Что-то новое, Руслан, да?
– Это же как надо город не знать, – беру себя в руки и качаю головой.
– Это всё таксист, не местный, навигатор дорогу перепутал, ой, как он извинялся, как просил отзыв негативный не писать, не жаловаться, даже денег с меня не взял… – у неё встроенный мотор в языке, ей богу.
– Замолчи! – рявкаю, и девушка захлопывает рот, поджав губы.
– Не поставите меня на ноги? – милым голосом спрашивает и опять ресницами хлопает, а я как идиот смотрю на неё и молчу, даже не шевелюсь. – Товарищ милиционер? – тонкими пальчиками передо мной щёлкает и из ступора выводит.
– Полицейский, – на автомате поправляю её и ставлю ногами на землю. – Руки, – говорю и достаю наручники.
– Н-еа, – бросает и делает шаг вперёд. – Мне всё равно в город надо, – с этими словами она открывает заднюю дверь и забирается в автомобиль.
– Дурдом, – устало вздыхаю и, спрятав наручники обратно, иду к машине.
– А как вас зовут? – спрашивает она моего друга, подавшись вперёд, и по-хозяйски устраивает свои локти на спинки передних сидений.
– Павел, – улыбается этот идиот. – А вас? – поворачивается чуть ли не всем корпусом.
– Я Варя, – отвечает и руку протягивает.
Сижу и глаза таращу, будто сцену из мыльного кино наблюдаю, где двое встретились и глаз друг от друга оторвать не могут, продолжая за руки держаться.
– Паша! – рявкаю на друга, и тот одёргивает руку.
– Он всегда такой недовольный? – спрашивает «Варя» якобы шёпотом, но достаточно громко, чтобы я слышал.
– Сколько я его знаю, – таким же тоном отвечает ей мой друг, а может и не друг уже.
– Вызовите мне врача, – говорю себе под нос и завожу мотор.
Всю дорогу эти двое общались, словно друзья с детского сада, не обращая на меня и моё фырканье никакого внимания. Паша сыпал своими идиотскими шутками, а девица заливисто смеялась. Либо она тупенькая, либо притворяется, но я своего друга знаю, и глаз на девушку он положил.
– Приехали, – прерываю их увлечённый разговор про какую-то выставку.
Друг смотрит по сторонам, и до него не сразу доходит, что привёз я его домой.
– Как-то быстро мы доехали, – проговаривает и на меня смотрит.
Конечно быстро, я давил педаль газа в пол, лишь бы не слушать этих двоих.
– Давай-давай, у меня дел по горло, – поторапливаю его.
– И вот так всегда, – тяжело вздыхает, повернувшись к Комаровой.
– Я тебе сочувствую, – наигранно говорит ему девушка.
Да ёб твою ж мать! Избавьте меня от них уже!
– Я буду ждать от тебя новостей, – обращаюсь к нему, и Паша, кивнув, сжимает ручку своего чемодана и выходит из машины.
Выруливаю с парковки, вливаясь в поток машин, и наслаждаюсь долгожданной тишиной. Но я забыл, что в моей тачке сидит блондинка со встроенным мотором в языке.
– А кто этот парень? – её голос раздаётся прямо у моего уха.
– Вернись на место, – требую я, едва на неё посмотрев.
– Он ведь не из полиции, друг твой, наверное, ты ему доверяешь, иначе не привёз бы его туда, где тебе быть не разрешено, – она так быстро говорит, что буквы выпадают, но вот то, что она говорит меня настораживает.
– Не слишком много знаешь для той, кто просто гуляла? – бросаю взгляд в зеркало заднего вида.
– Нет, я просто очень наблюдательная, – отвечает так, будто мы давние друзья, не понимая, что могилу себе копает. Точнее место в следственном изоляторе бронирует.
– Что ещё твоей наблюдательности известно? – решаю продолжить разговор и выяснить больше.
– А нет, это так не работает, товарищ милиционер, – качает головой, хитро улыбнувшись.
Очень красивая улыбка.
Алло, Руслан, у тебя на заднем сидении подозреваемая, что это ещё за неуместные замечания?
Чёрт! Крыша едет, надо выходной взять и выспаться как следует, а то мерещится всякое. Уже у задержанных улыбки красивые. Что дальше? Бомж принцем окажется?
– Полицейский, – цежу сквозь зубы, больше на себя злясь, чем на неё.
С тех пор, как нас переименовали, мне, да и не только мне, приходится часто поправлять, но обычно это старики, которые привыкли к милиции. Прошло уже достаточно времени, чтобы запомнить, что мы не милиция, а полиция, и меня начало раздражать, когда кто-то путает. Однако меня ничуть не оскорбляет и не бесит, как это звучит из уст этой девчонки, и я уверен, она специально так делает.
– Да-да, – сухо бросает и на часы свои задумчиво смотрит.
– Так как это работает? – спрашиваю, продолжая смотреть на неё в зеркало заднего вида.
– Что именно? – дурочку включает.
– На счёт твоей наблюдательности, – напоминаю терпеливо.
– А, ну так тут нужен бартер, – отвечает ровным тоном, но я замечаю, как загорелись её глаза. – Вы мне информацию, а я вам, – разводит руками, будто так и надо.
– Чудо в перьях, – усмехаюсь. – Ты забыла, с кем и куда едешь.
– Ой, точно, вы же меня арестовали, голова моя дырявая, – наиграно головой мотает, и с моих губ срывается смешок.
Настоящий. Искренний. Живой.
Когда я последний раз смеялся? Непринуждённо и легко? Да хрен вспомнишь.
– Всё правильно, и лучше тебе чистосердечное написать, это убавит тебе срок, – последнее, что я говорю перед тем, как затормозить у участка.
Блефую, конечно, у меня нет оснований для задержания более, чем на пару часов, но напугать девчонку, чтобы она выдала мне всё, что знает, я могу.
