Дневниковые записки ростовского сыщика
о/у ОУР ОВД Церулик И.Н.;
следователь ОВД.
Работа предстояла кропотливая и тяжелая. Днем с Прокопенко Андреем набросали черновик оперативно-розыскных мероприятий, чтобы вечером его представить руководству ОВД, но жизнь внесла свои коррективы. Где- то в 17-00 позвонил дежурный и сообщил, что в кемпинге очередная кража у иностранцев. Это была уже седьмая кража. Вместе с дежурной группой ОВД в кемпинг выехала в полном составе и наша вновь созданная оперативная группа. На месте преступления было установлено, что из домика №58 у гражданина Майера, проживающего в Берлине, были похищены личные носильные вещи, а также:
золотая цепочка с кулоном;
золотые часы;
бритвенный прибор;
фотоаппарат;
набор авторучек;
деньги в сумме 1500 рублей.
Вещи, как всегда, были разбросаны по комнате. На месте преступления были обнаружены и изъяты следы пальцев рук, окурки сигарет.
В процессе осмотра мест преступлений всех краж в кемпинге использовалась служебно-розыскная собака (СРС), которая из семи краж пять раз приводила ко второму поселку Орджоникидзе.
В тот вечер, когда была совершена 7-я кража в кемпинге, мы шли, а вернее бежали вслед за собакой, в результате опять вышли ко 2-ому поселку Орджоникидзе. Использование собаки помогло утвердиться в версии, что преступник(ки) проживает(ют) на 2-м поселке Орджоникидзе. Выйдя к окраине лесопарковой рощи у 2-ого поселка Орджоникидзе, куда нас привела собака, мы втроем (Прокопенко, Церулик и я) встали и, вздохнув, задумались. Перед нами была «целина» – в виде 2-ого поселка Орджоникидзе, край непознанный и незнакомый, в общем, край «непаханой целины». И перед нами извечный вопрос – Что делать? и с – Чего начать? Ни у одного из нас здесь не было хороших оперативных позиций, ни знаний преступного мира этой «целины». Все нужно было начинать практически с нуля. Нам предстояла долгая, кропотливая и тяжелая работа.
Приехав в отдел, мы начисто составили план оперативно-розыскных мероприятий и отдали его руководству для утверждения. Жулики еще не знали, что в этот вечер для них наступали «черные» дни.
На следующий день был составлен список притонов наркоманов и сбытчиков наркотиков 2-ого поселка Орджоникидзе, который мы взяли у зональных сыщиков, обслуживающих этот поселок, а также из полученных оперативных данных от своих негласных источников.
Исходя из опыта работы уголовного розыска, а также из анализа преступлений, связанных с квартирными кражами, нам было ясно, что к кражам в кемпинге причастны наркоманы, которые совершали такие кражи с целью продажи краденого и приобретения на эти деньги наркотиков. Поэтому в первую очередь мы решили «бомбить» притоны наркоманов и сбытчиков наркотиков, а также других преступных элементов. Параллельно отрабатывались ранее судимые за кражи, проживающие на 2-ом поселке Орджоникидзе. Методично и планомерно «громя» притоны на 2-ом поселке Орджоникидзе, мы всем наркоманам и жуликам говорили, что все они «страдают» за кемпинг, где совершена серия краж у иностранцев, и пока мы не найдем или пока нам не сдадут тех, кто совершил эти кражи, этот «кошмар» для них будет продолжаться вечность.
С целью скорейшего раскрытия преступлений и психологического воздействия на жуликов поселка, еще перед началом ежедневных рейдов и «облав» по притонам на 2-м поселке Орджоникидзе, наша группа задумала и решила использовать психологический прием – говорить всем задержанным и не задержанным жуликам, что эти рейдовые мероприятия никогда не закончатся, пока они не найдут сами и не отдадут нам тех, кто совершил кражи в кемпинге. Такая наша оперативная смекалка по воздействию на психику жуликов поселка впоследствии привела нас к положительному результату.
Проводя свои оперативно-розыскные мероприятия на 2-м поселке Орджоникидзе, мы уничтожали один притон за другим, перекрыли все каналы поступления и сбыта наркотиков. Параллельно раскрыли ряд других преступ-лений – квартирные кражи, грабежи, разбои. Весь 2-й поселок гудел как улей. У жуликов поселка «горела земля под ногами». Один за одним за те или иные преступ-ления садились в тюрьму наркоманы и другие преступники. Весь преступный мир 2-ого поселка Орджоникидзе просто «визжал» от постоянного прессинга с нашей стороны. Ежедневно с утра и до глубокой ночи наша группа проводила рейды и «облавы» на поселке. Интуитивно мы чувствовали, что момент истины скоро наступит. И к нам уже начала поступать оперативная информация о том, что жулики поселка уже сами ищут «сук» (как они их назвали), из-за которых страдают «правильные пацаны». К поиску «этих сук» подключились не только наркоманы, но и «авторитетные» жулики, которым надоел этот «ментовской беспредел». Через своих «шестерок» они подавали нам сигналы, что сами ищут и найдут «крыс», которые подставили под «ментовской» пресс всю «братву» на поселке и просили «снизить» этот пресс. Честь мундира и азарт сыщика уже не могли нас остановить. Результатом этой работы стало почти 100%-я раскрываемость на 2-м поселке Орджоникидзе. Многие жулики просто переехали в другие районы, как говорится – «от греха подальше». «Кислород» жуликам всех мастей был перекрыт так сильно, что эту зону поселка жулики стали называть «красной» -«ментовской».
И вот в один из дней ко мне в кабинет постучали:
Войдите, – ответил я.
Дверь приоткрылась и в кабинет заглянуло чье-то незнакомое лицо, а затем появилось и тело. Это был парень лет 25–30, ростом 170–175 см, худощавый в наколках на руках, что говорило о том, что он ранее судим (в то время наколки носили в основном только ранее судимые). Раньше я его не видел и не встречал. Закрыв за собой дверь, он поздоровался со мной:
Здрасьте, Александр Алексеевич. (Надо же, подумал я тогда, – я его не знаю, а он меня знает). Я «Сека» пришел к Вам от «авторитетных» людей со 2-ого поселка Орджоникидзе.
Ну, здрасьте, – ответил я таким же «здрасьте», – присаживайтесь. И что хотят «авторитетные люди»? – спросил я посетителя.
Они ничего в общем-то не хотят, но в то же время и хотят. Хотят прежнего спокойствия на поселке и потому предлагают, как бы «мировую сделку» – мы Вам на «блюдечке», можно и с «голубой каемочкой», отдаем того, кто «бомбил» кемпинг, а Вы прекращаете «немножко бомбить» поселок – и мы в «ажуре», – говорил приблатненным языком «Сека».
А Вы что, знаете, кто совершил кражи в кемпинге? – спросил я, прищурившись и глядя прямо в глаза «Секе».
Да, имеем в этом вопросе кое-какие понятия, – глядя также прямо в глаза, ответил «Сека».
И по этому взгляду я понял – он знает, кто совершил кражи в кемпинге. И в душе у меня уже все «запело» и «заплясало», я как мальчишка хотел на радостях кричать «Ура» – мы победили. Но здесь и сейчас нужно было сдерживать себя, и я усилием воли еле удержался, чтобы не выказать радости, что мы не зря дни и ночи напролет проводили время в поисках преступников. Мне сейчас стало ясно, что наступил тот «момент истины», который мы так долго ждали. За всеми этими радостными мыслями я не услышал сначала, что говорил мне этот «Сека», который задал оказывается вопрос:
Так что мне передать своим товарищам?
Смотря что имеете мне сказать?, – перейдя на его приблатненный тон, спросил я.
Таки мы договорились или что? – глядя прямо на меня, в полушутливой форме, спросил «Сека».
Ну, допустим, договорились. Что дальше? – ответил я.
Таки договорились или нет? – спросил «Сека», растягивая нараспев слова, и внимательно, уже широко раскрытыми глазами, посмотрел на меня.
И я понял, что тянуть уже незачем, ответил:
Договорились.
Тогда возьмите вот это, – и «Сека» протянул мне клочок сложенного листа, – это Вам просили передать в случае, когда мы договоримся. Там есть все, что Вам нужно. А я с Вашего позволения пошел, – и он развернулся и пошел к двери.
Еще когда «Сека» поздоровался со мной, я обратил внимание на какой-то до боли знакомый говорок, с каким говорил «Сека», но не мог вспомнить откуда он, явно не наш Ростовский. И вот сейчас, когда «Сека» уже стоял перед дверью кабинета и хотел ее открыть, чтобы выйти, я вдруг вспомнил откуда этот знакомый говорок – из Одессы-мамы! И чтобы убедиться в этом я окликнул
«Секу»:
Подождите, товарищ, а скажите мне, Вы случаем (специально сделав ударение на «а») не из Одессы-мамы?
«Сека» развернулся у двери и, посмотрев на меня улыбающимися глазами, ответил:
Случаем (сделав ударение на букве «а») таки да! А что, у милиции есть какие-то вопросы по этому поводу или просто так интересуетесь?
Нет, вопросов нет. Просто так интересуюсь, – в том же тоне ответил я.
Ну, если просто так, то могу Вам сказать на это, что приехал в Ростов-папу по приглашению «авторитетных Ростовских пацанов» на отдых и тут под «раздачу» такую попал, что «мама не горюй». «Кипишь» такой Вы навели, то не до отдыха стало. Зная Вас как порядочного «мента», пацаны Ростовские обратились ко мне и попросили, чтобы я выступил парламентарием между ними и Вами, так как им «западло» перед Вами светиться, а мне за «братву» обидно, что ни за что, ни про что под «пресс» нормальные пацаны попали, ну а так как я человек посторонний, я и согласился идти к Вам с их предложениями. «Пацаны» написали «маляву» и попросили Вам ее передать. Что в этой «маляве», я не знаю. В чужие дела не суюсь, но думаю, какое-то предложение «мирного соглашения». Еще вопросы какие-то есть?
Нет, – ответил я.
Ну, так я пошел. Прощевайте.
И «Сека» тихо, как пришел, так и ушел. Позже я установил, кто такой «Сека»:
Николаев Сергей Николаевич, 1954 г.р., уроженец Одессы, ранее неоднократно судим по ст.ст.144(кражи), 145(грабежи), 146(разбои), проживает в Одессе. Кличку
«Сека» получил за любовь к карточной игре под названием – «сека», в которой ему не было равных.
Раскрыв бумажку, которую передал мне «Сека», я увидел имя и кличку того, кто совершил серию краж в кемпинге – «Шыря» Сергей:
Шыряев Сергей Николаевич, 1960 г.р., ранее судимый за наркотики по ст.224, ч.3 УК РСФСР, проживающий на 2-м поселке Орджоникидзе.
Пока я пробивал по своим учетам «Шырю», зазвонил городской телефон, я поднял трубку. Звонил Прокопенко Андрей:
Саня, зайди ко мне срочно.
А я и так хотел к тебе зайти. У меня информация
«цветная» по кражам в кемпинге, – сообщил я.
У меня тоже – ответил Прокопенко.
Когда я зашел к Прокопенко в кабинет, я понял по его лицу, что у него есть что сказать. И он рассказал мне вот что – наркомана по кличке «Рябой», которого мы на днях «хлопнули» в притоне на 2-ом поселке Орджоникидзе, Прокопенко, по договоренности со следствием, отпустил под подписку, пообещав ему содействие по следствию и суду, но взамен попросил содействия в поисках преступников, совершивших кражи в кемпинге, и «Рябой» согласился. И вот сегодня «в клювике» он принес информацию о том, что кражи совершает некто «Шыря», проживающий на 2-ом поселке Орджоникидзе по переулку Брянскому, у которого «Рябой» был в гостях и видел некоторые вещи и предметы с краж у иностранцев из домиков кемпинга, приметы и описание которых ему давали.
Так что, Санек, кражи раскрыты, – на радостях закончил Прокопенко.
Очень хорошо, что у тебя появилась эта информация, потому что только что я получил абсолютно такую же «цвет в цвет», – ответил я также радостно.
И я поведал Прокопенко и Церулику, который тоже находился в кабинете, свою историю:
Вот такие вот дела, – закончил я свое повествование.
«Шырю» берем сегодня вечером, – сказал Прокопенко, – «Рябой» сказал, что вечером у него соберутся его близкие друзья-наркоманы, будут «ширево» варить. Большая часть вещей с краж еще в адресе у «Шыри», так как он не успел все распродать.
Ввиду того, что «Шыря» проживал в частном доме, на задержание взяли с собой еще несколько сыщиков. Задержание прошло быстро и практически без особых эксцессов, если не считать, что «Шыря» пытался ока- зать сопротивление и сбежать, выпрыгнув в окно, но был «остановлен». При обыске в доме у «Шыри» были обнаружены и изъяты практически все ворованные вещи с краж из домиков кемпинга, где проживали иностранцы. Кроме этого, были обнаружены и изъяты наркотики.
Совершал «Шыря» кражи один, так как боялся, что кто-то его может «вломить». Ввиду своей худой комплекции и небольшого роста, в домики проникал через форточку, которая была всегда открыта. Домики иностранцев выбирал, прогуливаясь по кемпингу. Вход в кемпинг был свободный и многие жители авиагородка приходили в кемпинг и прогуливались здесь, так что вычислить «Шырю» было трудно, тем более, что в кемпинг он заходил со стороны 2-ого поселка Орджоникидзе, где не было ни сторожей, ни администрации. Выбрав нужный домик «Шыря» следил за ним, ожидая удобного случая, когда все проживающие в нем уйдут, и тут же проникал в домик. Домики иностранцы выбирали обычно подальше от администрации в глубине кемпинга, где было тихо и больше деревьев. А это было на руку «Шыре», тем более что домики друг от друга стояли на значительном расстоянии и в тени деревьев. Засады «Шыря» вычислил сразу, так как сотрудники ОУР, изображавшие отдыхающих туристов, все равно вели себя не как настоящие туристы. «Да Вас, ментов, за версту видно», – как-то сказал мне один авторитетный жулик. «А почему так?», – задал я ему во- прос. «Так Вы ходите, смотрите и ведете себя, как хозяева Земли».
«Шыря» был осужден по двум статьям уголовного кодекса – ст.ст.224(наркотики), 144(кража) УК РСФСР, получив максимально возможный срок по этим статьям. А мы – «трое из ларца, одинаковых с лица» – получили – удовлетворение от своей работы и благодарность от начальства в виде «спасибо за работу». А дальше была опять работа – бессонные ночи, засады, погони и много других раскрытых преступлений.
В процессе работы наша троица сдружилась, и мы вместе раскрыли еще не один десяток преступлений. По одному из них впоследствии Церулик Ваня, будучи уже на пенсии, написал сценарий и снял фильм «Криминальный папа», который задумывался как сериал, в основу которого должны были быть положены истории из наших будней – будней уголовного розыска. Фильм был показан в «Доме кино» и кинотеатре «Большом». В «Доме кино», перед началом фильма, по просьбе Церулика Вани, я дал интервью, как прототип одного из героев этого фильма. Из-за отсутствия средств ни одной серии больше снято не было, а жаль – это был бы интересный фильм из жизни Ростовского уголовного розыска.
Сейчас мы все на пенсии, но встречаясь, вспоминаем как мы работали и раскрывали преступления. Мы любили свою работу и гордимся тем, что работали в уголовном розыске и были преданы этой работе. И я не сомневаюсь, что даже сейчас, через много лет, мы бы достойно, ничем не уступая сегодняшней молодежи, а в некоторых случаях и давая им «фору», могли бы работать и раскрывать преступления любой сложности и тяжести, основываясь на своем опыте и интуиции сыщика.
Кража в кемпинге
Июль 1986 года. Я дежурный от уголовного розыска по Первомайскому району г. Ростова-на-Дону. Целый день ничего особенного не происходило. Две заявки о без вести пропавших (БВП), две квартирные кражи, одна кража с дачного участка. Тяжких преступлений не было. Уже подходил вечер, было где-то около 20-30. Я сидел у себя в 115 кабинете Первомайского ОВД г. Ростова-на-Дону и занимался бумажной работой, на которую у оперов никогда не хватало времени, и вдруг зазвонил прямой телефон дежурного по отделу:
Саша, у нас кража у иностранцев в автокемпинге, – сообщил мне дежурный Михайлишин Коля, – надо выезжать. Сейчас собираю группу даю машину и выезжайте. В УВД города я сообщил, эксперт и кинолог выехали.
Хорошо, выхожу.
Взяв с собой дежурную папку, где лежали бланки объяснений и заявлений, вышел в дежурную часть, там меня уже ждал следователь и водитель дежурной автомашины.
Автокемпинг тогда находился в районе аэропорта на пр. Шолохова, где сейчас построен ЖСК «Манхеттен». А в то время это был хороший отель, где любили останавливаться иностранные автотуристы и наши граждане, путешествующие по стране на автомобиле. Это был оазис в «пустыне городской суеты». Здесь стояли двухэтажные деревянные домики на сваях, большая террасса и все это великолепие в тени сосновых и лиственных деревьев. Иностранцев влекло сюда, и скорей всего, они передавали друг другу о том, что в Ростове-на-Дону можно останавливаться отдыхать в автокемпинге.
Это была первая кража у иностранцев в кемпинге, после серии раскрытых краж в августе-сентябре-октябре 1985 года.
Все, что связано с иностранцами в советское время бралось на особый контроль руководством УВД области и города. И по каждому такому случаю проводились всякие проверки, заслушивания, отчеты о проделанной работе и т.п. То есть не раскрытие этого преступления ничего хорошего не предвещало. Поэтому, пока мы ехали к месту преступления, в машине была тишина, каждый думал скорей всего, что спокойно доработать да конца суток не придется. Сейчас еще руководителей всякого ранга набежит, и вместо помощи – потопчутся, потолкаются, дадут какие-то указания и разбегутся, а нам разгребать.
Приехав в автокемпинг, мы зашли в административное здание, которое было на въезде-входе в Кемпинг, где нас уже ждало руководство Кемпинга в лице директора и администратора-переводчика. С ними мы проследовали в сторону домика, где была совершена кража. Там нас уже ждала семья интуристов из ГДР – граждане Л. и Г. Через администратора-переводчика я взял от этих граждан объяснения и заявление о краже. Со слов потерпевших были похищены следующие предметы:
два фотоаппарата западногерманского производства;
часы золотые «Заря» (советского производства, они высоко ценились тогда за рубежом);
авторучки (производства ГДР);
золотая цепочка.
Осмотром места преступления было установлено, что преступник(ки) проник(ли) в домик через окно, которое со слов иностранцев, было закрыто.
Преступник(ки) открыли его, воспользовавшись открытой форточкой. Все вещи были перевернуты и в беспорядке разбросаны.
Зная психологию поведения личности несовершенно- летнего преступника, следов оставленных на месте преступления:
характер перебираемых вещей(предметов) в процессе поиска ценностей, которые может использовать только несовершеннолетний;
разбрасывание вещей, бесцельная, из хулиганских побуждений порча вещей (предметов), продуктов питания, испачканные вещи и помещение, нанесение надписей;
характер похищенных вещей(предметов), представляющих интерес для несовершеннолетнего, хотя рядом находились и более дорогостоящие предметы и вещи;
наличие следов обуви, рук, которые могут принадлежать только несовершеннолетним;
использование места и способа проникновения в помещение, требующее большой ловкости и небольших габаритов тела;
отсутствие следов подготовки к совершению кражи и сокрытия следов преступления
позволили мне сделать вывод, что преступление могли совершить только несовершеннолетние и именно те, кто проживал в Кемпинге, или местные, кто часто посещал Кемпинг.
Подтверждением того, что преступление совершили несовершеннолетние, явилось обнаружение на месте преступления следов отпечатков пальцев рук, которые по характеру своему могли принадлежать только несовершеннолетним.
При опросе администратора Кемпинга было установлено, что несколько дней в одном из домиков Кемпинга проживала большая русская семья (муж, жена и четверо детей). Двое ребят из этой семьи в возрасте от 11 до 13 лет часто «крутились» возле этого и других домиков иностранцев, останавливающихся в Кемпинге, просили у них жвачку, вкладыши, банки из-под пива и т.п. пред- меты, каковые были для них в диковину. Два часа назад эта семья выехала из Кемпинга, и со слов администратора, они собрались уезжать в один из городов Украины.
Исходя из анализа обстановки на месте преступления и полученной информации об указанных несовершеннолетних, мною была выдвинута версия, поддержанная следователем, о причастности к преступлению этих несовершеннолетних. Были уточнены приметы несовершеннолетних, приметы всех членов семьи. И оперативная группа тут же выехала в аэропорт, а затем на железнодорожный вокзал. На железнодорожном вокзале по приметам была обнаружена указанная семья. У матери подозреваемых в краже несовершеннолетних я увидел на руке золотые часы «Заря», точно такие же, какие были похищены из домика в Кемпинге. Часы были изъяты, хотя женщина сказала, что эти часы ей подарил муж. Всей семье было предложено проехать в ОВД. В ОВД было установлено, что гр. К., отец подозреваемых несовершеннолетних, ранее неоднократно судим за кражи, родом из г. Воронежа и направляется он с семьей к родственникам на Украину. О краже в Кемпинге он ничего не знает, дети его не воруют. Часы «Заря», да он подарил жене, купил их в г. Ростове-на-Дону у незнакомого лица.
В беседе с несовершеннолетними, которые первоначально отрицали, что они совершили кражу, было установлено, что день назад в Кемпинг, недалеко от их домика поселились иностранцы. В очередной раз, когда иностранцы ушли из домика, Петя и Саша (так звали н/ летних) решили в канун отъезда совершить кражу личных вещей у этих иностранцев. Окно в домике было закрыто на один верхний шпингалет, который Петя без труда открыл, воспользовавшись открытой форточкой и таким образом проникли в домик, где и совершили кражу – 2-х фотоаппаратов; часы «Заря»; авторучек; золотой цепочки. Часы отдали отцу, сказав ему, что нашли, а фото-аппараты, цепочку, авторучки положили незаметно в сумку. Одна из авторучек находилась в кармане одного из несовершеннолетних. Кражу совершили в день отъезда потому, что надеялись на безнаказанность и что «о ней никто никогда не узнает и никто их не поймает».
Кража была раскрыта. О чем тут же было доложено руководству УВД. И вся наша дружная опергруппа «глубоко выдохнула» от того, что по «горячим следам» раскрыли в общем-то неординарное преступление и именно в отношении иностранцев. Наступило какое-то облегчение и радость от того, что ты совершил какое-то большое и доброе дело.
Все вещи, приблизительно через 2 часа после заявления о краже, мы возвратили потерпевшим гражданам ГДР Л. и Г., которые были чрезвычайно удивлены оперативной работой «криминальной полиции» города Ростова-на-Дону и были очень благодарны. Даже у них на родине не всегда так быстро и оперативно срабатывает их «уголовная полиция». Эта похвала была более приятной, чем одобрение от руководства, т.к. исходила от самих потерпевших-иностранцев. Они долго трясли руки, при этом широко улыбались и благодарили за хорошую работу.
А на следующий день переводчик-администратор кемпинга сообщила мне, что немцы, уезжая, высказали ей сомнения по поводку случившегося :
– А не было ли это специально подстроено «криминальной полицией»?, с тем, чтобы показать перед иностранцами как они, «криминальная полиция» Ростова-на-Дону, хорошо и оперативно работают?! Как показалось иностранцам – слишком быстро были установлены преступники и обнаружены похищенные вещи, мол даже у них такого не бывает!
А секрет раскрытия данного преступления заключался лишь:
в правильной оценке и анализе обстановки на месте преступления;
знании психологической характеристики поведения различных типов личности преступников на месте преступления;
в логике рассуждений оперативного работника и следователя;
в правильном выдвижении версии и ее оперативной отработки.
Вынужденная посадка
Работая старшим оперуполномоченным уголовного розыска Первомайского района города Ростова-на-Дону по одному из оперативных дел, мною была получена оперативная информация о том, что некто Н. перевозит наркотики в багаже самолета. Со слов информатора, маковая соломка была хорошего качества. Н. рассказывал, что этот план поставки самолетом один из самых надежных, и придумал его он сам. Сумку с маковой соломкой он упаковывает в аэропорту и сдает в багаж, где его никто не проверяет. Таким образом, он провез уже до тонны маковой соломки. Наркотики он возит из Украины, где у него есть постоянный поставщик в г. Бравары. В город Ростов-на-Дону Н. летает самолетом из г. Киева, а от г. Бравары до г. Киева 1,5–2 часы езды на а/машине. Поставщика зовут Коля, проживает в г. Браварах и работает там таксистом. Иногда Н. берет билет сразу на обратный рейс, т.к. Коля-таксист привозит наркотики прямо в аэропорт Борисполь. Там фигуранты встречаются, и Коля-таксист передает сумку (сумки) с маковой соломкой Н., который тут же их упаковывает и сдает в багаж, и в тот же день возвращается в город Ростов-на-Дону. В городе Ростове-на-Дону Н., через проверенных людей оптом и в розницу продает наркотики.
Лексеич, этот барыга совсем офигел, цену за один грамм поднял настолько, что не все наркоши купить могут. Но мак, конечно, у него «серьезный», такого в городе Ростове-на-Дону нет. Из этой соломки отличная настойка получается и «долбит» так, что душа в пятки уходит, – рассказывал на одной из встреч информатор, – где хранит макуху неизвестно, но точно не дома. Очень осторожный и продуманный тип.