– Покажите, какого роста ваша невеста.
– Вот так где-то, – он отметил уровень середины своего плеча. – Примерно, как вы или чуть меньше.
– Очень хорошо. А теперь представьте, что вы сами стали такого роста. Не открывайте глаза, пока не представите это как следует.
– Хорошо.
На воображение Льюча не жаловался. Но становиться ниже ростом ему не хотелось – поэтому пришлось потратить какое-то время над мысленным "ухудшением" себя.
– Есть ли какая-то разница в том, как вы теперь себя чувствуете? – осведомилась горианка, когда он дал знать, что закончил.
– Я ведь открыл эмоции, – огрызнулся Льюча, даже не понимая, почему испытывает такое раздражение. Ему совершенно не хотелось отвечать на дурацкие вопросы.
– Я могу их неверно интерпретировать, – мягко возразила девушка. – Я чувствую, что вам стало немного неуютно. Чувствуете ли вы себя слабее? Более беззащитным?
– Я могу открыть глаза?
– Пока нет. Ответьте мне, пожалуйста.
– Нет, я не чувствую себя беззащитным! Ну… может быть, лишь немного.
– Каким вы себя чувствуете?
– Не знаю. Мне нравится мой рост. Мне не нравится идея о том, чтобы быть ниже, – честно признался Льюча.
– Хорошо. Но почему?
– Так я чувствую себя сильнее, – сдался он.
– Хорошо. А для чего вам нужно быть сильнее?
В эмоциях горианки Льюча чувствовал удовлетворение и спокойствие – и его это тоже успокаивало. В какой-то момент он расслабился и решил, что ничего страшного нет в том, чтобы поговорить с кем-то откровенно.
– Для соревнований. Для работы. Да для всего, – пожал он плечами, переминаясь с ноги на ногу.
– А давайте теперь представим, что вы, будучи такого маленького роста, как ваша невеста, встречаете человека такого размера, как вы. Что вы почувствуете? – совсем негромко, очевидно, чтобы не мешать его визуализации, спросила психолог.
– Я…
– Откройте глаза. Посмотрите на себя в зеркало, только представьте, что это другой человек. А вы – маленького роста. И не очень уверены в своих силах.
Льюча открыл глаза и едва не вздрогнул. У него и впрямь отлично работало воображение – так, что вместо своего отражения в зеркале он увидел громадного угрюмого типа, без особой доброжелательности глядящего прямо на него. И, на секунду поверив в то, что и в самом деле мал ростом, он вовсе не симпатизировал этому здоровяку.
Когда он моргнул, иллюзия исчезла, но осталось мощное впечатление, и он резко повернулся к девушке:
– Я выгляжу пугающе?
– Это вы сказали, эсте эс-Мьийа, – улыбнулась Мелана и жестом снова указала ему на кресло. – Лично меня вы не пугаете, но, судя по тому, что вы только что рассказали, у вашей невесты сложилось другое впечатление. И вы сами только что заметили, что вам нравится ощущать, что вы сильнее, во всех сферах жизни. Нравится ли вам это с невестой?
– Это же не преступление. Я мужчина.
– А я и не говорила, что это преступление. Почему вы так решили?
Льюча смотрел на психолога, вновь чувствуя себя озадаченным.
– Я не собирался запугивать ее. Просто не хотел ей нравиться.
– Почему?
– Потому что… ну… это не настоящая помолвка, и она, скорее всего, закончится ничем.
– Но ведь вы подобраны…
– Я не хочу обижать ее, – вырвалось у него прежде, чем Мелана договорила фразу.
На несколько секунд воцарилась тишина.
– Вам раньше доводилось обижать девушек?
– Да, – нехотя признался он, отводя глаза, мгновенно вспоминая ту девчонку, которая хотела поцеловать его.
– Давайте немного поговорим об этом.
Эмоции психолога показывали, что Мелана очень довольна. Открытые эмоции Льючи указывали на отчаяние.
Глава 3.
К разочарованию многих студентов-первокурсников их первое занятие не включало никаких погружений на глубину, даже на небольшую. Тренировка проходила в бассейне, и нырять им предлагали по самой поверхности и то – совсем ненадолго.
Сафира, как и большинство поступивших, уже умела задерживать дыхание дольше трех минут, а им предлагали делать это лишь минуту-полторы.
– Вашему эго здесь не место, – ответил тренер на все возражения учеников против такой программы. – Если кто-то рвется в первый год ставить планетарные рекорды, пусть сразу несет документы на отчисление – и вперед. Только учтите, что ваше достижение может стать последним, что вы сделаете в жизни. Телепатический дайвинг – один из самых опасных видов спорта на планете, и первый по числу погибших.
Хотя Сафира и хотела, как и другие, увеличивать свои возможности, но она понимала, что тренер говорит правду. Ей и самой доводилось читать про погибших. Море – жестокая штука. Но погибнуть можно и в бассейне, если нырнешь чересчур надолго и потеряешь сознание. Поэтому тренировались все в парах, не только помогая войти в транс, но и наблюдая друг за другом. Если кому-то доводилось перестараться, так, что его мозг внезапно отключался от нехватки кислорода, наблюдатели быстро замечали и вытаскивали тонущего.
Парой Сафиры, к ее величайшей радости, оказался ее давний знакомый Фемир, с которым они ныряли со школы. Фемир тоже обрадовался, и они без удержу болтали до и после тренировки, когда им дали время перекусить перед лекцией.
– Что ж… хотя бы размялись, – жизнерадостно отметил он, выходя из мужской раздевалки с мокрыми волосами.
– Мне кажется, они просто хотят убедиться, что мы готовы к настоящим занятиям. Понятно, для академии безопасность на первом месте.
– Их можно понять, – пожал плечами Фемир. – А ты куда-то пропала после дня рождения. Думал, придешь понырять.
Сафира метнула на друга быстрый взгляд, потом вздохнула:
– Дело в том, что я теперь помолвлена. Была занята с женихом.
Ее друг, весь день выглядевший жизнерадостно, вдруг смешался, словно налетел на невидимую стену. И растерялся:
