Успение Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей
Святые отцы настойчиво подчеркивают, что Марию избрал Себе в Матерь Сам Бог – соделавший Ее главнейшим Орудием в деле спасения, образовавший из Ее пречистых кровей Свое людское естество, властно поселившийся в Ее девственном чреве, а затем родившийся от Нее в мир и при этом соблюдший чистоту и нерушимость девства Матери. Преподобный Иоанн Дамаскин в «Первом похвальном слове» говорит: Сын Божий, истинный Бог, «Называющий не существующее как существующее (Рим. 4: 17), Наполняющий небо и землю (ср. Иер. 23: 24), Которому небо – престол… и земля – подножие ног (Ис. 66: 1), соделал чрево Рабы Своей Пространным жилищем для Себя и в нем совершил самое дивное из всех таинств. Ведь Он, будучи Богом, становится Человеком, сверхъестественно рождается в [положенные] сроки рождения, разверзает [материнскую] утробу, не разрушая запоры девства; и подъемлется перстными руками [Тот, Который есть] сияние славы и образ Ипостаси Отца, держащей все словом силы Своей (ср. Евр. 1: 3)». Образ этого таинственного Боговселения во чрево Девы Дамаскин возвышенно рисует в том же «Первом похвальном слове», обращаясь к Воплотившемуся Богу: «Ты… неописанно [в Нее] вселился и возвел ничтожество нашего естества на беспредельную высоту Твоего непостижимого Божества. Восприняв начатки нашего естества из пречистых, непорочных и незапятнанных кровей Святой Девы, Ты образовал Сам Себе плоть, оживленную душой мыслящей и разумной, Сам явился для плоти Ипостасью, так что стал совершенным Человеком, не переставая быть совершенным Богом и единосущным Отцу Твоему, воспринявшим по неизреченному милосердию нашу немощь. И Ты произошел от Нее – Один Христос, Один Господь, Один Сын, Он же самый Бог и Человек, вместе совершенный Бог и совершенный Человек, весь Бог и весь Человек, но одна сложная Ипостась из двух совершенных природ – Божества и человечества и в двух совершенных природах – Божестве и человечестве».
По убеждению святых отцов, Мария, Совершеннейшая из жен, была предызбрана и приуготована Богом – по Его всеохватному всеведению – стать Матерью Слова еще прежде сотворения мира, на Предвечном Совете Пресвятой Троицы. Святые отцы в проповедях на Успение не перестают прославлять Богородицу именно как от века Предопределенную Богом сделаться Орудием нашего спасения и затем, по силе этого предопределения, Родившую Спасителя. Так преподобный Иоанн Дамаскин в «Первом похвальном слове», обращаясь к Воплотившемуся Сыну Божию, говорит о величии Его Матери: «Будучи Избранной от древних родов по Предвечному Совету без истечения и бесстрастно родившего Тебя Бога Отца, Она родила Тебя – Умилостивление и Спасение, Оправдание и Искупление, Тебя – Жизнь от Жизни, Свет от Света, Бога Истинного от Бога Истинного, воплотившегося от Нее в последние времена. Это Рождение было необычайным, способ Рождения превосходящим природу и разумение и спасительным для мира, Успение же Ее славным, подлинно священным и всехвальным…»
Говоря о роли Богоматери в деле нашего спасения, святые отцы настаивают: начало Искупительному подвигу Господа было положено именно во чреве Девы. Ведь дело совершённого Христом Искупления, хотя и имеет своей осью и сердцевиной Крест, Крестом не ограничивается и не исчерпывается. Весь земной путь Господа – от момента Его безмужного Зачатия и до Вознесения – есть неразрывное и единое дело нашего Искупления. Причем точкой отсчета Искупительного подвига Христа как раз и является сошествие с Небес Бога Слова во чрево Пречистой Девы. В этом смысле утроба Богоматери понимается святыми отцами как та Святая святых, где не только приготавливается, но и начинает совершаться спасительное Заколение Небесного Агнца за весь человеческий род. Поэтому святитель Андрей Критский, говоря в «Cлове третьем на Успение» о чреве Богоматери как о том Святилище, в Котором Господь полагает начало Своей Жертве за мир, учит: «Прошедший небеса Великий Первосвященник (ср. Евр. 4: 14) Христос Иисус как бы во храме, всегда таинственно входя в Девственное Святилище, ради нас совершает Жертву и приносится в Жертву, и, освящая Себя за нас, освящает святящих Его».
Мы знаем, что некогда, в начале земной истории, все потомки Адама и Евы лишились изначального райского пути к единению с Богом – силой прародительского греха и из-за бессилия перед сатаной, смертью и адом. И с той поры каждый человек – в том числе и Мария – рождался под гнетом этого греховного наследия прародителей. Однако именно в Ней, Первой из живущих – благодаря Ее Девственному Рождению, Богоматеринству, а также совершенству личной святости Пречистой, не совершившей за Свою жизнь ни одного греха, – деятельно явились и открылись та абсолютная новизна, то совершенное духовное обновление, те благодатные плоды Искупительного подвига Ее Божественного Сына, что одолели в спасаемых прежнюю власть сатаны. При этом, как подчеркивают в гомилиях на Успение святые отцы, Мария, будучи Наследницей Адама и Евы, в то же время и Сама стала подлинной Праматерью и Основоположницей для нового людского рода – христиан: ведь Она родила Сына и Господа как их истинного Родоначальника – Нового Адама, нашего Спасителя и Искупителя. Произойдя сначала из рода Адама ветхого, Пречистая затем сделалась Той Девственной Землей, из Которой ныне пророс Колос нашего Спасения – явившийся на смену древнему Адаму Последний Адам – Христос (ср. 1 Кор. 15: 45). Итак, Дочь и Наследница одного Адама делается Девственной Матерью Адама Другого, Нового и в то же время – Предвечно Грядущего: Того, что был не только прежде нежели Авраам, но и нежели Адам (ср. Ин. 8: 58). Поэтому святитель Андрей Критский, прославляя Божию Матерь и обращаясь к Ней в «Слове третьем на Успение», восклицает: «О, Дочь Адама и Матерь Божия! О, Безмужняя Матерь и Детородящая Дева! О, Создание Созданного в Тебе во времени и [при этом] не отступившего от Своей незримости!…Девственная Земля, из Которой вышел Адам Новый – но Древнейший ветхого!»
Святые отцы в проповедях на Успение говорят и о том, что ныне, в евангельскую эпоху, древняя виновница греха Ева обрела в Богоматери – как в Новой Девственной Родоначальнице искупленного человечества – подлинное духовное утешение. Об этом свидетельствует святитель Герман, обращающийся в «Слове втором на святое Успение» к Богородице: «Ты – сущая Матерь Истинной Жизни; Ты – Избавление поношения Евы. Она – матерь праха, Ты – Света; ее ложесна – тление, Твое чрево – нетление; та – селение смерти, Ты – Преставление к Жизни; чада той – печаль, а Твой Сын – Радость для всех родóв. Та, будучи землей, отошла в землю, Ты же родила нам Жизнь и взошла к Жизни, и [потому] можешь и по смерти подавать людям жизнь». А преподобный Иоанн Дамаскин, свидетельствуя о том же во «Втором похвальном слове», даже вкладывает в уста самой Евы, а также ее мужа Адама возвышенную речь, прославляющую Пречистую Деву за Ее роль в Домостроительстве нашего спасения: в день Успения Пресвятой Богородицы «Адам и Ева, прародители нашего рода, громко воскликнули радостными устами: „Ты, блаженная Дочь, упразднила наказание за наше преступление. Ты, унаследовав от нас тленное тело, родила нам одеяние нетления. Ты, получив бытие из наших чресел, воздала нам блаженное бытие, уняла мучения, разодрала пелены смерти, восстановила для нас древнее местопребывание. Мы затворили рай, Ты же открыла путь к древу жизни. Через нас из благ произошли скорби, а через Тебя из скорбей нам вернулись еще большие блага“». Пожалуй, здесь следует обратить внимание на эти последние слова Адама и Евы: «Через нас из благ произошли скорби, а через Тебя из скорбей нам вернулись еще большие блага». Да, Пречистая Дева подлинно сделалась Благим Утешением печали Ее древней прародительницы. Но вместе с тем Богоматерь уподобилась ветхозаветной прародительнице в том, что Мария, так же как и Ева, испытала в Своей земной жизни великие скорби. Однако сам образ этих пережитых Евой и Марией скорбей оказался абсолютно различен. Например, обращенные после грехопадения слова Господа к Еве в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое (Быт. 3: 16) никак не могут быть отнесены к Марии, пребывшей Приснодевой и не испытавшей родовых мук при Рождении Бога Слова. И все же сказанное Еве в раю Богом умножая умножу скорбь твою (Быт. 3: 16) может напомнить о пророческих словах, сказанных Марии в день Сретения старцем Симеоном: и Тебе Самой оружие пройдет душу (Лк. 2: 35). Автор «Проповеди на Успение», приписываемой блаженному Августину, говорит: некогда в раю «Господь сказал жене: умножу скорбь твою… в болезни будешь рождать детей (Быт. 3: 16). И Мария [также] испытала скорбь, ибо душу Ее прошло оружие (ср. Лк 2: 35), но Она родила без мук, следовательно, если Мария и участвует в страданиях Евы, то не в родовых муках. По Своему достоинству Она неподвластна некоторым законам, общим для всех людей, ибо, будучи Девой, Она пребыла Девой [и в Рождестве и по Рождестве]». На те же слова праведного Симеона указывает и преподобный Иоанн Дамаскин («Второе похвальное слово на Успение»), свидетельствующий, что Богоматерь есть подлинно «Видевшая на Кресте Сына Своего и Принявшая в сердце [тот] меч страдания (ср. Лк. 2: 35), которого избежала при Рождении». Тем самым и древняя дева Ева, и Новая Дева Мария – обе познали в своей жизни настоящую скорбь. Однако Богоматерь, хотя и не испытавшая, подобно Еве, родовых мук, пережила куда более страшное, чем Ее праматерь, страдание – предстояние Кресту Возлюбленного Сына и Бога. При этом Богоматерь познала страдание и горе о Распятом на Кресте и убитом Сыне именно как прямое следствие греха Своей древней праматери – ведь, как мы знаем, любое в мире страдание (даже и Крестное Христово) есть плод прародительского преступления Евы и ее мужа Адама. Но вместе с тем Мария, именно благодаря Своему горю Креста, сделалась, в Свою очередь, для Евы Началом и Причиной уже не скорби, но утешения – величайшей радости и духовного наслаждения праматери. Это произошло в новой евангельской реальности Искупления мира Христом: в реальности, уничтожившей древнее проклятие греха и обновившей союз Бога и человека. Поэтому святитель Андрей Критский в «Слове втором на Успение Пресвятой Богородицы», говоря о роли Богоматери в деле нашего спасения, утверждает: «Прилично и по [Ее] преставлении сказать Ей: „Радуйся“! – поскольку Она одна доставила нам радость, отогнав печаль праматери [Евы]». А святитель Климент Охридский в «Похвальном слове на Преставление Святой Владычицы нашей Богородицы» говорит о духовной причине этой радости, переживаемой Евой, а вместе с нею – и всеми нами, по отношению к совершенному Марией, так: «Ею [Богоматерью] обновился обветшавший грехом человеческий род, Ею отворен Эдем, в древности заключенный Евой. Ею проклятие разорено, а благословение процвело; и бессмертная жизнь изошла оттуда, откуда в нас вселилась смерть». При этом, по убеждению святых отцов, авторов проповедей на Успение, здесь присутствует именно взаимная радость двух жен: Ева ликует о Марии, а Мария – о Еве. По мысли преподобного Феодора Студита, высказанной в «Похвальном слове на Успение», Ева призвана радоваться о Марии именно как о Той, что стала благой Отраслью и Наследницей ее рода, через посредство Которой потомству Евы явилось спасение: «Да радуется Ева, потому что она принесла благословенный Плод – Марию». А святитель Андрей Критский в «Слове третьем на Успение» добавляет: «Блаженна Ты в женах и в роды родов. Благословенна Ты на Небесах и прославлена на земле. Всякий язык Тебя славит со благодарением, исповедуя Тебя Матерью Жизни. Вся земля исполнилась Твоей славы, все освятилось миром Твоего благоухания. Чрез Тебя скорби праматери переменились в радость». Но и Мария призывается ликовать о Своей праматери Еве, а также о праотце Адаме, для которых ныне – силой и властью Рожденного Ею Христа, сошедшего во ад и выведшего оттуда праотцев, – настала свобода от древнего греха и открылся путь на Небеса. Поэтому святитель Климент Охридский в «Похвальном слове на Преставление Богородицы», обращаясь к Богоматери, восклицает: «Радуйся, Адамово Обновление и Евино Разрешение!»
Святоотеческие проповеди на Успение: чистота, святость и духовная высота Богоматери
Святые отцы в проповедях на Успение свидетельствуют о совершенной чистоте, предельной святости и духовной высоте Богоматери. Ее добродетели – бесконечны. Святитель Герман Константинопольский, обращаясь в «Слове втором на святое Успение» к Пречистой Деве, говорит: «Воистину, невозможно прославить Тебя по достоинству». С ним соглашается и святитель Григорий Палама, учащий в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» о присущих Марии совершеннейших дарах Святого Духа: «Ты – Вместилище всех благодатных даров, и Полнота всяческой превысшей прекрасности, и Скрижаль и Одушевленный Образ всяческой благости и праведности – как Одна лишь всецело удостоенная полноты даров Духа, в особенности же, как Одна только имевшая Вселившимся в утробе Того, в Ком – сокровищница всех сих [благодатей], и как Соделавшаяся для Него Чудесной Обителью». При этом, по убеждению святых отцов, Богоматерь стала для Своего Сына и Бога не просто Обителью, Жилищем, но именно Священным Храмом, Одушевленным Святилищем. Святитель Андрей Критский в «Cлове третьем на Успение», обращаясь к Божией Матери, восклицает: «О, Божественный Храм и земной Человек!» А святитель Герман в «Слове втором на Успение» провозглашает, что Богородица «сделалась» Священным и «Живым Храмом» Христа Бога.
Пресвятая Богородица превзошла личной святостью и духовным совершенством весь человеческий род. Поэтому преподобный Иоанн Дамаскин в «Первом похвальном слове» говорит, обращаясь к Богоматери: «О, чудеса, подлинно божественные! О, таинства, которые превыше природы и разумения! О, слава девства, которая превосходит [естество] человеческое! Что это за великое о Тебе таинство, священная Матерь и Дева? Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! (Лк. 1: 42). Блаженна Ты в роды родов, единственная достойная считаться блаженной». Эти слава Богоматери и Ее превосходство над всеми людьми открылись во всех важнейших обстоятельствах земной жизни Богородицы: и в образе Ее рождения от престарелых родителей Иоакима и Анны, превзошедшем обычные законы естества, и в Ее младенческом и отроческом житии при Иерусалимском храме, и во вхождении в храмовое Святая святых, и в Ее безмужном Зачатии Бога Слова, и в девственном Рождестве Спасителя, и в многолетней жертвенной Самоотдаче служения Своему Божественному Сыну, и в удивительном образе Успения. Каждый миг земной жизни Богоматери был духовно высок и нравственно совершенен, преисполнен благодатными дарами, славой святости. Поэтому, говоря о чудесном рождении Марии от Иоакима и Анны, о чистоте Ее земной жизни, а также о необычайности Успения, святитель Андрей Критский в «Слове втором на Успение» утверждает: «Всесвятая, превосходя естество, родилась [Сама], Своей жизнью и Рождением [Сына] превзошла людей и, наконец, преставлением стала выше всех рожденных…»
С рождением Марии от Иоакима и Анны в Ее Лице в мире явились высочайшее Начало и совершеннейший Образ человеческой святости. Именно поэтому праведный Николай Кавасила в «Слове на достопоклоняемое и преславное Успение» решительно утверждает: «Ведь никто не был свят, прежде чем явилась Блаженная, но именно Она, Первая и Единственная отставшая от греха совершенно, явилась Святой и Святой Святых и, если чем можно именовать, высшим; и для других отверзла врата святости, достодолжно приготовившись для восприятия Спасителя, а через это смогли стать святыми все пророки, священники и все вообще, достойными оказавшиеся Божественных Таинств. Ведь Первый и Единственный Плод Девы принес святость в мир…» Вся земная жизнь Богородицы, каждый Ее поступок, любая мысль были проникнуты этой деятельной и творческой святостью, являли Ее совершенную славу, чистоту, благую устремленность к Богу. Потому святитель Димитрий Ростовский в «Слове на Успение Пресвятой Богородицы» и задается вопросом: «Кто может исчислить и высказать то, как, какими и сколь многими добрыми делами Пресвятая Дева угодила Богу, Творцу Своему, от юности Своей до блаженнейшей кончины? Скорее изочтешь весной – цветы, летом – колосья, осенью – плоды, зимой – снег, на голове – волосы; скорее изочтешь капли в море, звезды вверху, нежели исчислишь добрые дела богоугождения и достоинства Божией Матери».
Размышляя о главнейших духовных и нравственных основах личной святости Богоматери, святые отцы особым образом подчеркивают три важнейшие добродетели, которые помогли Марии взойти на достигнутую Ею высоту – и в духовной жизни, и в славном вознесении на Небеса по Успении: чистота девства, глубочайшее смирение, а также жертвенная любовь к Богу. Святитель Димитрий Ростовский свидетельствует: «А какими степенями Она приблизилась во временной жизни Своей к Богу в Троице Единому, теми же степенями Она и в бессмертном Успении Своем взошла на Небо к Отцу, Сыну и Святому Духу: девственной чистотой, смирением и любовью».
Со святителем Димитрием согласны и другие святые отцы, непрестанно говорящие о девственной чистоте, полноте любви к Богу и бесконечном смирении Марии. Так, преподобный Иоанн Дамаскин во «Втором похвальном слове» подчеркивает, что духовное совершенство Богородицы связано с тем, что «Она… и до Рождества, и в Рождестве, и после Рождества пребывает Девой». А святитель Григорий Палама, свидетельствуя в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» о высочайшей мере любви Марии к Своему Сыну и Богу, вопрошает: «Кто же [из всех живущих] возлюбил» Христа, Сына Божия, «более, чем Матерь?»
И наконец, размышляя о предельном и глубочайшем смирении Пречистой Девы, святые авторы проповедей на Успение постоянно припоминают слова Богородицы, произнесенные Ею во время события Благовещения и обращенные к архангелу Гавриилу, а через его посредство – и к Самому Богу: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1: 38). Такое именование Марией Себя Рабой, причем Рабой Господней, по убеждению святых отцов, есть важнейшее из всех существующих свидетельств Ее предельного смирения, абсолютной самоотдачи Богу, готовности посвятить Саму Себя и каждый миг Своей земной жизни жертвенному служению Господу. При этом следует подчеркнуть, что святоотеческая традиция никогда не трактует добродетель смирения как отказ христианина от личной решимости, ответственности за свои поступки, мысли; смирение отнюдь не требует от человека удалиться от живой и созидательной творческой активности. Напротив, возможность достижения христианином подлинного смирения подразумевает максимальную напряженность всех заложенных в нас Богом при творении душевных сил и способностей, приложение больших молитвенных усилий, а также поистине подвижническую, совершенную и свободно дарующую себя Богу и ближнему жертвенную любовь. Поясняя эту мысль, святитель Иларий Пиктавийский в сочинении «О Троице» учит: «Тот, кто смиряет себя, в природе смирения имеет твердость. Тот, кто принимает послушание, принимает его по своей воле, становясь послушным через смирение». Именно к такому живому и творческому смирению пред Богом, к активному и трудническому послушанию Господу, к свободному и радостному исполнению Его святой воли, призывает нас и Сама Смиреннейшая Богоматерь – в Своем известном евангельском наставлении, обращенном не только к служителям брачного пира в Кане, но и к каждому христианину: что скажет Он вам, то сделайте (Ин. 2: 5). Свидетельствуя о совершенной мере добродетели смирения Рабы Господней – Пречистой Девы, преподобный Иоанн Дамаскин в «Третьем похвальном слове на Успение» даже поставляет добродетель Ее высочайшего, святого и смиренного рабства Богу на одну строку с Ее Богоматеринством – как теснейшим образом и органически с ним взаимосвязанную: Пречистая Дева есть прежде всего «Раба и Матерь». Ведь без личной добродетели смирения Мария никогда не стала бы Матерью Смиренного и Смирившегося – Господа Иисуса Христа. Без смиренного принятия Девой воли Божией Она никогда не сподобилась бы принять во чрево Сына Божия, добровольно уничижившего Себя (ср. Флп. 2: 7) в восприятии нашего тварного человеческого естества и предельно смирившегося ради нашего спасения в перенесении Им поругания от распинателей, Крестной муки и смертного схождения во гроб. Потому-то Смиренный Сын Божий, Которого преподобный Симеон Новый Богослов в «Благодарении Богу первом» именует «мой Негордый Бог и Господь», принявший на Себя в Воплощении образ раба (ср. Флп. 2: 7), и пожелал соделать Своей Матерью именно Ту, Которая и Сама – исповедав Себя Рабой – явила образ предельного личного смирения. Развивая эту мысль, святитель Димитрий Ростовский поясняет, что нынешняя неизмеримая высота и слава Девы, а также усваиваемое Ей Церковью именование Царицы над всем творением, как соцарствующей на Небесах Христу – Ее Сыну и Богу, есть прямое следствие Ее предельного и совершенного смирения в подвиге Богоматеринства, в принятии воли Божией, в жертвенной самоотдаче Марией каждого мгновения Своей жизни Творцу. И чем Она была совершеннее тогда в Своем смиренном рабстве, тем совершеннее Она пребывает ныне и в Своем Небесном царствовании. Святитель Димитрий говорит о духовном содержании события Успения Пресвятой Богородицы, теснейшим образом связанного как со смирением, так и со славой Девы: «Теперь пусть всякий знает, кто преставился: Раба Господня преставилась; Раба Господня положена во гробе: се, Раба Господня! Здесь вспомню древнее изречение: „работать Богу – царствовать“; то есть работать Богу – то же, что царствовать. Кто – истинный раб Божий, тот – наследник Небесного Царства, соцарствующий Христу. Если же Пречистая Дева – Раба Господня: то Царица, воистину, всей видимой и невидимой твари».
Раба Господня Мария открывается и является миру в Своей предельной и совершенной славе святости и обожения именно в день Успения. Святитель Григорий Палама в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» провозглашает: «несравненно Наибольшая из всех – есть Матерь Дева, через Которую и приобщаются Богу все делающиеся Его причастниками. Все те, кто сподобляются боговедения, познают Ее как Вместилище Невместимого; и все те, кто восхваляют Бога, вслед за восхвалением Его, хвалят также и Ее, [Богоматерь]. Сама же Она есть Основание и Виновница всех [благ], бывших прежде Нее; и Она же – Предстательница и Предводительница всех [благ], бывших после Нее; а также Она есть Посредница [всех благ] вечных. Она – Предмет пророческих предречений, Начало апостолов, Утверждение мучеников, Основание учителей. Она – Слава земнородных, Радование небесных и Похвала всей твари. Она – Начало, Источник и Корень неизреченных благ, Она – Глава и Совершение всякой святыни».
Святоотеческие проповеди на Успение: Богоматерь и ангелы
Мы знаем: Пресвятая Богородица превзошла духовным совершенством и блаженной жизнью не только всех праведников, пророков, христианских святых, но также и ангелов. Святитель Герман Константинопольский, обращаясь к Богоматери в «Слове первом на всечестное Успение», говорит: «Ты и превосходишь небесные чины, и являешься Высшей всех земных тварей; потому что Ты, воистину, и Небеса украсила, и землю прославила». А в «Слове втором на Успение» он добавляет: «Твое превосходство – больше ангельского. Ты выше небес (ср. Иов. 11: 8) и пространнее Неба небес».
Первая причина превосходства Богоматери над ангелами заключена в том, что Она сделалась Матерью Сына Божия – Творца и Властителя небесных сил – и потому все они ныне призваны служить Ей, как Родившей их Господа. Вторая же причина – в том, что Мария стяжала личную святость и благодатное совершенство, бесконечно превосходящие собой духовную высоту горних воинств. Преподобный Феодор Студит, в «Похвальном слове на Успение» обращаясь к Марии и говоря, что Она превосходит ангелов личной святостью и духовным совершенством, восклицает: «Ты превосходишь, несравненно превышаешь Своим величием всякую высочайшую часть Неба, Своим сиянием святости – свет солнца, Своими заслугами – достоинство ангелов и всякую невещественную и разумную сущность умопостигаемых и умных сил».
Однако святые отцы отмечают, что разлучение души и тела Богородицы в Ее Успении несколько умалило на время Пречистую в сравнении с бессмертными и не претерпевающими никакой страдательности ангелами. Вместе с тем смерть Девы стала для Нее той конечной точкой в подвиге Ее личного смирения, что в максимальной степени сблизила подвижническое смирение Марии с добровольным самоумалением Ее Сына, явленным в Смерти Господа. Ведь Богоматерь в Своем смиренном Успении как раз и уподобилась принявшему бессилие смерти Спасителю. Апостол Павел свидетельствует о Господе, что Он в Воплощении и в Голгофской Жертве свободно смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (ср. Флп. 2: 8). Причем Иисус… даже оказался здесь по Своему человечеству не много… унижен пред не ведающими смерти Ангелами, ибо в принятии Креста и Гроба – в отличие от не знающих смерти ангельских сил – Он вкусил смерть за всех (ср. Евр. 2: 9). Но затем Иисус, как Совершивший наше спасение силой Своего жертвенного претерпения смерти, оказался увенчан – по Своей же людской природе – величайшими славою и честью (ср. Евр. 2: 9). И теперь, благодаря совершившемуся в Страдании и в Смерти Иисуса Его спасительному для нас уничижению, Бог Отец превознес Его в Воскресении и Вознесении и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред человеческим именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (ср. Флп. 2: 9–10) – то есть утвердил Христа, по Его Человеческому естеству, как истинного и совершенного Человека, на Небесах превыше всех ангельских сил. При этом и сами некогда уничижившие Господа Его Крест и Смерть также обратились в совершенную славу Спасителя, ибо ими, а также Его Воскресением был искуплен и спасен человеческий род и исцелена поврежденная грехом людская природа. И вот теперь, введя Первородного Сына по Его человечеству в горнюю славу, Бог Отец повелевает всем бесчисленным ангельским силам склониться пред Ним – именно как перед Ставшим одним из нас: да поклонятся Ему все Ангелы Божии (ср. Евр. 1: 6). Однако и Пречистая Дева в Своем Успении также оказалась, подобно Господу – во образ Своего Сына, Который в Собственной Смерти был не много унижен пред Ангелами (ср. Евр. 2: 9), – на краткое время унижена перед ангельскими силами: в Ее преставлении, во временном разлучении души и тела и в трехдневном смертном пребывании во гробе. Но затем, вслед за этим конечным явлением Ее смиренного – смертного – бессилия, последовало и откровение предельной славы Марии, когда Она оказалась воздвигнута из гроба Своим Божественным Сыном и вознесена Им в горняя: превыше небесных ангелов. Говоря о таком смирении Девы в Успении – как временной лишенности жизни и недолгом разлучении души и тела, – святитель Григорий Палама в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» поясняет: «Через… [Ее] святое Успение или преставление… вкушение смерти» Богоматерь оказалась «хотя и на краткое время Умаленной пред ангелами…[была] унижена» перед ними. Но «и это должно было послужить к умножению во всем величия и превосходства над всем Богоматери: ибо ныне» – после Ее воскресения из гроба – «все [сущее] верно торжествует и совершает празднество победы над смертью». Ведь теперь Она, Восставшая из гроба и Взошедшая на Небеса, «хотя и на краткое время Умаленная пред ангелами, без сравнения превзошла – Своей близостью к Богу и от века предначертанными и совершившимися над Ней чудными делами – ангелов и архангелов, и [прочие] премирные силы… Потому что когда Бог пожелал явить [в Ней] и ангелам и людям Образец всяческой красоты и открыть Свое подобие, Он совершенно украсил Ее до такой меры, что сочетал в Ней [в полноте] все [совершеннейшие] черты, которыми Он только украсил по отдельности [все многообразие] Собственных творений – видимых и невидимых. Лучше же сказать, явил Ее единым Сочетанием и высшей Красотой всех Божественных, ангельских и человеческих красот, Украшением обоих миров [– духовного и вещественного], от земли Исходящей и до Небес Достигающей, и Превосходящей ныне в Своем вознесении от гроба даже сами Небеса, и Соединяющей дольний мир с горним, и Наполняющей Своими чудными делами вселенную… Так что даже и то… что Она была унижена на краткое время пред ангелами (разумеем вкушение смерти), – и это должно было послужить к умножению во всем величия и превосходства над всем Богоматери: ибо ныне все [сущее] верно торжествует и совершает празднество победы над смертью».