Ошибка предубеждения. Книга 2
Сидя за завтраком Эн сообщила Хайнцу, что сегодня она выступает на заседании постоянного комитета по разведке Палаты представителей. Глава комитета, Денни Хоул, назначен председателем спецкомиссии Конгресса США по расследованию обстоятельств, приведших к событиям «чёрного понедельника». Она предложила конгрессмену заслушать перед комитетом технического директора «Сигнификант». Оливеру надлежит дать показания согласно её инструкциям. Сейчас им необходимо эти показания чётко определить и действовать дальше слаженно. Денни Хоул – крайне влиятельная фигура в политическом мире Штатов, и от его мнения будет зависеть весь ход дальнейшего расследования.
– Эн, ты же понимаешь, что у меня накопились тысячи вопросов к тебе? – Оливер посмотрел в глаза женщине, после того как она озвучила их план.
– Олив, у меня есть много, что тебе рассказать. И я обещаю сделать это в ближайшее время, но сейчас доверься, пожалуйста, мне. Если сегодня ты правильно выступишь на комитете, считай, что мы в безопасности. Ты, я и… – она замолчала
– И кто? «Ну! Говори же…» – Хайнц сверлил взглядом подругу.
Она вздохнула:
– И наше будущее… Я на седьмой неделе. По идее, в конце июля должна стать мамой… а ты папой.
Сидя в кафе и анализируя утреннюю встречу, а также все известные обстоятельства, Оливер пришёл к выводу, что Эн искренна, и в планы подруги точно не входит его устранение. Безусловно, мысль о возможном и столь чудовищном коварстве возлюбленной была ему невыносима. Однако эмоции быстро улеглись, и Хайнц удалил подозрения в мусорную корзину своего подсознания.
Дело в том, что Оливер был очень эмоциональным человеком, и в силу выбранного жизненного пути уже давно предпочитал не дружить со своей головой, а иметь с ней исключительно деловые отношения. Они заключили договор: голова за него думает, а он её за это кормит физической и информационной пищей, заботится о здоровье и иногда балует алкоголем да кофеином. Годами выработанная привычка держать рассудок и эмоции в разных клетках невероятно облегчала мужчине жизнь. События и факты быстро проступали через пелену последствий гормональных всплесков, и холодный математический анализ выдавал на-гора ясные рекомендации. Безусловно, не всегда уму хватало фактуры, и тогда он обращался к хозяину за разрешением выпустить из огромного вольера подсознания ещё одного верного помощника – интуицию. Интуиция, как кошка, жила по своим законам, имела непокорный нрав и нередко вылезала на свободу несанкционированно. Но учитывая, что голосок она имела нежный, а повадки ласковые, хозяин относился к её своенравию спокойно. Откровенно говоря, данное «животное» было для Оливера самым непонятным из всех обитателей его головы, но с каждым годом оно становилось всё более ценным и незаменимым в жизни. Кошке–интуиции нельзя было навязать свою волю. Ей глубоко было пофиг на всех и на всё вокруг происходящее, кроме самых диких и необузданных животных, яростных Псов – эмоции. Поэтому перед тем, как только Кошка усаживалась хозяину на колени и начинала мило умывать лапками прелестную мордочку, он обязательно кидал Псинам какую-нибудь сахарную кость. Без этого огромные звери яростно кидались на клетку, неистово наполняя вселенную Оливера то леденящим душу воем, то безутешным рыданием, то заливистым смехом. Не успев начать мурлыкать свои советы, в такой момент Кошка грациозно спрыгивала с колен и неспеша удалялась. При этом милое и вредное создание обязательно проходило мимо клетки с бьющимися в истерике зверюгами, намеренно дразня их ещё больше. Хайнц долго пытался подружить животных, однако в конце концов оставил это дело, признав его бесперспективным.
Таким образом, успокоив эмоции, послушав разум и прислушавшись к интуиции, в кафе мужчина окончательно решил продолжить полноценно жить, то есть открыл стальную клетку с Псами. Они словно щенки радостно запрыгали вокруг хозяина и вновь засветились неподдельной любовью. Любовью Оливера к Эн. Отдать должное, интуиция уже знала манеры эмоций и безошибочно определяла степень их опасности. Поэтому, почувствовав благостное состояние соседей, она расслабленно лежала на спинке кресла на своём излюбленном месте – прям у левого плеча Хайнца, тихо мурлыкая: «… Оливер, мусорная корзина подсознанья, куда ты выбрасываешь отработанные мысли и остывшие эмоции, моя любимая игрушка, я часто там нахожу что-нибудь интересное… поиграться. Мур-мур-мур».
– Мистер Хайнц, ну, где Вы? Через десять минут уже заходить, – озабочено прозвучал голос секретаря в телефонной трубке.
Оливер положил десятидолларовую купюру на стол и направился в правое крыло третьего этажа Капитолия, где находился зал заседаний палаты представителей Конгресса США.
Заслушивание показаний директора корпорации «Сигнификант» продолжалось не боле получаса. В просторном зале собралось порядка двадцати человек. Многих Оливер не раз видел по телевизору: конгрессмены, министр внутренней безопасности, директора ФБР и ЦРУ, и, конечно, украшение пафосной мужской компании – госсекретарь. Хайнц был несколько удивлён, что задаваемые председателем комиссии вопросы точно соответствовали тем, что они разбирали с Эн несколько часов назад. Уточнения иных участников заседания тоже не выходили за рамки ранее оговорённых нюансов. Складывалось впечатление, что многим присутствующим заведомо были известны его ответы, или они уже владели информацией, которую его показания лишь подтвердили.
***
– Эн, Ваш друг теперь на нашей стороне. Его слова соответствуют выводам комиссии… как бы парадоксально это не звучало, – конгрессмен Хоул широко улыбнулся, сидя в кресле своего кабинета, куда он пригласил госсекретаря после заседания.
– Я не сомневаюсь в нём, – кратко ответила женщина.
– В таком случае, прошу рассмотреть мою кандидатуру в крестные отцы для будущего наследника, или наследницы четы Нойбергер – Хоуп, – мужчина засмеялся и достал сигару, – он же, надеюсь, не еврей? Крещение планируется? – то ли в шутку, то ли всерьёз спросил собеседник.
– Нет, он не еврей… вроде, – улыбнулась Эн.
Седовласый конгрессмен услышав это «вроде» аж закашлялся от смеха:
– Эн, открою Вам секрет! Как узнать еврей ли мужчина, или нет, – Хоул неудержимо смеялся, по-старчески скрипя и кряхтя будучи не в силах остановиться, – хотя, забеременев от него… – мужчина пытался унять смех, он охал, держась за грудь, икая от спазмов диафрагмы, – простите, мадам, старика! Не так много у меня в жизни поводов для смеха, да и людей, с которыми можно было бы их разделить.
Женщина сама рассмеялась, покрывшись лёгким румянцем:
– Мистер Хоул, Вы за смущали меня. Конечно, он не еврей. И не мусульманин… это я так, чтобы прекратить Ваши пошлые инсинуации, – Эн пыталась сдержать смех, но нелепость её положения действительно была комичной.
– Всё, всё, всё! Ещё раз прошу извинения, мадам, – конгрессмен отложил сигару, то ли из-за беременности его собеседницы, то ли чтобы отдышаться. Налил воды в два стакана, один протянул женщине:
– Я уже стар. Просто в моё время, знакомясь, парень и девушка узнавали о принадлежности к той или иной конфессии или вероисповедании чуть ли не сразу после имени друг друга. А сейчас, какое это имеет значение? Неолиберализм…
«Действительно, я же почти ничего толком не знаю об Оливере, его родителях, детстве, юности…» – подумала Эн, а вслух лишь процитировала свою вариацию на слова Гамлета:
«О сколько друг Горацио на белом свете,
что делают втихую те, и эти…»
– Точно подмечено. Вам только не следует форсировать переход отношений с Хоупом в публичную плоскость. Сейчас это может навредить. Постарайтесь держать его в тени, как минимум до окончания официального расследования. Будьте готовы к навязчивым репортёрам и папарацци, столь яркого политика они точно не оставят в покое, – мужчина сел напротив собеседницы.
– Не переживайте о нём. Меня больше беспокоит другой человек, – Эн серьёзно посмотрела на конгрессмена, – Ян. Он в России или в Украине. На данный момент, как понимаю, хакер единственная неподконтрольная фигура, способная внести сумбур в предлагаемую нами картину произошедшего?
Хоул встал из-за стола и начал задумчиво прохаживаться вдоль окон:
– Да. Вы отчасти правы. Парня разыскивают. Зарубежом это делает ЦРУ. Бернс заискивающе улыбается, но пока его позиция по расследованию не ясна. Вчера мы имели долгий разговор с ним относительно русско-украинской проблематики. В данном вопросе он полностью поддерживает нынешнюю администрацию: русские должны начать активные и широкомасштабные боевые действия. Наша задача подтолкнуть их к этому. Втягивание России в войну развяжет нам руки и обеспечит окончательный отрыв Европы от своего могучего соседа, позволит не стесняясь задавить экономику обоих и гарантировать ещё, как минимум, одно столетие гегемонии Америки. Разделавшись со Старым Светом, мы сможем всецело сосредоточиться на Китае. Как стало известно, столкновение, что вспыхнуло 21 декабря, было спровоцировано именно ЦРУ. По крайней мере, со слов Бернса, это его люди проводили какое-то мероприятие, которое дало столь мощный эффект. Однако Москва направила войска лишь на поддержку Донбасса. На всей остальной границе Путин остановил их. Русский Генштаб сейчас оценивает успешность молниеносного и полноценного удара, как не высокую. Почему? Потому что мы насытили ВСУ своей техникой и людьми. Москва рассчитывает до сих пор на мирную деэскалацию. Она думает, что, разгромив ВСУ на Донбассе, остальная Украина согласится на переговоры. Мы не должны допустить этого. Нам нужна затяжная и кровопролитная война, а не операция по освобождению какой-то территории, – конгрессмен опять сел напротив госсекретаря. Немного подумав, продолжил:
– У ЦРУ есть план как убедить русских начать операцию по разгрому украинского режима. Поэтому Бернс полезен… пока с нами в одной упряжке. Но, если он попытается дёрнуться и начнет разыгрывать против нас карту с хакером, у ФБР есть поганая метла, которой легко можно его вымести из Лэнгли. Но я почти уверен, что ЦРУ вряд ли дотянется до хакера. А вот русские, те могут…
– Его показания Кремлю способны разоблачить истинные механизмы произошедшего в «чёрный понедельник», – отреагировала Эн.
– Да и пусть! Кто их потом будет слушать? Не мне Вам рассказывать, как формируется медийное пространство и общественное мнение. Война, коррупционные скандалы, воздушные шары в конце концов, выдаваемые за НЛО – что угодно! Зальём уши так, что их писк про очередную американскую враждебную акцию, в очередной же раз, никто слушать не будет. Не переживайте, он взял в руки сигару, – хотя, конечно, лучше всего, чтобы этот Ян исчез…
Нойбергер зацепилась за последнюю фразу, поддержав мнение конгрессмена, относительно судьбы Яна. Тем не менее, Эн поняла, что вопрос с хакером решать ей, вероятно, придётся самой. Для Хоула он действительно не представлял серьёзной угрозы, а вот для неё украинец был явно опасен. «Да кто будет слушать этих русских!?» – действительно, никто, пока там не зазвучит её фамилия, известная лоббистам Салливана и чёртовому Беньямину Леви с его клиентами. Показания хакера это уже не домыслы, а прямые доказательства её участия в авантюре. И при таком раскладе Хоул сольет её в унитаз не задумываясь, как использованную салфетку.
– Хорошо, господин конгрессмен, давайте так и поступим, – в конце беседы женщина пожала руку собеседнику и направилась к выходу. У самой двери остановилась и повернулась, словно что-то забыла:
– А что касается Украины, надеюсь, на этот раз Путину не удастся всех нас облапошить, как это было с Крымом в 2014-ом, – и не дождавшись ответа, вышла.
Совершенно секретно
Экз. единств.
Айзек – Центру (по материалам Леона)
…для контроля за расследованием причин, приведших к падению биржи НАСДАК 21.12.2021 года, создана специальная комиссия под руководством председателя постоянного комитета по разведке верхней Палаты Конгресса США Денни Хоула. Основной версией случившегося рассматривается утечка цифровых паролей серверов биржи, которые использовались для хакерской атаки, совершенной международной преступной группой под руководством гражданина Украины Михайло Яруубца. Нарушение регламента хранения и использования паролей допущено техническим специалистом биржи, у которого при обыске на рабочем месте 31.12.2021 года обнаружены несанкционированные копии данных паролей.
У источника не вызывает сомнений, что показания и результаты обыска сфабрикованы…
Айзек. 31.12.2021.
Глава 8
Часовой выпустил Бадрама через калитку ограждения центрального входа в комендатуру. За углом слышался рокот дизелей. Андрей взглянул в сторону звука. На дороге стоял военный регулировщик с жезлом, обеспечивая выезд с территории на городскую улицу БТР-82А22. Машина медленно выворачивала вправо, в хвост ему двигался тентованный грузовик. Офицер мельком взглянул на витражи парфюмерного магазина и турфирмы. За окном последней симпатичная блондинка в кепке наблюдала за неуклюжей грацией могучей военной техники, проезжающей мимо припаркованной малолитражки. Их взгляды встретились, девушка отвернулась и отошла от окна. Андрей опустил уши на своей меховой шапке, поднял воротник куртки: «Вероятно, это она» – успел подумать Бадрам, как вдруг, словно в голове лопнула туго натянутая струна и резкий звон заполнил собой весь мир. Почему-то улица пришла в движение, и перевернувшись, поменялась местами с небом. Только звон, невесомость и синее полотно… Ощущения были неестественные, как в камере сенсорной депривации, в которой зачем-то включили резкий и монотонный высокочастотный звук. Офицер попытался протестировать наличие иных сигналов от органов чувств: пошевелил языком, потом губами и мышцами лица – вроде всё нормально. Решил опустить голову чтобы посмотреть, куда делась улица, почему она под ногами, а перед глазами у него небо. Как ни странно, сделать это оказалось очень тяжело. Однако помогая себе всем телом и отталкиваясь локтями от стены, к которой его что-то прижимало, он понял, что просто лежит на земле. Перевернувшись, встал на колени. Сквозь звон начали проступать звуки: слабые крики, переливы автомобильных сигнализаций. В носу появился кисло-сладкий запах, схожий со вчерашним после подрыва мины. Улица была в дыму, витрины выбиты, девушка исчезла, грузовик уже без тента и какой-то перекошенный, вокруг мечутся несколько человек…
Его что-то потащило за плечо. Часовой, держа одной рукой автомат наизготовку, второй тянул офицера за ограду:
– Я сам. Вроде цел, – промычал Андрей и поднявшись на ноги, вместо ограды, неуверенным шагом побежал к дымящемуся грузовику. Регулировщик…, его Бадрам увидел первым. Тело приняло всю мощь удара, и жуткое зрелище не оставляло шансов на надежду. Из КамАЗа пограничник в разорванном бушлате вытаскивал товарища. Бадрам подхватил обмякшее тело, помог его положить на землю. Это был тот самый парень с пулемётными лентами. Запрыгнул в кузов и сразу упал, поскользнувшись на крови. Понять кто жив, а кто мёртв, было сложно. Слышал он плохо, а как отличить первых от вторых… пульс и т.д. – просто тоже был ещё в шоке. Схватил крайнего и поволок к корме. Подоспели ещё несколько пограничников и кто-то в гражданке, может прохожий.
– Андрей, ты нормально? – к машине подбежал Охлестин, и заглянув в лицо, сам себе ответил, – вроде нормально.
– Валер, там, в окне, Лена… – Бадрам пытался выразить свою мысль, но язык был тяжёлым и неповоротливым.
– Да, понял, сейчас посмотрю. Помоги парням, много раненых.
Старлей выкрикнул кому-то ещё пару команд, кинул в руки одному бойцу свой ИПП23 с аптечкой и подбежал к выбитому проёму. Перекрестив его автоматным стволом и своим взглядом, запрыгнул внутрь. Шокированная девушка в крови сидела на полу, прислонившись к прилавку.
– Ты Алёна? Лена? Куда ранена?! Ещё есть засада?
Молодая девушка лишь прошептала: «Таня» и потеряла сознание. Рядом лежала ещё одна девчонка, неестественно подогнув ноги. Из торгового зала магазина доносился стон и женский крик.
Прошло два часа. Бадрам с офицером из УСБ сидел в кабинете. Начальника горотдела естественно они не трогали – не до них. На улице слышались звуки сирен, моторов, периодические перекрикивания и чьи-то указания. Оконные жалюзи бликовали отблесками синих проблесковых маячков. Все из состава группы, кроме Андрея, сразу стали офицерами связи для своего руководства в Москве. Бадрама не беспокоили, так как он якобы в больнице, куда ему приказал отправиться Кадяев. В реальности, поняв, что лишь слегка контужен, офицер никуда не поехал – у врачей и без него сейчас аврал. Получив, таким образом, отсрочку от начальственного внимания, контрразведчик пытался срастить не сращиваемое: как увязать события последних суток в единую картину?
По закрытому сотовому каналу позвонил Кузьмин, коллега по отделу и друг:
– Здорова, Андр! Как жизнь? Мы в Симферополе. Местным передали Сёму, они приняли, ведут сейчас его в гостиницу.
Баграм кратко обрисовал «как жизнь». Пообещал взволнованному товарищу, что вечером обязательно покажется врачам и гарантировал сохранение себя в покое. Кузьмин рассказал, что в Центре очень нервно. Украинская тематика затмила все остальные направления. Со стороны соседней страны за сутки уже несколько провокаций. Наши, вроде, стоят пока на своих позициях, те на своих. Но все единодушны во мнении о зыбкости такого статус-кво.
Зашёл Денис Гребенюк, офицер группы из ДВКР:
– Вроде всех раненых доставили в больницы. Одиннадцать наших и четыре гражданских. Большая часть из выживших, такие как Андрюха, без признаков ранений, но контужены. Пять двухсотых, все пограничники… Взрыв произошёл в припаркованной у магазина машине. МОН-50, мина направленного действия. Вероятно, была вмонтирована в заднюю дверцу. Повезло, что КамАЗ проезжал очень близко и подрыв произошёл ниже рамы. Веер осколков не успел развернуться, и большая часть прошла под кузовом.
– Денис, бери машину и дуй в больничку, куда девчонок с турфирмы увезли. Как их состояние, узнал?
– Одна средней тяжести, живот рассекло осколками витрины. Вторая, вроде, просто в шоке, хотя тоже лицо порезало стеклом. Ну и контузия, наверно.
– Девок под легендированную охрану и никого не пускать. Обоснуешь окружению охранные мероприятия заботой о безопасности пограничников. Если получится решить, то палату зарядить негласным аудио – и видеоконтролем. Постарайся пообщаться. Вероятно та, что с животом, наша Лена-Алёна, она блондинка. Другую Татьяна зовут. Под предлогом расследования взрыва пытай их. Может поколется на что-то. Только сначала найди местного опера, что по фирме и персоналу отрабатывал. За прошедшее время он должен был хоть что-то выяснить.
Андрей спустился в фойе. В голове по-прежнему стоял звон, но уже не такой мерзкий:
– Хорошо, что уши на шапке успел опустить и поднять воротник, – Начальник группы РОСН24, охранявший горотдел, посветил Андрею в глаза фонариком. Попросил сделать ряд манипуляций руками и ногами, задал несколько вопросов. Профессионально подтвердил, что «сотряс» лёгкий, но лучше с врачом не тянуть.
Подошёл Гребенюк с бумагами по фирме.
– Денис, вместе поедем. Я врачу заодно покажусь, – решил Бадрам.
Машины на улицу не пропускали. Пришлось опять идти к погранотделу, там развернули оперштаб по расследованию взрыва. Заходя на стоянку заметили пограничника с лохматой головой и следами крови на лице. Тот сидел в углу у боксов и что-то шептал себе под нос. Офицерам показалось это странным, мало ли, может того… но подойдя ближе увидели лежащего у его ног мёртвого пса. Парень просто тихо плакал, пытаясь скрыть это от окружающих.
– Всё нормально, – произнёс спустившись с крыльца Охлестин, – Грант, собака его. Он с ним пятый год служит… служил вернее. Не мешайте, пусть плачет…
К офицерам подошла Наталья и не выдержав, разрыдалась уткнувшись мужу в грудь.
– Вот. Узнала про взрыв у комендатуры, приехала. Как-то прорвалась через оцепление, котлет привезла… – Валера обнял жену и у него самого навернулись слёзы.
В ворота заехало сразу три УАЗика:
– Натусь, иди в кабинет, пожалуйста. Андрей, я побежал, начальник Управления прибыл, – офицер бегом направился к машинам, придерживая за ствол автомат, висящий за спиной.
– Наталья Леонидовна, мы сейчас в город поедем, может Вас домой отвезти? – поинтересовался Бадрам.
– Нет. Спасибо, я пока с мужем останусь. Я тихо, в кабинете, как мышь, не помешаю. Я не смогу дома одна…
– Запишите мой телефон, пожалуйста. Валерий сейчас будет очень занят. Можете звонить по любому вопросу, машина нужна или ещё что, не стесняйтесь. Просто когда такие события и подобное начальство приезжает…, ему при всём желании не до Вас будет.
– Я понимаю. Спасибо, – девушка записала номер и поспешила к заднему входу в отдел.
– Капец, баба! – высказался Денис, глядя на удаляющуюся женскую фигуру.
– Молодец девка, – то ли поддержав, то ли оппонируя товарищу, произнёс Андрей.
В машине Денис сообщил, что успели выяснить по фирме. Компания реально туристская, зарегистрирована в Москве, продаёт туры по всему миру. В Валуйках офис, работник один: Селюк Елена Степановна, 1986 года рождения. Девушка работает по РВП25, так как гражданка Украины и имеет паспорт ДНР. В РФ с прошлого лета, вроде как беженка из Горловки. Офис открыт тоже полгода. За это время продал двадцать семь туров.
В больнице сразу направились к главврачу. Тот, увидев за спиной собеседников трёх хмурых парней в масках и с оружием, даже не стал проверять документы:
– Палаты семь и восемь. Одна девушка средняя и три лёгких, в сознании. Но у них уже посетитель, вроде из ФСБ… тоже, – врач осёкся, так как документы у того визитера также не проверил.
– Местные опера, скорее всего, – предположил Денис, – пойдем быстрее, пока они там ничего лишнего не болтанули.
Гребенюк с охраной направился к палатам, а Бадрам обратился к доктору с просьбой осмотреть его. Врач, задав пару вопросов, лично повёл пациента к специалисту. Вышли из кабинета, как мимо них промчались два спецназовца и Денис:
– Доктор! Бегом в восьмую, там обе девки сейчас помрут! Пена изо рта. Андрей, мужик какой-то в белом халате у них был, только-только ушёл! – и помчался за спецназёрами.
Глава 9
31.12.2021 года. Вечер, 17:30. Башка раскалывается. Выписанные таблетки вроде помогли, но ненадолго. Настроение, мягко говоря, далеко не новогоднее, хотя небо в конце концов разразилось и повалил крупный снег – красота! Только радости он присутствующим совсем не прибавил. Все четверо из состава группы, прибывшие в Валуйки, сидели перед монитором с фронтальной камерой. Техник колдовал у компьютера.
– Приветствую, товарищи офицеры, – на экране появился полковник Кадяев, – Андрей, как самочувствие? Работать сможешь?
Бадрам ответил утвердительно. Обсудить его здоровье подробней не успели, так как на той стороне видеомоста в зал раньше времени вошли несколько человек, главного из которых все узнали как заместителя директора ФСБ генерала армии Ковалёва.
– Коллеги, здравствуйте, – по-деловому сразу начал генерал, – подполковник Бадрам…
– Я, товарищ генерал армии, – Андрей встал.
– Работаем сидя, товарищи офицеры. Как себя чувствуете? Мне сообщили, что старший группы получил небольшое ранение, но может сегодня работать. Поэтому совещание отменять не стали. Однако если Вам нехорошо, не стесняйтесь, думаю, состав группы по своим линиям сможет доложить самостоятельно.
– Никак нет. Готов продолжить работу. Небольшая контузия, ерунда.
– Хорошо, Андрей…, – Ковалёв посмотрел в бумагу у себя на столе, – …Андрей Юрьевич. От лица директора выражаю Вам благодарность за то, что не растерялись сегодня в чрезвычайной ситуации и, несмотря на травму, приняли активное участие в оказании помощи пострадавшим. Молодец. Александр Михайлович, – теперь Ковалёв обратился к начальнику первого Управления Департамента контрразведывательных операций генерал-лейтенанту Финтиппову, – проконтролируйте, чтобы офицер не геройствовал, и неукоснительно выполнил все рекомендации врачей. Если нужна госпитализация или просто отдых, в приказном порядке отправьте. Любая контузия, имеет склонность обернуться нехорошими последствиями.
Финтиппов обязался исполнить указание, и посмотрев на Бадрама мимикой выразил типа: «Услышал? Попробуй не выполнить».
– Итак, приступим. Прошу быть всех краткими, но максимально содержательными. Не повторяться друг за другом и не перегружать нас лишними деталями, – генерал взял в руки подготовленный для него доклад. – Что известно в отношении обоих фигурантов – пограничника и офицера ОСБ на данный момент. Первый фигурант, Охлестин. 21 декабря в составе пограннаряда попал в засаду, заранее подготовленную украинскими спецслужбами. Судя по дальнейшим обстоятельствам, засада готовилась именно на него… – Ковалёв прервался, посмотрел на полковника Кадяева. – Почему мы так решили?