Апекс Оцелота. Фантастическая повесть

Елтин скинул с себя одежду и обувь и вытянул ноги. На поверхности запрещалось передвигаться с помощью трансформации вблизи человеческого жилья, поэтому почти всю дорогу до приюта Rifugio Torino* 3на горе Мон-Моди в горном массиве Монблан, их небольшой отряд шёл пешком. Елтин раньше никогда не бывал во Франции, и когда они вышли на поверхность недалеко от аэропорта Шарль-де-Голль, с интересом осматривал окрестности. Кема и четверых толвов не интересовал окружающий пейзаж, и они весело болтали, дожидаясь пока за ними приедет один из дежурных Спутников. Это был закон Умратства – встречать всех вновь прибывших на поверхность, и сопровождать до места назначения. Спутник Мавс, небольшого роста крепыш, приехал за ними на стареньком американском джипе. Увидев эту «развалюху», Елтин решил, что до Монблана они будут добираться целую вечность. Но джип оказался джипом только снаружи. Внутри был комфортабельный салон на десять человек. А когда Мавс завёл мотор, Елтин по звуку догадался, что у движка никак не меньше, а то и больше, двух тысяч лошадиных сил. Потом Мавс спокойно сказал:

– Пристегнитесь, трансформируемся. – И связался с диспетчером на французском языке, подтверждая заявку на полёт.

Елтин понял только два слова – Рона и Лион. А когда он выглянул в окно автомобиля, то увидел, что находится вовсе не в автомобиле, а в новеньком вертолёте. Он и забыл, что у Спутников на поверхности всё «схвачено», и трансформация техники самое обычное дело. Оцелот Чим, которого пришлось взять с собой, потому что он спрятался среди снаряжения, и вылез только на середине пути на поверхность, всю дорогу мирно дремал на коленях у Елтина. А когда они начали подъём спокойно шёл впереди всех. Со стороны они выглядели, как обычные альпинисты, никому бы и в голову не пришло, что эти «альпинисты» идут по лазерной тропе и – «не приткнутся о камень их ноги». Именно так, перефразируя слова из Библии, подумал Елтин. Необычным было только то, что уже наступила ночь, в горах по ночам никто не совершает подъёмы и спуски. До нижней хижины приюта на высоте три тысячи шестьсот тринадцать метров они добрались за полтора часа. После непродолжительного отдыха, о котором попросил Елтин – у него разболелась голова, он ещё не привык дышать разряженным горным воздухом, им предстояло войти в туннель, связывающий новую и старую хижины приюта Rifugio Torino. Но только войти. Всего через несколько метров от входа, в тоннеле был замаскированный портал в заброшенный город эмиссаров Нарис.

Город встретил их слабым блеском стеклянных крыш старинных зданий. Один из толвов запустил, стоящий на входе, генератор, и центральную улицу осветили парящие в воздухе фонари.

– Интересно, если над горой пролетит самолёт, лётчик увидит этот свет? – Спросил Кема Елтин.

– Нет. Одновременно с генератором, запускается установка отражающего экрана над городом и лазерные обогреватели. Через час растает снег, и мы сможем пройти в, так называемую, гостиницу – здание, которое поддерживается в жилом состоянии.

Елтин поискал глазами своего кота, но его нигде не было. Он сказал об этом толвам, но они только усмехнулись:

– Не пропадёт твоя кошка. Явится в самый неожиданный момент. Оцелоты любят ходить в разведку на незнакомой местности.

Нарис был выбран первым из трёх городов эмиссаров, которые предстояло посетить Елтину, Кему и толвам не случайно. Здесь по данным учёных Пелка сохранилось оборудование для трансформации любых объектов, в том числе человека. Никто уже не помнил, как оно работало, и Кему предстояло разобраться в его предназначении и исправности. Но главное, было точно известно, что в Нарисе был спрятан архив эмиссаров, они почему-то не стали забирать его с собой. Нарис был единственным местом на поверхности, который посетили эмиссары, прилетавшие в тридцатом переходе. Но у них было мало времени и они не стали вскрывать архив. Их старший по званию признался, что пароли в хранилище знал только Матас, а он не уполномочен открывать архив любой ценой. Сейчас, отыскать и открыть архив, было необходимо. Там могли сохраниться звёздные карты, где была обозначена система – родина эмиссаров. В Пелке, собрав разрозненные данные, пришли к выводу, что родина эмиссаров находится в одной из пограничных галактик.

Эти галактики были открыты людьми в двадцатом переходе. Пограничными их назвали потому, что дальше уже ничего не было, вернее, в земные телескопы было невозможно ничего увидеть, там кончался свет. Эту условную линию во вселенной называли границей света. Галактики, как и всё во вселенной, разлетались, подчиняясь её расширению, и однажды исчезали за этой самой границей света. Но несколько пограничных галактик, вопреки всему, оставались в зоне видимости. По всем расчётам, они должны были уже давно «сгинуть» в темноте для земных наблюдателей. Но проходили тысячи лет и шестнадцать галактик, образуя равнобедренный многогранник, где каждая галактика находилась на одинаковом удалении от какой-то условной точки, оставались на месте. В двадцать восьмом переходе удалось рассчитать, где может находиться эта условная точка. И тогда ученые Земли впервые предположили, что вселенная это гиперсфера, простейшей моделью которой можно представить кубик Рубика в четырёх измерениях. А исчезновение галактик, достигших границы света, это аппроксимация*,4уже как явление природы, а не чисто научная методика исследований. Была выведена теория, что исчезая за границей света, любой объект во вселенной снова должен где-то проявиться. И что, скорее всего, он должен стремиться туда, откуда начал свой путь, в исходную точку, которая, по поразившему людей совпадению, одновременно являлась центром того самого многогранника образованного неподвижными пограничными галактиками. Эту точку, условно назвали центром видимой вселенной. Но дальше этих теорий земная наука так и не дошла. Расчеты перепроверялись в каждом переходе, всё время находили ошибки, учёные «громили» друг друга в словесных баталиях. Они никак не могли договориться, что же происходит с материей за этой пресловутой границей света. Одни предполагали, что материя распадается на исходные субатомные частицы, которые вернувшись к истоку, снова образовывали новую материю. Другие считали, что материя поглощается тёмной или невидимой материей, и что это закономерность – вся материя стремится стать тёмной. И эта тёмная материя образует другой, невидимый мир. В этой догадке и была та самая ниточка, потянув за которую люди бы сами открыли уровневые переходы. А шестнадцать пограничных галактик так и оставались на месте – независимые от общего расширения вселенной, и никто так и не узнал почему.

Учёный Рунт из Пелка предположил, что эти галактики «держатся» на искусственной циркуляции. По его расчётам их удерживает на месте некая гравитационная сила. Словно галактику поставили на якорь. Трудно представить себе масштабы этого процесса, а главное, что он был запущен искусственно. Ценой своего невозвращения в долину Спутников, Рунт и два его сына, поднялись на поверхность, и в течение десяти лет наблюдали эти галактики, и ту самую пресловутую точку центра видимой вселенной в земные телескопы. Результаты этих наблюдений ошеломили учёных Пелка. Слабое, неизвестное излучение, в виде лучей расходилось от точки центра видимой вселенной к границе света. Эти лучи испускали тепло, и Рунтам удалось увидеть их через инфракрасные фильтры. Проследив направление лучей, учёные уже не сомневались, что они соединяют точку центра видимой вселенной и те самые шестнадцать пограничных галактик, стоящих «на якоре». Предположив, что таких лучей может быть гораздо больше, Рунт решил продолжить наблюдение за предполагаемым центром вселенной, но уже с другого телескопа. Во время переезда, Рунт и его сыновья исчезли, и начатое ими исследование прервалось.

Сейчас от земной науки не было никакого толку в этом вопросе. Граница света и неподвижные пограничные галактики ещё не были открыты. После катаклизмов сорок седьмого перехода, наука Земли только подбиралась к субквантовой теории строения мира, а о прикладном её применении в этом переходе, не приходилось и мечтать. А ведь благодаря утраченным инструментам наблюдения – плазменной квантовой оптике, были обнаружены пограничные галактики, граница света и то самое неизвестное излучение из центра вселенной.

Квантовая физика не входила в сферу научной деятельности старшего научного сотрудника лаборатории математической физики Вениамина Елтина, поэтому Спутник Елтин только отчасти понимал, о чём идёт речь. Учёные Пелка, на том самом заседании научного совета, говорили, что земную науку, в сорок седьмом переходе, «тормознули» в самый неподходящий момент. Ведь в сорок шестом она вплотную подошла к самостоятельному открытию движения мира – как глобального понятия, и жизни – как его части, от уровня к уровню на астральном плане. Конечно, в последнем переходе научно-технический прогресс шёл гораздо быстрее, чем во всех предшествующих переходах, но невозможно за две тысячи лет «нагнать» всё, что было наработано за девяносто шесть.

В Умратстве никогда не вели хроники достижений земной науки и теперь в Пелке очень об этом жалели. Елтин, наконец, понял, в чём заключался конфликт «отступников» из Пелка и координаторов из Матаса. Власти Матаса следовали установкам эмиссаров – не вмешиваться в развитие цивилизации людей, чтобы не происходило. Они должны были исполнять свою главную обязанность – фиксировать возникшие на Земле после переходов «лишние явления природы», наподобие неразумных, человекообразных гигантов, и избавлять от них планету, если она сама не справлялась. Спутникам дозволялось только использовать достижения науки и техники человечества, если они могли улучшить жизнь в подземелье, и не более того. Отступники из Пелка считали, что Спутники обязаны сохранять научные достижения человечества, раз считают себя его опекунами и несут «миссию» спасителей Земли. Их поэтому и называли отступниками, что они отступили от незыблемых догм эмиссаров.

Одной из эмиссарских установок было правило – набирать с поверхности новичков, только из числа перспективных молодых учёных. Этим и воспользовались отступники. Они построили Пелк, где бывшие Спутники из разных переходов, по памяти, восстанавливали достижения науки своего времени, и проводили собственные исследования. Работая на поверхности, Спутники – учёные Пелка, собирали научную информацию и тщательно её архивировали. Когда координаторы узнали об этом, то приняли жесточайшие меры воздействия для Спутников из Пелка – покидая подземелье по работе, они больше не могли туда вернуться. Самое коварное в этих мерах было то, что Спутники о них не знали, и продолжали, как ни в чём не бывало, выполнять свои обязанности на поверхности. Однажды Пелк опустел. Почти половину перехода туда никто не возвращался. И вот в Умратстве, наконец, узнали, как Тарма расправилась с инакомыслием в долине Спутников. Ведь решение о невозвращении Спутников Пелка в подземелье, приняла именно она. Другие координаторы не захотели принимать участие в том, что Тарма называла – подавлением сопротивления. Она лично уничтожила все готовые архивы в Пелке, потому что и в этом деле у неё помощников не нашлось.

– Стоит ли говорить, что после невозвращения первых отступников, их дело продолжили сотни других. Они нашли способ собирать на поверхности нужную информацию, не покидая подземелье. – Рассказывали Елтину толвы. – Через несколько десятилетий, дети и внуки отступников были готовы бывать вместо них на поверхности, и беспрепятственно возвращаться обратно в долину Спутников. Тарма не рискнула, не пускать их обратно в подземелье.

Елтин раздумывал над тем, что борьба с инакомыслием, подавление сопротивления – стары, как мир. И даже идеальный, на первый взгляд, почти утопически свободный мир Спутников, грешит акциями, так сказать, усмирения несогласных. Ход его мыслей прервал вызов Кема. Он нашёл установку, назначения которой не понимал. Толвы тоже терялись в догадках, что это может быть. «А я чем могу помочь?» – думал Елтин, входя в помещение, похожее на его родную лабораторию. В самом дальнем углу стояла небольшая кабина, напоминавшая шкаф-купе с прозрачными дверками. Пульт, с которого, судя по всему, управляли этой установкой, находился на расстоянии двух метров от неё.

– Толвы не могут перевести надписи на пульте. Видимо, все обозначения зашифрованы. На языке эмиссаров только одна надпись – у рычага подключения питания. Но и он не срабатывает. – Сказал Кем.

– Понятно. А меня ты зачем позвал? – Спросил Елтин.

– Попробуй нажать на рычаг питания.

– Ты хочешь сказать, что если у меня и Матаса ДНК совпадает почти на девяносто процентов, то я смогу запускать секретное оборудование эмиссаров?

– По крайней мере, попытайся. – Вздохнул Кем.

Елтин подошёл к пульту, и один из толвов указал ему на заветный рычаг. Елтин повернулся к Кему, и проворчал:

– Тоже мне рычаг, просто разновидность сенсорной кнопки. – И не глядя, нажал на неё. Через секунду пульт «ожил» и скрипучий голос автомата, что-то сказал.

– Он говорит, что приветствует, тебя, и просит задать программу действий. – Молодой толв смотрел на Елтина, буквально вытаращив глаза.

– Интересно. И какую программу ему задавать? – Елтин и сам был очень удивлён тем, что пульт среагировал на его прикосновение. Толв опомнился, подошёл к пульту и начал просматривать засветившиеся надписи.

– Теперь все надписи на языке эмиссаров, – сказал он, – но я не понимаю, что они означают. Например – «Мост». Какой ещё мост?

Елтин, не дожидаясь, пока его попросят, нажал на кнопку, на которую указывал толв. На кабине засветилось верхнее табло, стеклянные двери плавно разошлись. На одной из створок высветилась, пульсирующая синим цветом, стрелка, указывающая на кабину, и автомат опять что-то сказал.

– Он приглашает тебя войти в кабину. – Сказал толв.

– Так и сказал – Елтин, заходи?

– Нет, он сказал – Чинес.

– Ну, Чинес, так Чинес. – С этими словами Елтин решительно направился к кабине, и когда он уже ступил в неё одной ногой, откуда-то выскочил Чим и запрыгнул в кабину вперёд Елтина. Елтин попытался выкинуть оцелота наружу, но кот забился в угол, угрожающе поднял лапу, и зашипел.

– Ну, ты даёшь, котяра, а ну брысь! – Чтобы дотянуться до Чима, Елтину пришлось войти в кабину. Он присел на корточки и попытался уговорить кота добровольно выйти.

– Елтин, быстрее, на табло идёт обратный отсчёт, мы не знаем, что будет, когда он закончится. – Крикнул Кем.

Елтин оглянулся и увидел, что стеклянные створки быстро закрываются. Он протянул руку, чтобы не дать им закрыться, но створки уже сошлись и автомат опять что-то сказал. Толвы закричали, но Елтин их не услышал, кабина не пропускала звук. Чим сразу успокоился, потёрся о ноги Елтина, а когда тот встал, забрался к нему на руки, цепляясь когтями за одежду. Так, с котом на руках, Елтин стоял в кабине и ждал, чем закончится это неожиданное приключение. Прошло около минуты, автомат опять что-то сказал и спустя пару секунд стеклянные створки разошлись. Елтин вышел из кабины, бросил на пол кота, и шуганул его, хлопнув в ладоши. Чим со всех ног рванул к входной двери, но резко затормозив, вернулся обратно, и уселся рядом с Елтиным. Елтин посмотрел на Кема и толвов, и испугался.

– Вы чего, ребята? Как бы сказала моя матушка – на вас лица нет.

Кем первым стряхнул с себя оцепенение, быстро оглянулся, словно что-то искал, потом подошёл к Елтину, взял его под руку, и подвёл всё к тем же стеклянным дверкам кабины, и Елтин увидел своё отражение.

– Хорошо ещё, что не Годзилла. – Усмехнулся Елтин. На него смотрел Матас, такой, каким Елтин видел его на портрете. Только не прозрачный, а вполне нормальный человек. – И как вернуть всё назад?

Когда Кем и толвы не смогли сами разобраться, как запустить в установке обратный процесс превращения Елтина из Матаса в самого себя, они связались с Пелком. Посмотреть на Елтина в новом образе сбежались все, кто в тот момент работал рядом с Домчем. Одна женщина сказала:

– Елтин должен поспать. Я слышала, что когда эмиссары трансформировались, эта трансформация вступала в силу только при пробуждении ото сна.

– Ты хочешь сказать, что просто поспав, Елтин может обрести черты личности и память Матаса? – Спросил её Домч.

– Я думаю, что он и был Матасом без всякой трансформации. Просто во многих перерождениях, немного изменилась его внешность и, естественно, «спала» его память.

Елтин, молча, слушал разговор Кема и Домча, и только то и дело закатывал глаза, кивал головой, и разводил руки в стороны. У него просто не было слов, во всяком случае, приличных, чтобы выразить своё отношение к решению, которое собирались принять Спутники. А собирались они, ни много, ни мало, оставить Елтина в облике Матаса, на всё время пребывания в Нарисе. Кто-то в Пелке сказал, что у Елтина может «проснуться» не только память Матаса, но и сила эмиссара. А про силу эмиссара Елтин наслушался ещё во время своего обучения. Когда Кем закончил разговор с Домчем, и попытался, отправить Елтина спать, Елтин, из вредности, сказал: «Атанде» – и отправился гулять с Чимом по улицам Нариса. Ему нужно было подумать. События начали развиваться слишком быстро для его, ещё неокрепшего самосознания Спутника.

Если он проснётся эмиссаром, то дело плохо. Люди Икс этим товарищам в подмётки не годятся. Елтин по несколько раз пересматривал все фильмы о людях-мутантах и знал, что даже самый неопытный эмиссар это Росомаха, Магнето, Циклоп, Шторм, Мистик, Зверь, Айсберг, Роуг, Дэдпул и Хавок в одном флаконе. Ещё забыл Серебряного Сёрфера и, наверное, кого-то ещё. Конечно, эмиссары не мутанты, многое, на что они способны, достигается с помощью мощнейшего снаряжения, но и по природе своей они могучи, как боги Олимпа, тоже вместе взятые. Например, они могут спокойно находиться в космосе без корабля, а при необходимости перемещаться на колоссальные расстояния. Кем объяснил Елтину, что эмиссары прошли очень долгий путь развития, и эволюция превратила их в настоящих живых монстров. В Умратстве бытует легенда, что Матас остался на Земле потому, что больше не хотел жить жизнью эмиссара. И что со всем этим делать ему, Вениамину Елтину, только четыре года назад, из чистого любопытства, подавшегося в Спутники? Елтин не знал.

От тяжёлых раздумий его отвлёк оцелот, который разыгравшись со скользящими по земле бликами от плавающих в воздухе фонарей, налетел на него и плюхнулся под ноги. Елтин взял Чима на руки, и решил вернуться, чтобы накормить животное. Случайно взглянув на ближайшее здание, Елтин прочитал надпись на его фасаде – «Собрание дневников». И уже во второй раз за день испугался. Он точно знал, что раньше на этом здании не было никакой надписи, значит, она была невидима для глаз простого человека и даже Спутника. Но Елтина испугало не то, что он вдруг увидел скрытую надпись, а то, что он её прочитал. Два слова были написаны на языке эмиссаров, и Елтин понял, что это тот самый архив, ради которого, они пришли в Нарис. И что ему не надо ложиться спать, чтобы проснуться эмиссаром, он им уже стал.

Через неделю после возвращения в Пелк Елтина и Кема, с Кемом связалась Тарма, и приказала немедленно вернуться в Матас. Кем отказался. Он прекрасно понимал, что до координаторов дошли слухи о его несанкционированном посещении поверхности вместе с Елтиным и молодыми толвами. Толвы ещё не вернулись в подземелье, продолжив запланированный маршрут. Им нужно было посетить ещё два города эмиссаров, где они планировали проверить систему жизнеобеспечения. Кем опасался, что если он вернётся в Матас, его вынудят всё рассказать о том, где они были на поверхности, и чем занимались, и молодых толвов могут не впустить в подземелье.

– Нужно сначала установить источник утечки информации, – Сказал он Домчу. – Неужели в Пелке появились доносчики?

– Это вряд ли. – Ответил Домч. – Скорее всего, были проверены камеры слежения на дорогах ведущих вверх. Вас опознали проверяющие. Только и всего. Если бы имел место донос, то Тарма бы не приказала тебе, просто явиться. Около Пелка уже бы стояла армада патов в полном составе. Наша подружка Тарма много раз грозила запечатать Пелк в скале на веки вечные. Она, как огня боится того, что кто-то найдёт архив эмиссаров. Помнишь, как она радовалась в тридцатом, что эмиссары не стали его вскрывать?

– Не помню. – Коротко ответил Кем.

– Если бы она знала, что вы были в Нарисе, и мало того, что нашли архив, принесли его в Пелк, а теперь Елтин его расшифровывает, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Тарма связывалась с Кемом каждый день, и продолжала настаивать на его возвращении в Матас. В конце концов, он спросил её напрямую:

– Тарма, зачем ты хочешь, вернуть меня в Матас? Я работаю с Елтиным, и у меня нет времени мотаться туда-сюда по долине.

– Я хочу знать, зачем вы поднимались на поверхность, да ещё с толвами.

– Это тебя не касается. У нас продолжается учебный процесс, и я не обязан отчитываться перед координаторами об его ходе.

– Кем, неужели, будучи на поверхности, вы не удосужились узнать, что говорят и пишут в средствах массовой информации людей?

– Нет. Мы работали в горной местности, по своей программе. Там поблизости нет человеческого жилья.

Тарма опустила голову, потом тихо сказала:

– Тогда выйди в Интернет. В Пелке же умеют подключаться к нашим коммуникациям. Я прикажу не блокировать для Пелка доступ в сеть. После поговорим, думаю, одного часа тебе хватит.

Елтин смотрел на экран компьютера и не верил своим глазам. После того, как Кем сообщил ему о том, что происходит на поверхности, Елтин спешно поднялся наверх. Целый день он просматривал хронику событий за последние десять дней. Они с Кемом ещё были в Нарисе, когда однажды утром по всему миру на три часа вырубилось электричество. Парализовало всё на свете. Четырнадцать воздушных лайнеров упали в Атлантический океан, несколько спутников связи сошли с орбиты, не было числа автомобильным авариям и сходам с рельсов поездов. Больше всего локальных катастроф пришлось на западное полушарие, где в это время день только начинался. Число погибших по всему миру исчислялось сотнями тысяч и сведения о новых жертвах «кровавого утра», как его окрестили журналисты, продолжали поступать. Через три часа подача энергии возобновилась так же внезапно, как и прервалась. Несколько часов, после подключения электричества, в мировом эфире стояла мёртвая тишина. Мир пребывал в шоке. Потом, как прорвало – началась истерика такого же мирового масштаба, как и сама катастрофа. Правительства не придумали ничего лучше, чем объявить инцидент глобальным терактом. С этим были согласны все. А вот мнения о том – кто, и главное зачем, его организовал, разнились в соответствии с ментальностью в каждой стране. Те, на кого пытались возложить вину за случившееся, клялись в своей непричастности к событиям.

В полдень, представитель организации содружества наций объявил, что причина произошедшего не найдена. В мире нет такой технической возможности отключить разом все электрические стации на планете. Потому что не работали не только крупные электростанции и котельные, но и все до единого автономные дизельные и бензиновые генераторы, даже на дачных участках.

Матушка Елтина пожаловалась сыну, что обычно, когда отключается электроэнергия, домофон у них в подъезде тоже отключается, и двери остаются открытыми. В этот раз они наоборот закрылись и все удивлялись, что же их держит, если нет электропитания? Соседи даже провели эксперимент, после того, как электроснабжение пришло в норму – сами отключили электричество во всём доме, домофоны отключились, и двери, как обычно, остались открытыми. Елтин только кивнул. Он уже прочитал, что это же самое творилось по всему миру. Люди оказались запертыми в своих домах и офисах, если двери в них запирались на кодовые, электрические замки.

Космонавты на Международной космической станции, во время глобального отключения электричества, видели странное свечение в районе Южного полюса – спиралевидные всполохи полярного сияния уходили вверх от самой земли и, пройдя атмосферу, рассеивались в космосе. На побережье Антарктиды, после этого сияния нашли сотни трупов пингвинов и других птиц.

Вообще с птицами творилось неладное по всей планете. В Эфиопии погибли самцы страусов, сидевшие на кладках. Другие страусы не пострадали. В Австралии воробьи падали замертво прямо на лету, а на островах Северного ледовитого океана, нашли несколько птичьих базаров, где погибли все их обитатели. По всему Тихому океану находили трупы фрегатов и альбатросов, они плавали в воде с распростёртыми крыльями, значит, смерть застигла их в полёте.

День катастрофы уже подходил к концу, когда одновременно на всех телеэкранах и компьютерных мониторах мира появился человек в маске, полностью скрывающей лицо, и спокойно сказал на русском языке:

– А почему вы, собственно, так всполошились? Мы просто лишили вас электричества на каких-то три часа. Вы лишили нас нашего дома, уничтожив планету, где мы жили, и за это мы просим у вас, всего ничего – отдать нам одного жителя Земли, его зовут Матас Чинес…