. Я списал это всё на послеродовую депрессию и думал, что она передумает, как только успокоится. Но причина заключалась в чём-то другом. Она не изменила своего решения. Я так и не смог выяснить это.
А может, это и к лучшему. На моё удивление, мы перестали с ней ссориться. Мы и раньше нечасто конфликтовали, но сейчас это вовсе прекратилось. Она не лезла выяснять отношения и не повышала голос на меня. Мы жили мирно и спокойно. Я бы сказал, слишком спокойно. Иногда мне казалось, что такая жизнь чересчур пресная. Но, в конце концов, я как-то свыкся с таким семейным счастьем.
Через пару часов снегопад закончился. На газонах уже не было видно зелени. Снег лежал аккуратным ровным покрывалом. В некоторых местах даже образовались холмики, похожие на сугробы. Пытаясь бороться с дремотой, которая наваливалась на меня, я наблюдал, как искрится снег на ветках деревьев. Медленно моргая, я открывал глаза не чаще, чем пару раз в минуту. В очередной раз я с неимоверным усилием открыл свои налитые свинцом веки. По тротуару торопливо шёл молодой мужчина арабской внешности. Он подошёл к тому самому подъезду, где я побывал ещё с утра. Дойдя до двери, он стал открывать замок ключами, которые заранее достал из внутреннего кармана куртки.
Я быстро заморгал, чтобы сбросить с себя забвение.
Открыв два замка, мужчина дёрнул ручку двери. Она не открылась. Похоже, его это не на шутку разозлило. Он резко взвёл руки к небу, при этом что-то гневно крикнув. Араб резким движением постучал кулаком по двери. Чересчур сильно, как мне показалось. Хотя я его понимал.
Через минуту дверь приоткрылась. Показалась голова всё той же старухи. Мухтади бесцеремонно распахнул дверь и влетел в дом. Оливия Беккер же как будто и не заметила раздражения мужчины, с которым он влетел в квартиру. Она с подозрением посмотрела по сторонам улицы, затем на меня и только потом закрыла дверь.
Меня позабавила мысль, что этот мужчина страдает от этого сморщенного деспота в халате не меньше, чем и десятки других мужчин до него. Наверняка ему живётся с ней несладко. Я ухмыльнулся, подумав о том, что это было ему лёгким наказанием за то, что он, возможно, совершил.
Выждав ещё минут двадцать, я направился к злополучной двери. Естественно, она была заперта на все три замка. Миссис Беккер сразу закивала головой в сторону второй двери по коридору, как только открыла мне, давая понять, что Мухтади там.
За дверью его комнаты был слышен нервный монолог. Слов я не понимал. Он говорил на своём родном языке. Постучав трижды, я замер. Голос стих. Через несколько секунд мужской голос что-то произнёс вполголоса. Послышались шаги и скрип замка. В этой квартире все безумно любят запираться.
Дверь распахнул высокий смуглый темноволосый мужчина. По его взгляду сразу стало ясно, что не меня он ожидал увидеть. От неожиданности он слегка прикрыл дверь так, чтобы закрыть мне обзор на свою комнату. Это было сделано машинально, но такая реакция говорила о многом.
– Добрый вечер, – спокойно произнёс я, – меня зовут Артур Уайт. Не могли бы вы мне уделить пару минут?
Я показал ему свои документы, от чего он ещё больше напрягся. Мухтади молчал. В данный момент он соображал, являюсь ли я угрозой для него. Выглядел он весьма воинственно, но это только на первый взгляд. Хоть он и был на полголовы выше меня, мускулов ему явно не хватало. Я бы с лёгкостью задержал его, если бы он захотел сейчас сбежать. Он тоже это понял. Я заметил, как в его глазах промелькнула мысль о побеге, когда он быстро посмотрел на входную дверь, затем – на окно в кухне и, поняв, что пути отступления перекрыты, отошёл на шаг назад и выпрямился. Три замка на входной двери, как обычно, уже были закрыты.
– По какому поводу Вы пришли ко мне? – сказал он с сильным акцентом.
Впускать в комнату Мухтади меня явно не намеревался.
– Дело в том, что не так давно было совершено убийство неподалёку от вашего дома. Молодую женщину и её несовершеннолетнего сына задушили ночью у них дома, – сказал я, внимательно наблюдая за его реакцией, – в доме номер двадцать один.
Если он знает, что их не задушили, а зарезали, то у него на лице должна появиться хоть какая-то реакция, указывавшая на это.
Он поднял одну бровь, но в остальном лицо его осталось каменным. Так себе доказательство.
– Мы ходим и допрашиваем каждого, кто мог бы видеть что-то.
– Я ничего не видел, – резко ответил он.
– Могу я поинтересоваться, где вы были ночью с пятого на шестое число этого месяца?
Эти вопросы явно его нервировали. Он старался сдерживаться, но в его взгляде читалась неприкрытая ненависть. Даже если он не убийца, то меня бы он точно прирезал сейчас с удовольствием. Такие люди, как он, очень темпераментные. Они часто выходят из себя, не контролируя свои мысли и слова. Поэтому на их лицах сразу написано всё, о чём они думают. По его лицу сразу было понятно, что разговаривать со мной он не намерен.
– Здесь, – сквозь зубы сказал он.
– Мне можно войти?
– Зачем? – с вызовом в голосе спросил он.
– Так нам было бы удобнее общаться.
– Нет. Мне и так довольно удобно общаться здесь.
– Хорошо, я понял. А может ли кто-то подтвердить, что Вы были дома в эту ночь? Например, ваша милая соседка?
И да, одно упоминание об этой дамочке его вывело. Мне даже стало жаль его. Что же он успел вытерпеть от неё за всё то время, пока снимал у неё комнату?! Он побагровел, руки его заметно напряглись.
Мне не хотелось бы, чтобы он полез в драку. Тогда мне придётся одному тащить его в участок.
– Как ты смеешь приходить в чужой дом и допрашивать порядочного человека! – взревел он. – Я ничего не знаю про эту женщину и её сопляка! Вы все думаете, раз я араб, значит, я имею отношение ко всем таким же, как и я? Я не буду разговаривать с человеком, который не уважает меня и мой дом! – и тут он замолк.
Выражение его лица медленно менялось. Он понял, что сделал. А я старался не показывать ликование, которое бушевало в моей груди. Мы стояли молча и смотрели друг друга. Я – спокойно и уверенно. Он – растерянно и испуганно.
Если я сейчас что-нибудь не скажу, то он в панике постарается выбежать из дома или даже напасть на меня. Если упустить его, то не останется ни единого шанса найти его потом.
Он, конечно, мог услышать от старой Миссис Беккер, что убитые и убийца являются той же национальности, что и он, однако его глаза говорили совершенно о другом. Он проговорился и понимал это. Теперь нужно было успокоить его. Надо сделать так, чтобы завтра он ещё был в этой квартире. Я решил усыпить его бдительность и отвлечь внимание от его оплошности.
– Прошу прощения за мою бестактность. Вы здесь давно проживаете? – доброжелательно спросил я.
Он колебался. Я заметил, что он пытается совладать со своими эмоциями.
– Недолго. Пару месяцев, – ответил он как можно более спокойно.
– Вы, наверное, из другого города прибыли? Я так понимаю, на заработки?
– Всё верно.
– В таком случае как Вам наш город? Я надеюсь, Вас хорошо тут приняли?
– Хорошее место. Гостеприимные люди, хоть и невежественные, – сказал Мухтади с надменностью, позабыв об угрозе, которая была в его сознании ещё секунду назад.
На его лице промелькнула гримаса брезгливости. Оливия Беккер уж точно приняла его к себе в дом по первому классу.
– О! Это правда! Люди у нас слегка глуповаты. Но знаете что? Это потому, что Вы поселились не в том районе, – продолжал я ломать комедию, – вот если бы Вы поселились ближе к центру города, то сразу бы поняли, что люди там совершенно отличаются от местных.
– Да неужели? – холодно произнёс араб.
– Конечно! Да и работы в центре больше. Приезжайте как-нибудь и сами убедитесь в этом, – он не ответил. Мухтади оценивающе смотрел на меня. Скорее всего, он соображал насчёт того, понял ли я его ошибку. Пытаюсь ли я сменить тему или действительно настолько туп, что не заметил ничего странного в его словах. Он высокомерен и нетерпим. Я часто встречал таких людей, как он. Они не считают людей другой национальности способными толково рассуждать. Как бы меня это ни возмущало в душе, сейчас это было мне на руку.
– По-моему, я уделил Вам больше времени, чем пару минут, мистер Уайт, – медленно произнёс он после продолжительного молчания.
От его паники не осталось и следа.
– Думаю, Вы совершенно правы, – таким же спокойным голосом подтвердил я, – не буду больше отвлекать Вас. Если Вы что-нибудь узнаете или вспомните – позвоните. Оливия Беккер знает наш номер. До свидания!
Не дожидаясь, пока он закроет за собой дверь, я повернулся и двинулся к выходу. Из соседней комнаты вылезла знакомая голова шишиги. Она сурово поглядела на меня и молча последовала за мной.
– Доброй но…
Входная дверь захлопнулась прямо перед моим носом.
«Само очарование!» – подумал я.
Глава 3
Кафе, которое назвала Хлоя, находилось в двадцати минутах езды от дома Мухтади. Оставалось ещё около часа до назначенного времени, поэтому я не спеша поехал по улицам города до нужного мне адреса.
Стемнело. Опять пошёл снег. В некоторых местах уже горели уличные фонари. В их тусклом свете мерцали снежинки, притягивая к себе взгляд.
На работу я уже не успевал, да и не хотел я туда возвращаться сегодня. Что толку?! Все уже разошлись по домам, поэтому мы ничего сегодня не решим. Мне необходимо будет получить разрешение на обыск, так как прямых доказательств в причастности араба у меня нет. Завтра у меня выходной, поэтому я решил с утра позвонить Клайду и обсудить с ним все последующие действия. Я уже представлял его довольную физиономию, когда он узнает, что был прав. И вообще, он сам может заняться всеми нужными вопросами, поэтому моё присутствие не обязательно. А я же завтра наконец-то отдохну с семьёй. Может, даже свожу их в кино.
Не вспоминая больше о работе, я двинулся на встречу с Хлоей. Когда я пришел, её ещё не было. Это было скромное, но уютное кафе, каких тысячи. По краям стояли деревянные столики с мягкими диванами по бокам. Стены тоже были из покрытых лаком деревянных срубов. На столах были аккуратные и очень маленькие вазочки с цветами. Играла ненавязчивая лёгкая музыка, а свет был слегка приглушён. Всё кафе было сделано в мягких, зеленовато-коричневых тонах, а над каждым столом висели круглые светильники. Я сел на свободное место. Официантка сразу же принесла мне меню.
Я не ел с утра, поэтому решил сразу заказать чего-нибудь сытного. Мне сразу приглянулось мясное жаркое с картофелем. Вместе с этим я взял пару закусок и стакан пива. Думаю, ничего не случится, если я чуть-чуть выпью.
Я уже успел съесть своё жаркое, когда Хлоя зашла в кафе. Увидев меня, она сразу же уверенно направилась к моему столику. Пальто она сняла с себя по пути ко мне, проходя между столиками как по подиуму. Кинув его на вешалку, она грациозно села напротив меня.
Хлоя уже успела переодеться. Сейчас на ней уже не было того строго-делового костюма. На ней была бледно-розовая водолазка, заправленная в струящуюся темно-синюю юбку до колен. Синий браслет и такого же цвета брошь в виде лилии делали её образ очень изысканным. На ногах всё те же шпильки. Вот как женщины ходят на них, не ломая себе шеи?!
– Ну, вот и я! Смотрю, ты и без меня отлично проводишь время. Может, я тебе помешала? Ты так умиротворенно выглядишь.
– Мы вроде неплохо проводим время с моим альтер эго, но компания нам бы не помешала.
– И с какой частью тебя я сейчас разговариваю? – хихикнув, спросила Хлоя.
– На данный момент я вполне нормальный и уравновешенный Артур Уайт. Но это только благодаря стаканчику пива, который я употребил, так как господин Лукас уже начинал злиться на то, что Вы, госпожа Хлоя, опаздываете.
У меня не очень хорошо получилось сдержать улыбку, и она сразу же засмеялась, разгадав моё настроение.
– Будьте добры, два бокала пива для меня и моего друга Лукаса. А ещё вот этот салат, – ткнув пальцем в меню, сказала она мимо проходящей официантке.
Девушка в ту же секунду удалилась. Я не стал протестовать по поводу того, что она заказала мне ещё пива.
– Я думаю, мне нужно задобрить Лукаса ещё стаканчиком пива. И кстати, чем же господин Лукас занимается по жизни? И как понять, кто из вас двоих хороший?
– Нууу, – задумчиво протянул я, – он наёмный убийца. И немножечко маньяк. У него есть пунктик. Он любит, чтобы всё всегда было на своих местах и чтобы всё делалось вовремя. Лукас, так сказать, деспот-перфекционист. Его очень сложно задобрить, но ты на правильном пути. А вот кто из нас хороший, я и сам не знаю. Лукас утверждает, что это он хороший, так как не скрывает свою истинную личину. А вот меня он считает лицемером, поэтому и говорит, что я плохой. Возможно, он в чём-то и прав.
– Вот оно что! – сказала она сквозь смех. – В таком случае и я плохая. Но я очень рада, что нашла к нему подход. Надеюсь, к концу вечера он меня и вовсе простит.
– Да неужели?! Ты считаешь себя лицемеркой?
– Любой человек – лицемер. Ты знаешь хоть одного человека, который говорил бы всегда то, что думает?
Я задумался, но через пару секунд обречённо покачал головой.
– Они есть. Но таких людей называют психически больными.
Её голос стал более глубоким. Она перестала смеяться и хихикать. Хлоя загадочно улыбалась, глядя на меня из слегка прикрытых глаз. Мне стало немного неловко под её пристальным взглядом. Она опять это делала. Она заставляла меня чувствовать себя школьником. Я поспешил перевести тему.
– Ты говорила, что уже больше года как успешный риелтор. А чем ты занималась до этого? И что заставило тебя сменить профессию?
– Собственно, ничем.
В этот момент молоденькая девушка поднесла два бокала. Хлоя сразу же отпила два больших глотка и удовлетворённо выдохнула.
– Наконец-то! Мне было необходимо это сегодня! Вот же зануда попался! Всё время мямлил и мямлил. То окно неправильно расположено, то недостаточно света в кладовой. Вот скажи, зачем ему дневной свет в кладовой? Представляешь, этому ослу не понравился оттенок дверной ручки в ванной комнате! Ну, ничего, я втюхаю ему такой дрянной дом, что он потом всю жизнь будет доволен и зелёным дверным ручкам, и раскладушке посреди гостиной!
Я пропустил всё это мимо ушей. Мне не особо было интересно слушать подробности её сегодняшнего дня. Меня заинтересовало совсем другое. Чем же она жила до того момента, как стала риелтором? Она явно хотела отвлечь меня от вопроса.
– Хлоя, что значит «ничем»? – прервал я её. – Если ты так быстро стала успешным специалистом, то у тебя должен был быть уже опыт в этой сфере. Не так ли?
Она стала серьёзной. Хлоя посмотрела на свою руку, которая ковыряла сухариком в пиале с сырным соусом.
– Это первая моя работа. Я настолько стремилась начать работать, что вызубрила всё, что нужно, за одну ночь. Мне безумно хотелось стать полезной. И хоть раз в жизни самой заработать деньги. Маркус говорит, что у меня талант. Это мой начальник. Он мне очень помог, – ответила она, не поднимая глаза.
После минутного молчания она всё же взглянула на меня и заметила мой удивлённый и выжидающий взгляд. Из её рассказа выходило больше вопросов, чем ответов. Я ждал продолжения. Хлоя вздохнула, поняв, что я не отстану от неё.
– Ну знаешь, я всё время, после того как окончила школу, была практически заперта дома, – закончив предложение, она съела сухарик, – помнишь Билла? – не поднимая взгляда, который был сосредоточен уже на бокале, спросила она.
Я помнил Билла. Это был мой одноклассник. Он всё время таскался за Хлоей, хоть у него и было полно девчонок. Он был разбалованным богатым сыночком одного бизнесмена, с которым все хотели дружить. Мы даже как-то подрались с ним из-за неё. Он всё время пытался выставить меня придурком перед ней. В конце концов, я сорвался и двинул ему по лицу. И это всё случилось прямо перед преподавателями. Меня тогда исключили. А этот малолетний урод снова выставил меня перед Хлоей каким-то выродком. Больше мы не виделись с ним, да и с ней тоже.
– Так вот представь себе, я была уже беременна от него, когда мы были в выпускном классе. Ты знаешь, что родители у меня очень строгие. А его мать оказалась уж очень правильная. Его отец в первую очередь беспокоился о своей репутации и о будущем своего сына, поэтому тоже настаивал на свадьбе. Билл не мог спорить с родителями и сделал так, как они сказали. Меня же никто и не спросил. Никто и не думал о том, чего я хочу. В общем, мы сыграли свадьбу, а зимой у меня уже был сын. Я осознала, что мы никогда не сможем полюбить друг друга. Это стало ясно очень скоро. А именно тогда, когда я проторчала весь медовый месяц в туалете с токсикозом, в то время как он прохлаждался на палубе яхты с миленькими официантками. Его родители даже и не подумали, что недельное путешествие на яхте не подходит для беременной девушки. Билл захотел это путешествие в виде подарка. А раз уж Билл захотел, значит, Билл получит! Я знала, что он все эти годы таскался по девкам. Но мне было всё равно. Меня больше всего угнетал быт. Так называемый муж никак мне не помогал, а сына и вовсе не замечал. Наши родители мне тоже не помогали. Но зато в деньгах мы не нуждались. Как-никак папочка Билла устроил своего сыночка к себе в фирму, – в её взгляде проблеснул гневный огонёк, – работать я не могла, так как это было не в почёте у них в семье. Ещё и старые друзья отвернулись, а новых друзей я не могла себе завести. Я всё время торчала дома. А когда Милтону было лет 12, Билл впервые поднял на меня руку. Все свои неудачи он объяснял тем, что я села ему на шею с ребёнком. Будто это я была виновата в том, что он забыл тогда презерватив! Но хуже всего, что он меня не отпускал. Его отец лишил бы его наследства, если бы тот бросил своего ребёнка. Он опозорил бы всю свою семью таким поступком. Для них репутация была превыше всего. Последние 5 лет были самые страшные. Избиения были обычным делом. Я уже мечтала о смерти, но мне не хватило духу покончить с этим. Только сын держал меня в этом мире. И вот наконец-то его отец скончался. Билл получил всю фирму. И только после того как Билл официально получил всё наследство, нас с сыном выкинули на улицу. Я вздохнула с облегчением, хоть у нас и не было и гроша. Я почувствовала, что начала жизнь сначала. И теперь я радуюсь как маленькая девочка, когда сама решаю, куда идти, где обедать и что надеть сегодня. Теперь я делаю то, что хочу я.
На последних словах она многозначительно посмотрела мне в глаза и умолкла. Я чувствовал себя как на исповеди. А она выглядела так, будто сняла с плеч непосильный груз. Похоже, она никому ещё это не рассказывала.
– Почему ты не обратилась в полицию? – возмутился я.
Я никогда не мог понять того, как мужчина может поднять руку на женщину?! Более того, я никогда не понимал, почему женщины годами терпят унижения от своих мужей. Почему они подвергают опасности своих детей? Разве им не ясно, что человек, который тебя систематически избивает, никогда не изменится. И он никогда не станет относиться к тебе как к человеку. Я часто видел жертв такой жизни. Такая женщина верит и надеется. Она думает, что её муж, который только вчера избивал её ногами, а сегодня стоит на коленях с цветами и просит прощения, клянясь в том, что это больше никогда не повторится, действительно любит её и изменится. В итоге такую женщину рано или поздно ждёт чёрный мешок, в котором её отвезут в морг. Это случится после очередного удара в голову. Или в живот. Только разница будет в том, что на этот раз он окажется неудачным для мужчины. Ну и для женщины, естественно.
– В полицию?! – у неё вырвался смешок. – Они сделали бы меня невменяемой. И ещё отобрали бы сына. Это в их власти. Я не могла так рисковать! Сын для меня всё!
– Ясно. Я как-то не подумал об этом, – сказал я, сразу же вспомнив те ужасные вещи, которые творили богатые люди, оставаясь безнаказанными.
– Я не слишком загрузила тебя такой откровенностью?
– Нет, что ты. Я могу понять тебя. Точнее, я понимаю, почему ты так поступила, – сказал я не совсем уверенно.
Я задумался о том, стоит ли мне утешать её. Она не смахивает на человека, который хочет, чтобы его жалели. Да мне и нечего было сказать ей. Как я мог поддержать человека, которого мог понять только со стороны? Я знал, что всё, что с ней произошло, было ужасным, но я знал это откуда-то издалека. Со мной не случалось ничего подобного, поэтому я не знал, что именно можно ей сказать. Я не представлял всю безвыходность её положения. Ей сказочно повезло, что этот старик помер. Как бы это не звучало ужасно, но жаль, что это не случилось раньше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги