– Какое-то глупое название для города – Фроколт. Мы побывали в стольких красивых местах, а вы хотите остаться в Фроколте, – этот спор происходил уже не в первый раз, но Троф все не унималась, Слома вздохнула.
– Если тебе так не нравится Фроколт, то мы можем тебе отдать одну повозку, и ты отправишься дальше с коммуной.
– А как же вы?
– Милая, нам тут нравится. Сестре здесь твоей будет хорошо, спокойный маленький город. Долгие переезды ей лишь вредят, может, ей легче станет хоть немного, – усталость в глазах матери прерывала Троф от дальнейших споров.
Троф знала, что мать права. Сестре не нужен был весь мир, ей просто нужно было что-то свое, что могло бы закрыть ту черную дыру, подарить хоть немного теплоты, которую она потеряла в детстве. Родители не могли проникнуть внутрь, Троф же не пыталась.
Троф нравилось отправляться в путешествия с коммуной. Хотя многие жители городков осуждали ее родителей за таскание маленьких детей по всему миру, Троф не видела в этом ничего плохого. Она была знакома с такими уголками мира, которые многим и не снились, они даже не знали, что такое может существовать. Лишения порой выбивали их из жизни, малое количество денег, вечный поиск жилья, частые болезни, но они все равно продолжали свои странствия, и такую цену они за это платили исправно.
Родители Троф были трудолюбивыми людьми. Мама умела шить, ее платья имели успех в городах, в потоке только у нее заказывали свадебные платья. Отец же был хорошим плотником и любил мастерить. Ремонт повозок коммуны лежал на его плечах, со временем у него появился помощник в виде сына пекаря из недавно присоединившейся семьи к их коммуне.
Мама пыталась научить Троф шить, но она не была достаточно усидчива. Отец хотел показать ей, как создавать фигурки из дерева, интереса у ребенка это не вызвало. Родители расстраивались, что Троф ничем особо не интересовалась, кроме прогулок по окрестностям, им хотелось, чтобы у Троф был навык, который смог бы обеспечить ей жизнь.
Слома считала, что если бросить путешествия, то и у Троф появится возможность остепениться и найти себя. Но остаться жить во Фроколте? Троф до сих пор не могла в это поверить.
– Может, мои родители тоже захотят остаться? – Миста сидела рядом с Троф на холме, который возвышался над озером, на котором любили рыбачить жители Фроколта.
– Не говори чепухи, твои родители путешествуют дольше моих и никогда не говорили о том, чтобы бросить это. Или ты сама хочешь тут жить? – волосы Мисты отливали золотом на солнце, курносый нос слегка сморщился при словах Троф. Миста сорвала травинку и теребила ее между пальцами.
– Не знаю. Может, ты и права, тут правда особо нечем заняться, если только на рынке продавать овощи с грядок. Но подумай, чем плохо жить где-то постоянно? Возможно, это просто не твой город.
Троф нахмурилась. Миста была права, в конце концов, переезды очень утомляли, и прощаться с близкими людьми и ставшими родными краями всегда тяжело. Все же Троф не хотелось менять привычный уклад их семьи. Для Троф это было единственное, что все еще связывало ее с семьей. Сборы вещей, рассказы в дороге, построение маршрута. Троф смотрела вниз на Фроколт: может, здесь есть что-то для нее? Она взмахнула головой и отбросила этот неприятный вопрос в озеро, пускай он достанется случайному рыбаку и уже мучает его.
– А если мы сбежим и оставим наш поток? – Троф вскочила на ноги.
– Что? О чем ты говоришь? – Миста нахмурилась и удивленно смотрела на подругу.
– Миста, послушай! Мы возьмем одну повозку, наберем продуктов и теплых вещей и отправимся в следующий город! У нас много знакомых по всему миру! Если мы не будем справляться, кто-нибудь да обязательно поможет.
– Хороший план, вот только…
– Что? Ну, говори же!
– Сможешь ли ты так поступить со своими родными? Я так не смогу. Уехать непонятно куда, не сказав родителям и сестре.
С громким «Уф!» Троф села обратно на землю рядом с Мистой. Троф избегала взгляда Мисты, признавать ее правоту не входило в ее планы, но так поступить с родителями она не сможет, не после того, что случилось с ее сестрой.
– Я с ними поговорю! Если я уговорю их, ты отправишься со мной?
– Нет.
– Нет?
– Нет. Это не моя история, не мой путь.
– А какая тогда твоя история?
– Ты будешь смеяться.
– Почему?
– Потому что даже мне кажется это глупым, то, что я собираюсь сказать.
– Прекрати, Миста. Ты всегда была самой умной в нашем потоке, да и во многих городах с тобой не могли сравниться. Так что бы ты сказала что-то глупое? Вряд ли такое возможно.
– Я польщена твоей похвалой, но я же вижу, что ты все еще пытаешься умаслить меня на побег.
– Может быть, только чуточку.
– Хорошо. Я думаю, что моя история здесь. Она уже где-то рядом. И я боюсь, что если я уйду отсюда, то упущу ее.
– Твоя история – Фроколт? Пора переосмыслить нашу дружбу, видимо.
Миста засмеялась.
– Ты же знаешь, даже если история началась здесь, не значит, что ее путь не продолжится в другом месте.
Троф знала эту девушку с трех лет, она привыкла доверять ее словам. Она была прямолинейна, но это не мешало ей быть приятным человеком. Троф удивляло, что при всей ее популярности, Миста предпочитала время проводить именно с ней. Ведь Троф была еще той упрямицей, спорить с жителями Фроколта было ее каждодневной забавой. Люди потока часто жаловались на нее родителям, но Троф знала, когда нужно уклониться от наказания путем побега вместе с Мистой.
Путь Мисты начинается здесь, путь Троф до сих пор и не думал появляться у нее перед глазами.
– Миста, это не глупо. Я завидую, что ты знаешь, куда дальше идти. Мне бы такую же уверенность в своих поступках.
– Не переживай, со временем ты найдешь свой путь.
Солнце садилось, скоро подругам придется расходиться по домам. Троф положила голову на плечо Мисты, она уже скучала по ней, хотя миг расставания еще не приблизился к их дружбе. Троф отбросила тянущую слабую боль грусти и продолжила наслаждаться теплотой солнца и плеча Мисты.
***
Домой Трофа возвращалась уже поздно, проводив Мисту, она прошлась по главной площади, чтобы поглазеть на людей, домой возвращаться пока не хотелось.
Пошел дождь, и площадь быстро опустела, но прогулку Троф не прервала. Троф подумывала залезть через окно их общей с сестрой спальни, чтобы не нарваться на поучения родителей, когда она заметила, что в окнах кухни горели свечи. Внутри пробудилось неприятное липкое ощущение, которое нашептывало гадкие вещи. Может, что-то случилось? Троф ускорила шаг.
Подойдя к дому, девушка не решалась войти. Она переминалась с ноги на ногу, дверь оставалась закрытой, жителей дома слышно не было. Горит свет и горит, может быть, мама с сестрой засиделись за шитьем и не заметили, что уже стемнело, может быть, отец заканчивал свои заказы. «Не обманывай себя, что-то не так, что-то совсем не так», – голос внутри Троф не замолкал. Девушка вдохнула воздух и приоткрыла аккуратно дверь. Разговор доносился до нее лишь отрывками, которые она не могла разобрать, родители пытались что-то обсудить, периодически один из них срывался на крик.
– Мы не можем так поступить!
– Может быть…
– Уехать…
Троф, стараясь тихо ступать, приближалась к кухне.
– Я надеялась, что у нас есть еще время.
– Слома, не обманывай себя. Мы просто оба верили, что он нас тут не найдет. Время наше уже давно истекло.
