«Нет, – сказал мысленно Хармон, обращаясь не то к себе, не то к святыне, – это не мое отражение, ошибка. Вот увидите: когда получу деньги, заживу иначе. К слугам буду щедр, с женой – честен. А еще хорошую сумму пожертвую на церковь. Монет сто… нет, даже триста!»
Полли ахнула за перегородкой, Джоакин не то застонал, не то зарычал, девушка ахнула вновь.
«Ага, я буду честным, щедрым, все такое. Праматери будут мной довольны… – завершил свою мысленную речь Хармон-торговец. – Но начну не сейчас, а чуток погодя. Сперва улажу некоторые дела».
Стрела
12 декабря 1773 года от Сошествия
Фарвей, герцогство Надежда, резиденция великого лорда
– Милорд Эрвин, я… м-м-м… рад, что вы нашли возможность принять мое приглашение. Будьте добрым гостем, разделите м-м-м… мою трапезу.
Эрвин ответил на приветствие, поклонился и сел. Герцог Генри Фарвей, лорд-землеправитель Надежды – худой стареющий мужчина с изрядной проплешиной на темени. Двойной подбородок и брыластые щеки отнюдь не скрашивают его внешность, а дополняет картину мерзкая привычка причмокивать губами перед тем, как начать говорить. Речь лорда Фарвея чем-то похожа на жвачку: каждую фразу он покатает на языке – и лишь затем выцедит сквозь зубы.
Однако Эрвин не заблуждался: этот тип, напоминающий пьянчугу или ростовщика, на самом деле – весьма осторожный и дальновидный политик. Его участие необходимо Эрвину. Герцогства Надежда и Альмера занимают самую середину материка. Пока центр империи единодушен, он обладает огромным влиянием. В силах Надежды с Альмерой, если им заблагорассудится, расколоть государство на три отдельных куска, и, чтобы вновь собрать его воедино, владыке придется штурмовать дюжину весьма крепких замков, господствующих над дорогами.
Но если удастся склонить Фарвея на свою сторону, разрушить его союз с Альмерой – ситуация изменится в корне. Альмера сама по себе – весьма богатая земля, но не ключевая. Без Надежды герцог Альмера не сможет угрожать венценосной Фаунтерре блокадой и лишится значительной части влияния. Сильный, но отдаленный Ориджин, напротив, приобретет союзника в самом сердце государства – опору для удара в любом направлении.
– Для меня честь быть вашим гостем, лорд Генри.
– Это… м-м-м… взаимное удовольствие, лорд Эрвин. Сын Десмонда Ориджина – желанный гость в любом доме, преданном императору.
Невнятная речь герцога Фарвея изобиловала намеками. «Сын Десмонда Ориджина» – скрытый вопрос: от имени отца действует Эрвин или по собственной воле? «…Гость в любом доме, преданном императору» – предупреждение о позиции, которую займет лорд Фарвей.
– К сожалению, милорд, – с легкой улыбкой сказал Эрвин, – во мне мало сходства с отцом.
Я не разделяю позицию отца – что вы на это скажете, лорд Генри?
– Это вызывает у меня не столько… м-м-м… сожаление, сколько любопытство, – ответил правитель Надежды. – Не желаете ли вина? Я предпочитаю вина Альмеры – они несколько своеобразны на вкус, но вполне м-м-м… достойны.
Второе предупреждение: лорд Генри предан императору и состоит в союзе с Альмерой. Что ж, это я знал.
– С удовольствием отведаю, милорд. Вы известны как тонкий ценитель вин. Направляясь сюда, я, грешным делом, надеялся отведать вина из ваших погребов и обсудить его вкус.
Прямой речью это звучало бы так: вы, лорд Генри, искушены в политике, потому я и прибыл к вам.
– Хо-хо, я – ценитель вин? Вы льстите, м-м-м… милорд. Я лишь держу несколько виноградников, но и не упускаю случая обзавестись парочкой бочек вина других земель.
Еще бы! Конечно, не упускаете!
Лорд Генри Фарвей получил власть над герцогством восемнадцать лет назад, после Шутовского заговора, уничтожившего Великий дом Лайтхарт. Генри Фарвей употребил все свои силы на то, чтобы восстановить богатство и влияние герцогства. Тогда, после заговора, Корона помышляла о том, чтобы вовсе упразднить герцогство Надежда как таковое, разделить на куски и раздать преданным вассалам. Теперь Надежда воспрянула, крепко встала на ноги, уступала могуществом Альмере и Ориджину, но превзошла Литленд и Южный Путь. Как это удалось Фарвею? Просто: он никогда не упускал своей выгоды. Не было спорной ситуации, в которой Фарвей не продал бы свою лояльность одной из сторон. И не было договора, от которого он получил бы меньше проку, чем новоявленный союзник.
Неожиданно лорд Генри добавил:
– Между прочим, о вас, лорд Эрвин, я также слышал немало.
– И что же? Любопытно узнать.
– Говорят, что вы… м-м-м… никудышний фехтовальщик, ни разу не участвовали в турнирах и, более того, вы, наверное, первый мужчина дома Ориджин, кто к вашим годам еще не обзавелся рыцарским званием.
Иными словами, вы меня ни капли не боитесь. Прекрасно, я и не думал запугивать. Эрвин широко улыбнулся:
– Все – чистая правда, милорд! Каюсь.
Лорд Генри причмокнул губами в ответ. Вероятно, это означало улыбку.
– Еще говорят, лорд Эрвин, что вы – лучший игрок в стратемы на всем Севере.
– О, стратемы – дело нехитрое, – отмахнулся Эрвин. – Просто переставляешь фишки и стараешься собрать их в стаю. У кого стая фишек выйдет больше, тот в итоге и побеждает.
– Метко сказано. Но ведь это не всегда так уж просто, верно?
– Да, лорд Генри. Взять хотя бы нынешнюю ситуацию. Владыка Адриан задумал великое и славное дело, но на его стороне удручающе мало фишек.
Эрвин заметил, как напрягся собеседник.
– Лорд Эрвин, я всей душою поддерживаю… м-м-м… реформы, предпринимаемые императором! Верю, что они принесут благо всей державе.
– Так же, как и брак императора с блистательной леди Аланис Альмерой?
– М-м-м… леди Аланис – прекрасный выбор. Сложно вообразить девушку, более достойную короны.
Иными словами, вы считаете, что я устраиваю вам проверку. О, нет! Все гораздо интереснее.
– Однако в конечном итоге выбор невесты – личное дело владыки, не так ли?
Брови лорда Генри дернулись вверх. Конечно, он удивлен: ведь ему хорошо известно, что Ориджин – союзник Альмеры, как и Надежда. С чего бы Эрвину говорить хоть слово против Аланис?
– Несомненно, – ответил правитель Надежды, – император… м-м-м… свободен сделать любой выбор. Но я уверен, что он проявит мудрость и заключит брак с достойнейшей из невест.
– Я же уверен, – отчетливо проговорил Эрвин, – что долг лордов – поддержать императора независимо от того, какой выбор он совершит. Вы согласны со мною?
– М-м-м… – Фарвей потеребил обвислый подбородок. – Владыка Адриан – почитатель альмерского вина, как и я. С чего бы ему делать какой-то иной выбор?
– Владыке Адриану альмерское вино насильно льют прямо в глотку, и, сдается мне, он неплохо заплатил бы, чтобы избавиться от радости такого угощения.
– Вам… м-м-м… сдается, лорд Эрвин?
– Я вполне уверен в этом, лорд Генри.
Герцог Фарвей брезгливо поморщился, словно в его кубке оказалась ослиная моча. Хороший знак. Он пытается показать, как противно ему предложение Эрвина, а значит, намерен торговаться. Хотел бы отказать – просто отказал бы, не тратя сил на игру.
– И чем же… м-м-м… готов заплатить владыка за свободу выбора? М-м-м… мне любопытно.
– Лорд Генри, если, к примеру, один верный императору дом располагает двумя искровыми цехами, а другая, соседняя земля имеет лишь один искроцех, то это – явная несправедливость. Владыка готов устранить ее.
– М-м-м… не ново. Первый советник владыки высказывал такую мысль.
