Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал

Глава 3. Новая жизнь, новые правила

Я бежала в противоположную от покоев Лжедмитрия Максимовича сторону. Что это было? Что он искал во мне? Или, возможно, уже нашел? А если он догадался, кто я и зачем здесь? Помогите мне тогда все, кому можно и нельзя молиться! У меня лично не было сомнений, что, если попадусь, этот мужчина свернет мне шею и не поморщится. Само мое появление – нарушение всех правил и законов Верховного мира; приезд в Академию Темных запрещен на самом высшем уровне; миссия, которую на меня возложила Светлейшая, – преступление. И кара даже за мысль об убийстве Темнейшего – смерть.

Я стремительно пронеслась через какую-то гостиную, толком не рассматривая, за мной словно бесы гнались. А может, действительно гнались? Выбежала в широкий коридор и нырнула в арочный проем. Я толком не поняла, что случилось, но сработал эффект герметичного пузыря, а может, я пересекла невидимую черту? Пелена тут же спала, и на меня обрушились звуки, запахи, голоса. Я увидела людей! Нет, не людей, конечно, но мы ведь одинаковые и так проще воспринимать могущественных норнов.

Высокие двустворчатые двери были распахнуты – парадная зала! Я влетела внутрь: адепты собрались возле возвышения – не сцена в обычном понимании, но очень театрально, и снова огромный черный дракон раскинул мощные крылья и оскалил свирепую пасть, глаза его сияли пламенем, а с острых клыков стекала кровь. Очень натурально.

– Вот ты где! – Илан активно поманил меня к ним с Илу. – Куда пропала? Мы думали, ты давно уже здесь

– Я немного заблудилась, – рассеяно улыбнулась, осматриваясь. – А вы как открыли врата?

– Делео, – вмешалась в разговор Илу.

– Да, – поддержал Илан. – Он ждал, когда мы войдем сами, но… – Он только развел руками. – А ты, полукровка, молодец, сообразительная.

Илан сказал это вполне искренне, без презрения или зависти, и я улыбнулась. Товарищи мне еще понадобятся. Не собираюсь быть одиночкой-отшельницей. Это только в фильмах и книгах загадочно и романтично, а в реальности – мрак и тлен.

– Немного нас, – сказала я, рассматривая адептов. Видели бы они сколько новых студентов принимает в своих стенах МГУ! Про количество абитуриентов, стремящихся стать часть университета, вообще молчу.

– Я должен был раньше начать обучение, но мы решили подождать, – услышала слева. – Меня будет обучать сам Темнейший.

Ого, какие амбиции! Кто-то уже празднует победу.

– На что смотришь? – высокомерный темный заметил мое внимание. – Тебе здесь вообще ничего не светит, – и добавил, выплюнув: – Полукровка.

О, у меня появился личный Драко Малфой! Значит, я просто обязана стать Гермионой – то бишь лучшей на курсе!

– Отвали, Лэндо, – вступился Илан, вставая так, чтобы меня этот темный со своими

«личными адептами» не видел.

– Защищаешь сирых и убогих? Ну-ну.

Подождите, это я убогая?! Нет, таких козлов на место ставить нужно сразу.

– Приветствую вас в Академии Темных! – прогремело над головами, и я сразу отложила разборки. – Меня зовут мастер Кастроу. Я – ректор академии: глава и закон, сила и воля, совесть и мудрость. Если вы готовы брать – мы дадим вам знания и мощь, раскроем внутренний потенциал, научим, как добиться могущества, развить его и удержать.

Ректор обвел нас всех твердым взглядом льдисто-голубых глаз. Он был высок, с длинными черными волосами, неопределенного возраста – и молод, и стар. Если глаза зеркало души, то мастер Кастроу много повидал на своем веку. А какая внушительная тень клубилась за его спиной! Страшновато даже.

– Такая тень, – выдохнула я.

Илу меня услышала и шепнула:

– Чем могущественней темный, тем больше его тень.

Это очень логично. Я мельком взглянула на адептов: если у кого-то и была тень, то практически незаметная глазу – вероятно, никто еще не открыл в себе силу.

– Мы обретем тень после инициации, – продолжила Илу. – Ты тоже, если в тебе проснутся магические способности.

Нет, я не смогу. Я даже не полукровка. Я – отражение. Отражение светлой. Тени у меня в принципе быть не может.

– По окончании обучения вас ждет инициация, – продолжал ректор. – Ее пройдут все, в ком будет искра.

– Что это значит? – не поняла я. На этот раз ответил Илан.

– Если у темного не проявятся магические способности, то инициацию нельзя проходить. Это опасно. Но такое бывает крайне редко. Не всем, конечно, стать высшими, но искра есть почти у всех норнов.

Я вспомнила Лису. У нее не было даже искры. И Кассандра убила ее обрядом инициации. Если бы меня слышала Светлейшая, то непременно поправила бы: бессмертного, мол, нельзя убить, и смерть только сковала Лису. Но это слабое утешение, особенно для самой Лисы.

– Адептов распределят среди служащих академии – у каждого будет наставник. Самые смелые и, – он улыбнулся. Когда улыбался, казался молодым красивым мужчиной, – отчаянные смогут предложить свою кандидатуру любому темному, но если он откажет, то второго шанса не будет – адепт останется без наставника.

Все оживленно зашептались.

– Есть желающие? – шепотом спросила Илу.

Я отрицательно покачала головой.

– Одному сложно, – оставив шуточки, произнес Илан.

Я призадумалась. Мне бы учиться и не отсвечивать. Уж предлагать свою кандидатуру темным я точно не буду! Ага. Я тяжело вздохнула – меня ждет другое.

Зал загудел, как растревоженный улей. Я мысленно приказала себе собраться и вся обратилась вслух.

– Раз в сто лет, – услышала я, – Темнейший, – ректор Кастроу почтительно склонил голову, – оказывает большую честь академии и берет на обучение одного адепта. Это нерушимая традиция. За звание личного адепта Темнейшего будет назначено серьезное испытание.

– Что значит «личный адепт»? – тихо спросила я. Звучит как сектантство какое-то.

– Это огромный шанс быстро возвыситься! – воскликнула Илу, привлекая к нам внимание. Кто-то шикнул, и она тише добавила: – Тренировки с Темнейшим, раскрытие дара, закалка воли и приручение силы.

– Ну еще по мелочи: принеси да падай. Что-то вроде личного раба, – засмеялся Илан.

Ага, понятно, на побегушках значит.

Теперь Илу шикнула на него. Вероятно, такие речи не должны быть услышаны.

– Ну, а для девушек, – на Илана, очевидно, не действовали увещевания разумной сестры, – и другие милости. – Он игриво посмотрел на меня. Я не выдержала и ткнула его локтем в бок, вызвав издевательский смех.

Это что еще за харрасмент такой! Я вас учу, а вы извольте ноги по щелчку раздвигать!

– Желающие побороться с судьбой могут бросить лист со своим именем в чашу выбора. Завтра ее установят здесь.

Интересно, много будет желающих? Я осмотрелась: судя по лицам, немного, но те, кто решат принять участие в испытаниях, сильны. К примеру, этот высокомерный Лэндо, уже примеривший на себя корону царя горы, вел себя как индюк, но тень за его спиной самая заметная. А еще он хоть и показался мне заносчивым засранцем, но был симпатичным парнем: черты лица породистые, благородные, а сам достаточно высок и крепок. Вот и как с таким на равных состязаться?! Надо бы еще узнать у ребят, насколько эти испытания опасны…

Я только повернулась к Илу, как дракон, казавшийся искусно вылепленной статуей, задвигался, еще сильнее раскрывая пасть: нет, он не был живым, но камень, черт побери, действительно ходил ходуном, затем грозный рык пронесся над нашими головами!

– Темнейший! Темнейший! – слышалось со всех сторон с благоговением. И действительно рядом с ректором Кастроу сейчас стоял… Боже, это же Лжедмитрий Максимович! И еще какие-то темные. Эта делегация как минимум впечатляла: грозные, строгие, от них веяло силой и мощью. Высшие темные. А главный у них… Неужели Темнейший – это Дмитрий Максимович?! Нет, не так, я ведь читала… Деон! Деон, повелитель Темной стороны. Если меня впечатлила тень ректора, то у Темнейшего за спиной извивалось что-то огромное, словно массивные обсидиановые крылья беспрестанно рассекают ветер. Темнейший, не произнося ни слова, медленным изучающим взглядом скользил по лицам адептов, перетекая с одного на другое, будто считывал их. Его глаза на долю секунды задержались на мне. Но выражение их было таким же бесстрастно нейтральным.

Фух! Пронесло. Значит, ничего «особенного» Дмитр… то есть Деон во мне не заметил. Я не сдержала нервный смешок, мысленно возмутившись: вот умеют же некоторые! Во всех мирах господин Ланской устроился по-королевски!

Норны существуют рядом вне Верховного мира, только если занимают важное место в судьбе друг друга…

Слова из книги бытия огненными рунами вспыхнули перед глазами. Подождите, если мы с Дмитрием Максимовичем были в общем кругу в нашем, человеческом мире, значит, в этом мы сыграем важную роль в судьбах друг друга? А Кассандра знала об этом?! Нет, вряд ли. Она доступа к такой информации не имела. Да и Деон не мог видеть отражение светлой. Ох, все еще больше запуталось. Не успела я осмыслить одну мысль, как молнией меня поразила другая. Это мне его соблазнить и убить нужно?! Деона-Дмитрия Максимовича?! Нет! Теперь это невозможно в тысячной степени! Мы хоть и не испытывали приязни друг к другу, но не до такой же степени!

– Я рад приветствовать вас в Академии Темных, – его голос, низкий, вибрирующий, поплыл по зале. – Я чувствую, что среди вас многие станут высшими.

Зал одобрительно загудел. Очевидно, эти слова воспринимались, как пророчество.

– Не упустите шанс возвыситься и послужить на благо Судьбы и Равновесия.

Адепты, больше не сдерживаясь, принялись ликовать и бурно аплодировать. Деон коротко улыбнулся одним уголком губ.

– Адепты, – слово взяла какая-то женщина, возможно, мастер, – сегодня у вас свободный вечер. Устраивайтесь и располагайтесь. Лекции начнутся завтра с утра. Не опаздывайте.

Поскольку, куда теперь идти, я не знала, то старалась держаться своих новых знакомых: Илана и Илу. Как оказалось, они тоже не совсем понимали, что дальше, и мы втроем приняли тактически важное решение – идти туда, куда все!

Тихим сапом, ну, и не без помощи темных норнов, служивших в академии, мы оказались в восточном крыле, которое имело два ответвления: комнаты для девушек и мужская половина. Мое имя, имя Илу и еще одно было выбито на крайней двери.

– Привет, соседка! – весело воскликнула я. Илу сначала высокомерно подняла подбородок – ну начинается! – но потом все же улыбнулась. Вероятно, казаться заносчивой – у нее по привычке или защитное. Нужно будет расспросить. Я остановилась в проходе, ловя себя на мысли, что возбуждена и радостна. Словно действительно студентка, точнее, адептка – какая, в сущности, разница! – приехавшая учиться, дружить, веселиться и влюбляться! У меня снова началась студенческая жизнь! Ведь моя, по сути, быстро закончилась… Я вспомнила родителей… Как они там? Неужели совсем меня не помнят?..

– Лиса, ты чего?

Я дернулась, неловко улыбнувшись, прогоняя болезненные воспоминания, и вошла внутрь. Ничего так общежитие! Небольшая гостиная в темно-синих и лиловых тонах: два диванчика и бархатные подушки, низкий столик и песочные часы на нем, камин и широкие окна, а вдали лес и горы. Академия Темных держалась обособлено, а вот Академия Светлых находилась рядом с Цитаделью. Про Пристанище на скале – владения Темной стороны – написано мало: бушующее море и огонь. Как это сочеталось – я могла только гадать.

Арочный проход вел в спальню: три кровати, на одной из которых уже сидела девушка, были устроены в каменных нишах, украшенных лепниной и фактурными женскими фигурами. Выглядело очень атмосферно, словно действительно находишься где-то в другом времени. А может, так и есть… Верховный мир был в чем-то таким родным и знакомым, но нет… Здесь было все иначе: не лучше и не хуже, а просто по-другому.

А вот и мои чемоданы! Кассандра постаралась – подготовила меня. Тяжеленные, заразы!

– Привет, – я махнула рукой девушке, занявшей одну из кроватей. – Я Лиса. Это, – указала на развалившуюся в постели темную, – Илу.

– Салют, – не глядя, бросила та. Очевидно, образ высокомерной стервы покоя не давал.

– Я Элли, – девушка робко улыбнулась и принялась распаковывать вещи.

Тоже полукровка. Только в отличие от меня ярко-рыжая! С тугими кудрями чуть ниже плеч, торчавшими в разные стороны, и россыпью обворожительных веснушек. Симпатичная, худенькая, невысокая. Если у меня метр семьдесят, то она на добрых сантиметров десять ниже.

Ладно, хватит глазеть, мне тоже с чемоданами разобраться нужно. Так, а как этот шкаф открыть-то?! Я подглядела за Элли и нашла такой же выпуклый рычаг: часть стены отъехала – вот тебе и полочки, и вешалки. Здесь даже что-то висело. Штаны, плотные, черные, куртка из мягкой кожи весьма необычного кроя и черная рубашка. Определенно хлопковая, но качество отменное и фасон интересный. Распаковывать оба чемодана я не стала: второй просто запихнула вглубь гардеробной.

Наступил вечер, и мы, уже достаточно намолчавшись, решили познакомиться поближе. Мы с Элли полукровки – моя догадка оказалась верна, – нам рассказывать особо нечего. Мне, конечно, было, но об этом я лучше промолчу. Я даже зеркало, которое дала Кассандра, не достала. Пока. Игнорировать ее долго нельзя.

А вот Илу, как оказалось, любила поболтать: она рассказала, что их с Иланом отец приближен к Темнейшему. Он служил в Министерстве судьбы и заведовал отделом ревизии судьбоносных решений. Многие темные по его милости, как поведала Илу, лишились постов за крайнюю недальновидность.

– А вы, – сделав вид, что мне не больно любопытно, поинтересовалась я, – планируете участвовать в испытаниях? Стать адептом Темнейшего – это здорово, наверное.

– И почетно, – деловито добавила Илу. – Но я пас!

– Почему? Это опасно? – Да, о своей шкуре мне думалось в первую очередь.

– Ну, никто, конечно, не умер еще, но больно было.

Элли закивала, добавив:

– Я даже читала, что адепты теряют рассудок.

– Бред! – фыркнула Илу, но задумалась. Мы все задумались.

– А ты, Лиса, спрашиваешь просто или решилась?

– Не знаю пока, – я повела плечом, обнимая подушку. А можно мне просто в сторонке постоять: не хочу, чтобы больно и с ума сойти не хочу!

– Девочки, – шепотом начала Илу, – а как вам мужчины?

Элли отчего-то залилась краской, что-то нечленораздельно пискнув, а я уточнила:

– Адепты?

– Фи! Зачем нам эти сосунки! – Илу мыслила, как стандартная человеческая женщина: мужчина должен быть старше! – Я про высших темных.

– И про Темнейшего? – не удержалась я.

– Ох! – Илу и Элли одновременно вздохнули. – Помечтать, конечно, можно, но я немного боюсь его, – Илу перешла на шепот. – В нем все слишком: слишком красив, силен, опасен – боюсь, такой букет сложно собрать, да еще и в вазу поставить. Но если выпадет возможность, – она закусила губу, – то я готова. А ты? – Илу обратилась почему-то именно ко мне.

Я широко зевнула и, объявив, что устала, спряталась под одеяло. И правильно сделала – в меня полетела подушка!

Утром перед лекцией я зашла в парадную залу. На помосте, откуда вчера вещали первые лица «государства», стоял постамент, а на нем какая-то серебряная чаша, инкрустированная драгоценными камнями. Я всю ночь взвешивала все «за» и «против» и поняла, что если хотя бы не подам заявку на участие в испытаниях, то Кассандра меня съест и не подавится. О том, что она сможет даже навредить родителям, я тоже думала. Вероятно, выиграть мне не удастся, но и в бездействии меня уже не обвинить! Главное, выжить.

– Ты куда суешься, полукровка?! – насмешливо спросил этот Лэндо. Так, мы второй день в академии, а он меня уже достал.

Я, сложив руки на груди, наблюдала, как он с важным видом опустил лист со своим именем в чашу. Меня этот аристократ недоделанный наградил презрительным взглядом. Да иди ты пешком по ленте Мёбиуса! Я тебя тогда долго не увижу!

Когда Лэндо вышел, я бросила и свое имя. А теперь на лекцию. Кстати, а почему этот сосуд назвали именно «чашей выбора». Что она выбирает?..

Глава 4. Будни обычной полукровки, или кого выберет чаша?

– Меня зовут мастер Иманила, – представилась женщина, с которой мы встречались на приветственной речи Темнейшего и ректора Кастроу. – Сейчас у нас лекция по истории Верховного мира.

Понятно, введение, так сказать. Я забежала в лекционный зал последней и упала рядом с Илу. Спасибо ей, что оставила для меня местечко рядом. Илан, кстати, подсел к Элли и тихо шептался с ней, за что получил не один грозный взгляд от мастера Иманилы. Удивительно, но чувствовала я себя комфортно – занятия в московском университете не сильно отличались. Нет, история у нас другая, но, по сути, лекция, как лекция. Правда, аудитории здесь фактурней.

Мы словно оказались в большой старинной библиотеке, стеллажи которой уходили высоко вверх. На столе Иманилы стояли любопытные вещицы, назначение которых мне было неведомо, а еще свитки. Древние, на пожелтевшей бумаге, с выгоревшими красными печатями. Прямо как в фильмах. Очень атмосферно!

А вот грызли гранит науки адепты за обычными столами, добротными, из мореного дерева, но никакой экзотики. Не на спинах драконов и слава богу! Хотя, судя по обилию изображений, к хвостатым ящерам здесь особая любовь. Надеюсь, они здесь представлены исключительно как абстракция.

– Как вы знаете, норны влияют на судьбы миров. Сильные – в большей степени, слабые – в меньшей. Темнейший и Светлейшая могут управлять тремя подвластными мирами. Какие миры вы знаете?

Кто-то даже усмехнулся в голос. Вроде как – легкотня.

– Лэндо? – мягко спросила Иманила.

– Мир под солнцем, мир под звездами и мир людей.

– Верно.

– Бертрис, как распределены силы относительно каждого из миров?

Иманила меня удивляла. У нас первое занятие, а она уже каждого адепта знает по имени! В МГУ к концу семестра преподаватели не всех знали. Но и студентов, которые появлялись аккурат под сессию, хватало. И как Иманиле это удавалось, тем более что мы были до жути одинаковыми! Шмотки, которые я обнаружила вчера в шкафу, оказались формой, и были едины для всех. Никаких гендерных различий. Но если парни и девушки равные, то почему живем мы в отдельных корпусах? Нет, я не напрашиваюсь, просто интересно.

– Лиса?

Я встрепенулась. А? Что? Кажется, я на мгновение выпала из реальности. На меня это не похоже, обычно. Так, они про что сейчас? Про местное население вроде бы.

– В мире под солнцем живут феи и эльфы. В мире под звездами – оборотни, вампиры, фейри. В мире людей – люди, соответственно.

– Верно, – улыбнулась Иманила и принялась рассказывать историю сотворения подвластных миров.

Мастер была симпатичной хрупкой брюнеткой и казалась доброй. Я на мгновение вспомнила ту девицу, с которой Темнейший уединился у себя в покоях. Среди адептов я ее не видела. Кто же она? Из преподавательского состава или из темных наставников? Нет, мне абсолютно все равно, с кем обжимается Лжедмитрий или Деон, просто любопытно. И это будет неплохим контраргументом в разговоре с Кассандрой. У великого Темнейшего есть пассия, и на меня он даже не смотрит. Увы и ах! Можно даже будет разочарованно всхлипнуть. Я ведь так хотела в пепел обратиться! Ага, конечно!

Первая неделя пролетела незаметно и очень ровно. Одна теория и никакой самодеятельности. У нас образовался достаточно дружный квартет, и я была счастлива. Боялась, что меня, как полукровку, будут как минимум игнорировать, как максимум презирать. Но, во-первых, я такая не одна – нас было четверо, – во-вторых, адепты оказались не демонами, хоть и темные. Обычные ребята. Не злые. Ну как не злые – разные. Такие же, как везде: кто-то лучше, кто-то хуже. Были и заносчивые плохиши, и те, у кого, вероятно, родители при связях и «деньгах», вроде мажоров, и надменные мистеры Дарси, а еще выскочки, тихони, адекватные, вроде нашего квартета. Полный набор, в общем!

Темнейшего и его свиту высших мы больше не видели. Не знаю даже: они в академии еще, или уже убрались восвояси? По поводу испытаний тоже молчок. Я решила не спрашивать и, соответственно, не напрашиваться. Просто плыть по течению.

Через две недели обучения мы наконец перешли к практике. Нас собрали в лаборатории, весьма своеобразной, конечно, но по-другому назвать сложно, и объявили, что необходимо закрепить теорию «Норны и их отражения».

На полках не пылились котелки, веники сухих трав и корень мандрагоры, даже заячьих лапок и крыльев летучих мышей не было, а вот дымящихся колб, баночек с разноцветными жидкостями и пузырьков с порошками – в ассортименте! Лаборатория чокнутого профессора и магическая лавка в одном флаконе. Особенно привлекало и завораживало большое овальное зеркало в бронзовой массивной раме: оно светилось мягким голубоватым светом и словно клубилось сизым туманом. Оно вызывало смешанные чувства: манило, как наркотик, и вызывало оторопь, словно знало все твои секреты. И ведь знало, по крайней мере мои.

На лекциях нам объяснили, что в кривое зеркало нужно заглядывать с большой осторожностью. Нужно точно знать, что хочешь увидеть, и сконцентрировать на этом желании всю свою сущность. Иначе можно поплатиться нервами и поседеть. Именно поэтому зеркало называли кривым: оно капризно и может быть пугающим. Мастер Барехтар не стал в деталях описывать, какие фокусы оно выкидывало, если воля недостаточно сильна, но Илан просветил. Кривые зеркала, как я поняла, были доступны только высшим норнам. В общем-то, деление на касты не обошло даже Верховный мир: сильные темные или светлые имели все блага, власть и славу, а остальные им прислуживали или занимались мелкими делами на благо функционирования мира. А на подвластные миры могли навести разве что скуку. Прописывать важные судьбоносные решения им не дано: чем слабее норн, тем легче другой стороне изменить уготованную им судьбу.

– В кабинете отца есть кривое зеркало, – шептал Илан, – я как-то заглянул по молодости.

Я хмыкнула. Нашелся старик! На вид ему лет двадцать не больше! Я одернула себя, вмиг погрустнев: я не дома – здесь, время текло по-другому. Вон Деону от роду две тысячи лет, а выглядит как тридцатилетний мужчина максимум.

– Я тогда был еще не готов встретиться с отражением, – продолжал он. – Не хватало концентрации.

– Магических способностей тебе не хватало, – ехидно шепнула Илу.