Светлая полоса
Внутри конструкция напоминала конус, верх которого был как будто срезан и сквозь круглое отверстие можно было рассмотреть макушки деревьев и небо.
На земляном полу как раз под отверстием располагалось что-то вроде круглого очага, выложенного крупными камнями. Покатые стены были украшены расшитыми полотнами с сюжетными зарисовками из жизни лесных обитателей, животных и людей.
Кира только собралась рассмотреть их получше, как вошел тот самый первый бородач, который так им и не представился.
– Ну что ж, перекусили? – спросил он бодро. – Хотите пройтись или отдохнете немного?
– Конечно, пройдемся, – откликнулась Кира. За загородкой послышалось довольное фырканье Проводника. Похоже, он залез под душ.
– Пойдемте тогда, он нас нагонит, – и бородач быстро направился к выходу.
– Что это за удивительные конструкции? – спросила, нагнав его, Кира.
– Построено по образу древних жилищ якутов. Они называли такие постройки ураса и делали их из дерева. Прекрасные конструкции. Если затопить очаг, то и в дождь, и в мороз в жилище сухо и тепло. Особенно наверху, где скапливается теплый воздух. Поэтому детей подвешивали в люльках под самую крышу. И от диких зверей так уберегались.
Они подошли к тому строению, где встретились впервые.
– Заходите, – пригласил бородач. – Здесь у нас первый компьютерный центр, второй расположен в глубине поселка, там колдует Дэл, с которым вы уже познакомились.
Стены конусообразной постройки где-то на два человеческих роста вверх были закрыты разными по размеру мониторами.
Внизу располагались не слишком аккуратно расставленные такие же разнокалиберные системные блоки на нескольких высоких, похоже созданных на принтере из подручных материалов столах. Там же стояли в ряд еще несколько мониторов и что-то вроде компьютерных клавиатур, хотя, судя по виду, с более обширным функционалом.
Кира не стала вновь задавать вертевшийся на языке вопрос, ожидая, как повернется разговор дальше.
– Присаживайтесь, – пригласил ее бородач, указав на кресла из металлопластика на колесиках. Такие водились в Системе еще до внедрения технологии воздушных потоков. Кира присела на одно из них. Конструкция непривычная, но вполне удобная.
– Технология воздушных потоков требует слишком много энергии, – пояснил собеседник, заметив ее удивленный взгляд и неуверенные движения. – В этом плане Хаос экологичнее Системы, хотя и требует гораздо большего количества предметов для обустройства жизни. Мы используем в основном солнечную энергию, немного добываем переработкой. Принтеры есть далеко не у всех НИСов, они дороги, да и слишком энергозатратны, так что многие вещи у нас, как и во всем Хаосе, многоразового использования. Придется привыкать.
– Это я уже заметила, – сказала Кира, взглядом указывая на его футболку.
– Ах, да, – откликнулся он, хитро улыбаясь. – Личные предпочтения. В Системе такая майка, помню, стоила немалых денег.
– Вы спрашивали, чем мы здесь занимаемся, – неожиданно перевел он тему разговора. – В основном экспериментальной социальной психологией и смежными областями. Так что в каком-то смысле можно сказать, что мы самая бесполезная и уж точно самая бедная часть научного сообщества, разместившегося в Хаосе.
– Ставите эксперименты на людях? – усмехнулась Кира.
– На людях – нет, а вот на социальных системах масштабных и не очень – да.
– Так вот кто виновен в том, что наша Система выплевывает людей, не прошедших ПИТ, куда подальше от семьи и безопасной законопослушной жизни? – спросила Кира с нарочитым вызовом, повторяя интонации публичных критиков Системы.
– Вы даже не знаете, насколько вы сейчас в точку попали! – откликнулся ученый, не поддерживая, однако, шутливый тон собеседницы. – Да, это я ответственен за тот уклад, по которому живет сейчас ЕС.
Он выдержал паузу. Кира затаила дыхание.
– Прошу простить меня, я совсем забыл представиться, – спохватился он. – Демиург. Здесь все меня так называют, да и в Системе тоже. Я привык к этому имени и готов не только откликаться, но и отвечать за него.
Кира не могла вымолвить ни слова от неожиданности. И продолжала рассматривать лицо сидящего перед ней уже далеко немолодого, но такого энергичного и уверенного в себе человека. Глаза Демиурга в лучиках морщин светились каким-то необузданным мальчишеским задором.
– Мы по-прежнему проводим исследования, изучаем различные социальные явления и системы, больше наблюдаем, иногда и экспериментируем, а как же без этого. Я сказал, что мы самые бесполезные. Это не было рисовкой, но следует уточнить: пока что бесполезные для Хаоса. Здесь нет запроса на те данные, которые мы умеем добывать, да у нас пока что и нет достойных теоретических разработок для такой сложной системы, как Хаос. А вот Системе мы очень даже интересны. Но здесь особый интерес, далекий от научного. Поэтому мы аккуратно взаимодействуем с коллегами «на той стороне», что позволяет нам хоть как-то существовать и продолжать работу.
– Но позвольте, я совсем еще ничего не знаю о вас! – неожиданно воскликнул Демиург. – Давайте знакомиться по-настоящему?
– Меня зовут Кира, фамилия Вершинина. Возможно, вы знали в Системе мою семью. Дед и отец занимались производством металлопластика с момента открытия технологии. Отец теперь большая шишка, работает в министерстве.
– О, – неопределенно откликнулся ученый.
– Больше, наверное, сказать и нечего, – произнесла Кира после секундной заминки. – Все всегда знали, что я попаду в Хаос. Наверное, еще до того, как я провалила свой первый ПИТ.
Демиург спокойно и внимательно смотрел на девушку, никак особенно не реагируя на сказанное.
Кира замолчала, задумавшись над теми словами, которые только что слетели с ее губ. Она никогда и ни с кем не разговаривала об этом раньше.
– Ну что ж, выходит, вы попали куда надо, – ответил ученый. – А вы сами как считаете?
Кира тряхнула рыжими кудрями, как будто боднула кого-то.
– По крайней мере, мне самой хотелось бы решать, где я хочу остаться. И не напоминайте мне про то, что избавили нас от выбора, которым кто-то когда-то не сумел разумно воспользоваться! Все давно изменилось!
Было видно, что тема разговора ее по-настоящему глубоко взволновала.
– Я не буду, Кира, – спокойно отозвался Демиург. – А вот про то, что с тех пор многое изменилось, мы знаем, думаю, больше других.
– Ну так расскажите! Я удивилась, что оказывается и в Хаосе есть свои запреты и правила. Мой Проводник не дает мне взглянуть на карту, к примеру. Говорит, правила запрещают.
В этот момент Проводник вошел в шатер. Он услышал последние слова Киры и утвердительно кивнул.
– Еле нашел вас. Заблудился, пошел в другую сторону. Потом встретил двух приятелей Дэла. Они мне указали путь. Я и не знал, что мы познакомились с самим Демиургом, – сказал он, с немым восторгом глядя на ученого.
– Ну вот и отлично, – дружелюбно улыбнулся тот и встал, пожимая Проводнику руку и кивая вошедшим следом за ним двум местным ребятам – провожатым Проводника.
– Я буду рад, если вы останетесь у нас на некоторое время. Кира. Демиург протянул девушке руку и энергично потряс ее в своей.
– Приходите сюда, когда захотите. Дежурный покажет все самое интересное. А по поводу правил – в том-то и дело, что люди не могут жить без них. Вопрос только в том, нужны ли нам специальные структуры, эти правила усложняющие, а потом поддерживающие. Но мы еще обязательно поговорим об этом. Добро пожаловать в «Новую Зомию».
И не обращая внимание на удивленные взгляды гостей, Демиург стремительно направился к выходу.
– Постойте! – воскликнула Кира, обеспокоенная тем, что Демиург вот сейчас уйдет и она не успеет его спросить.
– Я и не надеялась найти вас здесь в Хаосе! Человека, поделившего мир!
Кира сделала паузу. Демиург развернулся и с интересом ожидал продолжения. На его живом лице Кира не уловила ни капли сомнения или раскаяния и это ее задело.
– Что вы рассчитывали получить серией тестов? Вы начали с поиска ответа на вопрос, почему началась эта эпидемия самоубийств. Так каков же ответ? Не я одна, многие воспринимают разделение мира как нечто вроде социально – психологического эксперимента.
Она замолчала, переводя дыхание, так как говорила очень эмоционально.
– Возможно, вы правы, – спокойно ответил ученый.
– Права? То есть, мы теряем связь со своими семьями, подвергаемся гонению, как какие-нибудь хреновы социопаты, и все это ради эксперимента?
Демиург склонил голову на бок, как делают обычно университетские преподаватели, отвечая особо пытливому ученику, выкрикнувшему посреди лекции каверзный вопрос с заднего ряда.
– Любое осознанное влияние на исторический процесс, на такую сложную материю как социальная система или явление, с целью изменить и улучшить его – это эксперимент, в основе которого лежит некая гипотеза. Мы можем достаточно точно моделировать движение небесных тел, слоев земной коры, облаков и молекул какого-нибудь вещества, но, к сожалению, нам сложно прогнозировать будущее, создаваемое волями многих миллионов людей, в большинстве своем не имеющих прямого отношения к процессу и результатам изменений, но все-таки влияющим на них.
Слова, слова… Кира почувствовала, как жаркая волна гнева ударила в голову и неожиданно для себя вдруг выпалила:
– Я потеряла любовь матери в тот самый момент, как провалила свой первый ПИТ!
Дальше она не могла говорить, хоть и порывалась еще что-то добавить.
Старик – ученый подошел к девушке и осторожно дотронулся до ее плеча.
– Любовь невозможно потерять из-за несданных тестов. Тем более, материнскую, – сказал он мягко.
Кира помотала головой из стороны в сторону, не то прогоняя наваждение, не то намереваясь возражать.
– Так что же по поводу причинно-следственных связей? – не унималась она. Слова Демиурга больно задели ее. Что он знает про то, о чем говорит!
– У меня есть статьи по данной теме. И не одна. Мы изучили все, ну или почти все, материалы по теме самоубийств того времени. Понимаете, Кира, – Демиург по-прежнему рассуждал спокойным тоном исследователя.
– Социальный феномен невозможно рассматривать вне исторического контекста. Мы не можем сказать, к примеру, что вероятность самоубийства при таких-то и таких-то условиях возрастает. Мы говорим: «в этот период с учетом данного исторического контекста на поведение молодых людей повлияли следующие обстоятельства, в связи с чем количество самоубийств резко возросло».
– Неужели вы не можете сказать ничего полезного для нашего времени? Для таких, как я? – с упреком спросила его девушка.
– Могу, конечно, если не придавать моим словам абсолютного значения, – ответил ученый. – Есть три самые весомые причины суицидального поведения среди молодежи. Первая из них – это нежелание терпеть сложную систему ценностей, которая, как правило, лежит в основе современного общества. Вторая – скука, нежелание выносить гомеостаз в любой из его форм. Жажда действий сталкивается с полным непониманием, ригидностью и даже осуждением со стороны общества. А третья – личностная незрелость и слабая осознанность. Если коротко, то молодым людям нужно упрощение социальной системы до уровня простых понятных ценностей. К примеру, такое бывает во время войн или стихийных бедствий. Такая система становится понятной, сама ситуация способствует проявлению героизма и нарушению равновесия, а преодоление страха и инстинктивных форм поведения создает правильный контекст для личностного роста.
Ученый замолчал и обвел взглядом слушающих его молодых людей.
– Кажется, вам лучше было бы преподавать в университете, профессор, – тихо сказала Кира.
– Видите ли Кира, – Демиург посмотрел на девушку серьезно, почти строго. – Вам совсем не интересно услышать о причинах тех давних событий. И даже о том, что влияет на поведение современной молодежи. Вас гораздо больше волнует вопрос, почему мать вас разлюбила, а это уже совсем другая история. Мы не боремся с причинами. Это было бы непродуктивно. Мы создаем новые контексты, где эти причины уже не имеют такого значения.
– А, Святой Ролл на «коне»? – неожиданно вмешался в ход беседы невесть откуда взявшийся Дэл. – Я что, пропустил самое интересное?
Кира посмотрела на него с благодарностью. Еще одно слово и ей бы точно захотелось пристрелить этого несносного профессора.
Глава 8 До того, как… История Киры. «Новая Зомия»
Научно-исследовательская станция Демиурга назывался «Новая Зомия». Поселенцы относились к этому странному для чужого уха названию также трепетно и уважительно, как относились к самому Демиургу, при этом никогда не демонстрировали это на показ.
Порядки здесь царили самые что ни на есть свободные. Все поселенцы были учеными, работали над своими проектами, ели и спали тогда, когда для этого была свободная минутка. Никто не ругал дежурных за подгоревшую кашу и отсутствие десерта. Дэл, как самый большой гурман, при первой же возможности брал дежурство на себя и уж тогда в урасу с длинным столом и лавками все захаживали чаще обычного.
Кира почти целыми днями пропадала в том самом компьютерном центре с мониторами и креслами, где впервые она разговаривала с Демиургом.
В поселении постоянно проживало всего человек пятнадцать. Днем они распределялись по проектным командам. Кто уезжал проводить исследования в других поселениях или Неополисе, кто сидел за ноутбуком, обрабатывая полученные результаты. Прошла уже неделя, как они с Проводником наткнулись на «Новую Зомию».
Здесь каждый был занят своим делом и трудно было застать кого-нибудь, чтобы обсудить то, что она успела прочесть, о чем думала. Пожалуй, единственный, кто не жалел время на «пустую» болтавню, был Дэл. Он искренне радовался, когда Кира заглядывала в его «берлогу», так он называл закуток в урасе, где он спал, а часто и работал. Как и всех нисовцев, работа занимала все его время без остатка, если не считать теплицы и дежурства.
– Ты хоть когда-нибудь бездельничаешь? – спросила его как-то Кира.
– Всегда, если ты о том, чтобы свободно распоряжаться своим временем, – не задумываясь ответил он. – Разве это дело? Это одно сплошное удовольствие.
Судя по счастливому выражению лица и нежеланию хоть сколько-нибудь времени отводить на сон, он говорил правду.
– Тебе никогда не казалось странным, что столько людей послушно укладываются спать каждую ночь и спят аж по восемь, а то и все девять часов? И это после того, как человечество овладело столькими видами энергий! Это же полный бред! При том, что мысль найти способ жить вечно не покидает нас. Мы бросаем сотни часов в год на ветер, но стараемся получить еще и еще. Какой в этом смысл?
Кира не нашлась, что ответить. Ее жизнь никогда не была такой насыщенной, как теперь. Но все-таки казалась ей гораздо более размеренной, чем ритм, к которому привыкли Дэл и его коллеги.
На четвертый день Проводник Киры куда-то таинственным образом исчез. Она встревожилась, побежала к Дэлу. Он каким-то удивительным образом был в курсе всего, что происходило в поселке.
– Ну, а чего же ты ждала, – пробубнил он, не отрываясь от монитора. – Это ж Проводник. Когда он не нужен, он исчезает. У них, у проводников, своих дел хватает. Ты если заскучала, погоди, я скоро на кухню хотел пробежаться, надоело на сухом пайке перебиваться. А без меня никто ничего вкусного не приготовит.
– Да я не заскучала, просто встревожилась. Не мог предупредить меня по-человечески, что ли, то же мне «проводник по новому миру».
Кира почувствовала обиду. Странно, как быстро привыкаешь к тому, что рядом есть человек, который думает и заботится о тебе.
– А вдруг он мне понадобится, – сказала она, сама чувствуя, что ведет себя, словно капризный ребенок, но не в силах сдержаться.
Дэл мельком взглянул на нее и понимающее улыбнулся.
– Ты не заскучала, я неправильно выразился. Ты соскучилась. Вернется твой Проводник, как только будет нужен.
– И как же он узнает об этом?
То ли закончив работу, то ли решив прервать ее из-за Киры, но Дэл вдруг энергично захлопнул крышку лэптопа и с удовольствием потянулся, похрустывая закинутыми за голову сложенными в «замок» пальцами.
– Кира, ты просто пока не понимаешь, кто они такие, проводники. Наверное, ты думаешь, что это такие ребята – волонтеры, которые помогают новичкам в наших лесах не заблудиться.
Дэл расхохотался, по своему обыкновению перегибаясь вдвое и похлопывая себя по коленям. Таким абсурдным, а потому смешным казалось ему сделанное предположение.
Кира вяло улыбнулась в ответ, осознавая, что именно так и думала о Проводнике до сих пор. Хотя, если честно, то ее так занимала собственная судьба, что не особенно и заботило, кто такой ее Проводник.
– Пойдем, по дороге поговорим, – бросил ей Дэл, на ходу сдергивая с крючка куртку и вталкивая голые ступни в стоптанные кроссовки.
Кира догнала его уже на воздухе, где он замер, подставляя заросшее худое лицо мягким лучам лесного солнца.
– Ты за своим Проводником ничего такого не замечала, чудного? – спросил он, быстрым шагом направляясь в сторону теплиц и урасы, где располагалась общая зона и кухня.
– С картой со своей не расстается, трясется над ней, словно все тайны мира там отмечены.
Дэл хмыкнул и оглянулся на Киру, не сбавляя скорости.
– Да, есть такое дело! Но я не о том. Животные рядом с ним есть?
Киру вопрос удивил.
– Кошка была на пересадочной станции, – нерешительно сказала она, ожидая что Дэл опять расхохочется.
– Кошка? Домашняя что ли?
Кира кивнула.
– Черт его знает, – с сомнением пожал худыми плечами Дэл. – Может, и кошка, конечно. Но они обычно с лесными животными или птицами общаются.
Кира потерла переносицу, прикрыв глаза пушистыми ресницами.
– В первый день я подумала, что он не в себе. Сказал мне, что зайцев пошел кормить и ушел в лес.
– Значит, заяц, – уверенно подтвердил Дэл. – Скорее всего, твой Проводник – быстр, как заяц. И досталась ему эта способность от Хаоса.
Девушка резко остановилась, громко вскрикнув «черт». Дэл обернулся.
– Вот уж не ожидала от тебя, Дэл! – воскликнула она удивленно и в то же время разочарованно. – Я пошутила! Какие зайцы? Выходит, ты веришь, что здесь какая-то особая земля?
– При чем тут вера, – уязвленно ответил исследователь. – Я знаю. А ты скоро сама все поймешь. Демиург недаром это место выбрал. Здесь еще до нас, до Хаоса необычные дела творились. А ты думаешь, почему здесь так НИСы расцвели один за другим со своими открытиями.
Кира взмахнула рукой, давая понять, что она не хочет дальше слушать про «живые» леса Хаоса и великого и всемогущего Демиурга.
Ее раздражало то восхищение, с которым жители «Новой Зомии» относились к профессору.
А теперь еще и этот странный разговор Дэла о проводниках. Похоже, нисовцы мифологизировали мир, в котором жили, как и его создателя.
Дэл вдруг остановился и резко развернулся лицом к Кире.
– Постой-ка, я забыл совсем!
Он порылся во внутреннем кармане куртки и вытащил оттуда прозрачный плоский круг, очень похожий на тот, что носил при себе Проводник и на котором открывалась его секретная карта, только меньше диаметром.
Дэл подбросил круг в руке, потер между ладонями и на одной из них поднес круг Кире.
– Вот! – торжественно сказал он. – Как ты думаешь, что это за материал?
Кира осторожно взяла круг и тоже положила на ладонь. Он оказался неожиданно тяжелым. Со странными цветными разводами на поверхности, которые все время меняли очертания. А ведь только что в руках Дэла, круг казался совершенно прозрачным.
– Странная вещь, – задумчиво произнесла Кира.
– Вот видишь! – торжествуя, воскликнул Дэл. – Этот материал, да и сама технология производства таких кругов уникальна. Их делают проводники. Только они знают, как их создавать. Ну, и как их использовать, конечно.
Кира энергичнее взялась осматривать круг, тереть в ладонях, проверять пластичность, растягивая и стараясь поломать поверхность. Все напрасно. Материал никак не реагировал на ее усилия. Ей пришло в голову, не ударить ли по нему как следует камнем, но стало как-то неловко проделывать это на глазах Дэла, который так боготворил проводников и их способности.
– Сделать ты ничего с ним не сможешь, – уверенно сказал Дэл, наблюдая за ее попытками. – Вопрос, сможет ли круг тебе чем-то помочь.
– А чем он может помочь? Ты же говорил, его могут использовать только проводники.
– В полной мере – да. Ну, а мы – простые смертные – только в меру своих способностей.
Дэл подошел к Кире ближе и худое лицо его стало торжественным и строгим.
– Демиург велел тебе отдать его. Уж и не знаю зачем. Демиург он многое видит далеко наперед.
Кира пожала плечами и еще раз взвесила круг на ладони.
– И буду я с этим носится, как мартышка с очками, – раздраженно проговорила она.
– Ну, самое простое, для чего даже я его могу использовать – это хранение информации. Защита стопроцентная! Никто, кроме владельца открыть ее не сможет. Сохраняет голографические образы предметов. Например, книги или фото может хранить и воспроизводить как трехмерные голографии. Наверное, и еще что-то можно делать, только я еще не просек. С ним контакт для начала установить нужно. А меня он еще не очень-то принимает.
– Спасибо, Дэл! – сказала Кира, пряча круг во внутренний карман куртки и всем своим видом показывая, что считает разговор законченным. – Когда-нибудь я напишу книгу про мифы здешних мест.
– Уже, – откликнулся Дэл, разочарованный реакцией Киры.
– Что «уже»? – не поняла девушка.
– Демиург пишет. А может уже написал. Правда, он не считает истории про земли Хаоса мифами. Думаю, его книга называется «Загадки Хаоса».
______________________
Что и говорить, Демиург обладал поистине магической харизмой. Встречи с ним будоражили ум. Никогда еще Кира столько не читала, не думала и не спорила о таких абстрактных вещах, как человеческая природа, законы развития общества и будущее человечества.
В большом компьютерном центре днем можно было застать от силы два – три человека, кому для работы вдруг понадобился большой монитор или нужны были какие-то особые мощности для расчетов.
Кира же бывала здесь каждый день. С утра дежурный открывал ей доступ к архивным файлам. Она с увлечением изучала цифры опросов, статистические сравнительные анализы и записи фокус-групп.
Демиург встречался с ней здесь же.
Он был совсем не похож на Яжива. Больше всего он любил задавать вопросы. Та речь, которой он разразился в их первую встречу, оказалась и единственной. Впрочем, Кира этому только радовалась. Она любила сама размышлять и находить ответы.
– Так что ты сегодня изучала и каким выводам пришла? – пытливо спрашивал Демиург, присаживаясь на свое любимое потертое шаткое кресло и подъезжая на нем к Кире.
Первое время она начинала пересказывать, какие файлы просматривала и что именно там было. Иногда она отмечала цифры, удивившие ее.
Профессор внимательно слушал, спрашивал.
Вот и сегодня она прежде всего поделилась цифрами, которые ее удивили.
– Читала архивные исследования. В течение шести лет коэффициент агрессии у жителей Хаоса снизился. Злость, ненависть, месть перестали доминировать в мотивах поступков людей. В семидесяти процентах случаев агрессивные действия были ответом на нарушения установленных договоренностей.
Демиург нетерпеливо остановил Киру.
– Я не о том спросил. Эти данные – наша работа, я их знаю. Вот чего я не знаю, так это выводы, которые ты сделала для себя, опираясь на наши исследования. Что думаешь по этому поводу?
Киру задело то, как ее одернули.
– А с выводами никогда не стоит торопиться, – парировала она.
Демиург усмехнулся.
– Что вы хотите от меня услышать? – с вызовом продолжила Кира. – Что люди, предоставленные сами себе, без всякой внешней организации и контроля вдруг решили быть добрее друг к другу? Научились договариваться? Или это была только временная передышка в бесконечных междоусобицах, и вы зафиксировали ее?
– То есть, для выводов недостаточно информации? Дорогая Кира, информации даже избыток! Именно поэтому все данные прогоняются через big data и то, что ты видишь – результаты глобального статистического анализа. Машина может показать нам корреляцию, показать возможные связи, но выводы, понимание истинных причин происходящего, – это все-таки наше дело, дело думающих людей, – Демиург выразительно постучал себя по лбу костяшкой указательного пальца. – И да, вывод – это всегда всего лишь гипотеза, а ее достоверность во многом зависит от интуиции и смелости исследователя. Если вывод стоящий, то он не только объясняет происходящие, но и помогает спрогнозировать будущее.
– Моя интуиция говорит, что люди умеют договариваться о правилах, которые помогут им выжить. Но всегда найдутся те, кто будут их нарушать и пытаться выжить за счет других.