Эффект побочки

– Эти часы могут измерять мой пульс и давление, они показывают, сколько кислорода в моей крови, сколько я прошёл шагов за день и даже учитывают, сколько я употребил калорий и выкурил сигарет. В них встроен калькулятор, барометр, спидометр, в них есть компас, да что там компас, полная и подробная карта всего мира. Они могут выполнять роль будильника, и я могу разговаривать по ним как по телефону. С помощью этих часов, я могу расплачиваться за покупки, по этим часам я могу понять, где я нахожусь, куда бы меня не забросило, потому что они напрямую связаны со спутником, который находится в Космосе.

Иосиф поджал губы и чуть качнул головой, изображая вид, впечатлённого человека.

– Э-эх был бы ты реальным, я бы тебя в Союз Писатэлей рекомендовал, хорошую фантастику мог бы писать. Хотя нет… Был бы ты реален я бы тебя повесил…– он с сожалением выдохнул.

Бородатый будто не заметил этих слов и уже перешёл к следующему экспонату.

Он указал на металлическую коробку, на которой мигали лампочки, словно гирлянды на новогодней ёлке. Коробка располагалась на железной подставке, возле соседней кровати.

– Устройство для автоматической подачи лекарства, может полностью заменить медсестру. Точно такое же ты изволил расколотить об пол несколько минут назад. Здесь установлен шприц, шток которого приводится в движение миниатюрным шаговым двигателем. Плавное и выверенное движение штока позволяет подавать точные до миллиграмма дозы дорогостоящие лекарства в вену пациента с заданным интервалом времени. Сюда встроен таймер (часы, чтобы тебе было понятней), кардиограф, манометр и тонометр. При скачках давления, тахикардии, или других проблемах пациента, устройство незамедлительно передаст информацию врачу, который может находиться в сотне метров отсюда.

После чудо-прибора, бородатый перешёл к гвоздю программы. Этим гвоздём он уже поверг в смятение, ныне мирно почивающего поэта Сашу.

Теперь глаза Вождя были широко распахнуты. От подступавшего сна не осталось и следа. Он с жадностью рассматривал небольшой светящийся прибор, который бородатый почему-то называл телефоном. По его словам выходило, что из этой штуковины можно звонить кому угодно и из какого угодно места, так как ей совсем не нужен провод. Но это ещё не всё. В этом приборе можно видеть человека с которым ты сейчас разговариваешь, да так чётко, будто он стоит рядом. В довесок ко всему, эта маленькая коробочка совмещает функции других двух приборов, продемонстрированных бородатым ранее. В ней тоже есть часы, спидометр, карта, ещё, по словам бородатого, эта безделушка обладает памятью гораздо больше памяти среднестатистического человека. Она может ответить на любой вопрос, она может помочь найти дорогу, она может показать кино. Слушая, как бородатый распинается об очередной способности чудо-устройства, Вождь думал, что даже для его богатого воображения это перебор. Такого он не читал даже у самых знаменитых фантастов. Неужели это плод его воображения? А может быть всё это просто…

– Что вы мне колете? Это наркотики? – перебил он разошедшегося не на шутку бородача.

– Нет, – улыбнулся тот, – это не галлюцинация, вызванная наркотическими веществами. Это реальность, и скоро ты в этом убедишься. Ты будешь засыпать в этой реальности и просыпаться в ней же. Ты обречен на эту реальность до конца жизни, до конца твоей новой жизни.

«Это конечно бред – подумал Вождь.

А если представить, что это действительно так, что его каким-то образом воскресили и сделали это через три четверти века. Если подумать, то это не так уж и плохо. Там всё шло к логическому завершению; там он только и думал, чтобы спокойно умереть до того, как трон под ним начнёт шататься; там он был старым и больным человеком, для которого всё лучшее было уже позади.

Здесь же, (если бы это оказалось правдой), ему подарена новая жизнь – жизнь в совершенно другой, неизвестной эпохе. Здесь его не знают, или уже забыли, но в этом и есть шанс начать всё сначала. Он может снова пройти путь от молодого экспроприатора до великого вождя.

Другое время? Ну да…время совсем иное, но люди то те же. Люди всегда остаются людьми в любое время, каким бы оно не было. Они сотни веков были и остаются улучшенной версией обезьян. Эту обезьянью породу не берут года, века и эпохи. Базовые инстинкты: секс, власть, безопасность, никто не отменял. Ну хотя бы посмотреть на этого бородатого и его опричников в белом. Те же обезьяны, ничуть не эволюционировавшие и даже в какой-то мере ставшие ближе к своим предкам. Люди остаются людьми. Это та же масса, с которой он научился работать, которая в его мощных руках приобретает податливость и пластичность. Так, что может быть он и хотел, чтобы было так, как говорит рыжебородый».

– Когда и как я умер? – спросил он, в очередной раз, вклиниваясь в монолог бородача, который перешёл к рассказу о какой-то волшебной электронной сети, которой опутан весь мир.

– В пятьдесят третьем году…в марте кажется. Да чего тут гадать…сейчас посмотрим. – Бородатый потыкал пальцем в коробочку, а потом развернул её к Вождю мерцающей стороной.

– Вот…читай…

Вождь впился глазами в текст набранный чёрным шрифтом, как в передовице «Правды».

Очень короткая статья больше походила на надгробную надпись. Возле его имени стояли даты рождения и смерти. Умер он, оказывается, второго марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Вероятная причина смерти – кровоизлияние в мозг. Что значит вероятная?

Здесь же перечислялись его регалии и звания. И всё…

– И это всё? – удивился Вождь.

Неужели от него только и осталось, как эти несколько жалких строчек?

– Нет конечно! – поспешил успокоить его бородатый. Это только общая часть, заголовок. Нажав на этот заголовок можно раскрыть более подробную биографию. А вообще здесь есть столько всего, что касается тебя, чего ты и сам про себя не знаешь. Ничего, скоро всё сам прочитаешь и изучишь, благо времени у тебя теперь полно…

– А это? – Вождь жадными глазами проводил чудо-прибор, который бородатый сунул себе в карман. – Это ты мне дашь?

Его взгляд стал таким жадным, словно он просил прямо сейчас оттяпать ему половину Польши.

– Ха-ха-ха – рассмеялся доктор. – Вот вы уже и начали адаптироваться, Иосиф Виссарионыч. Дам, если хорошо будешь себя вести. А пока советую немного поспать, чтобы проснуться и убедиться, что ты всё ещё здесь.

Он улыбнулся, помахал Вождю ручкой, как старому другу, обнял за плечо девчонку, которая всё это время стояла рядом, и вместе с ней направился к двери.

– Развяжи меня! – пробасил ему вслед Вождь.

– Развяжу чуть попозже. Всё будет зависеть от того, в каком настроении ты проснёшься. Спокойных снов.

Выходя из комнаты, бородатый повернул голову к стоящей у двери кровати и еле заметно подмигнул лежащему на ней пациенту.

Подойдя к двери, куратор повернул голову в мою сторону и подмигнул левым глазом.

Этот жест означал, что эстафетная палочка теперь у меня и настал мой черёд приступать к работе. Это меня обрадовало, так как надоело лежать здесь просто так без дела.

Сейчас, когда хоть и не все, но основные условия задачи мне известны, я могу действовать. Одно условие – великий поэт, второе – Вождь всех народов. С третьим пока не всё понятно. Он проснулся раньше всех. Но до сих пор не проронил ни слова. Он просто сидит на кровати, улыбается, как идиот, и смотрит в одну точку. Этот не удивляется произошедшим вокруг переменам и, по-моему, даже доволен. Может быть, с ним что-то вышло не так, и ему просто повредили мозги? Это, как и многое другое, мне ещё предстоит узнать, но пока этот пассажир не доставляет особых проблем, моя первоочередная задача успокоить тех двоих. Я должен внушить им мысль, что происходящее с ними есть реальность. Насколько это сложно?

Представьте, что вы проснулись и вместо своей любимой кровати и похрапывающей рядом жены, увидели подсвечиваемые светом костра пещерные стены, или же обнаружили себя на космическом корабле. Сколько вам понадобится времени, чтобы понять, что всё это не галлюцинация и не последствия похмельного синдрома? Сможет ли ваш разум смириться с тем, что вы выпали из своего времени до того, как окончательно слетит с катушек? Я здесь для того, чтобы этого не случилось с привязанными к кушеткам парнями.

Кто я такой? Человек, который владеет десятком профессий и доброй дюжиной уникальных навыков, которые не под силу освоить каждому. Я человек с сотней личин за пазухой, готовый в любой момент натянуть на себя очередную маску, человек, который так редко бывает собой, что уже подзабыл кто есть на самом деле, человек способный разговорить или договориться с любым хомо сапиенсом.

Я профессионал, которых, кстати, не так уж и много на этой грешной земле. Таких как я называют человек-ртуть, за то что мы можем мгновенно принять форму сосуда , в который нас помещают. Я участвовал в десятках секретных операций, был в Афгане, Сирии, Ливии, Ираке, Секторе Газа. Я участвовал в устранении одиозных личностей, я добывал информацию, касающуюся первых лиц государств, я провоцировал и улаживал конфликты, я устраивал революции.

Чаще всего мне приходится действовать в группе таких же умельцев, но иногда я работаю один. Сейчас как раз тот случай. Задача непонятная, мутная и сложная, как и всё то, чем я занимаюсь. Сначала мне даже не было понятно, соответствует ли эта задача моему уровню, но раз я здесь, дело серьёзное.

Ни цель, ни характер, ни объём работы не доведены до меня полностью. Куратор выдаёт мне информацию в день по чайной ложке, достаёт каждый факт как фокусник из рукава очередную карту. Так надо. Очень часто мне приходится начинать действовать, как слепому котёнку, не зная картины в целом. Там наверху просто перестраховываются, на случай если что-то пойдёт не так, или задачу придётся отменить. Так проще и безопаснее мне и им.

Но сегодня дело сдвинулось с мёртвой точки и я наконец-то вижу фронт работы – двух привязанных и одного сидящего на кровати объекта. Осталось выбрать, с кого начать. А что тут думать: начну разом со всеми. Я привык ценить своё время и обычно форсирую события.

Я по-кошачьи мягко соскочил с койки и направился к кровати Вождя.

Увидев движение в его сторону, он насторожился, и я почувствовал, как его взгляд словно крючками вцепился в моё тело.

– А ну стой гдэ стоишь? Ты кто? – гаркнул он.

– Я просто хотел развязать вас, Иосиф Виссарионович, – произнёс я чувствуя, как нелепо звучит эта фраза в наше время. Хотя-я – мы же в больничной палате.

– Ты кто? – Повторил свой вопрос Вождь.

– Моё имя вряд ли вам что-то скажет…

– Ну тогда вернись на свою кроват и лежи тихо, чтобы я тебя не слышал! – Резко перебил он .

Уверенный, строгий и безоговорочный тон генералиссимуса врезался в меня, подобно порыву шквалистого ветра. Такой напор может сдуть кого угодно, но только не меня.

– Моё имя ничего не скажет ВАМ, но его знают миллионы тех, кто родился после вас. Я, Борис Борецкий, известный политический деятель, оппозиционер, один из влиятельнейших людей этой страны, да в общем-то и мира.

Гнев на лице Вождя внезапно сменился ухмылкой.

– Эта пижама особенно подчёркивает твою влиятельность! – сказал он.

Я сделал вид, что обижен и немного смущён.

– На вас, между прочим, такая же пижама, но она нисколько не принижает в моих глазах ваше величие. Между прочим, я всегда восхищался вашей личностью, хоть мой народ вас и недолюбливает. Не гоже ведь такой фигуре, как вы лежать привязанным к кровати. Позвольте, я вам помогу.

– Стой где стоишь! – снова ощетинился Вождь, и тут же спросил, перейдя на более мягкий тон – Что ты здесь делаешь?

Я заметил, что настроение вождя легко вычислить по акценту. Чем сильнее он распаляется, тем ярче становятся грузинские нотки в его речи.

– То же, что и вы, Иосиф Виссарионович. Меня точно так же переместили во времени, правда, всего на семь лет вперёд. Три дня назад, когда я проснулся, я был удивлён и шокирован не меньше вашего, но потом быстро успокоился и понял, что всё это к лучшему. Да-да, к лучшему. Оказывается, что семь лет назад я умер. Точнее меня убили, удавил собственный телохранитель в моих Лондонских апартаментах.

– Похоже на ту операцию в Мехико, которую мы провернули с Троцким, – ухмыльнулся Вождь. – Влиятельный оппозиционер говоришь?

– Ну да…может быть есть какая-то параллель, но здесь совсем другая история, – недовольно поморщился я. – Но сейчас мы не об этом. В общем, я каким-то чудом оказываюсь здесь живым и здоровым, да ещё и изрядно помолодевшим.

Вождь просветил меня рентгеном своих глаз и кивнул. Я сразу же понял этот его жест, подошёл к его кровати, сел на корточки и расстегнул замки, которыми ремни были пристёгнуты к койке. Вождь вытянул руки в стороны, хрустнул суставами, а потом положил подушку под спину и подобрался поближе к душке, так что оказался в полу сидячем положении.

– Давно не чувствовал себя так хорошо! – Он выставил перед собой левую руку, повертел ладонью. Искривлённые тонкие губы изобразили приятное удивление.

– Рассказывай, как они это делают. – Он скрестил руки на груди.

– Вы хотите знать подробности? Но доктор был прав, вам будет сложно…

– Мне плеват , что говорит доктор. – В очередной раз нахмурился вождь. – Если хочешь со мной говорить, рассказывай как это сделали. Пока я не узнаю всех подробностей, не смогу в это поверить.

Теперь передо мной стояла задача повышенной сложности. Как объяснить то, чего ты не только не знаешь, а даже не имеешь об этом ни малейшего представления. Нужно лепить что то про ДНК, клонирование, хромосомы и прочую ерунду. Об этих штуках я слышал только мельком из научно-популярных фильмов, новостей и статей в интернете. Тут явно замешана генная инженерия, а в ней я разбираюсь так же, как и в японской поэзии.

Но сочинять байки и придумывать истории на ходу, это часть моей работы. Люди моей профессии просто обязаны иметь богатую фантазию.

– Дело в том, что всех технических деталей я не знаю, могу только догадываться о принципе, тем более, что-то подобное уже пытались делать. Попробую объяснить вам простым языком. Главную роль здесь играет ДНК – молекула в которой зашифрована генетическая информация. Её открыли уже давно, но особую значимость она получила только в последние годы. С ДНК проведено огромное количество опытов и исследований и сделаны научные открытия. С помощью этой молекулы можно создавать копии растений, животных и даже людей. Ну представьте себе семечко от тыквы, из которого можно вырастить десяток точно таких же тыкв. За этой молекулой будущее. Мы уже едим пищу, размноженную таким образом. Сейчас во всю работают над тем, чтобы так же копировать сельскохозяйственных животных, вот только до людей ещё не добрались. Гуманисты ропщут, но это до поры до времени. Думаю, в будущем человечество только так и будет плодиться. Людей будут выращивать в пробирках, как цветы в горшках, так что с демографией проблем не будет.

– А что мужики перевелись, или баб хороших не стало? – Вождь приподнял в удивлении густые брови.

– Мужиков, которые могут дать потомство всё меньше и меньше. Ещё меньше мужиков, которые могут дать здоровое потомство. С девками та же история и ситуация только ухудшается. Здесь куча факторов, экология, культура, долго объяснять. Это вы скоро сами увидите и поймёте. Но, как я уже сказал, эта проблема решаема. С людьми и пищей для них проблем не будет. Вопрос в качестве этих воспроизводимых людей и копированной пищи. Таких людей как вы уж точно не выпустишь серийно на станке. Кстати, вы знаете, кто этот человек, который мирно спит на соседней кровати? – Я указал на Поэта, который как раз издал громкий и отрывистый храп и вздрогнул, словно испугавшись произведённого собой звука.

– Кто? – спросил Вождь.

– Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, собственной персоной!

– Этот?! – Презрительно хмыкнул вождь, повернув голову к спящему поэту. – Не похож.

Действительно. Вытянутое лицо и светлые волосы парня на кровати не вязались с образом Пушкина.

– Вы тоже не похожи на своего прототипа. Да и я разумеется. – Ухмыльнулся я, оценивая невзрачный облик сидящего передо мной человека средних лет с высоким лбом, картофельным носом и ежиком коротко стриженых седых волос. – В нашем случае, речь идёт не о простом копировании, а о получении уникального материала. Всё что я перечислял до этого – это производство штампованного пластика. Мы же – результат работы алхимиков. Это уже превращение обыкновенного металла в золото.

Вождь недовольно оттопырил нижнюю губу, когда я, положив руку на грудь, объединил себя и его в местоимение «МЫ». Но я тем временем продолжал безбожно врать.

– Эксперименты, подобные этому, официально не проводились нигде в мире. Неофициально? Возможно! Возможно где-нибудь в Нью-Йорке шастает Авраам Линкольн в протёртых джинсах, но думается мне, что и здесь мы их опередили. Суть в том, что эта молекула помещается в готовую среду, в мозг обыкновенного человека (Господи, что я несу). Она прорастает там подобно горчичному зерну и полностью меняет структуру мозга. (Только не спрашивай меня – «как?». Просто поверь на слово). Мы – это наш мозг. Вся наша воля, поступки, решения, всё это продукт серого вещества. Этот научный факт в наше время не подвергается никаким сомнениям.

Я почувствовал, что меня начинает нести . Поймав этот раж главное знать меру и не уйти в мифологию. Но пока Вождь слушает, нужно говорить.

– Дело даже не в количестве этого серого вещества, не в его форме и размерах. Дело в том, как проложены в нём извилины, как связаны между собой нейроны. Представьте себе карту местности (хм-м…хорошая ассоциация). Представьте лесные участки, переплетения дорог, рек, наличие мостов. У каждого из нас есть своя карта местности. Так вот, вся наша сущность зависит от того как выглядит эта карта.

– Карты бывают разные…– вмешался Вождь. – Бывают хорошие и точные, а некоторые барахло, нарисованное неумелым топографом. Хочешь сказать, чем точнее карта, тем сильнее и умнее человек?

– Дело в том, что точных карт не существует. Ни одна карта не может отражать реальную местность. Тут дело совсем не в точности, а во взаимосвязи. Например, у вас карта Москвы, а у меня карта Ярославля. В этом наша разница, понимаете?

По ухмылке Вождя было видно, что он оценил моё сравнение нас с ним по масштабам названных городов. Но я имел в виду совсем не это.

– Если удалить вашу карту и на её место загрузить мою, вы станете мной.

– Из того, что ты говоришь, я почти ничего не понял. Сейчас ты напоминаешь мне Бухарина на заседании Совнаркома. Много непонятных слов и никакой конкретики. Хочешь сказать, что мне в голову засунули какого-то микроба и…

– Не вам в голову, Иосиф Виссарионович. В голову другого человека поместили молекулу, некогда принадлежащую вам…

И где же они взяли эту молекулу? – тяжёлый взгляд давил на меня как бетонная плита.

– В вашем случае никаких проблем нет. Материала от вас осталось достаточно. Чтобы вы знали – ДНК даже в структуре волос содержится.

– Хочешь сказать, что одна говённая молекула, может из простого человека сделать такого как я, или он? – Вождь бросил презрительный взгляд на безмятежно спящего новорожденного поэта. Мне стало немного обидно, что он не взял в расчет меня, хоть и сделал он это интуитивно правильно.

– Как бы вам ещё то объяснить…– я теребил волосы на бороде, пытаясь подобрать понятные вождю ассоциации, и наконец-то нашёл одну. – Вы помните историю с немецкой шифровальной машиной «Энигма»?

– Конечно помню – кивнул Вождь, – мы тогда целое бюро создали, чтобы дешифровкой заниматься, но у англичан получилось лучше.

– Ну да. Так вот…представьте, что эта молекула – секретный шифр, состоящий из огромного набора цифр. В этих цифрах закодирована вся информация о вас, о вашей личности, интеллекте, опыте, привычках и так далее. Представьте, что раскрывая этот шифр вас можно разложить на столбцы обыкновенных цифр.

– Обыкновенных…арабских что ли? Даже не римских, – презрительно ухмыльнулся Вождь, но я не обратил внимание на его сарказм и продолжил.

– Представьте, что ключ к этому шифру найден. Этот ключ и есть молекула. Её помещают в мозг другого человека, где она выполняет теперь роль декодера. Она меняет шифр объекта на ваш…и всё. Спустя время (не знаю какое) всё кроме оболочки этого субъекта принадлежит вашей личности. Со временем поменяется даже состав крови и вы начнёте узнавать в зеркало себя прежнего.

Фуф! По моему я сделал всё что в моих силах. Мысленно я даже похвалил себя за довольно неплохую и местами (редкими) правдоподобную версию. Можно защищать кандидатскую на кафедре шизофреников.

Поняв, что мой доклад закончен, Вождь хитро улыбнулся и снова указал пальцем в сторону Поэта.

– А как же наше всё? Как же Сашка, сукин сын, Пушкин? Каким образом они добыли его молекулу, он-то у нас…

В этот момент Поэт, видимо услышав свою фамилию, распахнул глаза.

Два заросших лица привели его в шок, и если бы не ремни, он бы сжался в комок.

– С пробуждением, Александр Сергеевич! Как вам спалось? – Поинтересовался я.

Поэт испуганно водил глазами и молчал.

– Проснись красавица, проснись,

Открой сомкнуты негой взоры,

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись. – Как то уж очень грозно продекламировал Вождь, чем ещё больше напряг поэта.

– Ты один из моих любимых, хорошие вещи писал…красивые…местами мудрые. Ну…если всё обстоит так, как говорит наш новый знакомый, у меня ещё будет время послушать тебя лично…

Осознав, что он всё ещё в этом страшном сне, Поэт зажмурил глаза и застонал:

– Изы-ы-ы-ди-и!

– Ну-у, Саша, зря ты так. Нам ведь теперь с тобой бок о бок придётся существовать. – глумился воспрявший духом Вождь.

– Кстати…товарищ…как тебя там…– это он обратился уже ко мне.

– Борис Сем…

– Борис! На чём мы с тобой остановились? Ну да…как раз на Александре Сергеевиче. А его молекулу, как добыли? Он же ещё в девятнадцатом веке почил?

При слове «почил» Поэт ещё больше зажмурился и издал жалобный стон.

– Я не знаю, но думаю, не обошлось без эксгумации. Нужна то всего лишь одна микроскопическая частичка. С помощью этой частички можно воссоздать целое.

– Значит все мы: я, ты, он – Вождь по очереди тыкал пальцем в себя, а потом в нас с Поэтом, – выдающиеся личности, которых зачем-то возродили из небытия? За-чем?

– Это эксперимент!

– Я что, похож на лабораторную крысу? – нахмурился Вождь. – Если даже предположить, что эксперимент удался и мы здесь, что дальше? Нас что, посадят в клетку и будут показывать школьникам?

– Не думаю…не могу знать, товарищ Сталин, но обещаю, что очень скоро узнаю ответ на этот вопрос. – Чётко по-военному отрапортовал я, надеясь заработать баллы от генералиссимуса.

– Узнай! – грозно сказал Вождь, словно говорил с проштрафившемся на фронте генералом. – И ещё узнай, кто это!

Он сжал руку в кулак и ткнул большим пальцем себе за спину, туда, где в своей неизменной позе, скрестив ноги, сидел четвёртый наш сосед.

– Попробуйте спросить у него сами…он проснулся два дня назад, но до сих пор не проронил ни слова.

Вождь приподнялся на кровати и повернул голову к незнакомцу. Тот продолжал невозмутимо улыбаться, нагло и беззастенчиво глядя в глаза самому Вождю. Это был большой скуластый азиат тридцати, или около того лет с квадратной головой и рельефным торсом. Один его вид, представлял угрозу, которую нивелировала лишь эта добродушная улыбка. Я подумал, а уж не Чингиз ли это Хан? Так себе будет компания.

Вождь медленно поднял правую руку и еле уловимо шевельнул ладошкой, будто приветствовал колонну демонстрантов, стоя на трибуне Мавзолея.

Азиат не отреагировал на приветствие. Он продолжал всё так же сидеть, глазеть в упор и невозмутимо улыбаться. Только может со взглядом что-то случилось. Может мне показалось, но в узких прорезях глаз будто сверкнули искорки. Так мигает фарами встречная машина, когда в ней сидит твой знакомый.

– Молчит говоришь? – Вождь улыбаясь краешком рта, продолжал сверлить незнакомца оценивающим взглядом. – На Лубянку бы его к моим ребятам, они бы его мигом разговорили…

Эх, знал бы он, что всё здесь происходящее…все: он, поэт, азиат и даже я, результат работы этих самых ребят с Лубянки. Знал бы он, что один из этих ребят сидит рядом с ним.

После незадавшегося общения с новым знакомым, Вождь решил, что на сегодня достаточно. Он сказал, что теперь ему нужно побыть одному, чтобы переварить всю обрушившуюся на него информацию. Я, пожал плечами, высказав свои сомнения, что вряд ли кто-то разбежится выделять ему отдельную палату. Оказалось, что Вождь имел в виду только меня. Я просто должен убраться на свою кровать и лежать там тихо, не издавая ни единого звука.