Герцог для королевы

12. Мышь и быт

Служанка при виде кота  у меня на руках побледнела еще больше, но ничего не сказала. Может, здесь было не принято таскать на себе бездомных животин, или кошки считались проклятыми – я так устала, что даже не попыталась выяснить. Да и отнять у меня сейчас Карасика не смогли бы даже дюжие стражники.

Непонятно, как сам кот так долго терпел мою стальную хватку. Может, тоже соскучился?

Я донесла его на руках до выхода из парка, но потом он засопротивлялся, начал выкручиваться, и пришлось его отпустить. Карасик отряхнулся и с независимым видом пошел рядом со мной, степенно, словно придворный, величаво игнорируя стражу и попадавшихся навстречу слуг.

Пока не увидел мыша – почти у самых дверей в мои комнаты.

Мыш был худой, потрепанный и опытный, замер за дверным косяком, но кот все-таки его заметил.

Такого святотатства на своей территории Карась стерпеть не мог – сначала слился с рельефом, прижав уши, потом рванул за нарушителем и скрылся за поворотом.

Я даже крикнуть не успела. Был кот – и нету. Будто померещился.

Я постояла, подумала, потом решила, что раз уж Карась ко мне с того света вернулся, то и сейчас не оставит, придет. Поймает мышь и прибежит.

Служанка помогла мне раздеться, спрятала украшения, полила на руки из кувшина теплой воды. Потом повела за еще одну ширму. Там стояла большая металлическая ванна, начищенная до блеска.

Появились еще две девушки с ведрами. Правда, воды почему-то пожалели – ванну налили только на треть. Но зато кинули туда каких-то пахучих листьев и капнули из флакона в виде розы. Постелили на дно белую ткань.

Только спустя пару минут я поняла, что это не для мытья, а для омовения – типа посидел и хватит с тебя. А мыться хотелось безумно – плохой запах из зала, где лежал мертвый король, успел въесться в волосы.

Поэтому пришлось собрать все накопившееся величие и приказать долить воды.

– Еще, до половины.

На меня посмотрели странно, но потом все-таки выполнили. Видимо, посчитали, что королева от таких событий немножко двинулась.

Выдворив прислугу за дверь, я, наконец, залезла в ванну и сразу поняла, почему мое желание сидеть в ней дольше необходимого вызывало у прислуги удивление – вода была едва теплой. В сочетании со сквозняком от каменных стен удовольствие купание приносило сомнительное.

Кое-как оттерев себя от мерзкого запаха и стуча зубами от холода, я прошла в спальню. Хорошо, хоть служанка догадалась растопить камин, но почему-то забыла закрыть окно. Дрова почти догорели, но от углей шел поток тепла.

Кто-то поставил на столик перед кроватью поднос с фруктами, чашку ароматного травяного чая и какие-то мелкие печеньки. Пришлось сглотнуть слюну и отвернуться: пить из самой распоследней канавы в городе было безопасней, чем съесть хоть крошку с этого блюда.

Укутавшись в стащенное с кровати покрывало, я села перед камином и стала рассматривать книги, которые нашла в шкафу при входе. Книжки оказались очень разные – потрепанные и новые, с хитрым замком на обложке и простенькие…

Один толстенный талмуд наверняка был чем-то вроде священного писания – никаких картинок, только причудливые символы, тесные мелкие строки и строгие заглавные буквы.

Читать на незнакомом языке оказалось странно. Впрочем, если говорила я на нем, сама того не замечая, то и чтение было процессом почти естественным.

Крупные буквы медленно складывались в слова, смысл которых становился ясен, но не сразу. Я словно смотрела на строчки через толстое бутылочное стекло.

Видимо, королева читать умела, но не любила, и это тугодумие и медлительность досталось мне вместе с телом.  Давалось чтение тяжело, словно я расшифровывала головоломку и смысл понимала через раз. Правда, с каждой строчкой дело шло лучше.

После трехминутных стараний я прочла первый огромный абзац. Многоликие боги, создающие мир. Сначала пришли они и создали все вокруг. Потом за ними последовали верные жрецы и доделали остальное, а заодно решили разъяснить народу, как правильно понимать богов. И куда нести жертвы. Построили святилища. Похоже, в одном из таких храмов мне и было уготовано место главной жрицы. На алтарь меня там класть не собирались, но, судя по строгости и идиотизму всяческих правил (например, не носить зеленое в пятый день месяца), жизнь в служении Многоликим была не сахар.

Зато две другие книжки явно были развлекательными романами – с картинками, цветными буквами в виде чудовищ и даже движущимися полосками. Правда, там через страницу кого-то ели, жгли и распиливали, но как-то без огонька, со скучающими лицами. Почти дочитав до конца, я поняла, что речь шла о какой-то магии. Неправильной. За которую главному герою и досталось. Книжка была то ли детской, то ли для поучения отроков, однако информацию содержала ценную – выходит, не всякая магия тут поощрялась, за некоторые вещи могли и четвертовать.

Когда я захлопнула книжку, за дверью раздались легкие шаги. Словно кто-то не хотел, чтобы его услышали, но несовершенная обувь выдавала своего владельца.

Я затаилась, на всякий случай беззвучно взяв со стола массивный подсвечник.

Кто-то подошел, постоял, но входить не стал, потом снова тихие шаги и стук двери приемного зала. Похоже, служанка отправилась к себе – для мужчины шаги были слишком легкими.

Может, и к лучшему. Не нравилась она мне. И взгляд у нее остро и неприятно напоминал то, как пялилась на меня Пашина любовница.

Выждав еще немного, я решила осмотреть комнату.

Над кроватью слева висел толстый шнур. Он вел к колокольчику в комнате прислуги и заменял тут телефонную связь. При необходимости стоило подергать, и к тебе сразу прибегут на помощь.

На всякий случай я посмотрела, куда тянется веревка, и обнаружила, что она испорчена – шнур обрезан у самого основания. То есть случись что – помощи можно не ждать. Хотя интуиция мне подсказывала, что даже будь колокольчик в порядке и позвони я в него – не факт, что ко мне бы поспешили.

Странные служанки, намеки от священника, еда, которую не стоит есть… Теперь вот испорченный шнур. Вот так дела!

Последнюю книжку пришлось оставить на утро. Выжидать дальше смысла не имело. Нужно было действовать.

Взяв со стола лампу, оставленную служанкой, я прошла в гардероб. Натянула обратно прогулочное платье, прокляв всю тысячу крючков, на которые оно застегивалось. Корсет завязала слабо – лишь бы держался, а на талии прихватила дополнительным поясом, чтобы не расходилось.

Теперь нужно было привести эту юную королеву в божеский вид. И не только в приличный, но и соблазнительный. Очень странно было смотреть в отражение, понимая, что это теперь ты. Ты, а не чужая девчонка с испуганными глазищами и пухлыми щеками.

Надевать корону на ночную прогулку было опасно: тяжелая и на голове держится слабо. Упадет – грохота будет на ползамка. А для знатной дамы выходить на люди без украшений – все равно что ходить голой, это я по книжкам помнила. Так что даже на тайную вылазку придется наряжаться.

Я тремя костяными шпильками забрала волосы в легкий пучок, накинула сверху цепочку с прозрачным камнем, которая не имела застежки и была слишком мала, чтобы пролезла голова. Забрала пучок тонкой сеткой с мелкими жемчужинами – получилось красиво и удобно.

Теперь стоило как следует рассмотреть себя в зеркале и понять, что я могу исправить на скорую руку.

– И что в тебе нашел король? – спросила я свое отражение.

Да, девушка оказалась простовата, и монарший выбор вызывал удивление. Пара сеансов у косметолога, хороший макияж и месяц диеты вполне спасли бы ситуацию, но в замке не было ни первого, ни второго. Единственное, что мне тут радостно обеспечили, так это третье – живот уже подводило от голода.

Порыскав по ящичкам столика, я нашла примитивную косметику – какой-то тонкий уголь, сажу, розовую мазь в баночке, белила и толченый перламутр. Уже что-то.

Через пару минут на меня смотрела вполне привлекательная барышня, которую я так и не привыкла еще считать собой: глаза, подведенные темными тенями, раскрылись удивленно, ресницы удлинились, щеки, наоборот, потеряли округлость и стали бледнее, а губы – полнее и ярче. На свету такой макияж смотрелся бы плохо, но в полумраке ночного замка вполне годился.

Из украшений я выбрала самые легкие округлые серьги, чтобы не мешались. Кольца, наоборот, сняла. На шею накинула толстую цепочку с синим камнем – в нем словно кусок тумана заперли, так он переливался и клубился внутри.

Взвесила в руках ожерелье с сапфирами, к которому тянуло как магнитом, и сожалением положила его обратно. Слишком тяжелое.

На ноги надела плотные потертые ботиночки, то ли попавшие в гардероб по ошибке, то ли принадлежавшие служанке. Они были чуть широковаты, но куда лучше спадающих на ходу непрочных туфелек.

Накинула плащ с капюшоном, взяла в руки лампу. Готова?

Вот и хорошо, девочка. А теперь пора вытащить нас с тобой из этой задницы, в которую нас кто-то засунул. Совместим твою невинность, если она у тебя осталась, и мой опыт. Ох и бомба будет…

Проблем было две – пройти мимо служанки так, чтобы она не проснулась, и миновать стражу на дверях, ухитрившись убедить их оставаться на месте. Свидетели этой ночью были ни к чему.

С первой задачей я справилась. Сжав ботинки в руках, призраком проскользила мимо комнаты прислуги – там царила тишина.

Я толкнула тяжелую створку, заранее готовясь к тому, что придется выкручиваться, чтобы стража не увязалась за мной. Но за дверью было пусто. Вернее, там сидел Карась и смотрел на меня так, как могут смотреть только кошки – как на недалекую, но все же любимую хозяйку.

Я огляделась – никаких стражников. Странно, ведь священник говорил, что меня должны охранять круглые сутки.

Но что бы ни происходило этой ночью, пока оно играло мне на руку.

– Пойдем, наглая морда. Проверим, хорошо ли я запомнила дорогу.

До лестницы, ведущей на второй этаж к покоям великих герцогов, я добралась без приключений. Дорогу я запомнила – поворот налево, прямо и направо по узкому коридору в общий холл.

Дважды пережидала, пока по коридору пройдут стражники. Карасик ухитрялся их услышать заранее, муркал тревожно, и я успевала спрятаться в ниши, где стояли то каменные вазы, то статуи все тех же горгулий. Вблизи страхолюдины выглядели еще страшнее, но выбора особо не было.

Шум веселья, доносившийся со второго этажа, уже стих, однако на лестнице валялись обрывки каких-то тряпок, ножны, осколки толстого стекла и глиняные черепки.

Гуляли тут от всей души, с размахом. Похоже, что смерть короля Джастина в этой части замка стала доброй вестью.

От большого круглого зала, в середине которого сидела горгулья (опять!), расходились три широких коридора. Герцогов трое. Кто из них Грошовый наследник без надежды на корону? По какому коридору идти?

Карасик подсказывать не спешил, заинтересовавшись разлитым по полу вином, около которого виднелись следы мокрых мышиных лапок.

13. Великие герцоги

Я подошла к левому коридору, но меня остановили голоса, которые раздавались из правого.

– О, ну уж ты своего не упустишь, Тармель! Небось сейчас жалеешь, что тогда спас меня на охоте. Ты ведь проткнул того кабана, который загнал нас в пещеру… Раз! Один удар. И все. Я помню, – голос был пьяный, путал слова, то и дело переходил с шепота на крик.

– Пойдем, Гектор. Я зверски устал и хочу спать. Эти бабы кого угодно доведут до гроба. Как Джастина. Хотя вроде все сделал правильно. Всех обманул. Сколько ему принцесс возили, а? А он нашел себе родовитую, тихую, спокойную овцу. Я всю свадьбу думал, что она немая. А Джастин получил лишний порт и все деньги Харта. И караваны.

– И помер. Я знаю, знаю… это она его убила. Хартская ведьма. Уууу… зараза! Один вред от них. Вот эта, которая тут вертелась… в красном…

– Баронесса?

Собеседник срифмовал неприлично и сам над своей шуткой заржал.

– Да, она. Думает, если залезет ко мне под одеяло – станет королевой. И все… Будто бы я баб в своей жизни не видел.

– Гектор, твоя голова ждет корону. Я понимаю всех этих… Баронесса была слишком настойчива, но она весьма любвеобильна, и я бы на твоем месте…

– Предлагаешь мне жениться на той, которая танцевала перед нами на бочке с вином?

Раздался взрыв хохота.

Оба герцога наконец показались из-за поворота. Хорошо, что я успела укрыться под широкими крыльями горгульи и задуть лампу.

– Нет! Это же невеста Ксандра, не хочу перебегать ему дорогу.

– Тармель, ты перешел ему дорогу в тот момент, когда родился.

Тот, кого называли Тармель, был высок, светловолос и хорошо сложен. Единственное, что его портило – короткий словно срезанный подбородок. На правой руке не хватало двух пальцев – большого и указательного. Увечье было старым и герцога не беспокоило – он небрежно размахивал рукой, поясняя каждое слово.

– Гектор, что за глупости приходят тебе в голову после четвертого кувшина вина? Назначь баронессу придворной дамой, и она будет стеречь твою будущую супругу получше, чем все овчарки Горного княжества. И донну Амалию тоже. Пусть обе сомневаются в твоей благосклонности и не чувствуют себя уверенно. Они будут слишком заняты борьбой друг с другом, чтобы серьезно навредить королеве, и при этом не выпустят ее из поля зрения.

– Ты всегда был кладезем хороших идей, Тармель. И все-таки – не жалеешь, что спас меня?

– О, да ты напился больше, чем обычно. Ты опять про ту охоту?

– Да, братец. Глядишь, придержал бы пику – и сейчас примерял корону.

– Нет. Кому тут жалеть, так это Ксандру – ведь это он услышал камнепад и прискакал к пещере, в которой нас завалило. Мог проехать мимо, мог сделать вид, что не слышал. Мог не разбирать завал, сказав, что наша гибель – дело богов. И Джастин бы его послушал…

– Вечно ты все сводишь к нему. Ксандр то, Ксандр се! Он тогда выслуживался перед Джастином, а не нас с тобой вытаскивал. Между прочим, баронесса сначала тоже липла к нему, пока он не выбрал себе эту танцовщицу из борделя.

– Ты ревнуешь, а королю не к лицу ревновать…

– Я еще не король, Тармель. Но это дело времени. Хартскую ведьму в храм, тебя в советники, Ксандра – послом к соседям. Пусть в Горном княжестве овцам хвосты крутит.

Великие герцоги, пошатываясь и поддерживая друг друга, медленно прошли мимо меня. От них за два метра несло вином, сладкими духами и терпким потом. Я зажала нос – от таких ароматов на голодный желудок меня мутило.

Значит, великие герцоги тоже имеют свои тайны. Выходит, Тармель когда-то спас Гектора, а Ксандр выручил из беды их обоих. А вот покойного Джастина, похоже, все не любили в равной степени.

Хорошие новости состояли в том, что теперь я знала, кто из герцогов как выглядит. Плохой новостью было то, что великий герцог Ксандр, на которого я так рассчитывала в своих планах, оказался тем самым насмешливым и высокомерным козлом.

При мысли о котором сердце делало лишний удар, а в солнечном сплетении начинало жечь. Вот же беда! Нашла время.

В мое укрытие просунулась серая кошачья морда и вопросительно муркнула, оглядываясь. Правильно, чего я тут сижу, не просто так же, может, у меня тут мышей много?

Шаги герцогов стихли, потом грохнула засовами дверь и раздался взрыв хохота, уже приглушенный. Я подождала еще пару минут, но вокруг стояла тишина – только потрескивали факелы и где-то назойливо свистел сквозняк.

Дверь в покои великого герцога Ксандра была приоткрыта, в коридор падал луч бледного света. Я прислушалась – ни звука. Сложив на удачу пальцы, я скользнула в щель и осмотрелась.

Да, тут явно праздновали. С размахом.

На дубовом столе валялись пустые кувшины, два из которых были разбиты. С края столешницы капало на пол, и внизу уже набралась целая красная лужа. На большом блюде лежали остатки мяса, хлеба и чего-то белого – кажется, овечьего сыра.

Два больших стула опрокинуты, на них кучей громоздятся тряпки, похожие на женские платья, только рваные и промокшие от вина.

Картины на стенах перекошены, словно специально. Портрет покойного короля так и вовсе исчиркан углем – на нем нарисовали мишень. В ее центре вызывающе торчал короткий нож.

Четко во лбу. Братская любовь – она такая.

В широко распахнутое окно врывался теплый ветер и стегал тяжелой занавесью по уже опрокинутой вазе с цветами.

Пахло тут вином, горелым мясом и дымом из почти погасшего огромного камина, в котором тлели книги вместо поленьев. Толстая бумага горела неохотно, сильно чадила и воняла.

Над камином висел портрет женщины – темноволосой, с тонкими чертами лица и в синем атласном платье. Под ним тлела лампадка и лежали засохшие цветы.

Голодный живот напомнил о себе резью, а в пересохшем горле сразу запершило.

Пока никто не видит, я схватила один из кувшинов со стола. Повезло, в нем как раз была вода, чтобы разбавлять вино. Божечки, как же мне хотелось пить. И есть. С этого стола угощаться точно было безопасней, чем взять хоть крошку того, что принесла мне служанка.

Я съела уже надкушенный кем-то ломоть хлеба и срезала ножом немного мяса. Хлеб оказался очень вкусным, да и мясо тоже – несмотря на то, что куски местами подгорели.

Жаль, что есть приходилось очень быстро и чуть ли не давясь, чтобы не застали на месте преступления. Что может быть забавнее королевы, которая тайком подбирает объедки с чужого стола?

Где-то в глубине покоев звякнуло. Карасик насторожился.

Пришлось напомнить себе о том, зачем я сюда пришла.

14. Ксандр

Многочисленные дамы сердца и других органов, которые тут явно присутствовали раньше, то ли расползлись по другим комнатам, то ли их просто выгнали – непонятно. Скорее второе – по дороге через залы никого живого я не нашла, хотя тут должно быть темно от слуг, убирающих беспорядок. Похоже, герцоги под конец кутили только втроем. Странно, как они друг друга не поубивали, с таким-то нежным семейным отношением.

В библиотеке тоже царил жуткий беспорядок: все перевернуто вверх дном, и опять в камине тлеет какой-то талмуд. На полу лужа, в ней скомканное покрывало и сверху выдранный из рамы холст, на котором еще можно различить женский портрет – девушку с черными волосами с блестящими в них жемчужинками. Между женским портретом над камином и этим прослеживалось явное сходство.

Карасик брезгливо обошел беспорядок и нырнул за занавесь, закрывающую проход в следующий зал. Похоже, что именно там находилась спальня.

Чуть меньше предыдущих комнат, с окнами, выходящими все в тот же маленький парк, только на ту его часть, откуда я любовалась городом.

Тут пахло дымом, вином и еще чем-то пряным, едва уловимым.

На стенах висели звериные шкуры. Судя по размерам – животные тут обитали не маленькие, а если судить по клыкам, то расставаться со шкурами добровольно они вряд ли соглашались. Только вот определить, что это за звери, у меня не вышло. Трофейные головы тут на стены не крепили. Кто-то серый, мохнатый и зубастый, и кто-то черный, гладкошерстный и с когтями с ладонь.

Разгром в спальне царил чуть меньший – видимо, сюда веселье переместилось только под конец попойки, и как следует разгуляться благородные господа не успели. Но тут повсюду валялись оружие и доспехи. Сломанный манекен в углу наглядно показывал, откуда все это железо упало.

Пришлось ступать осторожнее,чтобы не наткнуться и не выдать себя грохотом.

Свечи в большом канделябре на столе почти догорели, и воск капал прямо на россыпь пергаментов. Чертежи, какие-то сложные схемы. Похоже на планы крепости.

В спальне еще сильнее пахло вином, разогретым металлом и почему-то корицей.

Я осторожно прошла дальше, миновала широченную устланную черными шкурами низкую кровать и наконец обнаружила ее хозяина.

Да, тот самый. Который сначала облил меня презрением под видом сочувствия, а потом еще и удивлялся ответу.

Герцог Ксандр. Ухитрившийся за пять секунд и пару слов вывернуть мне наизнанку сердце и даже этого не заподозрить.

Я застыла, засмотревшись.

Герцог спал, развалившись в широком кресле. Голова запрокинута, черные волосы расплетены и растрепаны, белая рубашка распахнута так, что виден медальон на толстой серебряной цепочке и серебристое кольцо рядом. Грудь мерно вздымается от спокойного дыхания.

Я осторожно обошла кресло, перешагнула через вытянутые ноги герцога, стащила с кровати одну из подушек и уселась у камина. Дрова в нем уже прогорели, но камни еще оставались теплыми. В топке кружились на сквозняке легкие перышки пепла – от очередной сгоревшей книги.

Прежде чем будить эту беду, следовало окончательно определиться с тем, что и как я ему скажу. Я прикусила губу в раздумьях, но долго рассиживаться мне не дали.

Не открывая глаз, герцог произнес медленно, словно обдумывая каждое слово:

– Крутые времена нынче настали. Как тропа к горному перевалу. Короли умирают на пороге, не исполнив супружеского долга. Королевы ночами ходят по чужим спальням. Что, крошка, ищешь того, кто доделает за короля его работу?

Я вздрогнула – голос у герцога оказался еще более хриплым, чем раньше. Пугал и завораживал одновременно. То, что меня встретят оскорблениями – ожидаемо. Странно, что он так слабо удивлен моему приходу.

Однако его светлость отлично владеет собой. Значит, не настолько подвержен гневу, как хочет показать другим.

Впрочем, отступать было уже поздно – я в его спальне, и если сейчас не смогу найти нужные слова, то в ближайшие дни окажусь либо в храме, а потом в могиле, либо сразу на кладбище. Еще был непривлекательный вариант с герцогом Тармелем, но вся интуиция прямо кричала мне о том, что блондин, ставший регентом, меня сведет под плиту куда быстрее, чем жрецы и молебны.

Так что или пан, или пропал.

Тем более что с герцогом Ксандром, как с диким зверем – нельзя показывать свой страх поворачиваться спиной. Загрызет. И будешь тут, на стенке, как остальные трофейные шкуры…

– Умение предвидеть – признак хорошего правителя, – тихо, но четко  сказала я.

Герцог лениво приоткрыл глаза и посмотрел на меня взглядом тигра, который слишком сыт, чтобы сниматься с места ради худой оленюшки. В неверных трепещущих отсветах его глаза казались не черными, а темно-янтарными. Как у животного. Опасного и хищного.

– Да, однако в первый раз я подумал, что ослышался и это вино шумело в ушах. Я не правитель, чужая крошка из чужого города. Я бастард давно подохшего короля. Меня мало волнует вся эта грызня. Гектор, Тармель… кто кого и когда. Но мне любопытно другое: из всех невест Джастина ты самая серая… и скучная. Ни красоты, ни очарования, ни страсти. Не пойму, почему он выбрал именно тебя. Все равно что спать на сундуке, когда рядом стоит мягкое ложе. Может, твой папаша обещал ему в прикуп весь свой гарем? Скажи, когда их привезут.

Хамит. Выводит из себя. Мало того, не так пьян, как притворяется. Для пьяного герцог говорил слишком ровно и легко. Вот его братцы хорошенько набрались, а тот, что сидел передо мной, врал. Виртуозно.

Возможно, будь я той самой восемнадцатилетней дурехой, о которой он говорил, я бы на такое купилась – небрежность во всем, обманчивая расслабленность, даже кубок с вином того и гляди из руки вывалится…

Но я видела этого восхитительного поганца насквозь. Он сгорал от любопытства, и причиной этого была я – вся такая серая и скучная.

– Признак хорошего правителя или хорошего регента, – упрямо закончила я.

Вот оно. Герцог напрягся – едва заметно для глаз, но все же. В глазах зажегся даже не огонь интереса, там заполыхало пламя лесного пожара.

В точку! Я поставила на правильную лошадь. Точнее жеребца – дикого, злого и чертовски опасного.

15. Кто королеву ужинает…

В удачу, да еще в такую, верилось слабо. Но тут риск стоил всего. Если я заключу союз с Ксандром, то смогу сохранить трон за собой. И уже потом спокойно разобраться, что к чему в этом безумном мире.

Герцог сдержался, придал своему лицу выражение вежливого интереса, но наклонился всем телом вперед, так что серебряный медальон скользнул по смуглой груди и скрылся в вырезе.

Я с трудом отвела взгляд.

Проклятый герцог на вид был как дьявольский соблазн. А меняться ролями и превращаться сейчас в загипнотизированную питоном мышку было нельзя. Это герцог должен играть по моим правилам, а не я по его.

Пришлось живо припомнить все гадости, которые случались со мной за последнее время: от разбитого телефона до мерзких слов Паши. Помогло.

Я взяла витую кочергу, украшенную орлиной головой, помешала пепел в камине так, чтобы показались еще алые угли, и положила сверху поленья.

Герцог, как и большинство красивых мужчин, терпением не отличался, стоило мне перестать на него смотреть, как он тут же заговорил:

– Кто тебе проболтался? Тармель? Но Джастин не успел тебя… Это всем известно. Его ведь нашли…