– Да нет. Порой таскаем их на всякий случай, но они почти всегда выключены. Говорю же, старье, такие уже не производят. Сапсанов мог бы разориться на что-то другое, но почему-то не хочет.
– И сейчас рация выключена?
Константин осмотрел прибор, неловко изогнувшись.
– Нет, сейчас не выключена. Но я же сказал, что…
– На вашем месте я бы не стала так откровенничать с первым встречным, – дала я совет парню. – Вы не знаете, кто я такая. И, несмотря на то, что условия работы у вас, по вашим же словам, адские, а ваш работодатель – дьявол и плебей, вы все же не держите в данный момент в руках заявление об уходе по собственному. И ни слова не сказали о том, что собираетесь менять работу. Но меня прогоняете очень талантливо.
Я шагнула вперед, коснулась рукой рации и заглянула в лицо Константина.
– Она ведь была включена все это время, правда? Кто слышал наш разговор, Костя? Для кого вы так блестяще исполнили партию недооцененного работника? Вы в курсе, что дочь вашего хозяина только что похитили, и он не заслужил услышать подобные о себе слова именно в данный момент?
Константин собрался было что-то ответить, но тут из рации раздался прерываемый треском голос Игоря Дмитриевича Сапсанова:
– Пусть возвращается в мой кабинет, Костя. И тебя тоже жду.
Константин вмиг преобразился. Словно сдули пыль с бриллианта. Расправились плечи, посуровело лицо.
– Вас понял, – сказал он, глядя мне в глаза, после чего уступил мне дорогу. – Прошу.
И едва заметно улыбнулся.
В кабинете было сильно накурено. Константин подошел к окну и распахнул его настежь.
– Вовремя, – сказал Сапсанов, сидящий в кресле за столом. – Давно так много не курил.
Мне показалось, что за время моего отсутствия его лицо стало серым. И непонятно было, откуда такой эффект: то ли от дыма, который клубился в комнате, то ли от того, что горе сломало этого человека, как спичку.
– Сейчас проветрим, – успокоил меня Костя. – Игорь Дмитриевич, мне остаться?
– Присаживайтесь, – обратился ко мне Сапсанов, и я заняла уже знакомое мне кресло, – и знакомьтесь. Константин Щеглов, мой помощник по дому, если можно так сказать.
– Привратник, – с улыбкой поправил его Щеглов, встав около двери и заложив руки за спину. – Так будет вернее.
– Или так, – согласился Сапсанов. – Слушай, привратник, не сгоняешь на кухню? Попроси нашу Изергиль приготовить нам кофе и чего-нибудь в рот кинуть. И про себя не забудь. А даме, – он посмотрел на меня, – пусть подаст все самое изысканное. И свежее!
Щеглов кивнул и исчез из кабинета.
– Мы что, – не удержалась я, – и отужинаем с вами, пока ваша дочь находится у похитителей?
– Кофе я пью постоянно, на кухню каждый, кто у меня работает, может зайти в любое время и взять все, что захочет. Разумеется, хозяйский холодильник они не открывают. Но и их меню достаточно разнообразно. И сейчас нам бы с вами не помешало кое-что обсудить.
– Понятно. В полицию так и не решились обращаться?
– Никакой полиции, Евгения, – твердо заявил Сапсанов. – Иначе я могу уже сейчас заказывать дочери памятник.
– Ваши дела так плохи? – удивилась я.
– Не все люди играют по-честному, Женя. Иногда нужно принять их правила, чтобы применить свои. И успеть тщательно все обдумать.
– А как же тогда… время же идет, Игорь Дмитриевич!
– Я сделал пару звонков, пока вас не было. И с минуты на минуту жду ответа. Кроме полиции, есть и другие, кто имеет те же полномочия.
Мне был не понятен мотив его поведения, но я очень надеялась на то, что он хоть как-то прояснит ситуацию. Что ж, значит, будем пить кофе, если это для пользы дела.
– А вы, оказывается, тот еще затейник, – я не сводила с Сапсанова взгляда.
– Это вы о чем?
– Щеглов ваш прекрасно исполнил роль недовольного чернорабочего, – пояснила я. – Эти садовые ножницы, комбинезон, колени в земле, простецкие выражения. Хотите знать, что его выдало?
– Интеллигентность? – предположил Сапсанов.
– Если бы. Рация, которая волшебным образом ловила сигнал даже в выключенном состоянии, – пояснила я.
– Рация… – медленно проговорил Сапсанов. – Да, рация. Понимаю.
Он замолчал, уставившись в стену. Сцепил пальцы рук, потом снова расслабил. Как будто забыл обо мне. Словно провалился куда-то.
– Игорь Дмитриевич, – не дала я ему очередной возможности уйти с головой в этот жуткий вакуум, – вернитесь.
– Непременно, – встряхнулся Игорь Дмитриевич. – Так на чем мы… Щеглов работает со мной всего года три, но зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Многое видел, многое знает. Умеет держать язык за зубами. Предан, дисциплинирован, умен. Мысль пробить вас на профпригодность пришла мне сразу же, как я понял, что вряд ли смогу воспользоваться помощью полиции. Звонок Щеглову – и он уже подстригает кусты, поджидая вас. Чувствуете, как запросто я сливаю вам свои тайны?
– Всеми фибрами, – подтвердила я. – Изу тоже предупредили о том, что надо или не надо говорить?
– А вы и с Изергиль успели перекинуться? – удивился Сапсанов.
– Ласково вы ее называете.
– Только в кулуарах, – пояснил Сапсанов. – Что она там наболтала?
Нет уж, Игорь Дмитриевич. Всего я вам рассказывать не собираюсь. Это Ксению все равно не спасет.
– Ничего не наболтала. В шоке пребывает. Всего лишь парой слов перебросились, и все.
– И что же это была за пара слов? – настаивал Сапсанов.
– Она называет вас по имени-отчеству, Игорь Дмитриевич, а не дала вам кликуху, как это часто делают подчиненные, – сухо ответила я. – И очень сильно переживает за Ксению.
– Хитрая Изергиль, но зла за пазухой не носит, – сказал Сапсанов. – Разочарую – Изу я не просил поливать меня с ног до головы. Иза не играла никакой роли, если только не саму себя. Но вот насчет Константина могу сказать одно: он «переоделся» в недалекого умом работника, основываясь на настоящих мнениях реальных людей. Сталкивался с недовольными, все их претензии и озвучил, когда с вами говорил. Он как раз по таким делам спец. Рассматривает иски тех, кто работает в этом доме, выносит вердикты, занимается урегулированием конфликтов. Если дело заходит слишком далеко, то приводит человека ко мне. В этом кабинете перебывало немало людей. Многие пересмотрели свои точки зрения и поменяли приоритеты. Те, у кого не получилось, здесь больше не работают.
– И не было никакого личного водителя, который попал в аварию? – вспомнила я рассказ Константина.
– Не было. Хотя попытки завести персонального кучера я периодически предпринимаю. Но больше склоняюсь к тому, что я сам себя должен возить.
– А я почти поверила, – солгала я.
