Детство Егорки

Валечка, как только выехали за шлагбаум, села за руль.

Вскоре дорога привела к вершине сопки, откуда открывался вид на море. Егорушка увидел на горизонте несколько корабликов, у которых из труб валил дым. Это было похоже на отцовские рисунки, только там дым поднимался из труб на крышах деревенских избушек.

Город лепился к бухте. Улицы и дома покрывали чёрная пыль и серая зола. Пароходы работали на угле, отчего в небе плавали слоёные пироги копоти. Краны ворочали длинными железными шеями, поднимая из трюмов ящики с грузами.

От калейдоскопа новых картин у Егорушки начала кружиться голова. Он задремал и не видел, как они приехали в то место на краю бухты, где народ продаёт и покупает всякую всячину. Тут меняли шило на мыло, брали деньгами и семейными драгоценностями, норовили обжулить и вручить гнилой товар. Главное – не разевай варежку, как сказала Валечка.

Уснувшего Егорушку уложили на заднем сиденье. Дверцы закрыли на ключ, и сёстры в сопровождении солдата-водителя отправились в торговые ряды. Не буду гадать, что они там увидели и купили. Я этого просто не знаю.

Примерно через полчаса Егорушка проснулся оттого, что кто-то на него смотрел.

Разинув пошире глазёнки, он увидел в окне страшную харю.

Назвать это лицом язык не поворачивается. Расплюснутый нос, прижатый к стеклу, был похож на свиной пятачок. Щетина покрывала щёки до самых глаз, злобно сверливших исподлобья внутренности кабины. На голове существа была нахлобучена зимняя шапка с оторванным козырьком.

Увидев, что ребёнок проснулся, любопытный обитатель барахолки стал делать знаки руками, словно бы нажимал дверную ручку. Дескать, пусти внутрь.

Но связываться с дверью после того, как накануне прищемил в «Адмирале» ногу, Егорка не желал. Да и человек больно страшный. Уж не тот ли это «бабай», которым стращала за непослушание бабушка Мария?

Харя высунула язык и теперь вовсе стала невообразимо страшной. Егорка махнул рукой на обидчика и скривил личико. Он бы и заревел, да смысла в том не было. Мать с Валечкой куда-то подевались, солдат с револьвером тоже исчез. Приходилось надеяться только на себя.

Вдруг ручка стала шевелиться. Малыш ухватился за неё и стал тянуть к себе, чтобы не позволить нежеланному гостю проникнуть внутрь. Страшила с той стороны решил нахально открыть кабину. Спасибо немецким конструкторам, что замки в их автомобилях слушались только своего хозяина, то есть открывались родным ключом. Русскую машину и гвоздиком при случае можно было вскрыть.

Вдруг за стеклом картина резко изменилась. Харя куда-то исчезла, зато появилось лицо матери, а за ней – Валечки и шофёра.

Замки в дверях разом щёлкнули. В салон ворвался воздух, настоянный на запахе гниющих водорослей и горелого угля. А затем вплыли ароматы духов Валечки и мамин родной запах. И это было самым большим подарком малышу, которому тётушка совала в руки резинового зелёного крокодила. После всего, что пережил Егорушка в отсутствие взрослых, зелёное чудище было совсем не страшным.

Примечания