Предатель. Я не вернусь

– В чем дело? Ты со мной не согласна?

– Согласна? То, что ты говоришь не кажется мне правильным. Я бы даже бредом назвала. Они что не знают какой ты сотрудник? Прекрасно знают. Тебе дали ставку не где-то там, а в главном офисе региона, это говорит о том, что они не дураки.

Он выдыхает и опускает плечи.

– В чем дело? – не выдерживаю уже меняя тон. – Мы переехали. Ты теперь работаешь там, где хотел. Когда я паковала чемоданы ты не выглядел таким обреченным, Игнат. Что-то изменилось за эти два месяца?

– Нет, Вер. Я просто… Пойми, я долго работал и наконец получил то, что хотел. Я не могу сейчас уйти в отпуск.

Меня рвало на части от внутреннего конфликта. Одна половина хотела почему-то кричать, что и я работала. Что бросила работу, но винить в этом мужа нет смысла, потому что я сама так решила и поддержала его. Так и поступают жены? Верно? Вторая половина силилась уйти от крика и этого нервного состояния. Пожалеть мужа, потому что знала его заслуги.

– Прости, – опускает руки на мои плечи и ведет по ним вниз перехватывая ладони с пакетами в них. – Может быть я отправлю тебя отдохнуть?

– Да ну, одна не хочу, – тут же нахожу силы и перебарываю первый вариант, склоняя все ко второму и принимаю позицию «понимающей жены», так скажем. – Это ты прости.

– Куплю тебе на следующую субботу день в спа, или как это называется? Отдохнешь вдоволь.

– Спасибо, не откажусь, – улыбаюсь, зная, что это подмена понятий словно, но решение принято.

Очередная рабочая неделя подходила к концу, а я была готова не вылазить из студии.

После репетиции с малышками как часто бывает, я решила немного отдохнуть и перекусить.

Вышла на улицу переодевшись в легкий сарафан, где солнце палило просто до ужаса сильно сегодня. Села в уличном кафе, что на углу от школы танцев и сделала заказ. Напиток мгновенно оказывается передо мной, за что я очень благодарна девушке.

Повертела головой и заулыбалась от того, как много в такой день вышло мамочек с детьми.

Моя больная тема, но если мне дано только наблюдать за ними, то я с удовольствием и жизнь этому посвящаю.

Разворачиваюсь обратно к своему холодному чаю, который предпочитаю в жаркие дни и в глаза через дорогу бросается мужская фигура, выделяющаяся своим ростом. Серый пиджак, стильная прическа с немного лохматой челкой. Очень высокий мужчина. Он стоял на светофоре и постоянно смотрел вниз на маленькую девочку, которую держал за руку. А когда загорелся «зеленый человечек» поднял голову, от чего я пролила свой напиток на стол, не донеся стакан до рта. Разве могла не узнать в этом красивом мужчине своего бывшего мужа?

Живот скрутило такой болью, как и почти семь лет назад, когда он уходил из больничной палаты, после того как я потеряла нашего малыша по своей глупости.

Глаза наполнились слезами, а рот открылся в немом крике, прикрываемый моей трясущейся ладонью.

Кадры мелькали передо мной холодными безжизненными снимками моей ломки. Темных ночей, полных слез и душевного метания. Вопросы «зачем?» и «почему?». Все выросло за мгновение, словно я не строила себя заново все эти годы. Рухнуло в ущелье прошлого, которое разинуло свою пасть и пожирало меня, ту, какой была я сегодня. Пожирало до той Веры, которую я оставила в палате, раненной и сломанной… одинокой…

Малышка, показавшаяся мне до этого пятилетней или шестилетней, оказалась старше немного, но это не суть.

Ведь они вошли под натянутый тент, и я рассмотрела эту невообразимо красивую девочку, когда она на меня глянула мельком. Я увидела в ней Глеба. Она… она была так на него похожа. Вздернутый, милый носик, голубые глаза, кудрявые, каштановые волосы.

Господи! Она так была вылитая он.

Он живет дальше. Он имеет своего ребенка, а я осталась на руинах той жизни с жутким шрамом на животе, в напоминание о том, что я никогда не стану мамой.

Глеб улыбнулся на ее очередную реплику и внезапно поднял свой взгляд на меня. Застыв во времени.

Разбивая к черту все временные рамки, обнуляя таймер в тысячи секунд от нашего начала и до этого момента.

Виновница и предатель!

Он и я!

Слишком чужие и далекие, но с одной болью пополам.

Он смотрел своими потрясенными глазами, на почти стонущую от воспоминаний и реальности бывшую жену. А я умирала снова и не верила, что способна на восстановление вновь.

Память самый коварный виртуоз боли. Избирательна и безжалостна.

Сейчас я не хотела видеть перед глазами его жестокий взгляд, в котором была твердость намерения, с которым он уходил из палаты тогда. Я не хотела слышать его слова. Я закопала это все огромной лопатой на заднем дворе проклятой памяти. А она взяла и нарушила мой покой.

Глеб стоял неподвижно какое-то время, а после его за руку дернула девочка возвращая внимание к себе и только тогда, когда гипноз его взгляда меня отпустил я вскочила на ноги и решила убежать.

Подальше. Так далеко, чтобы никто не нашел, но окрик остановил. Извинилась перед официанткой, оплатила свой заказ и все же ушла.