«…Чего же боле?»
Три года Яниной учебы были приятными и насыщенными. Ей удалось находить подработку на выставках, даже не ради денег – родители присылали достаточно, а чтобы получить необходимый опыт. К тому же это было интересно для общительной и любознательной Яны. Потом также легко она устроилась подрабатывать гидом для иностранцев, хотя все вокруг недоумевали – в Петербурге такая конкуренция среди представителей этой профессии, а Яна и не гид вовсе, а так, студентка! Когда ее спрашивали, в чем секрет, она только плечами пожимала – туда, куда другие боялись идти, потому что считали себя не подходящими для той или иной должности, Яна приходила уверенно и получала то, что хотела. Она была немногим лучше других, просто не боялась пробовать и ошибаться. Ведь и отказов было не мало, но кто же их со стороны считает? Однокурсницы завидовали ее успехам и шептались про влиятельных любовников, а Яна только смеялась над этим. На лето ей удалось устроиться на ресепшен в один из известных отелей Петербурга с ковровыми дорожками, швейцарами у дверей и огромными зеркалами в резных рамах в холле. Девочки снова допытывались, в чем ее секрет, потому что никак не могли поверить, что Яна всюду приходит с улицы. Странная она была, их однокурсница Яна Никитина. Безусловно, яркая, притягивающая к себе внимание, но какая-то отстраненная. На первом курсе девочки выходили куда-то компанией, и мужское внимание по большей части доставалось именно Яне. Внимание Яна принимала снисходительно, будто так и надо, со всеми общалась ровно, никого не выделяя, и это снова удивляло ее однокурсниц. На факультете лингвистики были сплошь представительницы женского пола, и слухов со сплетнями в связи с этим было много. Обсуждать Яну было интересно, хотя она ровным счетом ничего не делала для того, чтобы стать объектом повышенного внимания. Говорили, что у Яны есть постоянный любовник, отсюда свободные деньги и самые теплые рабочие места, на которые и специалистам-то сложно устроиться. Именно поэтому Яна Никитина равнодушна к другим молодым людям, чтобы не злить любовника и не лишиться его покровительства. И по этой же причине Яна никого не приглашает к себе домой, хотя известно, что живет она одна, в самом центре города. Однажды Яна попросила Артема встретить ее после занятий, подгадав время так, чтобы большая часть их группы находилась в этот момент на улице. Сделано это было неслучайно – Яне откровенно нравились разговоры о себе, хотелось удивить однокурсниц еще сильнее. Результат превзошел все ожидания – Артем был красавец, который нравился всем без исключения девушкам, и Яне Никитиной стали завидовать еще больше. Если до этого теплилась надежда, что ее любовник старый и некрасивый, то теперь оказалось, что он похож на голливудского киногероя, только лучше, потому что реальный.
– Почему ты не скажешь им, что живешь в родительской квартире, на деньги, что они тебе присылают? – как-то раз поинтересовался Артем.
– Зачем? – пожала плечами Яна, – Мне нравятся их догадки, так интереснее жить!
– И на работы свои ты устраивалась сама. Разве не обидно, что они думают иначе? – удивлялся Артем, который терпеть не мог, когда о нем сочиняли небылицы.
– Пусть думают, что хотят, – отмахивалась Яна, – Если им кажется, что это сложно сделать без протекции, как я могу их переубедить?
– Это действительно непросто, ты находила интересные места, – кивал он, – Я сам, признаться, удивляюсь, как тебе это удается!
– О выставке и вакансиях гидов узнала из объявлений в интернете. Это полезная вещь! Но мои однокурсницы с большим удовольствие общаются с иностранцами на сайте знакомств, а там работу не предлагают. В отель просто зашла.
– Просто зашла? – переспросил Артем, – Я бы в такое тоже не поверил.
– Ну хорошо, тебе признаюсь – до этого я зашла еще в восемь других отелей, – со смехом сообщила Яна, – Кое-где на меня косились недоуменно, в одном девочка за стойкой откровенно нахамила, но мой дух это не сломило!
– Мне кажется, ты далеко пойдешь с таким упорством! У тебя уже есть планы, чем ты хочешь заняться? Все-таки третий курс.
– Пока не знаю, – Яна снова пожала плечами. У нее действительно не было планов, она жила, порхая и радуясь, но все время будто чего-то ждала.
Девочки ошибались, у нее не было не то что любовника-покровителя, а даже просто мальчика-ровесника, чтобы выйти куда-то погулять или начать сексуальную жизнь в конце концов. Глядя на Яну, томную, женственную и, как считали многие, сексуальную, невозможно было поверить, что у нее еще никого не было. Она ждала Артема. День за днем давала себе слово выбрать подходящий момент и признаться ему в любви, но постоянно откладывала это. День проходил, и Яна, засыпая, решала, что сделает это завтра или в конце недели, а может после Нового года. Хотя лучше, когда закончится сессия, и ничто не будет отвлекать. Даже самой себе она бы не призналась, что банально боится услышать не тот ответ и разрушить тем самым все свои мечты. Хотя были ли мечты? Яна жила в настоящем – училась, зубрила немецкие глаголы и мучилась с французским произношением, отбывала занятия по английскому, который почему-то не любила. Покупала наряды. Работала. Ходила на выставки и в театры. Заглядывала в кино. Иногда гуляла с Артемом. Читала книги. Но где-то там маяком ей светило будущее, где будет ну, конечно же, Артем. А что там будет еще, она потом подумает, когда все решится.
Яна нравилась мальчикам в институте, с ней знакомились в кафе, на выставках, просто на улице. Яна не могла спокойно выйти в парк, сесть на скамейку и почитать книжку – через пять минут рядом обязательно оказывался кто-то с серьезными намерениями. Яна нравилась взрослым мужчинам – ее коллегам, клиентам отеля, тем, с кем она знакомилась на выставке, иностранцам. Яна была избалована вниманием, где-то в глубине души ощущая, что Артема нет среди ее несметного количества обожателей, а почему – непонятно.
За несколько дней до Нового года в отеле, где работала Яна, которая на четвертом курсе перевелась на вечернее отделение, состоялся корпоратив. Первый взрослый корпоратив в ее жизни. Яна готовилась к нему тщательно, как к первому балу. Разумеется, в ее жизни был выпускной бал и красивое платье, но Яна отнеслась к этому равнодушно, сейчас – другое дело! Она отправилась в гостиный двор, чтобы купить самый эффектный наряд. Конечно, мама присылала ей немало платьев, и Яне они нравились, но сейчас был особый случай и, непременно, нужно было выбрать что-то самой. И золотистого цвета платье – с глубоким декольте, корсетом и пышной юбкой чуть выше колена а-ля пятидесятые – село на нее просто идеально. Яна крутилась перед зеркалом и была счастлива без всякого корпоратива, молодая, привлекательная, довольная жизнью.
На бал Яна отправилась на такси, хотя от ее дома до отеля было всего пятнадцать минут пешком, однако она хотела прибыть туда в туфлях на высоком каблуке – какие сапоги и сменка на бал? Поверх платья Яна накинула короткую норковую шубку, что купила на деньги родителей, присланные к прошлому Новому году, в качестве подарка. Яна сидела в такси, завернувшись в шубку, приятный мех щекотал ей нос и хотелось смеяться без причины. Хотя, как это без причины? На ней платье из гостиного двора, кудри по плечам, а еще сегодня обязательно случится что-нибудь хорошее – первый бал же! Яна чувствовала себя не Золушкой, что хорошего было у той Золушки? Яна ощущала себя настоящей принцессой!
И бал, который проходил в закрытом зале для сотрудников их отеля, оправдал все Янины ожидания. Она пила шампанское, смеялась, весело болтала о чем-то, много танцевала и привлекала внимание мужчин. Серьезные коллеги, руководители Яны, с удовольствием подносили ей бокалы и отстаивали право на танец с ней.
Через два часа после начала Яна выскользнула в туалет, чтобы подправить макияж и пригладить локоны. По пути она поймала свое отражение в одном из зеркал, невольно залюбовалась и подумала, как было бы хорошо, если бы ее сейчас увидел Артем! Стоя у зеркала, Яна поправляла прическу, вертелась, оглядывая себя со всех сторон, а в голове зрел план – вызвать такси и доехать до дома Артема. А там…. Она разберется, что там.
Впоследствии Яна удивлялась, как она решилась на это, не задумавшись ни о его родителях, которые могли быть дома. Ни о том, что Артем сам мог отсутствовать. В конце концов, у него могли быть гости! Все это не пришло в Янину легкомысленную голову вообще. И мир шел ей навстречу, как было всегда, когда она не задумывалась о последствиях, а просто делала. Яна хотела всего лишь увидеть Артема, покрасоваться перед ним, посмеяться, поболтать и вернуться на свой бал. Все шло по плану – такси подъехало сразу, через пять минут она была у его подъезда. Путь от дороги до подъезда ей пришлось пройти в туфлях на каблуках по снегу, который не так давно выпал в слякотном Питере, но все это были такие мелочи! Янина шубка была распахнута, глаза горели, а щеки пылали.
Артем оказался дома. Он был один, потому что родители ушли в гости. Яне крупно повезло, и она сочла это хорошим знаком.
– Разве ты не на корпоративе? – удивился Артем, разглядывая Яну. Она прошла в квартиру, весело рассказывая о том, что решила сбежать ненадолго. Совсем на чуть-чуть. Поведала, как там хорошо, красиво и весело! А пойдем со мной, а? Предложила.
– Если бы ты предупредила заранее, я бы с удовольствием, – признался Артем, который не любил спонтанные мероприятия. К тому же именно сегодня у него было настроение побыть дома.
– Можешь остаться здесь, – предложил он. Яна кивнула, опустившись на диван в гостиной, сложив руки на коленях и оглядываясь по сторонам. Шубу она отдала Артему при входе и теперь предстала перед ним во всей своей красе.
– Чудесное платье! – искренне сказал Артем, в общем, равнодушный к женским нарядам, но это платье было для Яны будто создано! Она снова кивнула и задумалась. Ей так везет сегодня, так разве не самый подходящий момент для того, чтобы признаться ему в любви? Артем отошел к бару, где родители хранили бутылки с алкоголем и заметил.
– Моя квартира, конечно, не твой роскошный отель, но у меня тоже есть шампанское!
Это решило все. Шампанское было очень кстати! Яна приняла у Артема бокал, выпила его почти залпом, затем выпила еще.
– Я давно хотела тебе сказать!
Артем повернулся и выжидающе посмотрел на нее.
– Я люблю тебя.
Сказать оказалось проще, чем предполагала Яна. Она даже вздохнула с облегчением и подумала, что давно уже надо было это сделать.
– Я тебя тоже люблю, – просто ответил Артем, но что-то пошло не так. Он сказал это совсем иначе, чем представляла себе Яна.
– Ты не понял. Я люблю тебя не как друга!
Артем продолжал смотреть на нее с любопытством, будто что-то обдумывал.
– Вернее, я, конечно, люблю тебя и как друга тоже, но…., – Яна растерялась, окончательно запутавшись. Она никак не ожидала, что ей придется пускаться в объяснения, но Артем будто ждал от нее объяснений, а каких? Она же все ему сказала! Она его любит, разве этого мало?
Артем сел на диван рядом с Яной, вздохнул, а Яна, взглянув на него, замотала головой.
– Ничего не говори, не надо!
Она понимала, что не услышит от него то, что хочет, а все остальное слушать не желает. Артем поспешно кивнул и больше не делал попыток завязать разговор. Яна продолжала смотреть ему в глаза, обиженная, раздосадованная. Если бы они находились в ее квартире, то она топнула бы ногой, обутой в красивую туфельку, и попросила его выйти вон. Но Яна была в его квартире, и встать, дойти до коридора, забрать свою шубу, а потом выйти на улицу было совершенно невозможно. Яна сидела на диване, не в силах пошевелиться.
– Ты в порядке? – спросил Артем. Яна кивнула, машинально допила шампанское, а потом внимательно оглядела комнату, будто пытаясь запомнить детали, понимая, что, скорее всего, никогда не вернется сюда, а если и вернется, то очень нескоро. Взгляд ее задержался на Найде, которая лежала в углу и внимательно, даже сочувственно, смотрела на Яну. Этого она не могла выдержать совсем. Яна подошла к собаке, присела рядом и потрепала ее по ушам. Артем, который отдал бы все на свете, чтобы избежать этого разговора, внимательно следил за ней. Он знал Яну много лет, она доверяла ему все свои горести, обиды, плакала, не стесняясь, и делилась радостью от всей души, но он никогда не мог точно сказать, что может прийти ей в голову, и как будут развиваться события дальше.
– Я пойду, – Яна встала, все еще глядя на Найду. Артем молчал, понимая, что их общению, скорее всего, пришел конец. Он боялся не за себя, а за Яну, которая всегда соблюдала дистанцию между собой и миром, подпуская близко лишь его одного. Как же она теперь? Янины отношения с миром были странными, но, казалось, ей никто не нужен, потому что был он. А теперь его не будет.
«Как я теперь без него?» – думала Яна, когда шла к двери, жестом давая понять Артему, что ее не надо провожать. Она так задумалась, что забыла надеть шубу, вышла на улицу и дойдя до арки поняла – что-то не так. Ей даже не было холодно, просто непривычно легко. Яна вернулась за шубой, Артем ждал у двери. Посмотрела на него внимательно, стараясь запомнить и приказывая себе не плакать. Потом можно плакать, позже, но только не сейчас.
– Может вызывать тебе такси? – спросил Артем, – Ты же в туфлях.
Яна посмотрела на ноги, судорожно сжимая в руках шубу, и покачала головой. Туфли, платье – все это еще недавно так радовало ее! Но бал закончился совсем не так, как она себе представляла. Господи, лучше бы она этого не делала! Не делала и что? Продолжала бы жить в своих иллюзиях? А так хотя бы иллюзий больше нет.
– Все в порядке, – хрипло пробормотала Яна, накинула шубу и пошла вниз по лестнице, опустошенная, усталая и разом протрезвевшая. Ушли легкость и веселье, будто Яна за последний час постарела на несколько десятков лет. Еще недавно она взбегала по ступеням этого дома легкая и счастливая, а сейчас еле идет, будто у нее на ногах кандалы, а не дорогие удобные туфельки, созданные для того, чтобы танцевать в них без устали до самого утра.
– Яна!
Она подняла голову, остановившись на лестничном пролете.
– Яна, если что-то будет нужно…. Ты зови, ладно?
Она кивнула и продолжила спускаться.
На улице шел снег, Яна отправилась в сторону дома, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть. Всю дорогу она запрещала себе думать о том, что случилось – сначала надо дойти до дома, а потом решать, что делать дальше. Около метро Владимирская Яна увидела круглосуточный магазин, зашла туда, купила шампанское, под косым взглядом продавщицы, которая оценивающе оглядела ее шубу и особенно пристально всматривалась в туфли. Яна несла в руках бутылку, вспомнив, что совершенно не умеет ее открывать. Она достала мобильный телефон и набрала номер одного из коллег, который также, как она, работал на ресепшене в отеле и теперь веселился на корпоративе. Позвонила, пригласила в гости. Ее коллега, безусловно, был симпатичным, но в целом в тот вечер ему просто повезло. Потому что именно сегодня Яне плохо и оставаться одной было совершенно невозможно! Да и что ей теперь терять? Прийти домой и прорыдать до утра она еще успеет, а сегодня у нее бал, пусть даже все идет не по сценарию. Бал, черт возьми, и она сделает все, чтобы продлить этот бал!
Яна так и ждала своего коллегу, не переодеваясь и не снимая туфель, которые изрядно намокли, после прогулки по снегу. Бродила по дому, переставляла какие-то вещи, что-то бормотала себе под нос, лишь бы не думать, только бы не плакать!
– Ну что, удалось ему отомстить? – поинтересовался коллега на утро. Он оказался куда внимательнее, чем думала о нем Яна.
– Кому? – наигранно весело поинтересовалась она, мечтая о том, чтобы коллега скорее ушел, а она осталась одна и, наконец, всласть порыдала. Все было плохо, ей не понравилось, и самое обидное заключалось в том, что она не переставала думать об Артеме ни на минуту.
– Не знаю кому, – он пожал плечами, – Всегда такая неприступная, а тут позвонила, пригласила к себе. Есть же причина?
– Конечно. Некому было открыть шампанское, – вяло и будто нехотя отозвалась Яна.
– Никогда бы не подумал, – он покачал головой и бросил взгляд на пятно крови на простыне, а Яна неожиданно разозлилась.
– Я хочу побыть одна, извини.
– Ты одна здесь живешь?
– Да, – вдаваться в подробности Яна не стала. Про себя решила, что пусть коллега расскажет всем, что она ни чья-то любовница, а очень даже девственница и квартира ее мало напоминает собой хоромы содержанок – в центре, но ремонт и мебель откровенно старые. Яне недосуг было делать новый, современный, да и денег жалко – она просто не ощущала эту квартиру своей. Пусть расскажет! Ей все равно, потому что хуже уже быть просто не может!
Коллега никому не рассказал, правда намекал на очередную встречу, но Яна делала вид, что не понимает, о чем он. Она будто в омут с головой окунулась в секс и вечеринки, отрываясь за все годы, которые посвятила мыслям об Артеме. Каждый раз наутро Яну постигало страшное разочарование, было плохо и грустно, она снова и снова приходила к выводу, что никто, кроме Артема ей не нужен и весь ее образ жизни – плохой способ забыть и забыться. Забыться получалось на вечер и ночь, но утром реальность проступала во всей своей неизбежности. Яна совсем забросила учебу, кое-как сдала зимнюю сессию, а после каникул и вовсе редко появлялась на занятиях. Ее прощали за былые заслуги, однако грозились отчислить, если подобное будет продолжаться. Яне было все равно. Иногда она ездила к бабушке, редко говорила с мамой по телефону, ушла из отеля, отказалась от неплохого предложения работы, почти не читала книг. Будто та живая и яркая Яна умерла и осталась всего лишь ее оболочка, которая автоматически назначала свидания, кому-то улыбалась, с кем-то целовалась, а в душе у нее все тосковало и плакало.
В одно из таких многочисленных утр Яна проснулась, будто ее кто-то разбудил. Она открыла глаза и огляделась – никого, только рядом спит очередной одноразовый приятель. Яна внимательно присмотрелась к нему, попыталась вспомнить имя – кажется, Виктор, а, может, и нет, да какая разница, если не Артем – вылезла из постели, накинула шелковый халат, некогда присланный мамой, и босиком прошла в кухню. Там Яна, сфокусировавшись, разглядела пустые бутылки из-под шампанского, бокалы, тарелки, коробки из-под полуфабрикатов. Вздохнув и тряхнув гривой своих рыжих волос, Яна машинально собрала коробки, параллельно подумав, что когда-то она мечтала иметь свой дом, семью и готовить каждый день по пять блюд, но, видимо, пока ее удел – вот это все, и выбросила все в мусорку. Телефонный звонок раздался так неожиданно, что она испуганно вздрогнула. Впоследствии Яна удивлялась своей реакции, ведь звонили ей довольно часто, но почему-то именно этот звонок заставил насторожиться и сжаться, будто она понимала, что после него жизнь уже никогда не будет прежней.
– Алло, – хрипло пробормотала Яна в трубку, добежав до надрывающегося в коридоре аппарата. Она не помнила, где лежит радиотелефон, но почему-то хотела, чтобы ее случайный любовник не проснулся от звонка и поспал подольше, чтобы не надо было улыбаться, объясняться и вообще что-либо говорить.
– Яна? Это бабушка Валя, помнишь?
Яна кивнула, будто та могла ее видеть, понимая, что произошло что-то плохое. Она опустилась на пуфик под полкой с телефоном – мама раньше любила тут сидеть и болтать, когда еще не было радиотелефонов в их жизни – и, наконец, сказала – да, я слушаю.
– Яночка, я звоню от вас. Бабушка умерла сегодня, примерно в четыре часа утра, так врачи сказали. Я к ней в семь зашла, а она мертвая лежит. Вызвала Скорую, милицию, а потом тебе позвонила…. Алло!
– Да, да, – Яна откашлялась и, кажется, внешне никак не отреагировала на сообщение, только мозг ее заработал лихорадочно – бабушка умерла, это что-то невероятное, как если бы баба Валя сказала, что, например, Луна упала на Землю. Хотя не исключено, что в это Яна поверила бы быстрее. Но ее бабушка, необычная, абсолютно волшебная, не могла так просто взять и умереть! Она бы знала, она бы предупредила, она бы, в конце концов, попрощалась с Яной!
Баба Валя говорила о том, что бабушку увезли в морг, что она начала договариваться о похоронах, но все равно нужен кто-то из родственников, и Яне следует подъехать прямо сегодня.
– Я приеду, – ответила Яна и снова откашлялась. Теперь ее голос был хриплым не оттого, что она только проснулась, а потому что в горле будто поселился комок, который она не могла проглотить при всем желании, – Я сегодня приеду. Через три часа.
Уже много позже Яна не помнила, как будила своего кавалера, принимала душ, одевалась, собирала сумку и выезжала из Питера. Однако она четко запомнила, что все время до бабушкиных похорон даже на секунду не верила в то, что той больше нет. Яна с кем-то общалась, чего-то делала, заполняла, подписывала, получала свидетельство о смерти, без которых была невозможна сама процедура похорон. Она договорилась об отпевании, хотя кто-то в деревне шептал, что негоже это, потому что Галина Викторовна вещи не богоугодные делала и вообще не сильно верующей была. Яна звонила маме из бабушкиного дома и говорила по-деловому и обстоятельно, будто не про бабушку, а постороннего человека рассказывала, а мама ахала, охала, плакала и причитала.
– На похороны приедешь? – поинтересовалась Яна больше для приличия, зная, каким будет мамин ответ. Мама конечно же не могла приехать, потому что неожиданно (будто со смертью бывает иначе!), не вовремя, далеко и вообще неудобно. Она позже приедет, и памятник поставит самый лучший.
– Ок, – коротко отозвалась в трубку Яна, переняв мамину манеру реагировать так почти на все, правда, исключительно в беседах с мамой. Та еще говорила о том, что Яночка молодец, ей приходится заниматься похоронами и так ее жалко, одинокую, в сущности, маленькую девочку. Яна отстраненно слушала, будто речь шла не о ней, а о какой-то другой девочке, кивала в трубку, вспоминала, что это всего лишь телефон, произносила «да» и с большим облегчением закончила это все. Предстояли еще дела и заботы, было не до того, чтобы жалеть себя или думать о разговоре с мамой. Однако в морге, забирая гроб с бабушкиным телом, Яна впервые осознала, что ее больше нет. Она говорила о чем-то с работником, который настойчиво предлагал услуги носильщиков и еще ряд сопутствующих, и поглядывала на женщину в гробу с любопытством. Это была не бабушка, а какая-то желтая, восковая фигура. Яна однажды была в музее восковых фигур в Питере и теперь поняла, что эти фигуры на самом деле не похожи на живых людей, они похожи на мертвецов с открытыми глазами.
– Ни за что больше не пойду в эти музеи! – вслух сказала Яна, а работник морга с удивлением посмотрела на нее – что?
– Нет, ничего, – она тряхнула головой, – Гроб можно ставить в катафалк, мы едем в деревню, ваши услуги больше не нужны, спасибо!
Яна даже улыбнуться попыталась, после чего проскользнула в катафалк и внимательно наблюдала, как выносили бабушкин закрытый гроб и ставили туда. Отпевание было заочным, на нем присутствовала одна Яна – тоненькая, на высоких каблуках, в черном платье и платке. Она выстояла положенное время, держа в руках свечу, только думала почему-то не о бабушке, а об Артеме, смотрела на пламя, отстраненно слушала речь батюшки и мысленно просила у бабушки прощения за свои мысли.
Гроб привезли на кладбище, открыли и впервые Яна осознала, что бабушки действительно больше нет и никогда не будет. Что эта восковая фигура в гробу и есть бабушка и через полчаса над ней вырастет холм из земли и больше никогда и навсегда. Яна вздрогнула. Кто-то из деревенских завсегдатаев, из тех, кто никогда не пропускает ни свадьбы, ни похороны, забрали из ее рук пакетик, который отдал батюшка на заочном отпевании, приговаривая, что что-то надо положить в гроб, а землю посыпать вот так, крестом. Яна будто застыла, ни на что не реагируя. Целуя венчик на лбу, она не плакала. Дотронулась до бабушкиной руки и снова наткнулась на воск. В гробу была не бабушка. Но где же тогда бабушка? Гроб закрыли, забили гвоздями – звук заставил Яну содрогнуться, а затем начали опускать в могилу. Яна почему-то посмотрела по сторонам, в надежде увидеть Артема – ей было стыдно, что в такой момент она вспоминает его – однако поделать с собой девушка ничего не могла. Артема не было, а гроб быстро и деловито засыпали землей. Яна судорожно вздохнула и отошла в сторону, сжимая в руках свои розы так, что шипы впились ей в ладонь. Уткнувшись в белые бутоны, Яна прошептала что-то, помотала головой, не веря, что все это происходит в реальности, а спустя совсем немного, возложила цветы на свежий холм.
Оставшись одна после поминок, Яна неожиданно осознала, что бабушка больше никогда не придет. Девушка судорожно оглядывалась, понимая, что ей неуютно одной на кухне, но бабушка больше никогда не будет сидеть напротив. Она переоделась в джинсы, сняв траурное платье, ставшее ей ненавистным, выбежала из дома и, даже не закрыв дверь, направилась в сторону кладбища. Были сумерки, но Яна не боялась, тем более день выдался солнечным, и сейчас солнце еще не совсем ушло за горизонт. Она села около бабушкиного могильного холмика и впервые смогла разрыдаться в голос.