Тверская Карелия. Заметки на полях
Уже начало истории африканеров поражает сходством с историей тверских карел. Это и время начала переселения на новую родину – XVII век; и схожие обстоятельства Великого трека африканеров и переселения карел в Бежецкий Верх – религиозные гонения и национально-экономическое притеснение на старой родине; да и сам характер переселения, когда и у африканеров, и у тверских карел в результате мощного колонизационного потока образовались два центра нового расселения, сгруппированные вокруг речных систем: у африканеров – это долины рек Оранжевая и Вааль, а у тверских карел – долины рек Медведицы и Мологи. Оба народа, вплоть до начала XX века, оставались в большинстве своём крестьянскими, в немногих городах Капской колонии, Оранжевого свободного государства и Трансвааля проживали преимущественно англичане и другие иностранцы, точно так же, как в Бежецке, Красном Холме и Весьегонске горожанами являлись преимущественно русские.
Отдельно стоит сказать о языках обоих народов, вот уж где сходство просто поразительное. Язык африканеров – африкаанс, является самым молодым языком германской группы индоевропейских языков, и сложился он примерно к концу XVII века на основе различных диалектов нидерландского языка. К началу своего переселения в Южную Африку голландцы ещё только складывались как нация, поэтому в Капскую колонию ехали даже не «голландцы», а скорее североголландские, южноголландские, зеландские, лимбургские, брабантские и фризские крестьяне и горожане, каждые со своим наречием и говором, и именно их уникальный синтез создал совершенно новый язык – африкаанс. Длительное время африкаанс развивался в бесписьменной форме и только в начале XX века получил долгожданное признание, собственную письменность и стал превращаться в литературный язык.
Тверской карельский язык сложился аналогичным образом. На пустующие земли Бежецкого Верха переселялись буквально со всех уголков Карельского перешейка, Ингерманландии, Олонии и Поморья, основную группу переселенцев составляли носители южнокарельского диалекта, но в то же время на тверские земли переселялись и северные карелы, карелы-ливвики, карелы-людики, вепсы и ижора. Тверская Карелия стала для карел, вепсов и ижоры по-настоящему Новой Карелией, где на основе всех карельских, вепсских и ижорских наречий и говоров сложился совершенно особый тверской карельский язык, а все прежние племенные различия исчезли, уступив место новой этнической общности – тверскому карельскому народу.
Развитие тверских карел было насильственно прервано после 1917 года и захвата власти большевиками, когда последовательно гражданская война, коллективизация, раскулачивание, Вторая мировая война и «укрупнение деревень» нанесли народу тяжелейшую рану, отправив тверской карельский народ в состояние комы, в котором он пребывает до сих пор. В этой связи, зная исторический путь африканеров в XX веке, мы можем примерно представить себе, как бы сложилась судьба тверских карел, если бы не февральский переворот 1917 года и большевистская «революция». При этом общий исторический фон для тверских карел был бы гораздо более благоприятным, чем для потомков голландских переселенцев в Южной Африке. Если тверские карелы в Бежецком, Весьегонском, Вышневолоцком и Новоторжском уездах Тверской губернии соседствовали с другим белым европейским народом – русскими, то африканеры вынуждены были развиваться в окружении всё более увеличивающегося притока чёрного африканского населения, находящегося на самом низком уровне культурного развития, если применительно к первобытным дикарям и каннибалам вообще можно говорить о какой-либо культуре.
Так вот, в первой половине XX столетия в Южной Африке началось массовое переселение крестьян-африканеров в города, и уже к середине века именно африканеры составляли большинство в городах Оранжевого свободного государства и Трансвааля, а также значительную часть населения в городах Каапа и Наталя – двух остальных провинций Южно-Африканской Республики и, по совместительству, бывших английских колоний. У африканерской общины появились «старые деньги» и африканеры, наряду с англичанами, составили промышленную и финансовую элиту Южной Африки. Признание языка африкаанс в начале XX века, закрепление его письменных норм и создание литературного языка привели к появлению на нём богатой литературы, и даже сейчас, спустя почти три десятилетия правления «чёрного большинства» и вытеснения африкаанс на государственном уровне новыми «чёрными» властями, этот язык является вторым по популярности в стране, после английского. Вместе с тем, переселение африканеров в города в течение XX века нисколько не сказалось на крестьянском укладе нации: крестьянство до сих пор составляет большинство народа и даёт основной естественный прирост белого населения в Южной Африке.
Сложно сказать, что происходило бы в карельских уездах Тверской губернии, если бы не трагические события 1917 года. История, как говорится, не знает сослагательного наклонения. Но определённые параллели мы провести можем. В книге «Тверская Карелия. Рождение нации» мы показали, что ещё каких-то сто лет назад Тверская Карелия, так же как Оранжевое свободное государство и Трансвааль, представляла собой динамично развивающийся регион, где каждые 50 лет происходило удвоение населения, свободные плодородные земли не были исчерпаны даже к началу XX века, и неуклонно росло благосостояние её жителей. В конце XIX – начале XX века в Тверской Карелии появляется слой предпринимателей, обладающих по современным меркам многосотмиллионными и даже миллиардными состояниями, которые становятся основой формирующейся торговой и промышленной национальной элиты, что создавало реальные предпосылки к появлению через несколько десятилетий в карельских уездах и вообще в Тверской губернии «старых денег».
С большой долей вероятности в первой половине XX века мы наблюдали бы массовое переселение карельских крестьян в Бежецк, Весьегонск и Красный Холм, где тверские карелы неизбежно составили бы если не большинство, то значительную часть городского сообщества, а также появление новых городов из числа крупных карельских сёл и железнодорожных посёлков – важных логистических центров той эпохи, что превратило бы города в ведущие интеллектуальные и образовательные центры народа. При этом здоровая основа любой нации – крестьянство, как и у африканеров сегодня, продолжало бы оставаться главным источником естественного прироста населения у тверских карел. Конечно, всё это только предположения, но предположения вполне обоснованные.
Сакральная география
Святая Земля, Палестина, Израильское и Иудейское царства – каких только названий не существует для описания тех мест, где происходили главные события Священного Писания, да и всей мировой истории. Вместе с тем, во многих странах с христианской традицией существуют города и даже целые местности, носящие библейские названия. Так, в американском штате Юта река Иордан впадает в Солёное озеро или по-другому Мёртвое море, под Москвой расположен великолепный Новый Иерусалим, ну а библейские города имеются повсеместно в США, Канаде, Австралии и Южной Африке. И в этом нет ничего удивительного, первые поселенцы в географическом положении новых земель и особенностях их природного рельефа находили знакомые им ещё по Библии очертания.
В Тверской Карелии, на первый взгляд, ничего подобного нет. И даже сама постановка вопроса: что может быть общего у северо-востока тверского Верхневолжья наших дней и библейской Палестины начала первого тысячелетия у непредвзятого читателя вызовет лишь недоумение. Но не спешите с выводами. В реальности общего оказывается так много, что позволяет даже по-новому взглянуть на, казалось бы, привычную нам географию Тверской Карелии. Но не буду забегать вперёд.
Если мы внимательно посмотрим на карту Палестины I века от Рождества Христова, то увидим, что она чётко подразделяется на три больших региона, каждый из которых – с собственной историей и исторической судьбой. Перечислим их коротко.
Первый и самый значимый из них – это Иудея. Здесь расположен главный духовный центр всех иудеев и христиан – город Иерусалим, именно Иудея стала первой землёй, на которую ступили израильтяне, перейдя после смерти Моисея реку Иордан, а Иерихон – первым городом в «земле обетованной», завоёванным Иисусом Навиным. Без всякого преувеличения можно сказать, что Иудея и Иерусалим – это сакральное сердце всей Святой Земли и её колыбель, ровно то самое место, где началась библейская история и происходили её основные события.
Следующим по значимости регионом тогдашней Палестины была Галилея, в городах и селениях которой – в Назарете, Кане и Капернауме, на берегу Галилейского моря, развернулись первые страницы новозаветной истории. Галилея представляла собой второй крупный очаг расселения древних иудеев на севере Палестины, со своими местными особенностями и даже языком. Кроме того, и сам Иисус Христос и апостолы были выходцами именно из Галилеи, поэтому далеко не случайно, что во всех четырёх евангелиях Христа часто называют «Иисусом Назарянином», а апостолов «Галилеяне». Несмотря на то, что Иисус родился в Вифлееме под Иерусалимом, детство и юность он провёл в главном городе Галилеи – Назарете, и многие видели в этом исполнение пророчества Исайи о том, что «свет придёт из Галилеи». В этом смысле характерна известная сцена отречения Петра в Евангелии от Марка, когда сам Спаситель уже был арестован, а его учеников и последователей активно искали по всему Иерусалиму слуги первосвященника: «Когда Пётр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидевши Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрёкся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух. Служанка, увидевши его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрёкся. Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твоё сходно».
Третьим же регионом стала Самария с одноимённым главным городом, расположенная между Иудеей и Галилеей. Жители Самарии к тому времени давно уже отошли от строгого соблюдения иудейских религиозных правил и установлений, и практически во всём отличались от остального населения Палестины. И Иудея, и Галилея, и Самария, безусловно, происходили из одного корня, но сами самаритяне чувствовали свою «инаковость» по отношению к жителям Севера и Юга. Это хорошо видно из того же Евангелия от Иоанна: «Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу; там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя; было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются», на что Иисус отвечает, что он – Христос, то есть Мессия, и пришёл спасти всех, в том числе и самаритян. При этом и город Самария и одноимённый регион были довольно богатой и процветающей частью Палестины тех лет, а сама Самария – столицей Израильского Царства, включавшего в свой состав Галилею и Самарию, в то время как Иерусалим являлся столицей отдельного Иудейского Царства.
Как бы это удивительно не звучало, но территорию северо-востока тверского Верхневолжья также можно разделить похожим образом. И сходство получится настолько разительным, что порой даже до мелочей: в Тверской Карелии можно найти и свою Иудею, и Галилею, и даже Самарию.
Исторические судьбы Иудеи имеют много общего с местами расселения тверских карел в верховьях Медведицы и Мологи. Как и земли Иудеи во времена Иисуса Навина, земли Лихославльского, Рамешковского, Спировского, Максатихинского и Лесного районов также в своё время стали местом первых карельских селений в Бежецком Верхе, а впоследствии составили ядро Карельского национального округа, и именно здесь расположен национальный, культурно-исторический и сакральный центр всей Тверской Карелии, наш «карельский Иерусалим»: село Толмачи. Без всякого преувеличения, Толмачи – это настоящая столица Тверской Карелии, а местность вокруг Толмачей – подлинное сердце всего Тверского карельского региона, колыбель карельского народа на тверской земле. Это ровно то самое место, откуда началось заселение Бежецкой возвышенности нашими предками четыре столетия назад, и где сложился самобытный и по-своему уникальный тверской карельский язык. Толмачи расположены на семи холмах в междуречье Медведицы и Мологи, на самом стыке этих речных долин: с северо-востока село огибает Талицкий ручей, являющийся притоком реки Светчи, которая, в свою очередь, несёт свои воды через реку Тихвинку в Мологу, а с юго-западной стороны берёт свой исток небольшая речка Луги – приток Медведицы, поэтому в Толмачах поток карельских переселенцев с Карельского перешейка в XVII веке раздваивался – часть расселялась по Медведице и её притокам, а часть уходила по Светче в долину Мологи, вплоть до Весьегонска.
Библейская Галилея очень похожа на земли Нижней Мологи – исторической Весьегонии, второго крупного ареала расселения карел в тверском Верхневолжье. Весьегонских карел от остальных тверских карел всегда отличал свой собственный говор, которому, например, в Словаре тверских говоров карельского языка А.В. Пунжиной посвящено немало страниц, и это, безусловно, напоминает о том различии в говорах между жителями Иудеи и Галилеи, существовавшее в Палестине в I веке от Рождества Христова. Даже чисто географически Весьегония напоминает Галилею: Рыбинское водохранилище словно Галилейское море, Молога как Иордан, и только Чамерово и Весьегонск нам сегодня мало напоминают Назарет и Капернаум, но и это не удивительно – в XX веке старый Весьегонск был до основания разрушен и затоплен, а старинное село Чамерово, столица весьегонских карел, пришло в страшное запустение после знаменитого «Чамеровского восстания» 1918 года и последующих трагических событий прошлого столетия, да и события столетия нынешнего ничего полезного и стоящего в копилку Чамерово не добавили.
Ну а Бежецк и его окрестности – это наша «Самария», территория преимущественно русских поселений в Тверской Карелии. Хотя, конечно, за последние полвека многие карелы из своих селений в верховьях и низовьях Мологи переселились именно в Бежецк, и теперь даже там значительная часть горожан имеет карельское происхождение. Как говорится: времена меняются, проходят столетия, а Бежецк по-прежнему остаётся сегодня самым крупным и развитым городом Тверской Карелии.
Такие вот любопытные исторические параллели в таких, казалось бы, совершенно не похожих друг на друга обществах: библейской Палестины I века и современной Тверской Карелии. Конечно же, как и любое другое сравнение оно во многом условно, но всё равно тут есть над чем подумать.
В любом случае географическое сходство Тверской Карелии со Святой Землёй ни в коем случае не делает нас самих «святыми», но лишь заставляет задуматься о том, насколько правильно мы живём. Ведь, в конечном счёте, сказано же в Евангелии от Матфея: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится к вам». Ищите правды, друзья, и тогда вместо окружающей нас «мерзости запустения» мы заново создадим Тверскую Карелию, а земли «безбожного Ханаана» превратим в новую «землю обетованную, где текут молоко и мёд».
Сфер Борисфенский. Философ и политолог из Северного Причерноморья
Как известно, вся философия была рождена в Древней Греции, и явилась игрой ума нескольких десятков греческих интеллектуалов. Вот об одном таком философе я и хочу рассказать, тем более, что его происхождение более чем интересно и интригующе – он был выходцем из Северного Причерноморья. Речь пойдёт о Сфере Борисфенском, философе-стоике, ученике самого Зенона, а по совместительству – успешном политологе и политтехнологе.
Принято считать, что Сфер Борисфенский родился около 285 года до н.э., а умер около 210 года до н.э., учился у Зенона Китийского – выдающегося философ-стоика, основоположника стоической школы философии. Но по-настоящему звезда Сфера зажглась в Спарте, куда его пригласили в качестве педагога и наставника будущего царя Клеомена III, и так сложится судьба, что именно у своего ученика Клеомена он станет советником и идеологом целой программы реформ, которая поставит перед собой амбициозную цель – возродить Спарту в её прежнем духе и мощи.
Так, подробно и обстоятельно о деятельности Сфера Борисфенского в Спарте сообщает известный историк Л.Г. Печатнова в своей монографии «Спарта. Миф и реальность».
«Идеи стоиков были хорошо известны в Спарте и имели для спартанцев большую притягательную силу. В своем увлечении философскими учениями спартанцы не были одиноки. Знакомство с ними являлось основой высшего образования для молодежи той эпохи. Учеников Зенона и Аркесилая приглашали в качестве наставников и советников многие эллинистические монархи. Так, Антигон Гонах позвал к своему двору самого Зенона (Diog. Laert. VII. 1. 7).
Из философов-стоиков теснее всего со Спартой был связан Сфер. Этого философа очень интересовала Спарта с ее уникальной историей и удивительными общественными порядками. Два трактата Сфера непосредственно были посвящены Спарте, это «О спартанском государственном устройстве» и «О Ликурге и Сократе».
Плутарх весьма осторожно формулирует свое сообщение о том, что учителем Клеомена был философ-стоик Сфер Борисфенский, ученик Зенона (Cleom. 2. 2). Он утверждает также, что Сфер помогал Клеомену в его реформаторской деятельности. Таким образом, если верить Плутарху, Сфер побывал в Спарте дважды: первый раз еще при царе Леониде в качестве учителя его сына Клеомена, а второй раз много позже (зимой 226 г.), когда уже сам Клеомен пригласил Сфера в Спарту и поручил ему воспитание юношества по древнему образцу».
Программа реформ царя Клеомена поражала современников своим размахом, это была настоящая консервативная революция, всеобъемлющая попытка вернуть «золотой век» Спарты, опираясь на старинные обычаи и установления, – вернуться к законам предков, чтобы преодолеть пропасть между бедными и богатыми в настоящем, вдохнуть новую жизнь в поражённые коррупцией и гниением государственные институты. Процитируем снова книгу «Спарта. Миф и реальность».
«Обратимся к самим реформам, насколько мы можем восстановить их на основании очень скудной информации Плутарха.
Предложенные Клеоменом реформы были радикального свойства. По-видимому, две основные социально-экономические реформы – перераспределение земли и отмена долгов – были осуществлены практически одновременно. Что касается долгов, то Плутарх говорит, что Клеомен собирался их отменить, но оставляет без внимания ключевую деталь – реализовал ли царь свое намерение. Однако современные ученые, как правило, не сомневаются, что долги были аннулированы. Это в истории Спарты второй случай отмены долгов. Первый имел место в 242 г., когда по приказу Агиса все заемные документы были сожжены на рыночной площади (Plut. Agis 13. 3-4). С тех пор прошло 15 лет. Даже если старые кредиторы после казни Агиса и не смогли добиться восстановления долговых обязательств, за полтора десятилетия выросла целая армия должников, снова требовавших аннулировать их долги.
Клеомен не совершил ошибки Агиса и не затянул с земельной реформой. Плутарх, не вдаваясь в подробности, сообщает только, что «земля была поделена» (Cleom. 11. 2), и далее обращается уже к военной реформе: «Пополнив число граждан самыми достойными из периеков, он создал четырехтысячный отряд тяжелой пехоты, научил этих воинов биться вместо копья сариссой, держа ее обеими руками, и заменил съемную рукоять щита ремнем, натянутым из края в край» (11. З). В этой фразе логическое ударение делается на военной реформе Клеомена, а вовсе не на его социальных новациях, которые упоминаются лишь мимоходом. [Здесь речь идет о перевооружении спартанской армии по македонскому образцу. В других греческих полисах македонский тип оружия применялся уже давно, так что и тут Спарта к моменту реформ Клеомена безнадежно отстала.]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги