Поэтому и шли в тот храм с желаньем излечиться,
Монахов ум не поддавался в храме просветленью,
Они и пользовались тем, чем можно поживиться.
Под их личинами почтительности и смиренья,
Скрывались лишь распутники в том храме и злодеи,
Лазы устроили в тех кельях для проникновенья,
И ночью проникали к женщинам те лиходеи.
Как колокол всем бил, что часы ночи наступили,
Монахи, зная, что все женщины в их кельях спали,
К ним тайно пробирались, непотребности творили,
Когда ж те просыпались, к ним в объятья попадали,
И было поздно что-то сделать. Страх себя ославить
Мешал им заявить властям на эти преступленья,
Поэтому им приходилось всё, как есть, оставить,
Но больше у них не было желания к моленью.
Они после поста были чисты духом и телом,
Монахи, молодые, в возбуждении толк знали,
Поэтому от них детей все жёны зачинали,
Молчали, чтоб мужья не разбирались с этим делом.
Но были и такие, что по вкусу находили
Ночные приключенья, и попасть в тот храм желали,
Чтоб испытать там удовольствие, подолгу жили,
И после возвращения храм часто посещали.
Такой блуд и разврат в том храме долго продолжались,
И братия, бритоголовая, к нему привыкла,
Но срока наказания грехи все дожидались,
И в небеса весть о тех непотребностях проникла.
Чиновник, новый, получил в уезд тот назначенье
Ван Дань, такой, он, степенью, учёной, обладавши,
Был прозорлив, умён, и нравы все, людские, знавши,
В уезде навести порядок том имел стремленье,
И, заступив на должность, начал наводить порядок,
Исчезли лихоимства, грабежи все прекратились,
Чему все были рады, нравов прекратил упадок,
Не верил в чудеса он, что в том храме проводились.
Он думал: «Если Бодхисаттва чудо всем являет,
Тем женщинам, молящимся, чтобы дитя дождаться,
Зачем тогда ей ночью в этом храме оставаться?
А это значит всё, что братия что-то скрывает».
Решил он, шум не поднимая, в этом разобраться,
Поехал сам в храм, чтобы разузнать о нём на месте.
Располагался храм в горах тот, в живописном месте.
Туда было довольно сложно в горы подниматься,
Но богомольцев было много, очередь стояла,
И женщины, ещё в храм не войдя, уже молились,
Вокруг дам, бывших в паланкинах, прислуга сновали,
Начальника увидев, вдруг там все засуетились.
Приказ дал настоятель в колокол бить, в барабаны,
Ко входу все пришли монахи, на колени встали,
Стояли все и блеяли, как стадные бараны,
