Дитя раздора

Я привык не прятаться от жены, но после прошедшей ночи уже не был уверен в правильности такого поведения. Спокойнее было бы родить ребенка и поставить Наташу перед фактом. Поорала бы, поистерила и успокоилась.

Но теперь уже поздно копья ломать. Только Катю я не просто так с собой в город забрал – побоялся оставить. Теперь уже не мог даже представить, что в мое отсутствие выкинет моя жена.

– Кать, а как вы с Наташкой познакомились?

Катя повернула ко мне голову:

– Я думала, ты знаешь, – удивилась она. – Хотя… – пожала плечами. – В деревне мы были шапочно знакомы, Наташа старше меня на два года. А в городе встретились и как землячки подружились. Только она не технолога училась, а я на маркетинг. Но знаешь, Артем, слышала как-то выражение, что женской дружбы не существует. Красивые девушки выбирают в подружки тех, кто попроще, чтобы оттенить собственную красоту. Из нас двоих красивая была Наташа, а я умная. Ой, прости, я не хотела…

– Не, я понял, – улыбнулся Кате. – Но ты неправа в одном… – помолчал, окинул ее взглядом и перед глазами она голенькая встала. Я облизал ее фигуру мысленным взглядом. – Ты красивая, Катюш. Очень красивая.

Наташка холеная, красота ее выверенная. Катя – как природа дала, такая и есть. Наташка чуть полкило наберет веса, сразу неделю только листики салата жует и йогурты ест натуральные, несладкие. А Катя… она в тех местах, где моя жена худая, вся округлая, но и у нее при таком-то хозяйстве нет на теле ничего лишнего. У них вообще фигуры разные. У Наташи талия высокая, тело от этого кажется коротковатым, от спины к попе спуск пологий, и сбоку ее силуэт на тонкую веточку с каплями дождя похож: большая капля – попа, капли поменьше – титьки.

А у Кати все пропорционально, она моделью могла бы быть. Изгиб ее кошачий в пояснице и ямочки над попкой – я насмотреться на них не мог. Вид сзади просто потрясающий. Да и спереди не уступает – грудь не такая большая, как у моей жены, но тоже торчком и мне в ладошку не вся влазит. Идеальный вариант.

Хотя я люблю большие попы и большие титьки. На Наташку потому и запал. Все мое!

Но вот слова Кати о женской дружбе зацепили. Заставили задуматься. Мгновенно всплыли небрежные фразы жены о подружке ее, о Кате:

…простая, как грех… – И с этим я согласен. Грех, который волнует, черт возьми.

…да кому она нужна? Сильно умная! Мужчины любят глазами… – И я опять согласен, кроме да кому она нужна… Счастливым будет тот мужик, что в жены ее возьмет.

Из груди вырвался тяжелый вздох, живот напрягся, а плечи поднялись. С чего меня подобрало всего, как будто я кинуться на кого-то решил, я не понял. С трудом расслабил плечевые мышцы и… хватку на Катиной руке и руле.

Вот даю миру копоти…

***

Катя

Кусала губы, переживая, что задела Наташу. Я не из тех женщин, что будут поливать соперницу грязью. Да и какое соперничество? Мы с Наташей почти на равных. Она – жена Артёма. Я – ношу его ребёнка. Будто поделили мужчину пополам и разделили роли. Она его услада, а я – жизнь, в которой скоро появятся крики, подгузники, заботы, бессонные ночи…

Наташа сознательно лишила себя этих радостей. Мне только непонятно, как он ей разрешил. Но это дела очень личные и их семейные, я не лезла.

Вздохнула, подумав о том, что не сделай этого Наташа, Артема бы в моей жизни, наверное, не случилось. Наша бы связь была пустая – просто секс. А сейчас… мне казалось временами, что между нами появляется что-то большее.

– Кать, есть хочешь? Ела что-нибудь сегодня?

Я помотала головой, неожиданно вырванная из мыслей. Смотрела, как Артём съезжал к небольшому кафе на въезде в город. А рядом ларек. У меня сразу слюней набирался полный рот.

– Да, шаурму в сырном лаваше, только без кетчупа, но с горчицей.

– А тебе можно? – нахмурился Артем.

– Скажи, чтобы немного положили, – кивнула я и сглотнула.

– А пить? Сок?

Я прислушалась к себе:

– Нет, минералку без газа.

Артем вышел, а я наблюдала за ним. Как делал заказ, платил и, взглянув на машину, зашел в кафе. Потом вернулся в ларек, держа в руке бумажный пакет, взял шаурму и вернулся в машину.

Когда садился, поставил пакет мне на колени. Он горячий. И из него распространялся запах курицы-гриль. А еще я видела большой контейнер с отварной картошкой.

– Я квартиру посуточно снял, а это чтобы не готовить. Но если хочешь, можем заказать пиццу или суши, м? – смотря на меня, он завел «Лексус».

Я кивнула с улыбкой. Хотелось и пиццу, и суши. И салат какой-нибудь. И сладкого. И Артема под бок.

Мы сразу поехали в самый крупный торговый центр «Планета», вместе пошли в детские магазины.

***

Артем

Мне казалось правильным, что покупать вещи к рождению сына мы идем с Катей. Наташу я обязательно приобщу к этому позже – пусть втягивается. Может, детские вещички помогут ей прийти в себя. А пока с Катей этот выход мне нужнее. Она наверняка уже знает, что нужно купить малышу на первое время.

И я с готовностью ходил с ней, перебирал детские тряпочки, удивлялся, что бывают подгузники для мальчиков и девочек, запоминал, к чему примерялась Катя, как выбирала коляску, почему отказывалась от качающейся кроватки, но смотрела на ту, что с полочками внизу. Она была счастлива, то и дело обнимала меня, льнула, целовала в губы и смеялась. И я тоже. Мы ходили по центру в обнимку, мне все время хотелось спустить руку пониже талии и смять ее попку, и пару раз я позволял себе это. Потом Катя убежала в туалет, оставив меня на скамейке посреди широкого прохода между ювелирными островками, и я сначала хотел позвонить жене, но потом поднялся и подошел к прилавку.

Наверное, правильно было бы вознаградить Катю за сына хорошим подарком.

И эта мысль так крепко засела в голове, что я не мог от нее отмахнуться. Лишь усилием воли заставил себя отойти от прилавка. Снова сел на лавку.

Но хватило меня на минуту. И я снова уперся взглядом в кольца… Почему-то в кольца. И все-таки купил одно и попросил упаковать в бархатную коробочку.

Успел вернуться на скамейку как раз перед тем, как Катя вырулила из-за коридора, ведущего к лифтам и санузлам.

Мы снова пошли по магазинам. Мне хотелось прямо сейчас подарить Кате это кольцо, но я заглушил преждевременный порыв другими покупками – просто, несмотря на протесты Кати, купил одежду для беременных. Теплая куртка, утепленное платье и джинсовый с начесом комбинезон ей пригодятся. Когда она мерила их, я подошел, поправил капюшон и не смог не поцеловать ее в губы. Мне очень этого захотелось.

В последнем детском магазинчике Катя застряла около ярко-желтого трикотажного комбинезончика с оранжевым солнышком.

– Я куплю его сейчас! – сказала Катя, прижав вещицу к груди. – Я сразу представила, как будет в нем выглядеть малыш. И я буду называть его «мое солнышко».

Я не возражал. Кроме комплекта для выписки из роддома это единственная вещь, которую мы сегодня купили для ребенка.

И всю дорогу до квартиры, которую я снял на сутки, Катя рассматривала комбинезон, гладила пальцами аппликацию, вдыхала запах первой купленной для нашего сына шмотки и постоянно улыбалась.

А я смотрел на нее и думал, что она сама в эти минуты светилась, как солнышко. Будто изнутри. И такое тепло от нее шло, что я вспотел и растерялся.

По пути я позвонил агенту, чтобы подъехал и передал мне ключи от квартиры. Потом мы с Катей поднялись на третий этаж в пятиэтажке. Вернее, поднялся я – с Катей на руках.

Там она сразу отправилась обследовать наши суточные владения, а я наблюдал за ней. Как мимоходом поправила штору, провела пальцами по полированной столешнице в гостиной, как села на диван и попробовала его на мягкость… Прошла в спальню, и оттуда донесся возглас:

– Как классно!

Я поспешил туда и, когда вошел, увидел, что Катя лежит на двуспальной кровати.

– Удобно? – спросил, не понимая, в чем кайф.

– Ты даже не представляешь, как хочется полежать на животе! А тут такой мягкий матрас, смотри…

Она повернулась, и я увидел, что матрас под весом ее живота прогнулся. Катя лежала не на животе, но как бы – вполоборота.

– Серьезно? – спросил я и присел на постель. Матрас под моим весом легко прогнулся. Ортопедический, но очень мягкий. Наверное, внутри поролон. – А что еще в кайф?

Мне правда было интересно. Я ведь по большому счету не знал, даже не задумывался каково это – быть беременной.

– Еще кайф в ванне в воде полежать, но нельзя. – Я вздернул брови. Нельзя? Почему? Катя ответила на мой взгляд с улыбкой: – Съесть гору клубники или апельсинов. Меда и орехов много тоже нельзя, чтобы не было аллергии у малыша…

Она еще рассказывала, лежа и кайфуя, а я слушал и удивлялся. Катя казалась мне уже инопланетянкой, о которой я столько, оказывается, не знал.

Я оставил ее лежать, поцеловал и поехал за запчастями.

Всю дорогу до базы, на которой раньше работал и где заказал нужное для своего автопарка, думал о Кате. И о тонком колечке с маленьким сапфиром в моем кармане. Крошечное украшение за большие деньги. И их не было жаль для нее.

На базу приехал быстро. Оставил ключи знакомому кладовщику, чтобы загрузили запчасти, пока я сам поднялся в контору поздороваться с парнями. Новых лиц встретил много – база разрослась. Но и старых знакомых хватало. С – стабильность.

Встретили меня отлично: пожали руки, похлопали по плечам с улыбками, справились о здоровье, напоили чаем. Люди менялись – уходили одни, приходили другие, – пока мы с шефом, владельцем базы, задержались за болтовней, обмениваясь новостями. Два часа пролетели как две минуты, я спохватился, что еще нужно свозить Катю к ней на квартиру. Попрощался, заглянул к кладовщику за ключами, перекинулся парой слов и уже выходил из ангара, когда в воротах встретил Женю Кашина, моего бывшего одноклассника.

Он был в костюме, начищенных туфлях, с барсеткой. Просто опачки!

– Здорова, пацан! Че это ты при параде? – хохотнул я, крепко пожав приятелю руку.

Раньше мы хоть и не так чтобы часто, но хорошо общались. Я был рад его встретить.

– Да я по пути с работы, – улыбнулся он открыто. – А ты какими судьбами тут? Слышал, ты неплохо в деревне устроился.

– Да, развел там свой колхоз, – кивнул я, имея в виду своих женщин, но, Женька, конечно, не догнал. – А ты так же в администрации сидишь?

– А ты газет не читаешь и на выборы не ходишь? – прищурился лукаво приятель.

Что я пропустил?

– Ну почему же? В восемнадцать на выборы ходил. За шоколадкой! – хохотнул я.

– Ясно. Ну тогда горд тебе сообщить, что я избран депутатом. Твоя деревня входит в мой округ. Как раз в сентябре в планах наведаться туда, провести встречу с моими избирателями.

– Ух ты! Птица высокого полета теперь, да?

Молодец Женька! Всегда было понятно, что далеко пойдет и высоко взлетит. Тот вид людей, которые всегда оправдывают ожидания. Для депутата, наверное, самое то.

– Пока не столь высокого, но в планах… – Женька поиграл бровями. – Ты извини, мне надо спешить. Давай созвонимся? Диктуй номер… – И он достал свой сотовый лапоть.

Я продиктовал номер, зафиксировал дозвон, забил в контакты и попрощался с приятелем. Отчего-то на душе было светло. Вот такой он человек – светлый, порядочный, комфортный.

Интересно… а я какой?

По пути на съемную квартиру зарулил в цветочный павильон, купил букет роз. Немного подумал и заехал еще за фруктами на рынок – взял груши и арбуз.

***

Катя

Артем принес мне цветы!

Не сказать что это редкое явление, но всегда чертовски приятное.

– Катён, это тебе, – сказал и поцеловал.

Пока Артема не было, я все время улыбалась. Подумать только – целые сутки с ним наедине, в домашней обстановке. Я столько всего напридумывала для нас деятельности, что даже ехать в свою квартиру не хотелось.

Но надо было. И мы поехали.

Артем поднялся со мной.

Когда парень, который снимал у меня квартиру, открыл дверь, я увидела, что просторная квадратная прихожая моей трешки забита коробками – процесс сбора вещей шел полным ходом. Но еще больше удивил запах краски, обойного клея и побелки – жильцы приютились в одной комнате и в остальных делали ремонт.

– Ой, не надо было! – воскликнула я, когда осмотрелась. – Я все равно хотела сама делать.

Но мне понравилось то, что я увидела. Светлую мебель в цвете дуб сонома оттеняли темно-синие стены и новый темно-коричневый линолеум. Я хотела постелить ковролин, но теперь не буду, а вот ярких пятен добавлю. В той комнате, что я хотела отвести под детскую, пока только красили батареи.

– Мы сняли ведь квартиру после ремонта, а ребенок разрисовал стены. Нам нетрудно было, – улыбнулась молодая супружеская пара.

– Вот на этом и заканчивайте, – попросила я. – Дальше я сама хочу, – смягчила требование.

– А когда вы освободите квартиру? – вмешался в разговор Артем.

Парень пожал плечами, взглянул на супругу, и та ответила:

– Пока не нашли куда.

– А где вам надо? В каком районе? – уточнил Артем и достал телефон из кармана джинсов.

– Нам бы в этом же хотелось, – ответила девушка. – Ребенок в садик здесь ходит, да и нам удобно.

Артем кивнул, коснулся моего плеча, как бы прося прощения, и вышел в подъезд, набирая чей-то номер.

Его не было минут пять, может быть, десять. Я успела посмотреть остальные помещения – увидела новый смеситель в ванной и раковину в кухне. Взять за них компенсацию молодая пара отказалась. Мне же проще.

– В этом же микрорайоне сегодня можно посмотреть четыре квартиры – трешки и двушки. Если съедете в ближайший день, я верну вам оплату за этот месяц полностью, – решительно и сразу по-деловому заговорил Артем, едва вошел в кухню.

Я только взглянула на него, но не стала задавать вопросов при постояльцах. Они записали контакт риелтора, знакомого Артема, и мы вышли на улицу.

– К чему такая спешка? – все же спросила, хотя меня устраивал такой поворот событий. Разве что с хозяйством надо будет теперь разобраться поскорее.

– А чего тянуть? – пожал плечами Артем.

Он что-то недоговаривал.