Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая

ГЛАВА 7 Казначей и хранитель Тивунского Братства

Миклос, видя, как Ольга продолжает сидеть каменным изваянием, наконец, не выдержал и подсказал:

– Сестрица! Извини, но прежде, чем продолжать разговор, я должен увидеть знак хранителя.

Она в ответ онемевшей от страха рукой перевернула медальон, позволяя ему взглянуть на знак Братского креста.

– Теперь всё в порядке, – заключил Миклос и радостно воскликнул. – Вот так везение!! А ведь я уже приготовился к тому, что придётся разыскивать Вас неизвестно где! И вдруг такая удача!! Случайно встретиться на дороге! Я несказанно рад, сестрица!!

– Так значит, ты никакой не путешественник? – растерянно пробормотала она в глубоком разочаровании.

– Почему? Я – путешественник! Самый настоящий!

– А как же Тивунское Братство?

– Одно другому не мешает! – весело сообщил он. – Я ничуть не солгал, говоря, что пять лет жил в Италии, и что теперь направляюсь в Москву. В желании написать книгу о быте московитов, я проделал неблизкий путь из Рима и уже пересёк почти всё княжество Литовское, как в Брянске меня настигло послание от Золтана, нашего Главного казначея, с заданием: срочно отыскать седьмого хранителя и вывезти охраняемую им часть казны в безопасное место! Потому-то мне и пришлось немного отклониться от намеченной цели!

– Вывезти казну?? – Ольга побледнела ещё больше. – Но для чего?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами тот. – Братство не объясняет причин своих заданий, оно лишь требует от нас выполнять их беспрекословно! Ведь так, сестра?

– Да, – беспрекословно подтвердила она.

– В своём послании Золтан сообщил, что седьмой хранитель – девушка, и зовут её Ольга Воротынская. Однако, в лицо я Вас, милая княжна, конечно, никогда не видел…

– Как же Вы узнали меня?

– Да ведь Вы сами назвались Ольгой, когда перевязывали мне рану! А в Барятине я услышал, как управляющий назвал Вас княжной Воротынской!! – воскликнул он.

– Ах, да…, – с досадой вспомнила Ольга.

– Счастливая случайность!

– Да, да…

– Мы ведь могли разминуться! Я был нацелен ехать за Вами в Воротынск.

– В Воротынск? Почему не в Городёнку? – насторожилась она.– Ведь там условленное место.

– Видите ли, Золтан велел мне ехать в Воротынск, потому что предыдущий посланник-казначей в условленном месте Вас, пани Ольга, отчего-то не нашёл.

– Пред-дыдущий… посланник? – переспросила Ольга, заикаясь.

– Да. Вы ничего о нём не знаете?

– Н-нет! – категорично ответила она.

– Представляете? Уехал и пропал!! Ни слуху, ни духу!

У Ольги потемнело в глазах. Она слушала Миклоса, затаив дыхание. А он охотно продолжал:

– А, впрочем, ничего удивительного, если учесть какие бесчинства тут на дорогах творятся! Я и сам сегодня чуть не сгинул!! Не подоспей во время на выручку ваши приятели-московиты, и всё! Назавтра можно было бы и про меня говорить то же самое: мол, пропал, и ни слуху, ни духу!!

Ольга судорожно сглотнула. Миклос поправил повязку на руке:

– Н-да… Будь ты хоть каким славным бойцом, но, если тебя атакуют сразу шестеро, неминуемо рискуешь с жизнью попрощаться… Я ещё легко отделался. То, что бандиты забрали все мои деньги – это полбеды! Оно эти оболдуи в качестве трофея прихватили клетку с почтовыми голубями!! Не понимаю, на что они им сдались?! А вот я остался без связи с Главным казначеем! Впрочем, нет худа без добра! Именно этот случай свёл меня с Вами, сестра Ольга!! А значит, во истину, наш Бог помогает нам!

– Да…, – подтвердила Ольга. – Но я узнала бы Вас сама, будь на Вас перстень с Братским крестом.

– Ах, да… Перстень, – он подышал на камень и заботливо потёр его о сукно кафтана.

– Почему Вы держите его в чалме?

– В ночь, когда на меня напали тати, я, будто предвидя беду, снял его с пальца и спрятал в чалму, чтоб уберечь от грабежа! А потом позабыл надеть!! – искренне сообщил он, сопровождая свои слова жестом покаяния. – Тут Вы правы, это моя промашка!

Тем временем на счастье княжны, на опушке показались Гурко с Калиной, они возвращались с трофеями; им удалось подстрелить трёх жирных куропаток, а, стало быть, сытный ужин был обеспечен. Княжна, увидев друзей, тут же поднялась, исполненная тревоги:

– Подождите, брат Миклос. Я сейчас…, – пробормотала она и, как была, босиком заспешила навстречу московитам.

ГЛАВА 8 Мы все тут – братья

Друзья сразу заподозрили что-то неладное, когда Ольга подбежала к ним бледная, как полотно. В глазах её читался страх, пальцы рук были переплетены и сжаты в жесте, молящем о защите:

– Это ОН!! – выпалила она, готовая лишиться чувств от страха.

– Кто?

– Этот Миклос, он из Тивунского Братства!! Он – посланник Главного казначея!!

– Не может быть!! – ахнул Калина. – Вот так новость!

– И он узнал меня, потому что в доме князей Барятинских услышал моё имя!!

Гурко бросил взгляд на наблюдающего за ними издали литовца:

– Что Вы ему успели рассказать, Ольга?

– Пока ничего.

– Про гобелен? Про Клауса?

– Нет-нет, ничего!! Я растерялась… И счастье, что вы вернулись так быстро…

– Постойте. То, как он узнал, что Вы – Ольга Воротынская, понятно, а как Вы поняли, что он – казначей?

– Он мне сказал условленную фразу: «В часы заката над Тосканой от Флоренции до Сиены нет ничего прекраснее белых роз и жёлтых лилий».

– Вот оно что. А как же насчёт Братского креста?

– У него перстень.

– У него не было перстня, – уверено произнёс Гурко.

– Уже есть… В прошлую ночь, опасаясь ограбления, он спрятал перстень в чалму. И лишь сейчас, оставшись со мной наедине, надел его на руку.

– Спрятал?… – переспросил Гурко, и вдруг задумался, озарившись какой-то идеей.

– Андрей, что будем делать? – спросил его Калина.

Тот в ответ протянул ему куропаток:

– А ну, подержи!

Сам сунул руку в карман кафтана, вынул оттуда платок, связанный в узел, развернул его аккуратно – там, среди прочих мелких вещей, аккуратно лежал перстень убитого Клауса. Гурко взял его и уверено надел себе на безымянный палец.

– Что Вы делаете? – ахнула Ольга.

– Тише! – осадил её он. – Вот что я придумал! Притворимся, что мы все трое состоим в этом самом Тивунском Братстве.

– Все трое??

– Да. И мы с Калиной помогаем Вам, сестра, искать пропавший гобелен.

– Но у меня-то нет Братского знака, – напомнил Калина.

– Скажем, что ты только готовишься к посвящению.

– Рискованно… Что, если этот Миклос нас разоблачит?

– Тогда придётся его убить.

– Что?? – ахнула Ольга.

– Княжна, Вы же сами просили защитить Вас, – напомнил ей Гурко.

– Да, но…

– Итак, запомните: началось всё с того, что у Вас, Ольга, украли гобелен, и по этой причине Вы уехали из Городёнки искать помощи у кого-то из братьев! Нас с Калиной Вы нашли в Воротынске. И теперь мы вместе ищем похитителя! Я вижу в этом единственный способ попытаться Вас спасти от жестокой расправы Братства! Ну, или хотя бы попытаться её оттянуть на какое-то время…

Ольга в страхе напряженно моргала:

– Вы уверены?

– У кого-то из вас есть другой план? – Гурко строго взглянул на княжну, затем на Калину. – Итак, сейчас в разговоре с Миклосом, лучше оба молчите! Рассказывать буду я, а вы лишь подтверждайте то, что я говорю!!

– Но…

– Всё! Довольно болтовни! – оборвал он их. – Идёмте. Этот Тивунский брат уже подозрительно смотрит в нашу сторону.

Подойдя к Миклосу, Гурко изобразил на лице широкую приветливую улыбку, продемонстрировал перстень и затем радушно протянул литовцу раскрытую ладонь:

– Здравствуй, брат! Извини, что не сразу показал тебе перстень.

– О!… – удивился тот и обернулся к Ольге, – Сестра, почему Вы мне сразу не сказали? Здравствуйте, братья!! Как же приятно! Оказывается, мы все здесь «свои»!! Андрей! Так ты – тоже казначей?

– Да. Но признаюсь, я только в прошлом месяце принял обряд посвящения. И ещё не удостоился чести, получить от Золтана хоть какое-то задание. Поэтому я совсем неопытен. А Богдан и вовсе только-только готовится к своему обряду вступить в Братство, и потому он без Тивунского знака, – уточнил Гурко, незаметно подмигивая Калине.

Ольга с Богданом замерли, приготовившись к худшему. Однако, все эти выдумки Гурко, кажется, не вызвали у литовца подозрений.

– Понимаю, понимаю, – кивнул им в ответ Миклос. – Я разыскиваю Ольгу по поручению Золтана! И несказанно рад тому, что случайно встретил её по дороге. А вы, братья, как здесь оказались?

– Мы сопровождаем Ольгу по дороге в Городёнку.

– Для чего?

– Сестра обратилась к нам за помощью.

– За помощью? – насторожился литовец. – Разве у неё что-то случилось?

– А она тебе ещё не сказала?

– О чём?

Гурко сочувственно вздохнул:

– Дело в том, брат Миклос, что… у Ольги украли гобелен.

Тот переменился в лице:

– Что-о???…Украли гобелен??…

– Поэтому она была вынуждена покинуть Городёнку и искать помощи у «братьев».

– А Золтан? Знает?

– Нет.

– Что? Как??… Вы его не известили?? – лицо Миклоса вытянулось от изумления.

– Мы надеемся отыскать гобелен.

– Отыскать?? – завопил литовец и с возмущением обрушился на Ольгу. – Сестра! Вы что, забыли свои обязанности?! Какие поиски?? Какие «братья»??! Зачем Вы кинулись искать у кого-то помощи?

Она вжала голову в плечи:

– Я испугалась.

Миклос в гневе сжал кулаки:

– Так! Немедленно! Рассказывайте всё по порядку!! Как это произошло?? Как у Вас украли гобелен??

Ольга растерянно обратила взгляд на Гурко.

– Позволь, Миклос, я сам всё расскажу, – любезно предложил тот. – Сестра Ольга слишком напугана и взволнована. Будем к ней снисходительны.

Тот не стал возражать:

– Ладно. Рассказывай ты!

И Андрей взялся за рассказ, очень старательно подбирая сюжет:

– Итак, две недели назад некая подруга нашей княжны Екатерина Мосальская известила Ольгу о том, что едет погостить к ней в Городёнку. Учитывая, что дороги в верхнем поочье просто кишат разбойниками, Ольга с сопровождением выезжает подруге навстречу. И тут же в её отсутствие в Городёнку неожиданно прибывает некая девица и называется Екатериной Мосальской. Управляющий поместьем, зная, что княжну с таким именем ждут в гости, пускает её в дом, предполагая, что она с Ольгой просто разминулась где-то по дороге. Девица в тот же день таинственно исчезает из Городёнки, а вместе с нею исчезает гобелен! Вскоре княжна Ольга, воротившись в имение вместе с настоящей Екатериной, узнаёт о случившемся и впадает в отчаяние!! Она знает, что неподалёку проживают «братья» – я и Богдан. И устремляется к нам за помощью. Но в имениях нас не застаёт, так как мы с Богданом в это время были на пути в Воротынск, по поручению Великого князя московского. Ольга, узнав об этом, берёт Катерину, и они вместе едут за нами в Воротынск! Нагоняют нас по пути в деревне Бышковичи. Мы, узнав о несчастье, постигшем нашу «сестру», конечно, берёмся ей помочь…

– Как?? Как вы собирались ей помочь?? – с досадой воскликнул Миклос.

– Прежде всего, мы намеревались выяснить, кто эта девица, что прикинулась Катериной и выкрала гобелен.

– Выяснили?

– Пока нет.

Казначей схватился за голову:

– Хватит! Это всё никуда не годится! Надо непременно оповестить Золтана!… Надо сейчас же отправить ему голубя, – и он решительно метнулся к своему коню, но тут же чертыхнулся. – Чёрт! Я совсем забыл, что эти олухи забрали у меня клетку с птицами!

– А! Так это были почтовые голуби? – догадался Калина.

– Ну, конечно!! – Миклос в отчаянии топнул ногой и вернулся. – Ума не приложу, что теперь делать??

– Я знаю. Пока окончательно не стемнело, надо развести костёр, и приготовить ужин, – здраво рассудил Гурко.

ГЛАВА 9 Макар Клещ и Стефан Друцкий в поисках клада

Как ни старался Клещ подобрать способ выманить дочку атамана из бандитского логова, так и не смог придумать ничего дельного. Ведь он даже не знает её в лицо! Выход был только один – внедряться в банду и действовать изнутри на свой страх и риск.

Понурый и обречённый с этими мыслями приехал он на постоялый двор «Анна-Христина». Князь Друцкий встретил его, как всегда, любезно и гостеприимно. Но сегодня Клеща это не радовало.

– Я только прошу тебя, Стефан, не бросай меня на съедение этим головорезам!! – взмолился он. – Обещай, что вызволишь меня оттуда по первому моему зову!

– Конечно, я тебя не брошу! – заверил его тот. – Я же не хочу терять преданного друга!!

– Спасибо. Но как мы сможем поддерживать связь, пока я буду находиться в банде?

– Давай поразмыслим. Писать записки ты не сможешь, – рассудил Друцкий. – В разбойничьей среде владение грамотой вызовет подозрительность.

– Пожалуй.

– Значит, надо условиться о встречах.

– Сомневаюсь, что мне удастся бегать из их логова к тебе сюда, – посетовал Клещ.

– Ты прав. Отлучки среди бела дня могут накликать беду. Поэтому встречаться будем ночью. Ведь по ночам тати покидают лагерь и идут на разбой. И ты, стало быть, будешь выходить вместе с ними.

– Это, если всё пойдёт хорошо.

Стефан в размышлении потёр ладони:

– Нам надо выбрать место для встреч где-то на разбойничьем маршруте.

– Я пока не ведаю об их маршрутах.

– А где ты встретился с ними в прошлый раз?

– На медынской дороге у моста через Шаню.

– Отлично! Отсюда недалеко. Я без труда мог бы выбираться туда каждую ночь. И выжидать твоё появление в каком-нибудь укромном месте.

Клещ продолжал тревожиться:

– Что, если я за всю ночь не смогу туда добраться? А, если и окажусь, то, как мне тебя найти?

– Нам нужен условный знак, – задумался Друцкий. – Макар, ты умеешь подражать какой-нибудь ночной птице?

– Могу крикнуть филином, – предложил тот, и продемонстрировал, сложив ладонь уголком, прижал её к губам. – У-ух!!

– Неплохо! – кивнул Стефан. – Вот это и будет нашим сигналом. Но я надеюсь, ты справишься со своей задачей быстро, и мне не придётся долго дежурить по ночам на этом мосту.

– Очень сам на это надеюсь.

– Когда ты намерен выйти на поиск разбойников?

– Не знаю.

– Макар, поторопись! Я хочу быть спокоен, зная, что нет ни одного свидетеля нашей кражи гобелена. Ведь ещё неизвестно, кому эта девчонка могла рассказать о тебе?

– Она меня не видела!!

– Ты в этом уверен??

Клещ насупился:

– Хватит меня упрекать!

– Я беспокоюсь о нашей с тобой безопасности!!

– Так и быть, я отправлюсь завтра же ночью.

– Сегодня, Макар! – настойчиво велел ему Друцкий. – Можешь не ездить в Медынь. А отправляться на поиски разбойников прямо отсюда! У хозяина постоялого двора раздобудем тебе убогую одежду. Я дам тебе ещё один пузырёк с ядом. И, как стемнеет, можешь выходить на медынскую дорогу.

Но Клещ не разделял его оптимизма, он был угрюм и озлоблен:

– Ладно. Сегодня, так сегодня. Но, прежде, чем я пойду, мне хочется знать, как продвигаются дела по поиску сокровищ. Что у тебя с подбором рисунков? Есть какие-то проблески?

Князь Друцкий потёр руки:

– Да. Я, наконец-то, собрал рисунки со всех имений Воротынских с изображениями побережий.

– Так. И что? Есть совпадения?

– Пока не знаю.

– Не знаешь??

– Макар, этих рисунков невероятное множество!! Можешь сам взглянуть! Мне предстоит достаточно кропотливая работа. И это не так быстро, как тебе хотелось бы.

– Мне хотелось бы быть уверенным, что я рискую жизнью не напрасно!!

– Откуда такие мысли, дружище?

– Откуда?? Ты меня стращаешь, будто нам грозит чья-то расправа! Но кого именно мы боимся, так и не говоришь!! Я хочу правды!!

– Какой правды ты хочешь? – не понял Друцкий.

– Про этот гобелен. Что мы ищем?? Какие сокровища? Может, их и нет вовсе?

– Есть, Макар, – упрямо возразил тот. – Они есть.

– Почему ты так уверен?

– Я это знаю точно!

– Откуда? Как ты узнал про этот гобелен?

Стефан скривил губы:

– М-ммм… Знаешь, это очень длинная история. Мне не хотелось бы…

– Ну, уж нет! Тебе придётся всё рассказать!! – и Клещ с вызовом присел на скамью и скинул кафтан, деловито закатал рукава рубашки. – До заката ещё далеко. Я никуда не тороплюсь. Так что приступай.

Но Друцкий юлил:

– Видишь ли, я дал слово человеку, что мне её поведал, никому её не пересказывать.

– Стефан! Ты издеваешься?? – вспылил Клещ. – Если я твой напарник, то я должен знать то же, что и ты!!

Князь Друцкий поморщился:

– Да… Но иногда мне кажется, чем меньше ты знаешь, тем безопаснее.

– Хватит! Я хочу знать тайну этого чёртова ковра!! И я требую мне её рассказать!!

– Ну, хорошо, хорошо… Так и быть, – нехотя, согласился Друцкий. – Может, ты и прав. Надеюсь, узнав подробности, ты будешь вести себя осторожнее.

ГЛАВА 10 Князь Стефан Друцкий рассказывает о знакомстве с Марией Корбутовной

Клещ, успокоившись, расположился удобнее и приготовился внимательно слушать. Друцкий сложил пальцы пирамидкой, как он любил делать, когда рассказывал что-то, и начал своё повествование:

– Итак. С чего бы начать? – призадумался он. – Пожалуй, начало этой истории можно связать с событиями, которые произошли очень давно. Я в ту пору был совсем молодой княжич, богат и недурён собой. Отец мой, князь Друцкий ещё был жив, а потому жил я беззаботно, любил ездить на охоту, да танцевать на балах с хорошенькими панночками.

– Что, ж. Могу себе это представить, – улыбнулся Клещ.

– На одном из таких балов у князя Сапеги увидел я женщину, что поразила меня своей красотой и статью, несмотря на то, что была много старше меня, – продолжал Стефан. – Её звали Мария. Мария Корбутовна. И она была женой князя Воротынского. Но меня ничуть не смутило, что она замужем. В своём увлечении этой женщиной я сделался одержим! Я стал расспрашивать о ней всех знакомых, и вскоре знал про неё всё. Она принадлежала к династии Гедеминовичей, и, когда умер её отец, то сам великий князь Витовт стал её опекуном, и сосватал за одного из своих вассалов – Фёдора Воротынского. В то время, когда случилось наше знакомство, Мария с супругом уже имели детей и жили раздельно. Фёдор Львович проживал в Воротынске, и следил за порядком в имениях на правом берегу, с ним жили их взрослые дети. А Мария Корбутовна с младшей дочерью Ольгой, обитала в небольшом имении Городёнка, где присматривала за левобережными имениями Воротынских.

С того времени, как я это узнал, я полюбил охотиться в лесах на левом берегу Угры, хоть и, признаться, места для охоты там никуда не годные! Тайком наблюдая за Марией, я выяснил, что живёт она достаточно свободно; выезжает верхом на прогулку, принимает у себя гостей либо сама наведывается в гости к соседям, и раз в неделю в карете совершает объезд по ближайшим имениям.

Чем больше я издали украдкой смотрел на неё, тем больше разгоралась во мне страсть. До чего же в ней всё было совершенно: и манеры, и жесты, и взгляд, и поступь. Желание, во что бы то ни стало добиться расположения этой прекрасной женщины, затмило мне разум!! И я пустился на хитрость!

Выждав день, когда Мария отправится на свою прогулку по имениям, зная наверняка, когда и по какой дороге она станет возвращаться, я разыграл спектакль. Отпустил свою лошадь, порвал на себе слегка одежду и для пущего страху нанёс себе кинжалом рану на ноге. И улёгся на дороге в ожидании кареты княгини. Надо сказать, что дело было накануне крещения. И, если бы что-то пошло не по плану, то я рисковал окоченеть на морозе. Но, на моё счастье, расчет был верный, и в скором времени карета княгини показалась на опушке леса. Кучер остановился:

– Моя светлая пани! – закричал он. – Какой-то человек лежит на снегу.

– Надеюсь, это не разбойник. Пойди, посмотри, что с ним? Только будь осторожен, – услышал я её голос и зажмурился, так как в следующую минуту кучер спрыгнул с козел, и я услышал скрип снега под его торопливыми шагами.

– На разбойника он не похож! – сообщил кучер, рассматривая меня. – Судя по одежде, он литовец. И дворянин.

– Он жив?

– Жив! У него рана на ноге! Что прикажите с ним делать, светлая пани?

– Тащи его в карету, – распорядилась она. – Ведь не замерзать же ему тут…

Я терпеливо изображал бесчувственное тело пока её кучер волок меня к карете и неловко заталкивал внутрь. Наконец, меня уложили на меховую подстилку, и мы тронулись в путь. Слегка отогревшись, я решил, что пора «приходить в себя». Разомкнув глаза, я встретился с её внимательным и пристальным взглядом. Полюбовался им вдоволь и, наконец, произнёс, делая вид, что выпал из забытья:

– Кто Вы?

– Княгиня Воротынская, – ответила она с присущим ей спокойствием.

– Где я?

– В моей карете. Мой кучер подобрал Вас на дороге. Вы помните, что с Вами случилось?

Я обхватил руками голову, будто бы силясь, напрячь память:

– Я охотился… Погнался за зайцем. И тут моя лошадь вдруг понесла…, – сочинял я. – Мы скакали не разбирая дороги, потом я упал… Больше ничего не помню.

– Что ж, Вам повезло. Вы не разбились насмерть. И не замерзли в снегу.

– Да… А куда мы едем?

– В моё имение. Это рядом. Мой лекарь осмотрит Вашу рану. И Вы сможете отогреться.

– О, княгиня! Вы так великодушны. Сам бог послал мне Вас.

– Я лишь делаю то, что должна, – скромно ответила она.

– Простите мою неучтивость, я забыл представиться, – спохватился я и рекомендовался. – Стефан, князь Друцкий.

– Князь Друцкий? – на её лице отразилось изумление. – Постойте-ка… Ваше лицо мне кажется знакомым.

– Возможно, мы могли где-то видеться.

– Да. На осеннем балу у князя Сапеги, – безошибочно определила она.

– Верно! – я был несказанно обрадован тем, что она меня признала. Значит, там, на балу, она тоже обратила на меня внимание! И это был хороший знак.

– Как же Вас занесло сюда, пан Друцкий? Неужели местные зайцы настолько лучше тех, что обитают в ваших лесах? – лукаво заметила она.

Я растаял под чарами её улыбки:

– Сам не знаю, как так вышло. Очевидно, в погоне за дичью я слишком увлёкся…

Мы приехали в Городёнку. Лекарь перевязал мою рану. Меня уложили в постель, обложили подушками. Напоили горячим душистым отваром из трав и малины.

Вскоре меня зашла проведать и сама хозяйка.

– Как Вы себя чувствуете, пан Друцкий? – осведомилась она очень любезно, подойдя к мой постели.

– Благодарю. Великолепно…, – я смотрел на неё во все глаза, наслаждаясь тем, что вижу её так близко, чувствую её запах и даже могу коснуться её одежды.

– Лекарь сказал, что Ваша рана неопасна. Вы скоро поправитесь. Отдыхайте.

– Прошу прощения, я не слишком обременяю Вас своим присутствием?

– Ничуть. Считайте, что Вы у меня в гостях, – она тихо улыбнулась. – Мы живём здесь весьма уединённо. Поэтому рады любому визиту. Можете оставаться до тех пор, пока не поправитесь окончательно.

Я ликовал! Всё вышло так, как я и задумывал. Я позволил себе «поболеть» достаточное количество времени, чтобы Мария могла привыкнуть ко мне и проникнуться доверием. Впрочем, с первого же дня я видел, что она ко мне небезразлична. Я замечал, с каким интересом она смотрит на меня, слушает, говорит со мной, заботится обо мне. И каким горячим огнём вспыхивают её взгляд всякий раз, когда я будто бы невзначай касался её руки в тот момент, когда она поправляла моё одеяло или передавала мне кружку с целебным питьём.

Не стану томить тебя долгим пересказом, мой друг, о наших перекрёстных взглядах, случайных прикосновениях, и робких улыбках. Наш интерес с княгиней друг к другу рос день ото дня. И распалился до того, что, когда я было, уже совсем поправился, и выяснилось, что крещенские морозы вошли в полную силу, княгиня сама предложила мне остаться в Городёнке до тех пор, пока погода не станет благоприятствовать моему безопасному передвижению домой.

После такого предложения в первую же ночь я позволил себе тайком от прислуги перебраться из отведённой мне комнаты в её спальню. И с этого времени началась череда наших страстных ночей, проведённых в жарком любовном самозабвении. Сперва мы вели себя крайне осторожно, и старались расстаться задолго до того, как пробудится прислуга, чтобы ни в коем случае не бросить тень на репутацию хозяйки. Но с каждым разом мы всё больше проникались взаимностью друг к другу, и в чувстве своем делались всё ненасытнее. Иногда мы так увлекались, что залёживались в постели уже после наступления рассвета. Тогда Мария приказывала слугам её не беспокоить, ссылаясь будто бы на головную боль. И мы, задёрнув портьеры, продолжали наслаждаться друг другом почти до полудня. Всё это происходило в её комнате, где на стене, как раз, напротив постели и висел этот самый гобелен, безмолвный свидетель наших любовных грехов.