Шут герцога де Лонгвиля
– Ты хочешь бежать?.. – глаза друзей встретились, Анри отвел взгляд. – Если это так, то тебе нужно спрашивать не у меня, а у тех слуг, которые тут давно…
– У «господина Жана», к примеру! – съязвил молодой человек.
– Я уверен, что если такой лаз существует, Жан им пользуется. Есть у меня кое-какие подозрения. И если за ним проследить…
– Что я слышу! Кто мне это предлагает! – удивился Анри. – А мысль хорошая!
– Я только об одном прошу… – Франсуа замялся и продолжил после паузы. – Если ты найдешь выход отсюда, не уходи один. Мне без тебя тут совсем житья не будет.
– Не волнуйся, в случае чего я тебя тут не оставлю! – друг похлопал раненого по плечу и тот болезненно поморщился. – Ладно, отдыхай, не буду тебе мешать.
– Не уходи, Анри, – попросил больной. – Лучше расскажи мне что-нибудь.
– «Что-нибудь» – что?
– Веселое.
– Глупые стишки сойдут?
– Давай!
И Анри начал, сопровождая повествование смешными гримасами и жестами:
– Приснилось мне однажды
(Не верьте глупым снам),
Что стал я весь бумажный:
И здесь, и тут, и там!
Хотел я прогуляться
(В лесочке подышать),
Но ветерок поднялся,
И мне пришлось летать.
Летел я над морями
(Их столько, что не счесть),
Но в поле и в вулкане
Мечтал на землю сесть.
Приснилось мне, что туча
(Вот ужас, вот беда)
Загрохотала с кручи,
И полилась вода.
Я мокрый весь, до нитки
(Хоть ниток-то и нет),
Поплыл по речке рыбкой,
Кляня весь белый свет.
Но туча отгремела
И высохла вода.
(А мне какое дело, -
Бумажный я, да, да!)
Иду, совсем понурый,
Весь мокрый и больной,
Отчаянный и хмурый,
С ободранной спиной.
На мне рисуют дети
Большой красивый дом…
И тут я просыпаюсь…
(Скажите, я о чем?!..)
Когда он закончил, замерев в позе глубокой философской задумчивости, Франсуа зааплодировал ему, и Анри раскланялся:
– Спасибо! А теперь услуга за услугу, помоги мне разобраться, в чем успех подобной чепухи?
– Ну… – раненый товарищ подумал мгновение и высказал свое предположение: – Потому что она веселая?
– Да, наверное, поэтому, – Анри сразу как-то сник.
– Э, почему ты опять загрустил?
– Да так… Задумался над тем, как выбраться из этого капкана… Не обращай внимание. У меня зачастую очень быстро происходит смена настроения.
– Ничего, я немного оклемаюсь, вместе будем искать выход.
– Благодарю тебя, мой друг! – смешно расшаркался Анри. – Я сделаю из тебя тайного разведчика и подошлю к герцогу… Кстати, вот еще один вопрос, который меня мучает: какой прок господину герцогу издеваться над прислугой? Или взять хотя бы твоего «господина Жана». Что за радость ему от твоих злоключений?
– Знаешь, – печально промолвил Франсуа. – Есть люди, которые живут до тех пор, пока в силах сделать другому зло. От своих гадких деяний им становится легко и весело на душе. Они могут дышать воздухом и слушать пенье соловья, только будучи уверены, что другому человеку в этот момент плохо. Но ничто для них не может идти в сравнение с непосредственным созерцанием человеческих мук и страданий. В этот момент они абсолютно счастливы. Проще говоря, милый мой, эти люди – хищники. Их нельзя переделать. Их можно только истребить. Но таких много, а оружия против них еще не придумали. Так что есть два способа общения с ними: либо взбунтоваться, – что к хорошему итогу для тебя не приведет, – либо терпеть.
– Как это делаешь ты? – не выдержал Анри. – Мудрый философ, который предпочитает трястись от страха в углу, не смея вырвать у змеи жало!
– Смешной ты! – слабо улыбнулся приятель. – Я больше тебя был бит этой жизнью, поэтому слушай меня. Не вздумай сопротивляться!
– Это еще почему?
– Таких не любят.
– Вот и прекрасно! Может, я именно этого и добиваюсь! Герцог разозлится и вышвырнет меня!
– Боюсь, он распорядится тобой иначе. Ты только отсрочишь свой уход, либо сделаешь его и вовсе невозможным.
Анри, только присевший на постель, сорвался с места, сжав кулаки:
– Я его… Я не знаю, как с ним разделаюсь! Какое он имеет право?
– Кто богат и знатен, за тем и право! – спокойно продолжал Франсуа. – Он заплатит, кому следует, и тебя, горячного юнца, упекут на долгие годы за решетку… Ты ничего не докажешь. Тебя и спрашивать ни о чем не станут… А если герцогу станет жаль на тебя своих денег, он может…
– Да я ему даром достался! – неистовствовал молодой человек.
– Он похоронит тебя заживо в этом замке, истязая изнурительной работой и унижениями.
– Хорошо! Что ты предлагаешь? – сдался Анри.
– Надо быть хитрее и сдержаннее их.
– А это возможно?
– Неужели ты со своим талантом не сумеешь разыграть слепую покорность и рабское согласие.
– Каким образом?
– Изображай, что любая оплеуха не только не раздражает и не обижает тебя, а даже делает тебе честь их вниманием.
– Ну ладно, допустим, у меня это получится, тогда что?
– От тебя отстанут или посчитают за самого преданного слугу.
– Хорошо. А сколько нужно ждать результатов?
– Может, год, а может…
– А может, всю жизнь? Мне это не подходит! Да и тебе я бы не советовал тратить свои годы на раболепие и послушание, мой мудрый наставник!
– Анри! – попытался возразить Франсуа. – Ты хотя бы не высказывай своих возражений господину герцогу, я о другом уж не прошу.
– Должен тебя огорчить, дитя мое! – Анри состроил трагическую мину. – Твой совет несколько запоздал.
– В каком смысле?
– Я уже надерзил господину герцогу, поэтому вскоре мы станем свидетелями разворачивающихся событий. Теперь ты понимаешь, почему я тороплюсь найти отсюда выход?..
Франсуа смотрел на него взглядом человека, не понимающего, разыгрывают ли его или говорят правду.
– Да что ты на меня уставился? – Анри широко улыбнулся. – Я, в отличие от тебя, ничего не понимаю в жизни, и успел наломать дров!
– Готовься к расплате.
– Я только ее и жду!
– Ты безумец!
– Я болван! – Анри с гордостью стукнул себя кулаком в грудь.
– Теперь я даже не знаю, как тебе помочь… Ты сам себе вырыл могилу…
– Возможно! Но с такой свиньей, как благородный герцог…
– Говори тише пожалуйста! – взмолился Франсуа.
– Я церемониться не стану! – закончил Анри свою мысль.
– Какой ужас!
– А теперь я могу и песенку тебе спеть! – с невинным видом заявил молодой человек.
– К черту песни! Как ты не понимаешь… – Франсуа схватился за свою забинтованную голову. – Боже! Я теряю сознание! Ты меня убил!
– Тебе вправду плохо? – встревожился Анри, склоняясь над другом.
– Мне, вероятно, нельзя было волноваться, – простонал тот.
– Скажи, что лучше: намочить повязки или найти лекаря? В замке есть лекарь?
– Не надо!
– Хотя есть другой способ. Тебе поможет свежий воздух.
– Что?
– Гулять пойдем. Поднимайся! – Анри протянул товарищу руку.
– Куда?
– Пусть тебя это не беспокоит. Мы отправимся туда, где нас никто не найдет. На крышу! – он взваливал на себя раненого товарища. – Вперед, навстречу солнцу! Черт возьми!
– Не ругайся! У меня от этого голова сильнее болит! – предупредил Франсуа.
И они отправились в путешествие: постанывающий на все лады разноцветный больной, шаркающий ногами по каменному полу и его неуравновешенный друг, подставивший ему свое плечо. Они представляли собой уморительное зрелище, любой встречный свалился бы на пол от смеха. Но как на грех, а, может, и на счастье, никто в тот момент им так и не попался им по дороге.
Глава 8
Крыша оказалась горячей и скользкой. Друзья вскарабкались на нее и расположились у трубы дымохода.
– Вот видишь, – сказал Анри, удобно вытянув ноги. – Как тут замечательно: тепло, солнышко греет, птички летают, облака плывут.
– Можешь не рассказывать, – пробурчал Франсуа. – Я наслаждаюсь этим ежедневно, как только продеру глаза. Лучше взгляни на горизонт.
Приятель последовал его совету.
Вдалеке что-то вырисовывалось…
– Это что, лес? – с сомнением спросил Анри.
– Да. А если посмотреть налево, там можно различить город.
– Вон под той горой?
– Он очень далеко отсюда, – Франсуа вздохнул.
– Что за город?
– Это Париж… – молодой человек опять вздохнул. – Там мой отец…
– Теперь понятно, почему ты загрустил. А сколько туда добираться?
– Если пешком, то за несколько часов.
– А на лошадях?
Вместо ответа Франсуа всхлипнул.
– Перестань хныкать! Твой отец жив, запомни это! – вдруг Анри что-то заметил и резко перешел на шепот. – О! Смотри! – он показал пальцем на серое здание. Его приятель моментально затих и взглянул туда, куда указывал молодой человек.
С крыши высоченного герцогского дворца превосходно просматривались все окна соседнего строения. И в одном из них стояла неприступная и надменная баронесса де Жанлис.
– Она нас не видит! – прошептал Анри.
– Эх, сюда бы подзорную трубу наподобие той, в которую смотрят на звезды, – мечтательно завел Франсуа.
– У тебя ничего не болит? – неожиданно спросил его друг.
– Нет, – не ведая подвоха, ответил юноша.
– Кто бы мог предположить, что вид на чужие окна излечивают от падений с лестницы, – не удержался Анри. – Я уверен, если бы у тебя были сломаны кости, они тоже бы в одночасье срослись.
Франсуа надулся.
Они молчали некоторое время, пока вдруг Франсуа первым не нарушил тишину:
– А эта баронесса недурна собой…
– Да, я тоже это заметил, – подтвердил Анри.
– Интересно, чем знатные девицы отличаются от простолюдинок?
– Платьем, я думаю.
– А ты бы хотел стать знатным и богатым?
– С какой целью?
– Ты меня удивляешь! – воскликнул Франсуа, но спохватился, что их могут услышать, и продолжал уже шепотом, – Неужели ты не хочешь быть богатым? Представляешь: ты – в великолепных одеждах, красивый и блистательный, сидишь за одним столом с господином де Лонгвилем и его дочерью…
– Безумно заманчиво! – скептически заметил Анри. – Но это, с позволения сказать, счастье никаким образом на меня не свалится. Скорее, эта крыша рухнет под тобой. А неужели тебе не жаль герцога, ведь если я окажусь за его столом, как ровня ему, он же подавится насмерть!
– Точно! От злости!
– Только это все глупые сказки. А мы уже не дети, чтобы в них верить.
– А жаль! – пробормотал Франсуа и воззрился на окно баронессы.
– Как ты думаешь, – вдруг спросил он. – Сколько можно простоять без дела?
Он кивнул на Генриетту, все так же неподвижно стоящую в оконной амбразуре.
– А сколько можно на нее смотреть? – Анри подмигнул другу.
Они устроились поудобнее и продолжили наблюдение за своей госпожой.
Они увидели, как она, небрежно повернулась и щелкнула пальцами, кого-то призывая. Подошел слуга. Она дала ему какое-то распоряжение, и он удалился. Баронесса достала веер, и, нетерпеливо им помахивая, осталась стоять на прежнем месте.
Через некоторое время вернулся слуга и доложил ей о чем-то. Она неожиданно закрыла веер и бросила его на подоконник. Слуга поклонился и вышел, а Генриетта перегнулась через подоконник с какой-то тоской посмотрела вниз на мостовую.
– Ха! – вырвалось у Франсуа. – Она хочет прыгнуть вниз!
– С третьего этажа? Высота недостаточная для самоубийства, но вполне подходящая, чтобы переломать ноги! Зачем ей это? – рассуждал Анри. – Мой друг, ты ничего не понимаешь в женщинах! Она размышляет, в кого бы запустить своим веером. Подыскивает подходящую жертву. Но пока ей не везет: внизу никого нет.
– И долго ей ждать?
– Не знаю. Но я придумал, как ей помочь. Ты спустишься вниз и пройдешься перед ее носом. Заодно проверишь, верны ли мои предположения!
– Думаешь, испугал? – неожиданно с вызовом произнес Франсуа. – Дай мне только время спуститься!
И он, кряхтя и охая, полез в чердачное окошко. Анри остался лежать за трубой, наблюдая за дальнейшими событиями.
Он увидел, как на мостовой появилось разноцветное существо с красной повязкой, украшенной зеленым бантиком, на голове. Предусмотрительный Франсуа отошел подальше от окна Генриетты, готовый в любой момент дать стрекача.
Но добился того, что баронесса его заметила и крикнула:
– Эй! Подойди поближе!
Молодой человек с тревогой взглянул на крышу, где оставался его приятель, и несмелым шагом приблизился к серому зданию.
– Кто ты? – спросила Генриетта, когда юноша остановился под ее окном.
Франсуа не знал, что ответить, и только смешно теребил одежду. Баронесса засмеялась.
– Поднимайся ко мне! – велела она и скрылась из поля зрения молодого человека, который, в свою очередь, незамедлительно бросился исполнять ее распоряжение.
Анри было видно, как она отошла вглубь комнаты, затем там появился Франсуа. Они перекинулись несколькими фразами, при этом молодой человек неустанно кивал, один раз пожал плечами и, наконец, отрицательно мотнул головой. Затем он вышел, а баронесса вновь подошла к окну.
Анри захотелось свистнуть, да погромче, чтобы все голуби и вороны, гнездившиеся в замке, поднялись вверх, в солнечное небо… Он опять взглянул на горизонт. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались луга, на которых кое-где виднелись белые пятнышки овечьих стад…
– Анри! – раздалось из-за плеча.
Это был Франсуа. Он возник в чердачном окошке и делал отчаянные знаки следовать за ним.
– Что случилось? – спросил Анри, когда они оказались на чердаке.
– Ты представляешь!.. – глаза друга горели, как у кошки. – Она позвала меня к себе!
– Ну и что удивительного?
– Как? Ты не понимаешь? Меня удостоила своим вниманием знатная особа!
– Наверное, Карменсита на твоем месте тоже бы радовалась.
– Твоя подруга-актриса?.. – припомнил Франсуа и вновь воодушевился. – Но ведь госпожа баронесса пригласила меня к себе, в свои покои!
– Слышали. Что было потом?
В ответ на это молодой человек согнулся так, будто у него разболелся живот, и разразился хохотом.
Анри терпеливо ждал, когда прекратится приступ веселья, и Франсуа, наконец, сможет поведать о своих невероятных похождениях:
– Я поднялся к ней, а она улыбается мне этак… представляешь! И говорит: «Спой, мне скучно». А я говорю: «Знаете, я не могу». Она говорит: «Если тебе нужен музыкальный инструмент, так он здесь». И на лютню показывает… У нее на постели лютня лежит. Тут я начал догадываться, что она меня за тебя принимает, и говорю: «Госпожа баронесса, я не умею играть на этой штуке». «Как – не умеешь?» «Не умею». «Ты шутишь?» «Нет, – говорю. – не шучу». Она сразу в лице переменилась, говорит: «Твое имя – Анри?» «Нет», – говорю. Она даже рассердилась. «А как тебя зовут?» – говорит. «Франсуа». Она ко мне поближе подошла, а глаза мне взглянула и говорит: «А ты Анри знаешь?»
– И что ты ответил? – не выдержал собеседник.
«Да», – ответил. А она говорит: «Иди, Франсуа, увидишь Анри, пришли ко мне, он мне нужен!» Я и ушел.
– Наверное, ее смутил твой веселенький внешний вид…
Вместо ответа Франсуа снова согнулся пополам от хохота.
– Ты… пойди… к ней… – сквозь смех пролепетал он.
– Ну нет! – твердо произнес Анри. – Пусть помучается сегодня. А завтра – посмотрим.
От его слов приятель сразу же посерьезнел.
– Не дури! Господа этого не любят! – предупредил он и решительно направился в сторону лестницы.
– Ты куда? – окликнул его Анри.
– К себе. Болеть, – отозвался тот, спускаясь по ступенькам.
Франсуа запер за собой дверь на щеколду и принялся сдирать с себя нелепые тряпки. Однако, когда он попытался снять повязку с головы, он взвыл от боли. Молодой человек понял, что тряпку сначала придется хорошенько размочить, и стал искать ведро. Потом вспомнил, что оно осталось лежать возле лестницы, и побежал туда. Юноша набрал воды, снова заперся в комнате и принялся поливать повязку водой.
Анри вошел в свою каморку, залез с ногами на кровать и от нечего делать стал что-то напевать себе под нос.
Пропитавшаяся кровью ткань отставала неохотно, дело продвигалось медленно, и юноша терял терпение. Наконец злосчастная тряпка была снята с головы, Франсуа отмыл от крови волосы, в изнеможении свалился на постель и уснул.
Через некоторое время его разбудил стук в дверь.
– Кто это? – спросил молодой человек.
– Это я, Анри! У тебя случайно нет бумаги или карандаша?
– Надо поискать. А тебе зачем?
– Хочу сочинить донос на тебя «господину Жану», если ты мне сейчас же не откроешь!
Спустя непродолжительное время дверь отворилась.
Анри вошел в комнату. Франсуа полез куда-то под кровать и достал оттуда большой лист бумаги, чернильницу с плотно закрытой крышкой и два пера.
– Вот, самолично выдрал из крыла господского гуся! – похвастался он.
– Ты – хищник! – заметил Анри.
– Это еще почему?
– Чужие страдания вызывают у тебя улыбку… Да ладно, я пошутил! – сказал он, заметив, что его слова обидели приятеля. – Спасибо тебе!
– Вот, – Франсуа вложил в ладонь юноши небольшой ножик. – Будет, чем затачивать перышки.
– Ты настоящий друг!
Анри ушел, его товарищ продолжил свой сон, но через какой-то час в дверь снова постучали.
– Господи, да кто там? – взмолился юноша.
– Открывай, лежебока! – раздалось из коридора. – Я принес твои письменные принадлежности.
– Потом вернешь, я сплю!
– Сейчас пойду и обо всем доложу «господину Жану». Нельзя спать днем!
– Ну чего тебе от меня надо?! – Франсуа рассвирепел, но упрямо продолжал лежать, нервно покусывая губу.
– Цель своего визита я уже изложил.
– Оставь меня в покое!
– Ну, это смотря что называть покоем. Если покойник действительно находится в покое, значит, он неподвижен. А если в покое находится спящий, но при этом открывает глаза, значит, он жив!
– Отстань!
– Ни-ко-гда!
Анри стоял в коридоре с чернильницей в одной руке и исписанным листком бумаги – в другой. Оба пера нашли свое место за ухом молодого человека.
– Ты меня убиваешь! – пожаловался Франсуа. – Посоветуй, как мне от тебя отделаться?
– Все просто: встань и открой дверь.
– Было бы хорошо, если бы сейчас начался Всемирный потоп, а тебя бы смыло и унесло куда-нибудь подальше отсюда!
– Это тебе не поможет: я крепко держусь за дверную ручку.
Внутри комнаты послышались жалобные рыдания.
– Не плачь, мой друг, впусти меня, и я тебя развеселю! – пообещал Анри.
Рыдания смолкли. Через несколько мгновений загремела щеколда, и дверь, которую так долго пришлось штурмовать, наконец открылась.
– Чего ты ломился? – набросился Франсуа на своего настырного гостя.
– Да так… Хотелось посидеть рядом с тобой, – Анри бесцеремонно уселся на кровать, вручив ошеломленному хозяину его чернильницу. Внимай и восторгайся! – изрек молодой человек и зачитал:
– Птичка прыгает по травке,
А за ней ползут козявки!
– Ты полчаса ко мне ломился ради этого бреда? – возмутился Франсуа.
– Ты же сам говорил, что тебе нравится веселая чепуха. Я старался, а ты ругаешься! Лучше оцени глубину и легкость моего пера!
– Моего! – огрызнулся друг. – Я давал тебе два отличных перышка.
– Кстати, можешь их забрать. И ножик, – Анри выложил перед приятелем перечисленные предметы. – Ну, и как тебе мои стихи?
– Гнусная паршивая чушь! – отрезал Франсуа.
– Продолжай! – Воодушевился стихоплет.
– Почему у тебя птичка скачет по травке. У нее что, крыльев нет? – свирепел приятель. – А если козявки будут ползти за нею, она их склюет.
– Ты считаешь, было бы лучше, если бы козявки ползали по птичке? – глубокомысленно изрек Анри. – Хорошо, я обязательно это учту. А теперь послушай дальше:
В небесах парит корова,
Оглашая землю ревом…
– Сам придумал? – Франсуа с подозрением посмотрел на друга.
– Сам! – улыбнулся тот. – Таланта в мешке не утаишь!
– Уйди! – строго сказал хозяин комнаты.
– Не хочешь дальше послушать?
– Нет! Иди лучше к баронессе, а то ей скучно, порадуй ее прекрасным поэтическим слогом.
– Благодарю за идею! – воскликнул Анри и выскочил за дверь.
– Вот и ступай! К черту! И подальше! – крикнул ему вдогонку Франсуа, задвинул щеколду и опять лег.
Но сна уже не было.
– Вот болван! – пробурчал юноша. – Корова у него, видите ли, воспарила…
И тут он, неожиданно для себя самого, рассмеялся, представив парящую в небе рогатую тушу.
– Да, соколиная охота в данном случае оказалась бы бесполезной, – заметил он.
Франсуа постучал в дверь приятеля.
– Кто там? – донеслось из каморки.
– Я это, открывай.
– Кто?
– Франсуа!
– А-а! То-то я слышу, будто голос знакомый… Но я тебя не впущу! Я обиделся!
– Не дуйся, я пришел послушать продолжение.
– А кто тебе сказал, что оно существует? – Анри по другую сторону двери уселся на пол; беседа его забавляла.
– Ты же сам хотел читать дальше.
– Тогда у меня было вдохновение, а теперь оно улетучилось.
– Открой! А то я уйду!
– Нет, не уходи, мне будет одиноко. Твой голос поддерживает меня. Спасибо, друг!
Франсуа прислушался, но не различил ни шагов, ни бряцанья замка.
– Сколько еще ты меня будешь держать на пороге? – не выдержал молодой человек.
– Не знаю, – с трудом сдерживая смех, ответил Анри.
– Ты что, издеваешься надо мной?
– И в мыслях не было!
– Ну, с меня довольно!
Франсуа решительно повернулся, чтобы идти к себе, и в этот момент что-то тяжелое с шумом обрушилось на него, поволокло в каморку и бросило на кровать. Надо ли говорить, что это был Анри?
– Нет, ты явно перегрелся, пока лежал на крыше, – сказал Франсуа, немного отдышавшись после испуга.
Приятель вместо ответа спокойно присел рядышком с гостем и, ласково обняв его за плечи, спросил:
– Так зачем ты пришел?
Этот невинный вопрос привел визитера в бешенство:
– Стихи твои послушать! – проорал он.
– Так бы сразу и сказал, – почесав в ухе, сказал Анри и, достав заветный листок, стал декламировать с подвыванием и всхлипываниями:
– Птичка прыгает по травке,
А по ней ползут козявки…
– Я немного исправил, приняв во внимание твои замечания, – пояснил он и продолжил:
– В море синем петушок
Клад нашел и уволок.
В небесах парит корова,
Оглашая землю ревом,
А над ней под облаками
Блохи мчатся косяками…
– Это очень красивое зрелище, – снова сделал вставку автор.
– На заборе гордый крот
Кукарекает, как кот!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги