Да, честный человек, ты прав: есть люди
Средь вас, которые гораздо хуже,
Чем дьяволы.
Алонзо
Я не могу очнуться!
Какие образы, движенья, звуки!
Как выразили все они понятно
Без слов!
Просперо
(в сторону)
Дождись конца: потом похвалишь.
Франсиско
Как странно все они исчезли!
Себастьян
Что ж,
Еду они оставили, а мы —
Так голодны. Угодно ль вам отведать?
Алонзо
О нет!
Гонзало
Не бойтесь, государь. Мы в детстве
Не верили, что люди есть в горах
С подгрудками, как у быков, с мешками
Мясистыми у горла, что есть люди
Без плеч и с головами на груди;
А ведь теперь рассказам краснобаев
Придется верить.
Алонзо
Что ж, я буду есть.
Пусть трапеза моя последней будет, —
Не все ль равно? Все – в прошлом. —
Герцог, брат…
Последуйте примеру моему.
Ариэль
Передо мной три грешника. Судьба,
Которая всем в мире управляет,
Вас морю ненасытному велела
Извергнуть на пустынный остров, ибо
Вы недостойны жить с людьми. Я вас
Безумью обрекаю!
Это храбрость,
С какою топятся самоубийцы.
Безумцы! Мы – орудия судьбы.
Как эта сталь не может ранить ветер
Или убить ударом смехотворным
Сходящуюся в тот же миг волну, —
Так ни одной пушинки с этих перьев
Не сбросить ей. Товарищи мои
Неуязвимы все. А если б даже
Иначе было, вы поднять не в силах
Своих мечей! Но вспомните (за этим
Я послан к вам): когда-то из Милана
Вы Просперо достойного изгнали,
Вы предали его на ярость морю
И с ним – дитя невинное. Но море
Вернуло их; а ваше преступленье
Власть высших сил хоть медлит покарать,
Но не забыла. Эта власть – и море,
И землю, и всех тварей подняла
На кару вам. Тебя, король, она
Лишила сына; и через меня
Вам возвещает медленную гибель,
Что хуже смерти. Шаг за шагом будет
Тебе она сопутствовать; спастись
От праведного гнева можешь только
Раскаяньем своим чистосердечным
И жизнью беспорочною потом.
(Исчезает среди раскатов грома.)
Просперо
(в сторону)
Прекрасно ты роль гарпии исполнил,
Мой Ариэль; хорош был, их терзая.
Ты мой урок запомнил превосходно, —
Ни слова не забыл. Другие духи,
Приказ мой точно соблюдая, живо
Сыграли все. Подействовали чары:
Мои враги окованы безумьем;