Апекс Оцелота. Фантастическая повесть

Дизайнер обложки Ольга Борисовна Шлыкова

© Ольга Шлыкова, 2021

© Ольга Борисовна Шлыкова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4483-4563-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Апекс* (<латынь apex вершина)

1) Точка неба, к которой направлено в данный момент движение Земли по её орбите.

2) Точка неба, в направлении которой движется вся солнечная система.

Часть I

Елтин стоял перед входом в пещеру, который скорее смахивал на обычную лисью нору.

– Только лиса должна быть гигантская. – Подумал он вслух. – Чуть меньше молодого медведя.

– Ты о чём? – Спросил его Спутник Кем, который немного задержался, скрывая их следы на траве.

– Да вот, какой-то неказистый вход в твоё Утарство. – Усмехнулся Елтин.

– Умратство. Идём. – Кем наклонился, прошёл в пещеру, и пропал из поля зрения Елтина. – Заходи быстрее! Скоро время закрытия, можешь застрять.

Елтин ещё немного постоял, оглянулся на луг, через который они пришли к холму с пещерой, наклонился, и тоже вошёл в нору гигантской лисы. Кем ждал Елтина, в его руке что-то светилось мягким оранжевым светом. Кем разжал ладонь и Елтин увидел маленькое, похожее на перепелиное, яйцо, это оно светилось.

– Встань рядом, сейчас мы прыгнем. Ты готов? – Сказал Кем и подбросил яйцо вверх. Оно зависло на уровне глаз Елтина, вдруг погасло, снова вспыхнуло. Елтин зажмурил глаза, и почувствовал, что летит вниз с бешеной скоростью, а когда открыл глаза, то увидел, что стоит рядом с Кемом на смотровой площадке над гигантским каньоном. Далеко внизу текла широкая, спокойная река.

– Оглянись! – Сказал Кем Елтину.

Елтин оглянулся. На другом конце плато, на котором находилась смотровая площадка, раскинулся главный город Умратства – хрустальный Матас.

– Придётся идти пешком, а это, по-вашему, семь километров. – Кем укоризненно посмотрел на Елтина. Елтин отвернулся. Он знал, о чём сейчас думает его Спутник. Из-за своего упрямства, Елтин, так и не научился трансформации. Он не верил Кему. Вернее, не хотел верить. Кем, молча, пошёл вперёд, и по опыту общения с ним, Елтин понял, что он больше не скажет ни слова, пока они не доберутся до места. И чтобы скоротать время, Елтин предался воспоминаниям, о том, как со знакомства с его Спутником из подземного Матаса, для него началась новая жизнь.

В университетской столовке было полно народу и, заканчивая свой обед, Венька вдруг обнаружил, что за добрых полчаса, пока он пролистывал газету, и не глядя, поглощал содержимое тарелок, за его столик никто не присел. «Странно, – подумал Веня, – и чего это они? Сторонятся меня, что ли?» Свернув газету и собрав тарелки, Венька встал, но вдруг упёрся головой во что-то твёрдое, снова уселся и, подумав – «Хорошо, что не с размаху» – посмотрел наверх. Там ничего не было. Снова встал, и снова упёрся головой во что-то твёрдое и невидимое.

– Присядь, Елтин. – Голос мужчины, который откуда ни возьмись, оказался сидящим за столиком напротив Веньки, был спокойным и мягким.

– А, вы, кто? – Удивился Веня. – И почему называете меня по фамилии?

– Я твой Спутник Кем из Матаса. В Матасе ни у кого нет имён.

– Ага. Это как Луна у Земли, или как у мамы папа – спутник по жизни? А – Кем, тоже ваша фамилия? – Венька уселся на место и исподлобья разглядывал незнакомца. Строгий, чёрный, застёгнутый на все пуговицы френч, седеющие чёрные волосы, голубые глаза, прямой, греческий нос и пухлые, не по возрасту, губы – вот и всё, что удалось разглядеть.

– Ни то, ни другое. А Спутник, или наблюдатель, есть у многих на поверхности. А Кем фамилия.

Непонятные ответы незнакомца злили Веньку, он хотел поскорее отделаться от этого Спутника, и оказаться у себя в лаборатории, но он всё-таки спросил:

– На поверхности чего?

– Планеты, где ты живёшь.

– А внутри? – Съехидничал Венька.

– Что внутри? – Не понял Кем.

– Внутри планеты, тоже есть Спутники?

– Мы там и живём, внутри. – Спокойно ответил Кем.

– В недрах что ли?

– Именно. Но мы поговорим об этом позже. Сейчас я прошу тебя спокойно посидеть ещё некоторое время. До перехода осталось несколько секунд или минут. То, что произойдёт вокруг нас, тебя шокирует и испугает, но не навредит. По крайней мере, физически. Потом всё встанет на свои места, и мы спокойно поговорим, я отвечу на все твои вопросы.

Венька прищурился, чтобы лучше разглядеть этого Кема. Он забыл в лаборатории свои очки, и теперь жалел об этом. Без очков от Веньки всегда ускользали детали. Иногда очень важные детали. Но, даже прищурившись, Венька ничего нового в этом Кеме не разглядел. Вдруг под ним поехал стул и упёрся спинкой во что-то прозрачное. Венька резко оглянулся и хотел встать, но Кем протянул руку, жестом указав оставаться на месте. Венька поднял глаза и обомлел. То, что ещё минуту назад было университетской столовкой, превращалось в развалины. Видимо здание главного корпуса разрушалось. Но, как-то странно разрушалось, совершенно бесшумно и, как в замедленной съёмке, трескались, и обрушались стены, погребая под собой людей, которые куда-то проваливались с перекошенными от ужаса лицами.

– Мы же на третьем этаже… – Прошептал Венька, и вдруг осознал, что его столик стоит на месте и посмотрел вниз. Пол исчез, и Венька видел внизу груду обломков и изувеченные тела людей в самых немыслимых позах. Его стошнило прямо на стол. Кем мельком глянул на рвотные массы, и они исчезли.

– Постарайся, успокоиться, Елтин. – Сказал Кем Веньке. – Через несколько минут переход закончится.

– Какой переход? Что происходит? Почему вокруг всё рушится, гибнут люди, а мы сидим, как ни в чём не бывало, живые и невредимые?

– Погоди, сейчас будет самое страшное. Планета видимо разрушится полностью. Если не хочешь этого видеть, закрой глаза.

Но Венька уже увидел то, о чём говорил Кем.

Все обломки здания провалились в гигантскую трещину в земле, которая быстро расширялась, пыль клубилась, и поднималась вверх. Вот из трещины показалось что-то жёлто-оранжевое, и Венька понял, что это магма.

– О, Господи… – Прошептал Венька, когда перед его глазами планета раскололась на несколько частей, которые ещё некоторое время держались рядом, сохраняя некое подобие шара, а в трещинах между ними светилась магма. Языки пламени охватывали края обломков планеты. И вдруг, как по команде, эти обломки начали разлетаться в разные стороны. Чем дальше они разлетались, тем выше становилась их скорость. Когда остатки земной коры разлетелись окончательно, Венька увидел огненный шар, и не шар даже, скорее эллипс, на поверхности которого струились молнии.

– Это земное ядро, – спокойно сказал Кем. – Сейчас оно взорвётся.

И, правда, эллипс начал распухать, молний на его поверхности становилось всё больше и больше. И вдруг эллипс лопнул, как мыльный пузырь, и растёкся в тонкую, светящуюся, круглую, как пластинка форму с маленьким огненным шариком в центре. Потом шарик словно втянул в себя остатки ядра и всё исчезло. Что-то светилось справа, и Венька, оглянувшись, увидел Луну, она оставалась невредимая на своём месте, и множество прозрачных квадратов собирались на место, где ещё недавно была Земля. В каждом квадрате было по два человека, и Венька понял, что один из них Спутник, а другой такой же, как он, человек.

– Сколько всего этих квадратов? – Спросил он Кема.

– Несколько тысяч. Кажется, семь или восемь. – Кем, как показалось Веньке, тоже с любопытством следил, как квадраты собираются в большой многогранник, внутри которого оказалась бы Земля, останься она на месте. – Посмотри наверх.

Венька увидел, что в свободное пространство между кубами с людьми и Спутниками, плавно опускается огромная скала с плоской вершиной, на которой виднелись какие-то прозрачные постройки.

– Это Матас. – Сказал Кем. – Я так соскучился по дому!

– Какой ещё Матас? – Спросил Венька.

– Город, где живут такие как я, Спутники. Сейчас он найдёт своё место относительно поверхности и переход завершиться. Остальные города переживают переход вместе с людьми.

– То есть?

– Они тоже погибли вместе с планетой.

Венька промолчал. Он ничего не понимал, и решил дождаться того, о чём говорил Кем, этого самого перехода. Кажется, Кем обещал, что всё встанет на своё место. А пока, ни оставалось ничего другого, как наблюдать, как скала, на которой был Матас, медленно движется в ту сторону, где был бы земной экватор. Вот скала зависла, и Веньку ослепила яркая вспышка. Когда зрение постепенно вернулось, он снова сидел в университетской столовой, а вокруг, как обычно, сновали люди. Даже старенький профессор, за соседним столиком, ещё не доел свою кашу. Венька отчётливо помнил, что видел, как профессор, всё ещё с ложкой в руке, провалился под землю! А напротив, всё так же сидел этот Спутник Кем и улыбался.

– Поздравляю тебя, Елтин! Ты пережил первый в своей жизни переход.

Когда они поднимались в лабораторию, Веньке показалось, что их с Кемом никто не видит. По крайней мере, с ним никто не здоровался. Все встречные скользили взглядом, как по пустому месту, и проходили мимо. Венька посмотрел на Кема, но тот шёл рядом с самым невинным выражением лица. А когда Венька открыл дверь в лабораторию, и пригласил Кема войти первым, Кем улыбнулся, и прошёл сквозь закрытую вторую створку.

– Ого! Что это было? – Удивился Венька.

– Трансформация, только и всего. Ты тоже так сможешь, Елтин. – Спокойно ответил Кем, и прошёл прямо к Венькиному столу.

Наконец, надев очки, Венька почувствовал уверенность, которой был лишён в столовке, а усевшись на свой стул, вообще ощутил себя хозяином положения, и задал Кему провокационный вопрос:

– Вы, случайно, не фокусник – гипнотизёр?

– Нет. Я же сказал, я – Спутник. Твой Спутник.

– Ладно, я на всякий случай спросил. – Венька поднялся, подтащил стул от соседнего стола, и вежливо сказал: – Присаживайтесь, пожалуйста.

Через два часа Кем ушёл, и посоветовал Веньке после работы сразу пойти домой, и лечь спать.

– Так лучше усвоится информация, которую ты получил. Завтра обсудим, как обставить твоё исчезновение из социума.

– А мне обязательно исчезать?

– Обязательно. Ты просто не сможешь, физически совмещать свою новую работу и старый образ жизни. Для всех ты уедешь в дальние края. Периодически будешь навещать родителей. Завтра мы выберем тебе легенду и место нового проживания. Ты даже будешь приглашать к себе в гости маму и папу.

Весь следующий месяц, Венька просидел дома перед компьютером. Он просматривал материалы от своего Спутника Кема, и ему, периодически, становилось жутко. То, что Спутники называли переходом, никак не укладывалось в Венькиной голове. Получалось, что каждые две тысячи лет всё живое планеты Земля, погибало на физическом плане, а её астральный план перемещался на новый, следующий, более высокий уровень развития. Кем долго втолковывал Веньке, что такое физический и астральный план любого тела, живого или неживого, и что такое уровни, по которым движется жизнь во вселенной.

Больше всего Веньку удивило, что на своём новом уровне Земля преобразилась кардинально, но никто этого не замечал. Исчезли «ненужные», по словам Кема, творения рук человеческих, например, Луна, она осталась на старом физическом плане. Кем объяснил её ненужность просто – на новом уровне своя «Луна». Но главные перемены произошли с людьми. По словам Кема, люди просто «проснулись» и стали сами собой. Венька смотрел на своих родителей, и иногда давился от смеха, слушая мысленный разговор мамы и папы о видах на урожай помидоров на даче нынешним летом. Все поголовно стали телепатами. Вслух разговаривали очень редко, в основном с детьми. Ведь детей сначала учили говорить, потом телепатировать. И никто не помнил, что всего месяц назад, никто о телепатии понятия не имел.

Поразительна была история земных переходов. Тот, который Веньке довелось наблюдать своими глазами, был сорок восьмым. А предыдущий, сорок седьмой, как говорил Кем, стал самым неудачным из всех переходов. По неизвестной, даже Спутникам причине, две тысячи лет назад планета «ушла» не вперёд, как должна была, а куда-то в сторону и вся история развития жизни на Земле затормозилась. Люди деградировали, потому что оказались в доисторических временах, и им пришлось бороться за выживание, и своё место на планете, занятой, неизвестно откуда взявшимися рептилиями. Всего за несколько поколений было забыто всё культурное наследие и люди превратились в дикарей. Не помогло и вмешательство Умратства, только отдельные группы восстановили знания и опыт накопленный человечеством за тысячи лет, но этих «продвинутых» сородичей быстро вытеснило дикое большинство. Но зато Венька теперь точно знал, почему вымерли динозавры. В какой-то момент, они стали обузой самой планете и она просто «скинула» их. Земля это умела, и проделывала такие «фокусы» неоднократно. До ящеров расправилась с гигантскими насекомыми, а ещё раньше с человекоподобными гигантами, которые тоже неизвестно откуда появились после сорокового перехода. Кем сказал, что они не были разумны и только внешне напоминали человека. На вопрос:

– А почему Земля никогда не трогает людей, ведь они только и делают, что портят экологию? – Кем спокойно ответил:

– Люди это сама Земля. Зачем ей уничтожать себя?

– В каком смысле?

– В прямом. Они её сознание, руки, глаза, слух, дыхание.

– Я не понимаю.

– Ты никогда не задумывался над тем, что люди такие, какие необходимы планете? Даже все людские передряги – междусобойчики для чего-то нужны?

– И войны?

– Нет, войны, это скорее издержки сорок седьмого перехода. В предыдущих переходах войн почти не было. Люди спокойно продолжали путь развития. А в сорок седьмом… – Кем замолчал и прикрыл глаза.

– Спутник, ты чего? – Венька испугался, ведь Кем сидел, не двигаясь почти десять минут, и вдруг потерял сходство с живым человеком. Его кожа стала голубоватой, а тёмные волосы седыми. И только после того, как Венька слегка похлопал Спутника по плечу, Кем очнулся.

– Извини. Когда мы закрываем глаза, в наше тело перестаёт поступать солнечный свет, и мы становимся такими, как в Умратстве. Наше подземное освещение не годится для человека. Мы научились отражать кожей любой свет, и воспринимаем его только глазами.

Я не договорил, вспомнив несколько неприятных моментов из сорок седьмого. В последние годы в Матасе боялись, что люди не успеют достичь нужного для перехода уровня сознания, и Земля не захочет делать переход. Но, как видишь, всё обошлось. Странно только то, что планета полностью разрушила свой физический план на старом уровне. Такое случалось нечасто. Всего два или три раза, и то в самых первых переходах. Это было закономерно, там Земле уже «наступали на пятки» следующие планетоиды, ждущие очереди на существование в поясе жизни, чтобы выпустить своё сознание в виде белковой жизни.

– Чего, чего?

– Елтин, – сказал строго Кем, – ты опять? Я же объяснил тебе, что когда планета переходит на другой план, она освобождает место в поясе жизни для следующей. В нашем случае, это Венера. Земля должна была физически просто подвинуться на место Марса, который должен был занять место разрушенного Фаэтона, то есть пояса астероидов, а пояс астероидов встать на место Юпитера и так далее.

– Ага, вспомнил. Меркурий перекатился на место Венеры, а солнышко родило новую планетку под смешным названием Бабл.1 И две тысячи лет будет вынашивать следующую – Твинкл.2

– Елтин, тебе смешно, но скоро ты перестанешь воспринимать мои рассказы, как сказки.

– Знаю, знаю, после того, как познаю всё на своём опыте.

Елтин так задумался, что не заметил, как они с Кемом подошли к городу. Матас, только издали казался прозрачным, на самом деле он был построен из матового шершавого стекла. Спутники называли его трокс. Кем говорил, что трокс это что-то вроде легированной стали, доведённой до прозрачности. Когда Елтин спросил: «Как это?», Кем только улыбнулся, что означало – сам увидишь.

Спутник Кем посмотрел вверх, и махнул рукой. На сплошной стене появилась, и открылась довольно низкая дверь, Елтину пришлось нагнуться, чтобы войти. Кем же, как обычно, прошёл сквозь стену.

– Ну и где в этом сплошном хрустале состоится встреча недобитых стихией перехода?

– Елтин, ты для меня самый непонятный из когда-либо впервые прибывших в Матас. Я спрошу у других Спутников, являются ли их подопечные такими же недоверчивыми и насмешливыми, как ты.

– Ну, это как кому повезло… – И тут Елтин забыл, что хотел сказать. Они вышли к подножию здания построенного в виде хрустального купола – полусферы, сложенного из троксовых равнобедренных треугольников. Их грани преломляли синий свет, идущий изнутри здания, и светились таинственным, каким-то мистическим светом. – Ого! Это и есть то самое место встречи?

– Нравится? – Удивился Кем.

– Ещё бы! А что внутри? Где вход?

Кем, молча, указал на треугольную арку. Внутри Елтин вообще открыл рот от удивления. Похожий на гигантскую люстру из нанизанных на нити стеклянных шариков, с потолка свисал хрустальный шатёр. Между нитями шатра свободно плавали идеально гладкие, размером с теннисный мяч, хрустальные шары, отражая, как в капле воды, всё окружающее. Напротив входа, нити шатра были раздвинуты и то, что находилось между ними, Елтину показалось искусно сделанной голограммой. Маленький глобус вращался, испуская в окружающее пространство разноцветные радужные лучи. И только присмотревшись, Елтин разглядел, что глобус как будто парит между ладоней прозрачного подобного ангелу человека.

– А где нимб у этого ангелочка? – Спросил Елтин Кема. Кем искоса глянул на портрет и вздохнул:

– Это Матас.

– А-а-а-а…

Кем рассказывал Елтину, что город Спутников назван в честь одного из основателей Умратства. Сейчас здесь жили только те, кто пришёл после десятого перехода и позже. Первых не осталось. Сам Кем родился в двадцать шестом и мог рассказать об истории города только то, что стало легендами задолго до его рождения. Первые Спутники не были людьми планеты Земля. Они просто помогали землянам в начальных переходах, обучали и подсказывали, как себя вести, находить и обучать новых Спутников.

Матас оставался на Земле дольше всех. Ходили слухи, что все его сородичи покинули планету по приказу свыше. Якобы верховное начальство первых Спутников признало Землю неперспективной, и отозвало своих эмиссаров. Но Матас ослушался, и остался. Его помнили самые старшие жители города. Когда Кем рассказывал Елтину о Матасе, Елтин спросил:

– А куда он потом подевался?

– Никто не знает. Спутники из десятого перехода были последними, кто пришёл в Умратство при Матасе. Тогда Земля процветала из перехода в переход, и Матас сказал, что он больше здесь не нужен. И с тех пор его никто не видел. Новый город, построенный в девятнадцатом переходе, назвали его именем.

– А кем были эти эмиссары, откуда они?

– Это главная загадка страны под названием Умратство. Даже легенд про это не осталось. Когда спрашивали самого Матаса, откуда он пришёл на Землю, он отвечал, что ниоткуда, что Земля его родина, как и у всех Спутников. И Спутники долго думали, что он тоже человек, родом из первых переходов. Но потом, в тридцатом переходе в Умратстве объявились эмиссары, они искали Матаса и сказали, что на родине он преступник, которого разыскивают, чтобы казнить. И что его имя вовсе не Матас, у него есть только фамилия – Чинес. У всех настоящих эмиссаров нет имён, только фамилии. И наш Матас был из древнейшего рода этих эмиссаров. Чинес, на их языке означает – старший. Из-за того, что Матас остался на Земле, его род прервался, нарушив тем самым порядок существования эмиссаров. Они тоже ничего не сказали, где же эта родина Матаса, и почему он достоин казни.

Елтин смотрел на портрет легендарного Матаса, и старался вспомнить, на кого же похож этот ангел. Но вдруг он услышал барабанную дробь. То, что дробь это точно, но звук не был таким резким, как если бы кто-то отстукивал на земном барабане. Он напоминал приглушенный, как через закрытое окно, стук дождевых капель о железный подоконник. Зажёгся неяркий, синий свет по всему периметру зала, но из-за того, что он отразился в стеклянных бусинках шатра и плавающих шарах, полностью осветил помещение. Елтин увидел в зале множество людей, и понял, что пол здесь наклонный, и от арки плавно уходит вниз. Поэтому, стоя у входа, он до сих пор никого в полумраке и не заметил.

– Мои, братья и сёстры! – Высокая седая женщина стояла под портретом Матаса на своеобразной высокой трибуне. – Сегодня наша подземная страна принимает своих новых жителей.

Синяя стеклянная пластинка, размером с банковскую карту, которую выдали Елтину, была его удостоверением личности, и средством связи в Умратстве. Кем сказал, что оно действует и на поверхности. Его можно использовать, как обычный сотовый телефон, только пластинку нужно трансформировать – придать ей вид этого самого телефона. Город, куда определили Елтина на постоянное место проживания в Умратстве, назывался Итрис и был старше Матаса на восемнадцать переходов. Он был первой столицей подземелья, здесь когда-то жили эмиссары. Кем показал ему дом Матаса и его подруги.

– А Спутники тоже имеют семьи? – Спросил Елтин.

– Ну, не совсем семьи. Вернее, не в привычном на поверхности смысле. Иногда мужчины и женщины живут вместе, но пары быстро распадаются. Если мы уходим на поверхность, то долго не возвращаемся. Можно не встречаться тысячелетиями.

– Понятно, время разводит?

– И время тоже, вздохнул Кем.

Елтину хотелось спросить, была ли подруга у Кема, но он промолчал. А Кем, вдруг сам ответил, на невысказанный вопрос Елтина:

– Я жил со своей подругой четыре перехода. Но на поверхности. Мы работали там одновременно. Потом я на целый переход застрял в Матасе, а она продолжала уходить на поверхность, и однажды не вернулась.

– Погибла?

– Нет. Просто осталась там. Когда Спутник желает покинуть подземное Умратство, он уходит на поверхность, живёт жизнью простого человека, и уходит из неё, как обычный человек.

– И часто такое случается? – Присвистнул Елтин.

– Довольно часто. Если бы Спутники не покидали Умратство, мы бы не искали новых. Для этого нужны столетия.

Елтин уже знал, чтобы разыскать нового потенциального Спутника нужно потратить много времени и сил. Та самая синяя карточка умела распознавать весь потенциал человека. Но даже если он подходил по всем требованиям Умраства, мог запросто не справиться с работой, и тогда его отпускали. Кто-то не выдерживал режима пребывания Спутника на поверхности, срывался в обычную жизнь и его тоже отпускали. Главный закон Умратства гласил – никакого насилия над человеком во имя долга. Иногда, бывших Спутников возвращали туда, откуда забрали. Если они сами этого хотели. Но чаще, они оставались там, где работали в последнее время. Елтину объяснили: в первую очередь – ты свободен в выборе. Можешь уйти хоть сейчас. И Кем удивился, что Елтин решил попробовать остаться в Умратстве.

Первые четыре года стажировки под руководством Кема, Елтин пережил спокойно. Он не просто учился, он исследовал подземелье. Любопытство гнало его из города в город Умратства, и Кем еле успевал за ним.

– Ещё никогда стажёр не совмещал учёбу с путешествиями по подземелью. Иногда Спутники, находясь на отдыхе, посещают другие города, но ты словно одержимый, уходишь всё дальше и дальше от Итриса. Ты что-то ищешь? – Сказал как-то Кем.

– Нет. Мне просто интересно, как вы здесь живёте, и чем отличаются друг от друга города.

– Ну и как, нашёл разницу?

– Конечно. Каждый город, как отдельная крепость. И мне показалась, что ты несколько преувеличил власть Матаса в Умратстве. У вас далеко не федерация.

– А почему ты обратил на это внимание? Когда я прибыл в Умратство, меня не интересовало политическое устройство подземелья. И остальные, насколько я знаю, редко этим интересуются сразу.

– Да уж, зная, что можешь застрять здесь на тысячи лет, можно подумать, что успеешь разобраться. Но я не заглядываю так далеко, нет у меня чувства, что я здесь надолго. Вот и хочу узнать побольше. Я же не шпион и никому не причиняю беспокойства.

Кем только махнул рукой. Претензий к этому странному новичку ни у кого не было. Он с блеском проходил все испытания, и в положенный срок был готов к работе на поверхности. Конечно, под руководством Кема на первых парах. А «первые пары» могли тянуться сколько угодно долго, пока наставник не решит допустить ученика к самостоятельной деятельности.

Елтину дали время на отдых, перед первым выходом на поверхность в качестве Спутника, и он решил побывать в самом отдалённом от Матаса городе Спутников – Пелке. Пелк в Умратстве пользовался недоброй славой. Спутники избегали контактов с его жителями, и никогда не направляли туда новичков. Кем не смог толком объяснить Елтину, почему так происходит.