Азиатский майдан

Вторая цель традиционного народа – размножиться.

Поэтому когда северяне поехали снова к себе на север, в городах оказались поколения казахов, которые родились и жили в поселках. Прекрасно себе жили. Многодетные семьи не от голода же появились. Для традиционного промысла – скотоводства города никак не подходили. Ну, где можно пасти скот в городе? Для нового стиля, нового промысла казахского мещанства и интеллигенции оказалось мало. Те же 20 – 30% советского материала быстро исчезли вместе с так называемыми рыночными «реформами» (но что такое эти реформы? Просто слово модное. Это как раз возврат к старому ремеслу, не буквально конечно, но к старым связям и культурным традициям это точно. Совковые казахи (вата по новоязу) были быстро пристыжены и повернулись в родное лоно. Понятно, что раньше они что-то делали с северными людьми, обучались, работали, росли, – делали советскую карьеру, но эти навыки и принципы не подходили для нового рыночного «пастбища». Когда советское летнее пастбище джайляо сменило рыночное кузео -осенний условный выпас, все тоже приспособились, подстроились быстро (у бывших официальных коммунистов «из рабочих и крестьян» даже нашлись благородные корни. Похоже, они в партию коммунистов вступали с целью заговора. На самом деле приспособились оперативно).

На первом месте всегда благополучие.

Получилось так: для очередного джута после смены социальной формации никакие принципы не нужны, кроме старых навыков. Это конечно не старые, совершенно дедовские обычаи. Но кое-что, главное из прошлого взяли. Все закрутилось, закружилось в рыночном первоначальном накоплении. Быстрая прибыль и богатство снова (кстати очень приятные для натуралов мира) снова в традиции заиграли старые и основные мотивы авторитета. Благополучие семей – это первое условие для выполнения заповедей. Построй дом, создай семью, заведи много детей – что еще надо «чтобы встретить старость»?. И горе тому, кто будет сопротивляться подобному благополучию!

Государство вроде бы есть.

Но это не самое важное. Должности также используются в традиционном стиле. Говорят, что на севере жители тоже возвращаются к корням: чиновники думают не о государстве и империи, но прежде всего о своих семьях. И население не размножается, как на юге у соседей – смотрит на все пассивно. А почему? А потому что утратили родственные связи. А родня всегда следит и контролирует людей, в том числе и рожениц. Поэтому реформы на севере тоже превращаются в джут. Получается, традиционные народы не отличаются друг от друга? Собственно «дураки и дороги» – это тоже бедствие.

Родня везде.

Каждый хочет получить большую должность и думать только о себе. Кто не попадает в обойму, тот организовывает оппозицию.

Есть конструктивная оппозиция. Она только называется оппозицией, на самом деле на востоке нет и не может быть оппозиции. Это просто сверх амбициозные боссы (тоже бывшие чиновники конечно) подались моде и обозвали сами себя оппозицией. Ибо не всем на востоке хочется подпевать. И многим наверху места не хватает. А каждый хочет быть вождем или традиционным авторитетом. Поэтому двух вождей быть не может. Но всегда есть и желающие погреть руки (в том числе и на очередном стихийном бунте создать себе авторитет. Но сегодня тут совсем другой случай. Ведь это было стихийное бедствие. Вызванное мировым кризисом и жадностью касты). Запомните: здесь нет никакой политики. Но всегда есть традиция: заветы старины и жадность, вызванная соревнованием внутри касты. Сверху – соревнование жадных, беспечных, обнаглевших, снизу – выполнение обрядов, но тоже конкуренция всадников. Ибо каждый следит за другим, куда тот поскачет. Далеко ли? Тогда обидно вдвойне.

Ученье – свет.

Очень сомневаюсь, что такая власть учится. Скорее подстроится, приспособится, в том числе до очередного заскока любого оборзевшего менеджера: как делают все, так поступает каждый. В степи важно уметь скакать на лошади, когда нужно и куда нужно. Крепко держаться при этом в седле. Что же делать кочевникам, хоть и бывшим при рынке? Представим, рынок – это тоже скачки. Значит, в рыночных скачках быстрее прискачет тот, кто сделает быстрые деньги. Главное, это кочевать по ветру (у земледельцев говорят про это – попасть в струю, в систему, в касту).

Поэтому тут оппозиция ни при чем.

Казахи за 30 лет показали быстроту в каждом деле. И политика. И оппозиция тут не исключение. Хотя говорят, до этих событий режим разбил оппозицию, скрутил ей руки и не давал просохнуть. Остались только официальные политики и несколько соросовцев. (Почему соросовцы остались? Соросовцы имеют мировую крышу. Это солидное прикрытие для двух-трех человек). Но все тут, от верхушки до бомжей до сих пор говорят о демократии. Демократия – это какой-то идеал из далекого белого мира.

На востоке не может быть другой организации.

Кроме родственников. Они поддерживают на обрядах: свадьбах, поминках и т. д. Поэтому оппозицию могут составить только бывшие чиновники, типа родственники власти. Спустившиеся с горочки, из-за амбиций и прочей ненужной строптивости. В Азии же нигде не любят строптивцев. Но наши так называемые «оппозиционеры» остались верными выше упомянутой быстроте. Стали делать себе авторитет и бабки на оппозиционности. Вот она – культура! И конечно же, стали апеллировать к Западу. Мол, мы такие демократы, помогите нам! Боссы оппозиции стали изображать партии, выбрали сопредседателей, выпускали газеты и даже собрали некий актив. Недолго «оппозиционная» музыка играла. Весь оппозиционный кочевой актив потом предал хозяина: перебежал, быстро сдался. Все таки наверху – бывшие коллеги, почти родственники, потому раскаявшихся оппозиционеров могли снова вернуть наверх: в истории были подобные примеры: вассалы бегали от хана к хану. Одним словом, мы видим вассальную суету.

Как они работали, кого собирали.

Кого вы подумали, они собирали, кроме себя?

Да разных маргиналов. Чтобы те митинговали, топали ногами, кричали, ну, в общем шумели. Чтобы полицейские их «прессовали», заталкивали в автозаки, другие, их товарищи в этот момент бежали – снимали это задержание на камеру. Для оппозиционного театра этого хватало. Какое же жесткий в Казахстане режим! Ах-ах, какой злой и подлый диктатор! Все эти снимки предназначались для Запада. (В общем то это выглядит как афера и издевательство над самим принципом оппозиции. Но не забываем, что оппозиция – это тоже бизнес бывших кочевников. Все быстро: и деньги быстро и все-все надо делать быстро – это новый степной девиз. Минимум вложения – максимум прибыли). Так или приблизительно так жило все население. Не только чиновники. Но именно чиновники как традиционные авторитеты задавали это настроение. (Все же друг про друга знают. Кто из какой дыры вышел, как и почему взлетел. «Ты взлетел, почему нам не даешь летать? " – Теперь могло бы сказать все люди, все население.

Итак, все быстро и на скаку.

И сейчас, на волне битвы за цену на газ должны были появиться спекулянты чужим протестом. Обязательно должны появится всякие популисты. Меньше вложений – больше крика. И вообще «шал кет!». Если сказать нечего. Что это означает? Это означает, что снова не будет кропотливой организационной, структурной работы. Не будет даже идеи, кроме шалкетовской (вообще любой быстрой) – самой удобной. А что там после шалкета, никого не волнует. В Киргизии один популист менял другого по такой же причине. Никто не хочет работать. Гастарбайтеры пусть работают. В Аравии же работают гастарбайтеры.

Примечания