Судья посмотрела на собеседника. Их взгляды встретились.
Кто бы с ней ни вел диалог, будь то Алекс Дум или Александр Думский, ни один из них не мог не ощутить той бездны тьмы, что струилась внутри телесной оболочки старушки. И это пугало.
Пугало настолько, насколько вообще страха можно уместить в простой словесный поток.
Это был ужас. Его олицетворение. Само определение и понятие.
Тень.
– Суд Теней никогда и никому не был ничего должен, Александр, – догадалась наконец Судья. – И уж точно он никогда не попадал в ловушку простого смертного.
– Вы пришли ко мне с просьбой, – развел руками Александр, – не я…
– Когда ты пришел, я дала тебе намек.
– Если я скажу кому-то, что весной может идти дождь, будет ли это намеком на то, что он утонет в океане из-за того, что в самолете откажет двигатель? Может, и будет, но уж точно не таким, который можно посчитать за услугу.
Питбуль у ног Александра зарычал.
– Как я уже говорил, Судья, вы не можете меня запугать. Для этого у вас нет рычага. Тем более вам нужна от меня услуга. А значит – вам нужен я.
Какое-то время они сидели молча.
– Когда в твоих руках окажется портрет юной девочки, принеси его в парк. Оставь около памятника и уходи. Суд Теней будет тебе за это должен.
Алекс снова сидел в кинотеатре один. Он смотрел на пустующее рядом с собой место. На его ноге расплывалось кровавое пятно. Его уже кусали собаки, и он не мог ни с чем спутать это ощущение.
Судья оставила на нем метку.
Не такую же, как в свое время Балтаил, но один факт, что Тень смогла ранить его душу, находящуюся на грани жизни и смерти…
– Проклятье, – Алекс обмяк в кресле и растекся по спинке, – сука… меня же так Кондратий хватит. Нет чтобы сначала постучаться… и с чего она вообще взяла, будто я знал, что вампир меня завалит и она придет сюда с торгом?! Блять, да если бы я знал, что старый мертвяк следит за мной, хрен бы я ему дал продырявить мою тушку! И вообще…
* * *
– Исусья жопа! Изыди, бес проклятый! Полковник, несите святую воду! У нас умертвие!
– Грибовский, ты можешь хоть иногда не выражаться?
– Могу, О’Хара, но не тогда, когда труп восстает из мертвых.
Алекс стянул с себя покрывало и обнаружил, что он голый. Голый, лежащий на холодном стальном подносе. Прямо как индейка, готовая к запеканию. А еще – на его большом пальце висела бирка.
Тусклый зеленоватый свет струился из потолочной лампы. Где-то около компа лежало тело девушки в белом халате. Дункан как раз пытался привести ее в себя.
Рядом с Думом стояли О’Хара, бледный Грибовский и задумчивый Чон Сук.
Алекс обернулся.
Позади него по стене поднимались ряды небольших стальных дверец с выемками для бирок.
Спутать это место с чем-то кроме морга было просто невозможно.
– Я что, умер?
– Ну, скорее вы более живы, чем мертвы, профессор, – лаконично заметил азиат. – Но, отвечая на ваш вопрос – да. Две минуты назад вас объявили мертвым по приезде.
– Мертвым по приезде? – Алекс туго соображал. – Вы что, не успели меня реанимировать?
Грибовский потупил взгляд.
– Эй, эспер клятый! А ну смотри в глаза своему воскресшему напарнику!
– Дум, иди ты на хрен. Как я по-твоему должен был успеть до больницы в час пик? Мы опоздали всего на несколько минут.
– Несколько, блять, минут?!
– Твой мозг показал нулевое излучение, – подключилась О’Хара, – сердце не билось семнадцать с половиной минут, и врачи…
Алекс поднял вверх ладонь. Пробки? Что? Откуда пробки в это время в…
– За полчаса до происшествия, – ответил на незаданный вопрос Чон Сук, – начали ремонт на углу Двенадцатой и Восьмой стрит, так что весь трафик…
– Перенаправился, – выдохнул Алекс.
Он одернул покрывало.
– Дорогуша, это тебе так холодно или просто природа отдохнула?
Проигнорировав слова напарника, Дум осмотрел левую, здоровую ногу. Как он и предполагал, над лодыжкой обозначился шрам от собачьей челюсти.
Значит, Судья была здесь ни при чем.
Но тогда…
Тогда Алекс должен был быть мертв.
Но вот он жив.
Вопрос.
Какого…
– Проклятье, – выругался Дум. – Дункан, спасибо.
– Иди в жопу, Дум.
– За это тоже. – Алекс резво вскочил с каталки и подошел к шкафу со всякой всячиной. Разбив его ударом локтя, он протянул руку и взял пластиковую колбу.
