Хроники Центрального Континента. Книга 1. Рубежный Турнир

Глава 3

Король Монтина был довольно пожилым с виду щуплым мужчиной с короткой бородой на узком вытянутом лице и круглой лысиной посреди свисающих по боками головы седых прядей. Имя его в родном городе красовалось во всех возможных местах старательно выложенное на гравюрах и фресках, выписанное раскидистыми броскими буквами на табличках и вымпелах, разносилось из рупоров и металось блуждающим от дома к дому эхом при каждом его мимолетном появлении.

Дариус Дэрольф.

Он стоял перед высокими поблескивающими створками ворот песочного цвета. Ворота храма Стеклянного Стиля были исчерчены древними резными символами, покрытыми тонким слоем хрусталя. Правитель Монтина, как и любой другой человек, не имеющий возможности познать всех тайн и истин искусства учителей этого древнего храма, не видел никакой разницы между стеклом, которое получают ремесленники в стеклоплавильных мастерских и тем стеклом, что мастера создают здесь. И если искусственное стекло, изготовленное из тонкого речного песка, извести и поташа, полученного из золы растений не представляло ни для кого никакого секрета, то здешнее происходило из магических материй, ведомых лишь учителям и воспитанникам, имеющим от рождения соответствующий дар.

Дариус и его телохранители терпеливо ждали, пока громоздкие створки распахнутся. Когда это, наконец, произошло, навстречу королю вышел сам настоятель храма, облаченный в длинную сиреневую мантию. Его морщинистое лицо было грушевидным, пепельные волосы собраны в пучок на макушке, а длинные белые усы свисали по бокам узкого рта ниже куцего подбородка. Он был один.

Дариус дал отмашку своим охранникам, и те поспешили удалиться к ожидающим возле ущелья летным кабинам. В храме их королю ничего не угрожало. Дариус Дэрольф зашагал к ожидающему его у ворот настоятелю. Приблизившись, он ответил на короткий поклон и поприветствовал старца:

– Доброго здравия тебе, Лин Хо Четвертый!

– И тебе того же, Дариус, – чуть улыбнувшись, ответил Лин Хо.

– Скверное дело привело меня сюда, – начал король Монтина, но настоятель мягко тронул его за плечо.

– Пройдемся, Дариус. На пороге не беседуют даже о незначительных вещах, не говоря уже о важных, – Лин Хо увлек короля за собой вглубь храма.

Ворота медленно сомкнулись, отрезав короля Монтина от взоров его телохранителей. Правитель горного королевства и настоятель храма Стеклянного Стиля неспешно зашагали по аллее, устланной мелкой свежевыкрашенной зеленой краской щебенкой, между хрустальными статуями воинов, принявших боевые стойки на прямоугольных постаментах цвета спелой сливы. Скульптуры переливались и поблескивали в лучах восходящего на небосвод Диска, который по большей части был сегодня виден в частых просветах вечно унылых туч. За аллеей сверкающих статуй над широкой тропой возвышалась небольшая часовня Незримого. Храм Стеклянного Стиля очень тесно взаимодействовал с главенствующей на Центральном Континенте религией. Взглянув на красующийся на шпиле овального купола символ диагонального креста, заключенного в вертикально вытянутую окружность, Дэрольф мысленно прочел молитву, возможно, чуть более небрежно и торопливо, чем подобало.

– Что же стряслось, мой дорогой друг? Что привело тебя ко мне? – спросил Лин Хо.

– Вчера ведь у вас был выпуск, верно? – уточнил король.

– Верно, – вдумчиво кивнул настоятель.

– Некий Рон Сколл, один из наиболее перспективных бойцов, по моим сведениям, вчера должен был покинуть твой храм.

– Так и есть, – согласился Лин Хо. – Вчера вечером все шестеро выпускников покинули храм. Я лично зафиксировал это в своей учетной книге.

– С Роном вместе храм покинули еще пятеро бойцов, среди которых был некто Крисли Мор. Он так же подавал большие надежды.

– У тебя самая верная информация, друг мой. Все именно так, как ты говоришь.

– Вот только беда в том, – король приостановился у беседки со стеклянным куполом и потеребил редкие седые пряди на голове, – что Мора я и мой отряд встретили по пути сюда в компании еще четверых воспитанников, а вот Сколла – нет.

Настоятель вопросительно изогнул бровь.

– Ты специально ожидал их?

– Да.

– Где именно?

– Дорога из храма вдоль гор одна. Мы ожидали встретить их у выхода из ущелья, но за несколько десятков миль до этого места дорогу преграждал завал. Камни, обрушившиеся с гор, загородили путь. Пока мои люди убирали с дороги тяжелые валуны, мы потеряли некоторое время. В итоге мы встретили пятерых выпускников, среди которых был Крисли Мор. Они сообщили нам, что Сколл не пожелал идти с ними и хотел выдвинуться в путь позже.

– Такое решение вполне в духе этого воспитанника, – кивнул настоятель.

– Я решил, что встречу его немногим позже и двинулся дальше, прихватив с собой Крисли Мора. Но до самого монастыря нам не встретилось, ни единой живой души. Рон Сколл куда-то исчез!

– Возможно он пошел через лес, – поразмыслил вслух Лин Хо, – хотя очень маловероятно. Не знаю, чем помочь тебе, Дариус. Все, что находится за пределами этого храма, к сожалению, не имеет ко мне отношения, и я не обладаю информацией о творящихся там делах.

– В этом и суть, Лин Хо Четвертый, – вздохнув, ответил Дэрольф. – Я пришел к тебе с вынужденной просьбой. Мне пришло приглашение на Рубежный Турнир, а я лишился бойца, на которого рассчитывал. До Срединного Дня осталось мало времени. Я в растерянности.

– В который раз удивляюсь, почему тебе не привили королевскую пунктуальность?

– Сам тысячи раз бранил себя и своих родителей за это, дорогой друг, – не отпираясь, сознался Дэрольф.

– Почему же ты не предупредил меня раньше о том, что хочешь отправить этих двух воспитанников на турнир? Я бы принял надлежащие меры, и в плане тренировок, и в плане вашей встречи!

– Я располагал информацией о личностях этих бойцов с давних пор, – вздохнул пожилой правитель. – Посему просто боялся, что Сколл почувствует особое отношение к себе и чересчур возгордится собой, утеряв при этом свои перспективы. Посвящать же в это одного лишь Крисли Мора показалось мне не честным по отношению к первому. Соответственно на тот далекий момент я просто решил не осведомлять об этом, ни того, ни другого, ни даже тебя. Так парни выучились и стали отличными бойцами, не забивая себе голову лишними переживаниями и ответственностью. Да и ты не акцентировал ни них внимание и не выделял из остальных.

– В какой-то степени, это логично, – признал настоятель. – Но по большей части, звучит как полнейшая ерунда.

Старец пристально смотрел на отведшего взгляд правителя и молчаливо требовал от того истины.

– Твоя взяла, – вздыхая, покачал головой король. – Я должен был все сделать иначе. Просто за ворохом обложивших меня проблем я не уделил положенного внимания этому событию и в результате не успел должным образом подготовиться к турниру. Доверил когда-то контроль этого дела помощникам. Сам же их несколько раз сменил. В результате забыл, кто за что отвечал, концов не нашлось, и все это время этот вопрос не решался.

– И теперь ты оказался в довольно затруднительной ситуации, – констатировал Лин Хо. – Рубежный Турнир – это действительно очень серьезное мероприятие.

– Именно, – подтвердил Дариус. – И я хотел бы, чтобы ты порекомендовал мне кого-то на роль второго бойца. С одним наши шансы будут слишком малы.

– Не важные у тебя помощники.

– Вынужден согласиться, – вздохнул король. – В Монтине давно стало сложно сыскать достойных людей, на которых можно было бы положиться. Потому я и пришел к тебе.

Лин Хо задумался. Несколько мгновений они шли молча, пока не остановились на возвышении над одной из тренировочных площадок, где упражнялось около двух десятков воспитанников. За тренировочным полем растянулся на фоне седых горных вершин одноэтажный жилой комплекс, сложенный из каменных блоков. Двускатная крыша обители воспитанников храма пестрела красно-коричневой черепицей.

– Значит, одним бойцом ты ограничиться не намерен, – задумчиво проговорил настоятель.

– Победа в этот раз необходима нашему королевству, как воздух для жизни любого живого существа, – покачал головой Дариус. – Дела слишком скверны.

– Победа нужна каждому из королевств.

– Ты, безусловно, прав Лин Хо, – согласился Дэрольф, – однако я ратую лишь за благополучие своей земли.

Дариус знал, что суть учений Храма Стеклянного Стиля заключалась в том, что послушники не должны были стремиться служить какому-либо конкретному хозяину, клану или королевству. Они должны были нести в мир добро и пользу там, где это требовалось во имя справедливости. Так же правитель горного края прекрасно понимал, что доминация королевств или какие бы то ни было иные обстоятельства, никоим образом не влияют на существование и быт храма и его обитателей, а посему настоятель не мог иметь во всем этом абсолютно никакой заинтересованности в принципе. Оставалось рассчитывать лишь на старую дружбу и на то, что Лин Хо, возможно, расценит ситуацию, как хоть какую-то несправедливость по отношению к представителям Монтина на турнире.

Они еще некоторое время постояли молча. Слабое завывание ветра, далекие голоса парящих над горами птиц и выкрики бойцов, сражающихся на раскинувшейся перед старцами площадке внизу, наполняли повисшую паузу.

– Это старшая группа, ближайшая к следующему выпуску, – прервал молчание Лин Хо, бесстрастно вглядываясь в действия тренирующихся бойцов.

– Кто-то подает особенные надежды? – поинтересовался король.

– Думаю, есть кое-кто, – подумав еще немного, ответил настоятель.

Они вдвоем спустились к площадке и Лин Хо окликнул одного из воспитанников:

– Чан Ким! Подойди сюда!

Юноша лет восемнадцати-девятнадцати с виду мгновенно прекратил отработку приема с партнером и быстрым шагом приблизился к двум старцам. Его телосложение было не крупным, но мускулистым. Открытое добродушное лицо коренного северянина с зауженными глазами, маленьким ртом и носом, преданно смотрело на настоятеля.

– Я здесь, Лин Хо Четвертый! – Чан сделал быстрый, ровный поклон.

– Ты знаешь, кто этот человек перед тобой? – спросил его настоятель, кивая в сторону Дариуса.

– Нет, не знаю, – взглянув на правителя, ответил Ким и вновь впился послушным взглядом в настоятеля.

– Это – Дариус Дэрольф. Он является королем Монтина.

Теперь Чан Ким и вовсе вытянулся, как струна и растерялся, не зная, как отреагировать в подобной ситуации. Присутствие короля привело его мысли в полный беспорядок. Дариус, видя, что юноша не может подобрать нужных слов для выражения своего почтения, избавил его от этой задачи:

– Ты слышал когда-нибудь о Рубежном Турнире, Чан Ким? – спросил его правитель.

– Нет, к сожалению, не слышал, – отчеканил парень.

– Он попал сюда еще совсем маленьким, оставшись сиротой, и рос в храме. Общительностью не отличается. Ему неоткуда было услышать о турнире, – пояснил королю настоятель.

– Возможно, оно и к лучшему, – вздохнул Дариус, – но теперь ты должен о нем узнать.

– Так ты сейчас забираешь его? – спросил Лин Хо у Дэрольфа.

– Разумеется, – серьезно ответил король.

– Тогда направляйтесь к овальной арене, необходимо провести ритуал посвящения.

Чан Ким, недоумевая, моргал своими узкими глазами, которые сделались в стократ шире от резкого поворота событий. Настоятель удалился в часовню за мастерами, а король направился по аллее к арене для посвящения в компании юного бойца.

– Итак, Чан Ким, – начал Дариус, – я вкратце расскажу тебе про Рубежный Турнир, чтобы ты имел непосредственное понятие о том, какова теперь твоя роль. С давних времен каждые пятьдесят лет происходит это знаменательное событие. Сам Незримый, великий хранитель Диска, Пятна и всего нашего мира, руками своих верноподданных устраивает турнир между лучшими представителями боевых школ всех шести королевств. Проходит это великое состязание в Срединный День в самой сердцевине Центрального Континента – в месте, называемом Угольным Пустырем. Находится он у подножья Гор Черных Ветров, от которых расходятся во все стороны света гребни Границы.

Каждое из королевств имеет право выставить на турнир максимум двоих бойцов. Бои проходят без каких бы то ни было правил на закрытой арене, пока не останется один единственный победитель, либо двое, если они – представители одного королевства. В награду за победу на турнире победившее королевство получает Астральную Сферу. О ней же ты слышал?

– Нет, – растеряно помотал головой Ким.

Король укорительно покачал головой, взглянув куда-то в сторону. До сего момента Дариус считал, что он скрывал важнейшие факты от тренирующихся здесь выбранных им бойцов. Оказалось, что Лин Хо Четвертый не считал нужным посвящать своих воспитанников даже в элементарные азы устройства мира за пределами храма. В результате доступная лишь узким кругам информация об истинности существования Рубежного Турнира и очевиднейший факт, что континент делится на части скалистой стеной, воспринимались юным воспитанником с равной степенью удивления.

– Сфера обладает особенной аурой, – продолжил Дэрольф, – неким волшебством, возводящим все вокруг в большую и лучшую степень. Когда ее с определенной ритуальной службой возносят на алтарь в главной столичной цитадели, сфера начинает излучать магическую энергию, которая питает владения ее обладателей на протяжении последующего полувека. Ее магическая сила разрастается, охватывая своим ареалом все королевство. Она обладает свойством, обогащающим владельцев разнообразными поистине волшебными благами, свойством умножения благополучия и процветания.

Сила Астральной Сферы влияет на все, с чем взаимодействует: на продолжительность жизни, чистоту воздуха, плодородие земель, магические способности людей, наделенных таковыми, и все такое прочее. Одним словом королевство, завладевающее этим артефактом, становится доминирующим над остальными. Незримый же в дошедших к нам тайных заповедях дает наказ, который запрещает победившему королевству использовать сферу для темных дел, ибо в этом случае кара Его будет сурова. Сейчас Астральная Сфера находится в столице Креола, но она начинает меркнуть. Ее сила иссякает перед прибытием нового артефакта.

– Получается, что у каждого королевства есть шанс на время стать более процветающим, чем остальные, – робко заключил Чан.

– Совершенно верно, – подтвердил король. – Незримый знал, что мир без войн за власть и территорию сотворить практически невозможно. И, видимо, он счел такой способ передачи лидерства между королевствами самым честным и простым для восприятия смертных. По крайней мере, так повествуют об этом летописи всех королевств, которые когда-либо доминировали на Центральном Континенте и в его окрестностях.

– А Монтин когда-нибудь побеждал в этом турнире? – не удержался от вопроса юный воспитанник храма.

– Да, но довольно давно – коротко ответил Дэрольф. – Однако сейчас речь о предстоящем турнире, мой мальчик.

– И вы хотите, чтобы я выступал на нем, отстаивая интересы вашего королевства? – все еще не верил Ким.

– Именно, – несколько раз кивнул Дариус с самым заверяющим выражением лица.

Они как раз добрели до арены посвящения, где на трибуне уже ожидали с раскрытыми книгами три верховных мастера. К королю и юному бойцу приблизился настоятель и велел Чану пройти на трибуну. Парень взглянул на Дариуса, и встретил серьезный и жесткий взгляд, который заставил его выйти из состояния смятения, внезапно придавившего к земле. Уверенной походкой Ким направился к месту проведения церемонии. Настоятель и король не обмолвились ни словом во время наспех организованной, но от этого не менее торжественной церемонии посвящения Чана в истинного бойца. Когда же парню на голову повязали небесного цвета ленту с древними символами, Дариус решился спросить настоятеля:

– Он сможет победить?

– У этого мальчика большой потенциал, – глядя на заснеженные пики торчащих на горизонте гор, молвил Лин Хо. – Но на твой вопрос у меня нет ответа. Боюсь, даже у самого Незримого нет ответа на этот вопрос.

Король понимающе покивал. В любом случае вариантов больше не оставалось.

Через некоторое время блестящие ворота храма закрылись за вышедшими из них правителем Монтина и новоиспеченным молодым бойцом. Чан еще не понимал, радоваться ему или горевать по поводу выпавшей ему роли. Но в любом случае настал конец уже порядком опостылевшей ему жизни в храме. Теперь он сможет увидеть, если и не весь мир, то хотя бы земли королевства, в котором он жил и о котором знал, до сей поры, так мало.

Дариус забрался в свою летную кабину, а Чана отправил в соседнюю. Войдя в салон, Ким обнаружил внутри знакомое лицо. Парень чуть постарше его самого в точно таком же голубоватом кимоно и с лентой на голове. Они даже были схожи по комплекции и разрезу глаз, но лицо присутствующего пассажира было несколько крупнее, губы были пухлыми, а нос – картошкой.

– Крисли Мор, – представился спутник и протянул руку.

– Чан Ким, – ответил юный боец, пожимая руку Мору и усаживаясь рядом.

На самом деле оба воспитанника знали имена друг друга, но за все время, прожитое ими в храме, ни разу не общались. Чан почти ни с кем не общался тесно.

Напротив них сели трое телохранителей короля. Их квадратные лица под круглыми шлемами выражали неприветливую сосредоточенность. На всех троих были отлично сшитые серые мундиры и штаны, как и на бойцах всех видов войск горного королевства. Однако никаких отличительных знаков, означающих какое-либо превосходство этих солдат над любыми другими, на формах не присутствовало. С виду это были обычные колометчики, довольно часто сопровождавшие караваны с провизией в храм. Видимо, у короля не было столько причин для опасений, чтобы таскать с собой элитных мечников, занятых в основном патрулированием главных торговых трактов королевства, где в последнее время резко начал прогрессировать откровенный бандитизм и разбойничество.

Чан решил не смотреть на солдат во время езды и уставился в окно на молниеносно проносящиеся мимо пейзажи. Кабина довольно быстро миновала спуск по ущелью и выскользнула на дорогу вдоль отвесной стены гор и редколесья по другую сторону. Не привыкший к столь скоростной езде, Чан почувствовал, что его начинает подташнивать, но в итоге подавил в себе неприятные ощущения. Посматривая изредка на Крисли, Ким заметил, что тому тоже путешествие давалось с непривычки не так просто. Но через некоторое время кабина резко замедлила ход и остановилась, не опускаясь на землю.

С улицы донесся звук тяжелого падения чего-то большого. Охранники короля, сидевшие напротив воспитанников храма, незамедлительно покинули кабину. Чан и Крисли так же решили посмотреть, что происходит на улице. Выбравшись из салона, Ким увидел невероятную картину. Перед их кабиной стояли еще две, а сзади остановилась последняя, в которой находился король. Путь перекрывали истошно орущие существа, парящие невысоко над землей. Это были женщины, обладающие омерзительной внешностью, кривыми птичьими ногами и крыльями, растущими из спин.

Гарпии.

Они пронзительно визжали, кружа над местом, где совсем недавно сопровождающие короля воины разгребали с дороги, завалившие ее валуны. Крылатые твари забросали путь мелкими камнями и теперь готовились напасть на остановившуюся колонну.

Гарпий было около полутора десятка. Они принялись забрасывать выскочивших из кабин людей камнями, пикируя над ними. Солдаты короля вскинули свои колометы, и через мгновение стальные колья со свистом начали рассекать воздух, вылетая из дул. Но первый залп телохранителей не увенчался ни малейшим успехом. Гарпии изворачивались в воздухе и соскальзывали с траекторий выпущенных охранниками снарядов. Прозвучал приказ старшего по званию офицера оцепить кабину короля и по возможности использовать ее, как прикрытие. Все телохранители сгрудились вокруг королевского экипажа, заряжая орудия новой партией кольев. Ящеры нервно рыли землю ногами и злобно рычали на проносящихся над ними крылатых тварей.

Крисли и Чан прижались к опустившейся к этому моменту на землю кабине со стороны леса. Они увидели, как четыре летучих создания слетелись к ближайшей к завалу кабине и, схватившись за выступы с разных концов, принялись раскачивать ее, при этом дико вопя. Из передней дверцы выпал пытающийся спастись рулевой. Мужчина упал на землю, когда стоящая на поверхности почвы кабина уже кренилась на бок в его сторону. Рулевой попытался подняться, но падение кабины, ускоренное крылатыми бестиями, оказалось быстрее. Тяжелый корпус придавил ноги вскрикнувшего мужчины по пояс. Его туловище задергалось, руки заскребли по земле. Но его попытки выбраться из под кабины не продлились и минуты. Одна из гарпий налетела на него, приземлившись бедолаге на спину, и принялась драть и вбивать в каменистую землю его лицо когтистыми руками. При этом крылья твари шумно трепетали, будто в сладостной агонии, а на отвратительном лице образовалась гримаса коварнейшего восторга.