Шмордонские тайны

– А как же тогда Министерство Имперской Безопасности функционирует, если начальника нет? – удивился Шмореныш.

– Как обычно, – ответил ему Шмор. – Любое министерство – заведенная машина. Есть начальник, нет его – оно все равно продолжает работать.

– Понятно. Я готов занять место моего деда.

– Ну уж нет! – живо отозвался Шмор. – Только этого мне не хватало!

– Тогда я пошел.

– Подожди. Сейчас сюда войдет посол Джаппурии…

– Этот мерзавец Джем, который, не успев появиться, уже пьет в приемной с Вискерсом?!

– Дурак! Он тебя от плена спас!

– Во-первых: он враг Шмордона! А во-вторых: один раз взял в плен – второй раз спас! Один-один, и потому я ему ничего не должен.

– Ну и что? Вчера враг – сегодня друг. А завтра…

– Я не желаю с ним общаться!

– Сейчас я тебе выдам!

– Вот так всегда! Это называется воспитанием? Не надо!

– Надо, лорд Пендрол! Ой, как надо!..

Но здесь дверь открылась, и раздался голос графа Вискерса:

– Посол Джаппурии Джек Баламут и атташе Отжим Чтоплохолежим!

Оба брата в эту секунду стояли друг перед другом, застыв в напряжении. Они повернули головы к Вискерсу, и хором спросили:

– Кто-кто?!

– Атташе, – повторил граф.

В кабинет вошли Джем и Отжим. Первый радушно улыбался, а второй надулся от важности.

Шмореныш скривился лицом и уселся в кресло, а Шмор без церемоний поздоровался с Джемом за руку.

– Рад приветствовать вас! – воскликнул император.

– У меня те же чувства, – ответил Джем.

– Да? – не поверил Шмор. – А что «это» делает здесь?

Он ткнул в сторону Отжима пальцем, как будто указывал на неодушевленный предмет.

– К сожалению, он сам увязался за мной, – пояснил Джем. – Его назначили военным атташе при посольстве Джаппурии. Должность эта новая и статус ее пока не определен, потому я сам не знаю, что с ним делать.

– Постойте, но атташе имеет отношение к военному ведомству. Насколько я знаю, в Джаппурии такого министерства нет…

– Уже есть, – сказал Джем. – И называется оно: «Министерство обороны».

– Хи-хи! – раздался визгливый смешок.

Шмор и Джем повернули на звук головы и увидели, что смеется Шмореныш.

– Ой, не могу! – воскликнул лорд Пендрол. – В королевстве жуликов и каторжников появилась армия! Чем она будет заниматься? Грабить жуликов и охранять каторжников?

Шмор посмотрел в слегка хмельные глаза Джема и заметил:

– Устами младенца глаголет истина.

– Я не младенец! – вскочил на ноги Шмореныш. – Но все равно – я прав!

– Ваше высочество… – Попытался сказать что-либо Джем.

– Я уже не высочество! – с отвращением заявил Шмореныш. – Я уже лорд Пендрол.

– С чем вас и поздравляю! – с улыбкой произнес Джем.

– Спасибо! – со злостью в голосе ответил Шмореныш, вскакивая. – Прощайте!

Он, гордо печатая шаг, вышел из кабинета.

Шмор, внимательно посмотрев на Отжима, заметил:

– Как-то непривычно видеть его без очков. Стеклянные они или гематомные – все равно. Какой-то он голый без них…

– Исправим, – пообещал Джем, зачем-то потерев кулаки.

– По радиосвязи был получен сигнал, что у вас имеется ко мне личное послание от Премьер-министра Морса, – обратился император к атташе.

Отжим уже надул грудь, чтобы настучать, но Джем, перебив его, пояснил:

– Этот растяпа, – он показал на атташе пальцем, – пролил на послание чесночный соус и оно испортилось. Ни одной буквы различить нельзя!

Отжим от такой наглости запыхтел, как чайник.

– Но я знаю, о чем там говорилось, – продолжил Джем. – Морс, ссылаясь на обещание, которое вы дали ему во время бала, просит обучить Отжима ловле шпионов, благо у вас в Шмордоне есть для этого специалисты.

Император понимающе кивнул и вопросительно взглянул на Вискерса, молча стоявшего в дверях.

– Ваше величество, – тут же подключился к беседе граф. – Лучшим специалистом в этом вопросе является лорд Хлебазл.

– Да, – согласился Шмор. – Вот только…

– Только сейчас он занят как раз по своей специальности.

– Да? – удивился император.

– Так точно. На базе Звездного Флота, которая называется Дырой, он организовывает развертывание агентурной сети для поимки кукарелльских шпионов.

– Вот-вот, – улыбнулся Шмор. – Вискерс, отправьте господина Отжима на дежурный челнок «Быстрый», который крутится на орбите Шморы, и дайте команду его капитану доставить сего Отжима в Дыру. После этого пошлите распоряжение контр-адмиралу Бамбукеру, командующему там эскадрой, передать нашего дорогого гостя в распоряжение лорда Хлебазла. Да! И пусть поселит их вместе.

– Когда, ваше величество? – поинтересовался Вискерс.

– Немедленно! – приказал Шмор. – Человеческая жизнь коротка. Поэтому нечего время терять. Контрразведка – сложная наука. Чем раньше начать ее изучение, тем больше можно узнать.

Граф Вискерс немедленно приступил к действиям. Крепко схватив атташе за локоть, он развернул того лицом к двери и мягко, но настойчиво поволок к выходу из кабинета. Очнувшись на пороге приемной, Отжим громко спросил:

– Постойте, но как же мои личные вещи?

Граф дернул его сильней, оба они скрылись в приемной, и уже оттуда долетел ответ Вискерса.

– Контрразведчику личные вещи не нужны, – пояснил он. – Контрразведчику нужны лишь горячее сердце, пытливый ум и кровавые руки!

Дверь императорского кабинета захлопнулась, оставив Джема наедине со Шмором.

– Спасибо, – поблагодарил Джем.

– Даже не вспоминайте об этом пустяке, – махнул рукой Шмор. – Присаживайтесь в любое удобное место.

Сам император уселся за стол, и Джем расположился напротив него.

– Итак, – начал император, – сначала о приятном, потом о делах… Завтра приглашаю вас вместе со всем штатом посольства на торжественное открытие памятника моему отцу Шмору Двенадцатому, которое состоится в десять часов утра. На трибуне почетных гостей приготовлены места и для вас. Сначала состоится открытие, потом парад.

– Благодарю за оказанную нам честь, – кивнул головой Джем.

– Это жест доброй воли, – продолжил император. – Но на трибунах вам находиться незачем.

– Как так? Ведь вы только что сами нас пригласили… – Оторопел Джем.

– Пригласил, конечно, – ничуть не смутился император. – Вы что, испытываете желание быть растерзанным толпой военных? Я вижу – не хотите. Как можно допустить на праздничную трибуну тех, кто явился причиной смерти Шмора Двенадцатого?! Ведь именно вы, Джем, руководили операцией по его пленению! Потому предлагаю штату джаппурского посольства посмотреть церемонию открытия монумента через окна здания, в котором вы живете, благо они выходят как раз на площадь.

– Мы бы и так смогли посмотреть на эту церемонию, – заявил Джем. – Даже без вашего приглашения.

– Не смогли бы, – ответил Шмор. – Окна посольства были б заколочены деревянными щитами. И это в лучшем случае. А в худшем – в вашу спальню на втором этаже залетел бы вдруг шальной снаряд, выпущенный из гаубицы, тренирующейся на каком-нибудь полигоне. Я, естественно, император, но над спонтанными вспышками народного гнева не властен. Бывает – даже вздохнуть не успеешь, а уже приходится вызывать медиков. Но, как правило, становится уже поздно.

– Спасибо и на этом, – сказал Джем, жалея, что он сидит на стуле в кабинете императора, а не графа Вискерса, у которого было бы во сто крат веселее находиться в любое время суток: хоть на стуле – хоть под столом.

Ему пришло в голову, что Шмордон, спасенный недавно от дворцового переворота, все равно остается глубоко враждебной силой и представляет для Джаппурии угрозу. И Шмор, вернувшийся на престол благодаря помощи Джема и его друзей, хоть и является человеком, испытывающим благодарность, но в первую очередь продолжает оставаться императором Шмордона со всеми вытекающими из этого вывода последствиями…

Шмор, вздохнув, продолжил:

– А теперь к делу. По условиям договора, подписанного нами, Джаппурия обещала в течение трех лет поставить Звездному Флоту Шмордона триста джаблей первого и второго классов. Несколько дней назад три из них в автоматическом режиме прибыли к Шморе. Это бес знает что!

– В чем проблема? – поинтересовался Джем.

– Это лоханки!

– А какого они класса? Первого или второго?

– По-моему, второго…

– Тогда все в порядке.

– А?!

– Второй класс присваивается джаблям, которые сошли с конвейера бракованными. Такие корабли используются как склады запчастей для ремонта джаблей первого класса.

– Но нам об этом никто ничего не сказал! – возмущению императора не было предела.

– Глаза видели, что брали? – поинтересовался Джем.

– Но мои чиновники подписывали все договоры во время бала! Они рассчитывали на элементарную порядочность в делах, свойственную всем торговцам галактики!

– Сами виноваты, – развел руками Джем. – Нечего было покупать кота в мешке. Кстати, ничего страшного не случилось. Джабли первого класса (вы заказали их сто штук) тоже ломаются. Получается: на один корабль у вас будет приходиться по два склада с запчастями. Ремонтируй – сколько хочешь! Таким образом срок эксплуатации первой сотни сильно увеличивается.

Шмор, не говоря ни слова, мрачно смотрел на Джема.

– Что-то не так? – поинтересовался джаппурский посол.

– Все не так, – наконец смог сказать император. – Большинство моих подданных были уверены, что джаппурцы – поголовно жулики. Я в этом сомневался. Теперь же мои сомнения улетучились… Но почему эти три джабля называются именно так?

– Как?

– «Лютик», «Светик» и «Пестик».

– Потому что все джабли называет королева, – ответил Джем. – Это ее конституционное право.

– Но не может боевой корабль (хотя бы даже склад с запчастями!) называться Лютиком! – с негодованием воскликнул Шмор.

– Еще как может! – сказал Джем. – А если даже и нет – никуда уже не денешься.

– Я переименую их сегодня же! – вскричал Шмор.

– А вот этого делать не стоит, – мило улыбнулся Джем. – Я не понимаю, как это происходит, но существует поверье, будто имя, данное королевой, привязывается к джаблям напрочь. Если его самовольно поменять, джабль рассыплется на мелкие винтики. Такие случаи уже бывали, и не раз.

– Я не суеверный, – сказал Шмор.

– Ваше право, – пожал плечами Джем. – Будете потом собирать запчасти по всей галактике…

Дверь вдруг приоткрылась и в кабинет всунулась голова Вискерса.

– Разрешите войти, ваше величество? – спросил секретарь.

– Да, – ответил император и граф зашел в кабинет.

– Чрезвычайное происшествие! – доложил Вискерс.

– Что, бот с Отжимом рухнул в скалы?! – с надеждой поинтересовался Джем.

– Нет, – отрицательно покачал головой граф. – С атташе все в порядке и он на пути к челноку.

Джем с императором разочарованно вздохнули хором.

– Сегодня утром лорд Пендрол произвел неожиданный наезд на штаб Седьмой танковой дивизии, обвинив ее командование в разгильдяйстве и плохой боевой готовности, – доложил граф. – В результате командование приняло решение провести учения с целью устранения выявленных лордом Пендролом недостатков. Так как лорд Пендрол…

– Хватит! – хлопнул Шмор ладонью по столу. – Что вы заладили с этим лордом?!

– Простите меня, ваше величество, – Вискерс прижал к груди руку, – но мне нравится произносить этот титул. Он как-то по-особому звучит: л-лорд Пен-н-ндрол-л-л! Правда, красиво?

– Действительно! – поддержал графа Джем. – Пен-ндрол-л! Просто чудесно!

– Короче! – потребовал Шмор у Вискерса, не глядя на Джема.

– А короче – обычная история, – сообщил граф. – На одном из перекрестков как раз остановился на красный свет ваш шморовоз, который ехал из космопорта. Колонна танков раскатала его в блин. Водитель и Кебаб успели выпрыгнуть из окон в самый последний момент. Они не пострадали, а вот шморовоз теперь годится только для нарезки из него сковородок.

– Приказываю стоимость шморовоза вычесть из годового жалованья командира Седьмой дивизии, – распорядился Шмор.

– Но это несправедливо, ваше величество! – воскликнул Вискерс. – Ведь танкистам разрешено ездить на любой сигнал светофора. Вот если потребовать компенсации с лорда Пендрола, заварившего эту кашу…

– Что вы несете, Вискерс? – разозлился Шмор. – Деньги лорда Пендрола – мои деньги, поскольку ему всего шестнадцать лет! Я что, должен сам себе компенсировать ущерб? Бес с ними, со светофорами! На крышах моих шморовозов установлены флажки с гербом. Если танкисты не видят этого, что они вообще смогут увидеть в бою? Сделать, как я сказал!

– Слушаюсь! – рявкнул Вискерс и выскочил из кабинета.

Шмор, отдуваясь, приходил в себя.

– Кстати, – вдруг вспомнил Джем. – Ваше величество, я надеюсь, вы помните, как проникли в мою спальню вместе с графом Вискерсом?

Император утвердительно кивнул головой.

– Сегодня я открыл ту же панель и на лестнице, ведущей в подземелье, обнаружил самого натурального шпиона с во-от таким носом и во-о-от такими ушами, – Джем показал руками размеры частей тела агента Хмыря.

– И что вы сделали дальше? – поинтересовался император.

– Врезал ему кулаком в глаз и закрыл панель.

– Зря, – заметил Шмор, улыбаясь. – Он находился там по моему личному распоряжению. Теперь посольство Джаппурии будут тщательно охранять. Это сделано только для вашего блага.

– Я надеюсь, он был один?

– Не надейтесь! – воскликнул Шмор и рассмеялся. – В свое время лорд Хлебазл изрыл весь центр столицы подземными ходами. И многие из них ведут в здание вашего посольства. Теперь они все надежно перекрыты и вам больше ничего не угрожает.

– Позвольте поинтересоваться, а что нам угрожало ранее?

– После бегства барона Филера я лично занялся его разведывательной службой, и, знаете ли, мне открылась чудовищная картина! Все шмордонское общество (включая армию) пропитано его шпионами! Многие еще не выявлены… Так что – не обижайтесь.

– А нельзя нам предоставить какое-нибудь другое здание? – спросил Джем.

– Свободных домов в центре больше нет, – развел руками Шмор. – А я хочу, чтобы вы находились как можно ближе к Железному Дворцу, потому что питаю к вам самые дружеские чувства: – и губы императора расплылись в дежурной улыбке.

Джем понял, что первый раунд остался за Шмором.

– Ну что ж, – сказал император, вставая из-за стола. – Не буду вас больше задерживать. Ведь вы с дороги. Можете идти.

Джем встал, слегка поклонился и молча направился к двери. Уже на пороге кабинета какая-то сила заставила его остановиться. Он обернулся и увидел, что Шмор пристально смотрит ему в спину.

– Жениться вам надо, ваше величество! – неожиданно для самого себя ляпнул Джем напоследок.

Лицо императора вдруг вспыхнуло пунцовой краской, а глаза остекленели, и Джем понял, что второй раунд им выигран. Он рванулся вперед, выскочил из кабинета в приемную и захлопнул за собой дверь.

Перед носом джаппурского посла тут же оказалась рука Вискерса с рюмкой, доверху наполненной коньяком.

– Слава богу! – воскликнул граф. – Сколько можно болтать ни о чем? Я думал – вы никогда не закончите!

Джем, рассмеявшись, с благодарностью принял рюмку и отправил ее в рот.

ДЖАППУРИЯ. СЛЯКОТЬ – СОЧИ

Шмордонский посол в Джаппурии лорд Крокозябл-младший сидел в кабинете за столом напротив Морса и злился. Встреча с Премьер-министром проходила в Доме Правительства.

Морс взял в руки пакет, принесенный Крокозяблом, и, не ознакомившись с его содержимым, сунул в пачку каких-то документов, лежавших горкой на столе.

– Вы даже смотреть не станете? – поинтересовался Крокозябл.

– Не стану, – подтвердил Премьер-министр, хлопая ящиками стола с видом, будто что-то ищет.

– Но в пакете находится официальная нота протеста! – слегка повысил голос посол.

– Да? – деланно удивился Морс, продолжая хлопать ящиками. – И что в ней?

– Прочтите и узнаете, – предложил Крокозябл.

– Некогда, – сказал Морс. – Через час состоится совещание с министром обороны, на котором я должен присутствовать. А проходить оно будет в Усосанном Лесу, где строится новый учебный центр. Надо еще успеть туда добраться.

– Так возьмите пакет с собой! – потребовал Крокозябл. – Ознакомитесь с нотой по дороге.

– Не буду! – твердо ответил Морс.

Он встал, вышел из-за стола, снял с вешалки непромокаемый плащ и принялся его надевать.

– От вашей имперской канцелярии веет убийственной скукой, – сообщил Премьер-министр, пытаясь рукой попасть в один из рукавов. – Любой шмордонский документ портит мне настроение на весь оставшийся день. Поэтому я прочитаю ноту протеста перед сном. Пусть мне лучше кошмары снятся. Кстати, чем вы опять недовольны?

Морс направился к выходу из кабинета. Крокозябл был вынужден последовать за ним.

– Дело касается первой партии джаблей, доставленных в Шмору, – сообщил посол, догнав Морса уже в коридоре.

– Что с ними не так? – поинтересовался Премьер-министр.

– Все три корабля – редкостные лоханки!

– И какого они класса?

– Второго.

Морс резко остановился и Крокозябл чуть не сбил его с ног.

– А почему вы предъявляете претензии мне? – спросил Премьер-министр. – В Шмордоне есть джаппурский посол. Вот и направляйте все протесты ему, так сказать – в официальном порядке.

– Джем Баламут сказал, что джабли второго класса неисправны всегда.

– Он ничуть не соврал.

– Но мы заказали их двести штук!

– Ваше дело – что заказывать, а что нет, – пожал плечами Морс. – Вас, шмордонцев, не поймешь. Сами купили кучу барахла, а теперь претензии предъявляете.

– Но мы не знали, что джабли второго класса – некондиция! – взревел дурным голосом Крокозябл.

– Не орите так, – попросил Морс, демонстративно прочищая пальцем свое левое ухо. – Если кто-то хочет что-то купить, он сначала посмотрит, что собой представляет желаемый товар. Потом этот кто-то приценится и уж тогда подписывает деловые документы. Если ваши чиновники дураки – поздравьте с этим сами себя! Все, не могу больше разговаривать. Прощайте.

Премьер-министр быстрым шагом отправился дальше по коридору, а Крокозябл остался стоять столбом в ступоре. Проходившая мимо уборщица двинула его крепким бедром, и посол, вернувшись в деятельное состояние, понесся бегом, надеясь догнать Морса. Но сделать этого ему не удалось, так как Премьер-министра и след простыл.

Выскочив из Дома Правительства на Центральную площадь Заквакинска, Крокозябл остановился у рекламной тумбы и перевел дух. Мерзкая погода планеты Слякоти тут же освежила лоб посла мелким моросящим дождиком. Он осмотрелся.

На противоположной от Крокозябла стороне площади среди серых зданий министерств и ведомств Джаппурии поганым грибом выделялось трехэтажное здание посольства Шмордона. Флигель, предоставленный мэрией Заквакинска для дипломатического представительства, был покрашен яркой оранжевой краской и потому сразу бросался в глаза. Возле него всегда собиралась толпа туристов (даже ночью). Странное дело: после осмотра дома туристы – все как один – показывали зданию неприличные жесты и расходились, уступая место вновь прибывшим.

Посол понимал, что дом покрашен с умыслом, но ничего поделать с этим не мог. Он уже дважды пытался изменить положение вещей. Сотрудники посольства сами красили флигель: сначала в серый цвет, а потом в бежевый. Но в каждую следующую после покраски ночь подъезжали несколько пожарных машин, и из брандспойтов обдавали дом оранжевыми струями.

После второго раза, когда вместе с флигелем оказались покрашенными несколько дипломатов, пытавшихся помешать этой художественной вакханалии, – а также после отмывки окон растворителем, – Крокозябл решил плюнуть на все и стал жить в оранжевом здании.

Посол перевел взгляд на афишу, приколотую к рекламной тумбе, и прочитал объявление:

«Бесплатный концерт группы «Секстет Сексота» в городе Гадюкинске с новым альбомом «Баландное хлебалово, джа!»

Крокозябл зло сплюнул себе под ноги и задумался.

Агентура работала из рук вон плохо. Шмордонские шпионы теперь свободно въезжали на любую планету Джаппурии. Визы им выдавало посольство Джема, но оно же их и фотографировало. Лицо каждого шпиона было известно полиции и агентам приходилось действовать еще аккуратнее, чем раньше. Но самое интересное – куда бы шпион ни засылался, он в конечном итоге все равно почему-то оказывался на Сочи, где никаких интересных для шпионажа объектов не существовало!

Зато на планете Сочи имелись казино, бордели и золотые пляжи. Шпионы с заведомым упорством посещали все эти приятные места, а потом – когда заканчивались деньги – шли сдаваться в полицию. Начальник полиции сочинского города Джяна Пахан Родимый слыл рекордсменом по количеству выловленных им шмордонских шпионов, за что, кстати, и получил неделю назад от Премьер-министра большую серебряную медаль.

Вспомнив о жаркой планете Сочи, Крокозябл вдруг испытал чувство неприкаянности. Ведь там находилась его жена!

Она решила остаться в Джяне для того, чтобы шпионить в пользу Шмордона. Какую информацию леди Крокозябл хотела извлечь из курортного города, послу было не ясно, но служащие шмордонского посольства в последнее время почему-то стали хихикать в спину лорду Крокозяблу, и тому это сильно не нравилось.

Взгляд посла ушел вправо от рекламной тумбы и сфокусировался на памятнике, который стоял напротив. Крокозябл непроизвольно вздрогнул. На каменном постаменте застыло полкомара! Посол, встряхнувшись, пригляделся и понял, что видит всего-навсего скульптуру.

На метровом пьедестале расположилось отлитое в бронзе чудовище, похожее на комара. Вот только комар этот был исполнен скульптором в половинчатом виде. То есть: передняя часть тела у насекомого имелась, а задняя отсутствовала.

На Крокозябла смотрела гротескная комариная голова с завернутым в штопор хоботом и вылезшими из орбит красными глазами, отчего казалось, будто на тебя глядит из преисподней сам бес! Дальше скульптура заканчивалась парой крыльев, похожих на лопасти пропеллера допотопного шморолета. Надпись на постаменте информировала:

«КОМАР – ОСВОБОДИТЕЛЬ».

Еще ниже имелась табличка из нержавеющей стали с более пространным пояснением. Из этого пояснения следовало:

«Памятник воздвигнут в честь комаров Слякоти, проявивших беспримерную доблесть в деле обороны родной планеты во время Третьей Шмордонской войны. Жертвуя собой, комары на протяжении нескольких недель отбирали кровь у шмордонских захватчиков в болоте Жабья Радость, лишая их боеспособности. Они высосали столько крови у генерала Крокозябла, что тот перестал представлять опасность для Джаппурии. Честь и слава малым защитникам Отечества! Монумент создан скульптором То́рчем Астральным и подарен народу Джаппурии».

Крокозябл повторно сплюнул себе под ноги. Будучи далеко не тщеславным, он не обратил никакого внимания на то, что пояснение присвоило ему генеральское звание и увековечило его имя в камне. Посла неприятно поразил тот факт, что автор скульптуры имел наглость сбросить его со счетов опасности для Джаппурии!

– Я вам покажу, кто опасен, а кто нет, – прошептал он.

Крокозябл вспомнил, что с созданием памятника был связан коррупционный скандал. Кто-то украл большую часть денег, собранных джаппурцами для постройки монумента. Но, как это обычно бывает в Джаппурии, следы преступников затерялись, и потому изваяние получилось половинчатым, так как оставшихся денег хватило только на это. Знаменитый скульптор Торч Астральный явно соврал насчет подарка.

Крокозябл, усмехнувшись, решил действовать.

Для начала он еще раз взглянул на окаменевшее чудовище и потер щеку, только что укушенную реальным комаром. Зад, цапнутый тем же представителем фауны секундой спустя, он чесать не стал в виду того, что вокруг было слишком много туристов, а Крокозябл считал себя культурным человеком. Потому он просто выругался вслух и быстро направился через площадь к оранжевому флигелю, при ходьбе шагая так, чтобы укушенная задняя часть тела сама чесалась брюками. Походка Крокозябла при этом была настолько странной, что проходившие мимо туристы приняли его за одного из представителей сексуальных меньшинств, спешившего на гей-парад.

На территории посольства Крокозябл обошел стороной само здание и стоящий перед ним служебный шморовоз, после чего завернул на задний двор. Там он отворил двери ангара, в котором находился космический спасательный бот. Этот небольшой аппарат был предназначен для полетов по Слякоти, но мог легко перелетать с одной планеты на другую.

Наличие бота оговаривалось специальным соглашением, к составлению которого приложил руку сам Крокозябл. И сделал он это на балу у королевы Беллы именно тогда, когда все министры уже перепились и не понимали, что они подписывают. Зато теперь посол испытывал гордость за дипломатическое искусство, которым он обладал. А вот Джем в Шмордоне не имел права на бот!

В этом свете поставка в империю бракованных джаблей показалась Крокозяблу не столь обидной, потому что он имел право перемещаться между четырьмя планетами Джаппурии как угодно, правда – ставя при этом в известность министра полиции Кваса Ядреного. Но по поводу последнего пункта соглашения у посла имелось особое мнение, которое звучало приблизительно так: «Пошел этот жирный пропойца к бесу!»