– Если мама твой пирожочек, значит, я тоже?
– Ну конечно! – радостно воскликнул папа и принялся хватать Полину за талию и изображать, как он откусывает и ему вкусно. – Только ты мини-пирожочек!
– Господи, Полиночка, зайка, я тоже не самый спортивный в мире человек, у меня тоже есть лишний вес, но это же не значит… – пыталась успокоить ученицу классная руководительница. – И вообще, красота человека не в его облике, а внутри. Надо принять свою внешность… полюбить себя…
– Ааааа! Только не это! – завопила Полина. – Вы как моя мама, она тоже все никак себя не примет!
– У тебя пять лишних килограммов для твоего роста. Приблизительно. Но, скорее всего, шесть, – спокойно заметила спортсменка Даша.
– Аааааа! – закричала Полина.
– Простите, я хотел задать вопрос, можно? – деликатно уточнил Кирилл.
– Да, Кирюш, спрашивай, – с явным облегчением откликнулась Мария Сергеевна.
– Я хотел уточнить: а сейчас что происходит? Я выпадал из конференции, – вежливо поинтересовался Кирилл.
– Ужас происходит, – сказала, заливаясь слезами, Полина.
– Согласна, – поддержала ее Даша. – Нас бы за такое поведение уже давно выгнали с тренировки.
– И сто отжиманий заставили делать, – поддержал Артем, который стал чемпионом чего-то там по боксу, – и триста прыжков на скакалке.
– Мы двойные прыгаем, с мячом в ногах, – тихо заметила Сима.
– Лех, а ты как тренируешься? В ванне, что ли? – спросил вдруг с беспокойством Артем.
Леша – профессиональный пловец. Обладатель разрядов, медалей и прочих достижений.
– Не, я на столе на кухне, – ответил он понуро.
– Это как? – тут же встрепенулись спортсмены.
– Технику отрабатываю. Мама ноги держит, или я за шкаф цепляюсь и плыву. И ОФП достало, короче, уже, блин.
– И меня, – призналась Даша. – Хоряга и ОФП сплошное. Ненавижу.
– Так, дети, завтра встречаемся в девять утра. Викуля проведет зарядку. Музыку я вам скину в наш чат! – прервала профессиональный разговор Мария Сергеевна и отключила конференцию.
Утром следующего дня Сима в девять утра честно была готова к утренней гимнастике.
– Ура! – радостно закричала Мария Сергеевна, – Нас уже трое! А где же Викуля?
Викулю ждали еще минут пять, но потом классная руководительница решила сама провести зарядку.
Где-то в середине утренней гимнастики подключился Сева, который ошибся временем.
– Севушка! Ура! – закричала Мария Сергеевна. – Присоединяйся к нам! Нам нужна мужская поддержка.
Севе пришлось остаться и изобразить наклоны вперед.
– Дети, замечательно! Как здорово! – подбадривала учеников классная руководительница.
Ученики, судя по страдальческим лицам, этого мнения не разделяли.
Уже в самом конце, когда все делали глубокие вдохи и выдохи, к зарядке подключилась Полина.
– Полиночка, вот тебе я рада, как никому! – обрадовалась классная. – Какая ты умница, что нашла в себе силы! Горжусь тобой!
– Это не Полиночка, а ее бабушка. Лариса Витальевна меня зовут. Вы же не будете возражать, если я буду присоединяться к вашей тренировке? Мне не хватает! Жизненно! Прекрасная инициатива! Полностью поддерживаю!
– Лариса Витальевна, конечно, добро пожаловать, – ответила Мария Сергеевна. – Мы уже заканчиваем, к сожалению, но еще на одно упражнение времени хватит.
– Тогда встаем в планку! Я засекаю время! Две минуты держим! Если тяжело, терпим! – скомандовала бабушка и встала в идеальнейшую планку. Кажется, даже Мария Сергеевна была в шоке.
– Ой, Лариса Витальевна, может, на сегодня достаточно? – спросила классная спустя секунд тридцать.
– Терпеть! Держать! На зубах! – прикрикнула бабуля. – Мне шестьдесят пять, я и то две минуты стою! В следующий раз в планке будем ноги поднимать! Куда? Держим! Еще полминуты! Мария Сергеевна, попу ниже! Еще ниже! Какой пример вы подаете ученикам? Зад все сжали! Там тоже есть мышцы!
– Мамочки, – тихо прошептала Мария Сергеевна, которая, кажется, пожалела о том, что пригласила на зарядку родителей и бабушек с дедушками.
– Дышим, пьем воду, и еще два подхода! А потом прессик! Нет, это никуда не годится, – объявила Лариса Витальевна. – Куда все бухнулись? Недодержали! Не стараетесь! Завтра продолжим! Будем увеличивать время на пять секунд каждый день! И утяжелители, я надеюсь, у всех есть? Завтра подготовьте. Всех целую! Физкульт-привет!
Мария Сергеевна наконец позволила себе упасть на коврик лицом вниз в форме морской звезды.
– Дети, дорогие мои, завтра у меня, кажется, факультатив у старшеклассников рано утром. Точно, я вдруг вспомнила. Если я не выйду на зарядку, вы сами делайте, хорошо?
– Мария Сергеевна, что за неспортивное поведение? – закричала Лариса Витальевна.
– Ой, а вы разве не вышли из конференции? – испугалась классная руководительница.
– Господи, ну вы как ребенок! – рассмеялась Лариса Витальевна. – Завтра встречаемся в восемь сорок пять! Заранее открыть окна, впустить свежий воздух! Понятно? Не слышу!
– Понятно, – тяжело дыша, ответила Мария Сергеевна.
– Мария Сергеевна, вы там живы? – заботливо спросил Сева минуты через две полного молчания.
– А Лариса Витальевна отключилась? – шепотом уточнила Мария Сергеевна.
– Отключилась, не переживайте, – ответил Сева.
– Я сейчас умру. – Классная руководительница по-прежнему лежала в позе морской звезды.
– У вас урок через четыре минуты, – заметила Сима, которая всегда следит за временем и расписанием занятий.
– Симушка, спасибо, что напомнила. Мне бы встать для начала.
– Мария Сергеевна, а завтра зарядка с Ларисой Витальевной будет для всех или только для вас? – уточнил Сева.
– Я не знааааю, – простонала учительница. – Кто это вообще придумал?
– Вообще-то вы, – деликатно заметил Сева.
– Да, но я же не знала, что так будет! Дети, дорогие, если я завтра не выйду на утреннюю зарядку, соврите Ларисе Витальевне что-нибудь убедительное. На ваше усмотрение. Скажите ей, что у меня внеплановый урок. Придумайте любую причину! Я в вас верю!
Мама в своем репертуаре, или Врагу не сдается наш гордый «Варяг»
Наша любимая бабушка, моя мама, самоизолировалась в квартире на другом конце Москвы. Ей семьдесят один год, так что она входит в группу риска. Когда все только начиналось и еще не было пропусков на передвижение и строгих карантинных мер, мама планировала уехать на дачу, как делала это всегда. Она переезжает на дачу, находящуюся в ста тридцати километрах от Москвы, в конце апреля и живет там до конца октября. По ее собственным словам, в московской квартире она не живет, а «выживает».
Я пыталась разработать план действий.
– Мам, я буду к тебе приезжать и оставлять продукты под дверью, – сообщила я.
– И что дальше? – удивилась мама.
– Дальше ты будешь выходить и забирать пакеты. Бесконтактная доставка называется, – ответила я.
– И что? Даже не зайдешь? И я должна на тебя в дверной глазок смотреть? Нет, я не согласна.
– Хорошо, есть вариант волонтерской помощи. Или я буду заказывать для тебя доставку из магазина.
– У меня есть другой вариант. Я уезжаю на дачу!
– Мам, там до магазина ехать тридцать минут. У тебя нет машины. Я к тебе не накатаюсь! Давай ты для моего спокойствия еще побудешь в Москве!
– Хорошо, – как-то подозрительно легко согласилась мама.
Кажется, у меня была видеоконференция, когда она позвонила.
– Что случилось? – спросила я, лихорадочно выключая звук конференции.
– Случилось то, что люди – идиоты, – ответила мама.
– А конкретно? – уточнила я.
– Конкретно они юмора не понимают! – сказала она и передала телефон какой-то женщине, от которой я узнала следующее.
Моя мама пришла не в местный магазин, который рядом с домом, а в дальний, потому что ей вдруг отчаянно захотелось шпината. А шпинат – только там. Естественно, у родительницы не было ни маски, ни перчаток. Но она замоталась шарфом и надела солнечные очки. Стоя в очереди, она то ли кашлянула, то ли чихнула. И на весь магазин сообщила, что только что вернулась из Италии. Пошутила. Мама всегда была поклонницей черного юмора. Естественно, люди решили вызвать милицию и врачей, чтобы маму забрали куда следует.
– Вы совсем без чувства юмора? – кричала мама. И предложила позвонить мне, своей дочери, чтобы я подтвердила – ни в какой Италии мама не была. Я подтвердила. Поклялась.
– А вы точно в этом уверены? – уточнила звонившая женщина.
Конечно, я твердым голосом ответила, что уверена на двести процентов. Мол, мамин загранпаспорт у меня перед глазами, прямо в руках держу. Хотя, если честно, еще каких-нибудь десять лет назад мама вполне могла внезапно уехать за границу и так же внезапно вернуться.
– Мам, пожалуйста, сейчас сложное время, все в депрессии, на нервах. Держи при себе свои шуточки. И зачем ты вообще пошла в магазин?
– За шпинатом.
– Ты шпинат не ешь! Ты его терпеть не можешь. Как и крапиву, щавель и что там еще есть…
– А вот сейчас захотелось! И щавель, кстати, тоже! Может, в лес сходить крапивы молодой нарвать?
Через день мама позвонила мне сама и объявила, что в ближайшие три часа останется без связи.
– А где ты будешь крапиву рвать? В лесу? – уточнила я.
– Пойду устрою одиночный пикет, – ответила мама.
– Против чего?
– Не важно. Просто пойду устрою пикет.
Еще минут двадцать я отговаривала ее от пикетов, голодовок, забастовок и прочей публичной активности.
– Мам, давай я приеду, пожалуйста. Продукты привезу, приготовлю, уберу, – чуть не плакала я.
– Нет, дверь тебе не открою. Чтобы ты потом моих внуков заразила? Ни за что!
– А Любе ты дверь откроешь? – спросила я, находясь уже в полном отчаянии.
– Любе? Конечно! И приготовлю для нее! Кажется, она мой борщ хвалила. Сейчас сбегаю за свеклой! – радостно воскликнула мама и нажала на отбой.
Я не знала, как реагировать – то ли плакать, то ли смеяться. Ради меня мама не собиралась бежать за свеклой, и я точно знала, что она не откроет мне дверь. А приезда Любы будет ждать.
Люба была маминой сиделкой после того, как моя родительница попала в тяжелую аварию. Тогда она категорически отказалась ехать к нам и потребовала доставить ее в собственную квартиру. Мне она не разрешала ни помыть ее, ни покормить. Каждый мой приезд заканчивался скандалом – я плакала, мама кричала. И тогда я нашла Любу, которая умела справляться с мамой и ее настроением.
– Люба, дорогая, привет, это Маша. Можешь говорить?
– О, Машуль, приветик! Что, Олечка Ивановна опять чудит? Слушай, я как чувствовала! Вчера про вас вспоминала! А тут ты звонишь! И что наша мамуля?
– Мамуля в своем репертуаре. Отказывается категорически от моей помощи. Волонтеров не признает. Доставку из магазина тоже. Собирается выйти в одиночный пикет. Заявила в магазине, что вернулась из Италии, – ее чуть в милицию не забрали, а оттуда в Коммунарку. На тебя согласилась. Побежала в магазин покупать свеклу, потому что ты вроде бы однажды похвалила ее борщ.
– Ой, умираю, не могу. Узнаю Олечку Ивановну! Скучала по ней. Прям не хватало. Все такие приличные, вежливые, никакого стресса. А с вами – каждый раз как в сумасшедший дом. Приеду, не волнуйся!
– Спасибо тебе огромное, я уже с ума сошла. Не знаю, чего от нее ждать.
– Ха, так никто не знает! Завтра буду! Ну вот бывает же так! Только вчера вас всех вспоминала, а тут ты звонишь!
Любу мама встретила с распростертыми объятиями. С борщом и котлетами. К счастью, Люба поступила как всегда – сама решила, по каким дням она станет приезжать, какие продукты привозить, и поставила маму перед фактом. У меня отлегло от сердца. Я знала, что холодильник будет забит всеми продуктами, включая шпинат с щавелем и свежесорванной молодой крапивой.
Я звоню маме каждый день – иногда утром, иногда вечером. Видимо, на мне отразилась всеобщая паника. Тут я позвонила в девять утра, она не ответила. Не ответила ни через час, ни через два. В двенадцать я позвонила Любе – узнать, когда та связывалась с мамой в последний раз. Люба присылала маме какие-то картинки, цветочки, зайчиков, поздравления со всеми праздниками – от религиозных до светских, включая День железнодорожника. Если бы я прислала маме подобную открытку, она бы решила, что ее дочь сошла с ума. А Любины послания ей нравились.
– Позавчера, с Днем то ли строителя, то ли монтажника поздравляла, а что?
– Не могу до нее дозвониться, – призналась я. – У меня сердце что-то не на месте. Неспокойно. Она всегда отвечает, пусть не сразу, но перезванивает.
– Ой, да я тут за одной бабулей приглядываю. Ровесница твоей мамули. Из ванной выходила и упала. Три часа одна лежала. Слава богу, ничего не сломала, только гематома на все бедро. Но я теперь при ней, – ахнула Люба.
– Люб, вот умеешь ты поддержать.
Я тут же представила себе, как мама вылезает из ванны, падает и непременно головой или шеей об ванну. И лежит три часа.
– Соседям позвонить нельзя? – спросила Люба.
– А то ты не знаешь, что нельзя! Она со всеми соседями переругалась!
– Это да.
– Люба, давай ты ей тоже будешь звонить. Вдруг она тебе ответит? Мама мои звонки иногда игнорирует.
Маме звонили все – я, Люба, внуки, любимый зять. Она никому не отвечала.
К трем часам дня я ходила по потолку. Снова позвонила Любе.
– Да если бы что-то случилось, тебя бы нашли! Ты не волнуйся, мы тут Нину Ивановну хоронили, связи есть на этом… как его… не помню, как называется кладбище. Там Витек работает. Нормальный мужик. Телефон конторы ритуальной я тебе скину – для Нины Ивановны все в лучшем виде сделали. Мне скидку обещали. Щас, вот, нашла, у меня телефон прямой есть – Сашка симферопольский.
– Звучит как лагерная кличка.
– Да нет, он из Симферополя! Земляк!
– Люба, ты не из Симферополя, какой земляк?
– Да какая разница?
– Так, подожди, не своди меня с ума. Какой Витек, какой Сашка симферопольский? Я поеду к маме сейчас. Просто хотела спросить, ты сможешь мне помочь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиВсего 10 форматов