– Извините, сэр, вы звонить? – спросила сзади какая-то американка.
– О, о да, благодарю вас, извините! Я не заметил, что телефон освободился. – Зайдя в будку, он закрыл дверь, вставил монету в прорезь и набрал номер. Послышался гудок. Его охватило волнение.
– Да?
– Мистера Лоп-сина, пожалуйста, – сказал он, еще не разобрав, кто это.
– Здесь нет никакого мистера Лоп-тина. Извините, вы ошиблись номером. – Он с облегчением узнал голос Суслева.
– Я хотел бы оставить сообщение.
– Вы ошиблись номером. Справьтесь в телефонном справочнике.
Пароль был закончен правильно, и он начал:
– Прошу прощения за…
– Какой у тебя номер? – грубо прервали его.
Жак тут же назвал.
– Это телефонная будка?
– Да. – Телефон мгновенно отключился.
Повесив трубку, де Вилль почувствовал, что ладони стали вдруг влажными от пота. Номер Суслева можно было использовать лишь в экстренных случаях, но ведь сейчас именно такой случай. Он не отрываясь смотрел на телефон.
– Прошу прощения, сэр, – крикнула американка, приоткрыв стеклянную дверь. – Разрешите, я позвоню? Я быстро.
– Ох! О я… одну минутку. – Жак смутился. За ней уже выстроилась очередь из трех китайцев, которые нетерпеливо и злобно уставились на него. – Я… всего минутку. – Он снова прикрыл дверь. На спине выступил пот. Он ждал, ждал и ждал, и наконец телефон зазвонил. – Алло?
– В чем срочность?
– Я… я только что получил известия из Ниццы. – Осторожно подбирая слова и не упоминая имен, Жак пересказал Суслеву суть разговора с женой. – Я сейчас же улетаю туда вечерним рейсом и подумал, что лучше сказать вам лично, чтобы…
– Нет, сегодня вечером – слишком скоро. Закажи билеты на завтрашний вечерний рейс.
Жаку показалось, что мир рушится.
– Но я несколько минут назад разговаривал с тайбанем, и он не против, если я полечу сегодня вечером. У меня билеты заказаны. Я могу вернуться через три дня, у нее действительно ужасный голос по телефону. Неужели вы…
– Нет! – еще более резким тоном заявил Суслев. – Я позвоню тебе сегодня вечером, как договорились. До этого момента все может подождать. По этому номеру больше не звони! Только в случае действительно экстренной ситуации.
Жак открыл было рот, чтобы горячо возразить, но телефон уже умолк. В голосе Суслева чувствовалась злость.
«Но это же действительно экстренная ситуация, – взбудораженно сказал себе де Вилль и стал снова набирать номер. – Я нужен там Сюзанне, и Аврил тоже. И тайбань был не против. Сказал: „Правильно, Жак. Оставайся там, сколько будет нужно. Эндрю тебя прикроет“.
А теперь… Merde, как быть? Суслев ведь мне не надзиратель!
Или надзиратель?»
Покрывшись холодным потом, де Вилль перестал набирать номер и повесил трубку.
– Вы закончили, сэр? – крикнула американка с назойливой улыбкой. Ей было за пятьдесят, волосы выкрашены в модный голубой цвет. – Тут уже целая очередь.
– Ох… о да, извините. – Он с трудом открыл дверь.
– Вы забыли газету, сэр, – вежливо напомнила она.
– Ох, благодарю вас. – Протянув руку, Жак де Вилль забрал газету и с несчастным видом вышел.
Китайцы – трое мужчин и женщина – тут же рванулись вперед, отпихнув локтями его и американку. Первой к двери пробилась коренастая матрона и захлопнула ее за собой, остальные столпились у двери.
– Эй… сейчас моя очередь, – рассерженно начала американка, но никто и ухом не повел, осыпая ее саму и ее предков изощренными ругательствами.
Суслев стоял посреди неприглядной квартиры в Коулуне, еще одной явки «Артура», и сердце у него колотилось от неожиданного звонка. В помещении пахло сыростью, немытой посудой, стряпней. Глядя на телефон, Суслев злился на Жака де Вилля. «Вот ведь болван безродный и безмозглый. Жак становится обузой. Сегодня же скажу „Артуру“, что от де Вилля нужно избавляться. И чем быстрее, тем лучше! Да, и чем быстрее ты успокоишься, тем лучше, – одернул он себя. – В гневе люди совершают ошибки. Отставь-ка его в сторону!»
Это далось ему не без усилия, но он постарался успокоиться и, выйдя на полутемную площадку, где краска облезала со стен, запер за собой дверь на ключ. Другим ключом он отпер расположенную рядом дверь Джинни Фу.
– Хочешь водки? – игриво улыбнулась она.
– Да. – Он ухмыльнулся в ответ, с удовольствием оглядывая ее.
Джинни сидела скрестив ноги на старом диване, и, кроме улыбки на лице, на ней ничего не было. Когда раздался звонок, они целовались. Телефонов в квартире было два: ее и еще один, тайный, в буфете, которым пользовался только Суслев. По уверениям «Артура», аппарат был надежный, «левый», он нигде не значился, и в него нельзя было встроить подслушивающее устройство. Тем не менее для срочных звонков Суслев пользовался телефоном в другой квартире.
«Шел бы он подальше, этот Жак»! – думал он. Нервное напряжение от неожиданного и резкого звонка тайного телефона еще не прошло.
– Пить, товалич, – протянула ему рюмку Джинни. – Потом пить меня, хейя?
Он ухмыльнулся в ответ, взял рюмку и с видом знатока провел рукой по ее прелестной маленькой попке.
– Джинни, голубушка, какая ты хорошая девочка!
– Еще бы! Лучше девочки для тебя нет. – Протянув руку, она поласкала ему мочку уха. – Мы «джиг-джиг», хейя?
– А что, давай.
Он пил огненную жидкость небольшими глотками, желая растянуть удовольствие. Маленькие проворные пальцы расстегивали ему рубашку. Он остановил ее на секунду и поцеловал. Она с удовольствием ответила на поцелуй.
– Подожди, пока одежды нет, хейя? – хихикнула она.
– На следующей неделе я ухожу, а? – Он держал ее в медвежьих объятиях. – Хочешь, пойдем вместе, а? Тот праздник, что я давно обещал?
– О? О, правда? – Она расплылась в улыбке. – Када? Када? Ты не шутить?
– Можешь пойти со мной. Зайдем в Манилу, наш первый заход в Манилу, потом на север и через месяц обратно сюда.
– О, целый месяц… о Греги! – Она обняла его изо всех сил. – Я буду лучшая капитанская девушка весь Китай!
