Настя, джинн и Новый год
– Здравствуйте, Ягуша, – еще раз поздоровался с бабушкой Роджер. – А сковородки тоже ведь кто-то возить должен. Сами ведь они на фабрику не прилетят. Крыльев не имеют сковородки, да и пропеллера, как у Карлсона, у них не наблюдается.
– Ой, юморист, – захохотала старушка, схватившись обеими руками за живот. – Насмешил бабушку. Пропеллера у них не наблюдается! Надо же! А, ведь вот потеха-то была бы, если вдруг сковородки клином, как журавли, выстроились и в небо бы взмыли. «Курс на фабрику», – строго скомандовала бы самая главная сковородка. И полетела дружно новая стая, пугая по пути ворон и заставляя плакать от зависти ежиков.
– Ежики спят зимой, – улыбаясь, проговорил Роджер.
Настроение у оленя заметно улучшилось. Больше не хотелось плакать. Старушка, не смотря на свой не слишком привлекательный вид, вызывала у оленя симпатию. Хотелось еще немного поговорить с бабушкой перед тем, как снова везти свой груз на фабрику.
– Ежики спят, и сны разные видят, – продолжил Роджер. – Я вот, когда сплю, тоже всегда сны вижу. В основном, хорошие. Про леденцы вот часто мне снится.
– Про леденцы? – удивилась старушка. – Так ведь у Деда Мороза их видимо-невидимо. Ешь, не хочу. Или тебе снится, как леденцы пропали все?
– У Деда Мороза леденцов много. Только вот я не одного не пробовал! – неожиданно для самого себя признался Роджер бабушке.
– Так отчего не попросил старика, чтобы угостил тебя? – снова задала вопрос старушка.
– Боюсь я его, Ягуша. Очень боюсь, – Роджер сам не понимал, почему рассказывает первой встречной бабуле то, о чем не говорил никому и никогда. То, о чем даже сам себе признаться вслух не мог. Но, слова уже лились из оленя потоком. – Ведь, и добрый Дед Мороз, и хороший, и понимающий. Меня на службу пригласил. Из тысячи других оленей выбрал! Выбирал не лично, правда, Дед Мороз. Гном Дон, это его главный помощник по подготовке подарков, и Снегурочка выбирали. Дед Мороз им полностью доверяет. А поздравлял уже с поступлением к нему на службу сам хозяин Северного полюса. Но, как только увидел я прямо перед собой Деда Мороза, как только вручил мне он лично ошейник с именной медалью помощника Рождества (вот медаль, на шее у меня висит), так я и оробел сразу. Вся моя смелость, как только я белобородого волшебника вижу, сразу пропадает куда-то. И как будто немой я становлюсь, слово сказать не могу.
– Так что же, и другие олени тоже Деда Мороза боятся? – сделала удивленное лицо Ягуша.
– Нет! Раз, Один и Первый (так оленей зовут) Деда Мороза не боятся. Разговаривают с ним, шутят, играют. А я вот не могу, – вздохнул Роджер.
– А твои Один, Раз и Первый леденцы любят? Их Дед Мороз угощает? – заинтересовалась старушка, как-то странно поглядывая на Роджера.
– Любят, наверное. Кто же сладкое не любит?! – ответил Роджер. – А вот пробовали или нет, я не знаю. Я же с ними и с Дедом Морозом в новогоднюю ночь не летал ни разу.
– А я вот уверена, что пробовали. Как же не попробовать, когда перед тобой целый мешок поставят леденцов этих? – уверенно произнесла старушка и пристально посмотрела прямо в глаза оленю.
– Вот, значит, как! – расстроился Роджер. – Целый мешок! Почему же мне они ни одного, даже самого маленького леденца не привезли ни разу?
– А зачем Деду Морозу тебя баловать? Возишь себе тяжести и вози. Где же он задаром еще такого молодца найдет, который самую черную работу делать будет? Другие олени возят эти сани на фабрику вашу туда и обратно или нет? Вот, скажи мне.
– Нет. Только я и вожу. Остальным от запаха краски плохо и от вида самих сковородок.
– Плохо от запаха краски! Плохо от вида сковородок! Врут они тебе! Зачем утруждаться, если всего раз в году поработать можно? И то, тебя еще при этом пыльцой волшебной посыплют, чтобы ты взлететь мог и вообще усталости никакой не почувствовал!
– Так вот какие они! – возмутился Роджер. – Леденцы едят все время, а работать не хотят! Обманщики! Надо Деду Морозу все рассказать!
– Деду Морозу рассказать. Ха-ха-ха! Думаешь, он не знает? – ехидно захихикала Ягуша. – А как ты думаешь, почему ты при старике ни слова вымолвить не можешь?
– Боюсь я волшебника. Сам не знаю почему. Я же говорил уже тебе.
– Боишься. Сам не знаешь почему, – передразнила оленя старушка. – А я вот знаю почему. Заколдовал тебя старик. Чтобы ты слова при нем произнести не мог. Чтобы на усталость свою от трудов непосильных не жаловался, чтобы награды за работу не просил. И, естественно, чтобы про леденцы, которых ему для тебя так жалко, не заикался даже!
– Так вот в чем дело! – заволновался олень. – Может Снегурочке все рассказать? Она добрая. Яблоками и морковкой меня угощает. И гладит еще иногда.
– Так ведь Снегурочка и еще этот. Как его ты называл? Дон! Вспомнила. Ведь они самые главные помощники Деда Мороза. Сам же мне говорил. Все старику и доложат сразу же, – ответила Роджеру Ягуша. – И не видать тебе вообще никогда леденцов сладких. Бросят тебя, милок, вместе со сковородками на переплавку. Только рога от тебя и останутся, которые потом Дед Мороз на стену повесит на самом видном месте.
– Зачем же на стену? – удивился Роджер.
– А чтобы другим неповадно было супротив воли старика белобородого идти. Чтобы выполняли все его приказы беспрекословно. За один лишь кусок черного хлеба!
– Что же мне делать? – расстроился Роджер и понуро повесил голову. – Бежать? Но, тогда я никогда не попробую леденец! А Дед Мороз другого оленя все равно найдет, наверное.
– Найдет, найдет! Не сомневайся, – подтвердила старушка. – Найдет, потом цепь железную протянет между домом своим и фабрикой, и будет, прикованный к цепи, всю жизнь тот олень сани возить. Пока не умрет от истощения. А за это время Снегурочка и Дон еще одного вашего брата найдут. Околдуют его, заманят обещаниями, и снова на цепь посадят. Так потом и будет всю вечность продолжаться, пока все олени не закончатся. Ну, то для Деда Мороза не беда. За белых медведей старик затем примется!
– Ой, горе-то какое! Побегу я к оленям нашим. Расскажу все им. Будем вместе думать, как дальше жить, – решил Роджер.
– Не поверят тебе олени. Заколдованы они уже. Да, и добраться до оленей ты, скорее всего, уже и не сможешь. Поймают тебя по пути. И на переплавку. Вместе с этими, – сказала старушка, многозначительно кивнув в сторону сковородок. – Тут, молодец, по-другому поступать нужно.
– Как?! Как поступать?! Помоги, Ягуша! Научи, милая бабушка! – взмолился Роджер.
– Есть один способ, – с задумчивым видом проговорила старушка. – Если все дети на земле перестанут в Деда Мороза верить, если все ребята враз в непослушных превратятся и только проказничать все время будут, то некому и леденцы раздавать. Незачем летать старику на праздник будет. Никому он там не нужен. Пусть дома дед сидит, о былом вспоминает. А сладости тогда по всему дому и по всем окрестностям валяться будут. В неограниченном количестве, мальчиками и девочками не востребованные. Вот тогда ты, молодец, и злодея победишь и леденцов своих долгожданных попробуешь.
– Хорошо ты сказываешь, бабушка. Да вот только как все это произойти-то сможет? Чтобы все дети и сразу непослушными стали? Такое только в сказках и бывает.
– Помогу тебе в этом, милок. Есть у меня помощник один. Для другого случая берегла, думала, самой понадобится. Только очень понравился ты мне. Хочу помочь твоему горю. Вот. Смотри. Это Ветерок, – старушка достала из кармана куртки небольшое создание, все воздушное и такое прозрачное, что Роджеру пришлось сильно напрягать свое зрение, чтобы вообще увидеть, что на ладони у Ягуши кто-то есть. – Ветерок служит мне и никогда не посмеет ослушаться моего приказа.
– Какое удивительное создание! – восхитился Роджер. – Я такого никогда еще не видел. А что он умеет?
– Ветерок может влететь в одно ухо к человеку, а вылететь в другое. Только если слова, сказанные учителем, вылетают и не задерживаются в голове у ученика, то фраза, принесенная Ветерком, занозой впивается в мысли людей. Правда, Ветерок может только одну фразу всего принести. Но, в данном случае этого вполне достаточно.
– А какую фразу? И как он доберется до людей? – спросил Роджер.
– Фраза простая: «Деда Мороза нет»! А добраться Ветерок сможет на крыльях птицы, которая письма к старику от детей приносит, – ответила Ягуша. – Ты, молодец, возьмешь Ветерок и, пока птицы, прилетевшие с письмами, отдыхают, аккуратно на крыло к любой Ветерка и опустишь. Сможешь?
– Смогу, конечно! – обрадовался Роджер. – Давай мне Ветерок.
– Я тебе Ветерок лучше сама аккуратно в ухо засуну, – сказала старушка, подходя поближе к оленю. – Тебе достаточно просто нагнуться над птицей будет, и Ветерок сразу на крыло и переберется. А теперь иди быстрее на фабрику, как бы гномы не заволновались, что тебя так долго нет. Как бы не заподозрили чего!
– Хорошо. И, правда, заговорились мы с тобой. Солнце уже к закату идет. Спасибо, бабушка за помощь! Вовек не забуду твоей доброты. До свидания, Ягуша, – наклонив голову в знак глубокой признательности, произнес Роджер, и поспешил в сторону фабрики. Сани снова заскрипели по снегу.
Глава 6.
Ягуша стояла и смотрела вслед Роджеру, пока олень не скрылся за поворотом. И после этого еще старушка долго прислушивалась к звукам, исходящим со стороны фабрики, все гадая, вернется ее недавний собеседник сейчас обратно или нет. Наконец, убедившись, что Роджер вернется теперь только тогда, когда разгрузит сковородки на фабрике, Ягуша злорадно расхохоталась и хищно потерла друг о друга свои ладошки. А затем, вдруг, бабушка пустилась в пляс. Да еще и в совсем не подобающий ее возрасту. Ягуша широко раскидывала ноги, перепрыгивая с одной на другую, размахивала руками, как крыльями, выпячивала живот то вперед, то назад.
– Обманули, обманули, – пела старушка, пританцовывая. – Обманули! Скоро, скоро я отомщу тебе, Дед Мороз! Берегись теперь! Не будет скоро у тебя больше праздника! Никому не нужен будешь ни ты, ни твои подарки!
Наконец, старушка остановилась и тяжело вздохнула, вытерев при этом пот, выступивший на лбу, прямо рукавом своей куртки. Повернувшись боком к дороге, Ягуша приложила ладонь к уху, направленному в сторону фабрики, и снова прислушалась. Не уловив не единого звука, старушка удовлетворенно хмыкнула. А потом, заложив два пальца в рот, тихо свистнула четыре раза и снова повернулась к лесу. Через минуту прямо из чащи вылетела метла, сделала круг вокруг бабушки и зависла на уровне ее бедер. Усевшись на метлу, как на коня, Ягуша схватилась за черенок двумя руками и тут же взмыла в воздух. Но, выше деревьев подниматься старушка не стала, чтобы ее случайно никто не увидел, а, ловко лавируя между стволами, полетела в глубину чащи.
– Глупый, глупый олень, – разговаривала сама с собой Ягуша по пути. – Даже не спросил, кто я такая. Поверил, каждому слову моему поверил! Вот какая я хитрая. Как ловко ему про Деда Мороза всяких гадостей наговорила. Как же я люблю говорить гадости, а еще лучше делать их! Да еще так, чтобы все мне еще за это и спасибо говорили. Хе-хе-хе! Как вовремя этот самонадеянный Ветерок мне попался. Да не один. Но, нет. Об этом вслух даже самой себе говорить нельзя. Вдруг Ветерка его отец, Северный Ветер, ищет. Ох, несдобровать мне, если узнает он всю правду. Ну и ладно, выкручусь потом как-нибудь. О хорошем лучше думать. Как Дед Мороз будет бороду свою белую по волоскам сам у себя вырывать. Как Снегурочка в уголке рыдать будет, что не нужна она больше ни мальчикам, ни девочкам. Как гномы, их помощники, в печь не сковородки старые, а куклы нарядные да машинки радиоуправляемые бросать будут. Такой успех надо бы и отметить. Сейчас прилечу и омлет свой любимый из протухших яиц сделаю. И морса прокисшего попью. Заслужила я. Немного мне подождать осталось. Скоро глупый олень и Ветерок свое дело сделают. И никто уже ничего изменить не сможет!
В это время метла плавно опустилась к земле в самом глухом и неприступном уголке леса, окруженном еще со всех сторон болотом. Метла опустилась прямо перед дверью старой, давно покосившейся на правый бок избушки. Бревна, из которых был сложен дом, почернели от времени. Из такой же черной трубы на крыше дома шел дым. Вокруг избушки валялся разнообразный мусор, полностью не закрытый даже выпавшим недавно свежим снегом. Ягуша толкнула плечом дверь и ввалилась в избушку. Метла стремительно юркнула за старушкой и тут же приткнулась в угол в прихожей.
– Следишь за печкой? – обратилась Ягуша к толстой сороке, сидевшей на шкафу в углу комнаты. – Смотри мне! Холод на улице такой, что вся до костей продрогла. Не хватало еще мне в промерзший дом возвращаться. Сейчас полетишь к дому старичишки этого, который волшебником себя могучим считает. Проследишь, чтобы олень его, которого Роджером кличут, пленника моего Ветерка на крыло птице перелетной посадил. Потом доложишь мне. А я устала что-то сегодня. Сейчас поем и спать завалюсь.
Сорока что-то недовольно буркнула, нахохлилась, но более перечить старушке не посмела. Сделав круг по комнате, птица полетела к входной двери дома, которую ей быстро открыла своим черенком метла, тут же метнувшаяся на помощь. Захлопнулась дверь обратно уже сама от порыва ветра, а метла быстро вернулась на свое место.
Проследив в окно за направлением полета сороки, Ягуша удовлетворенно хмыкнула и снова хищно потерла ладошки друг о друга. Затем старушка прошла в небольшую кухоньку, отгороженную от комнаты лишь грязной занавеской. Взяв несколько яиц из лукошка, стоящего на подоконнике, Ягуша подошла к плите, чтобы приготовить себе ужин. Из всей посуды, стоящей перед старушкой, наблюдалось лишь три старых засаленных сковородки. Все они были красного цвета.
Пока Ягуша готовила свою нехитрую закуску, Роджер уже успел добраться до фабрики и заехал вовнутрь на склад, внешне почти ничем не отличавшийся от того, который находился в доме Деда Мороза. Такие же ворота, те же стены из деревянных брусьев, та же солома на полу. Встретили оленя два грустных гнома.
– Опять ты, – сказал первый гном. – Ну, здравствуй, Роджер.
– Привет, северный олень, – поздоровался и второй гном.
– Здравствуйте и вам, – ответил Роджер, выбираясь из упряжи. – Я смотрю и вас опять на фабрику перед Новым годом Дон отправил. Сколько лет вожу сюда эти сани, столько лет вас здесь вижу.
– Да. Другие гномы нормальные подарки готовят. Кукол там разных, медведей плюшевых, теперь еще телефоны и планшеты в праздничные обертки упаковывают. А мы снова и снова на эту фабрику, – пожаловался первый гном. – Но, ничего не поделаешь. Приходится.
– Дон говорит, что даже сковородки должны выглядеть отлично. Их ведь сам Дед Мороз на Новый год дарит, пускай и провинившимся сильно детям, – проговорил второй гном. – А мы лучше всех такую посуду делаем. Края ровные, ни одного потека краски. Блестят, как новые!
– Так они и есть новые, – усмехнулся Роджер.
– Точно, – засмеялся и второй гном. – Вот это я сравнение выбрал!
– В следующий раз думай, что говоришь, – наставительно произнес первый гном своему напарнику и снова повернулся к оленю. – Роджер, ты у нас на ночь останешься?
– Нет, домой побегу. Дела еще есть. До свидания, ребята.
– Может, хотя бы покушаешь с нами, – спросил второй гном.
– Спасибо, дома перекушу. Пойду я, пока совсем не стемнело, – произнес Роджер, уже направляясь к выходу со склада фабрики.
– Пока, тогда, – вместе сказали гномы, закрывая ворота за оленем.
Роджер последние слова гномов уже не услышал. Торопливо перебирая ногами, олень спешил к дому Деда Мороза. В ухе сильно чесалось. Наверное, Ветерок там не мог лежать спокойно, и, переворачиваясь с бока на бок, вызывал надоедливый зуд. Но, Роджер старался не обращать на это внимание. Мысль о том, что скоро все леденцы достанутся только ему, помогала терпеть мелкие неприятности.
На землю опустились сумерки, и деревья, растущие вдоль дороги, начали превращаться в одну сплошную стену. Все птицы, живущие в чаще, уже попрятались в свои гнезда. Лишь в одном месте Роджер с некоторым удивлением заметил удивительно толстую сороку, сидящую на ветке и, кажется, внимательно наблюдающую за бегущим оленем.
Темнело очень быстро, и Роджер еще ускорил шаг. Но, вот уже олень пробежал последний поворот за высокой скалой, и совсем недалеко показался дом хозяина Северного полюса. В окнах горел яркий свет, перед входом гномы успели зажечь фонари, и Роджер перестал бояться, что случайно пробежит мимо цели своего небольшого путешествия. Тогда олень сбавил шаг и пошел дальше спокойно. Роджеру совсем не хотелось, чтобы Раз, Один и Первый, случайно увидев его запыхавшимся, начали смеяться и обвинять в трусости.
Достигнув дома, олень не стал заходить вовнутрь, а повернул налево к небольшому сараю, перед которым тоже горел фонарь. Толкнув рогами ворота, Роджер попал внутрь сарая. Ворота были снабжены пружинами и закрылись сами. Внутри и на жердочках, и на полках, развешенных по стенам, и еще на куче соломы, сваленной в углу, спали птицы. И голуби, и снегири и даже два воробья. Все они сегодня прилетели к Деду Морозу с письмами и теперь отдыхали перед обратной дорогой.
Некоторые из наиболее осторожных птиц на секунду приоткрыли глаза, чтобы посмотреть на нового гостя, но большинство из крылатых почтальонов спокойно продолжили смотреть свои сны. Все знали, что в доме белобородого волшебника их никто не посмеет обидеть. Роджер, стараясь не стучать копытами, подошел к сену и прилег. Рядом с оленем с одной стороны оказался белоснежный голубь, а с другой стороны маленький серый воробышек. Немного подумав, Роджер повернул голову и наклонился над голубем. Тут же олень почувствовал, как Ветерок выскользнул у него из уха, а по крылу птицы, спящей рядом, прошла легкая зыбь. Снова зачесалось ухо, но Роджер терпел. И только через час, когда в животе у оленя уже совсем громко забурлило от голода, Роджер решил, что этого времени вполне было бы достаточно для отдыха.
Не боясь больше вызвать подозрения своим поведением, осторожно встав на ноги, олень тихо покинул место сна птиц и теперь уже направился к дому Деда Мороза. Только никто из обитателей жилища белобородого волшебника и не собирался следить за Роджером и думать о его странном поведении. Скоро должен был наступить Новый год, и занятий у всех и так хватало. Так что, напрасно возомнил себя олень таким уж ловким и мудрым.
По пути Роджер все-таки остановился около небольшого деревца, выглядывающего из-под снега. Нагнувшись, олень прислонил ухо к ветке и принялся с наслаждением его чесать. Зуд постепенно уходил, уступая место приятной расслабленности. И тут, краем глаза Роджер заметил ту же самую толстую сороку, которая теперь сидела на крыше сарая. Сорока на оленя больше внимания не обращала, а с интересом вглядывалась через дыру в крыше внутрь сарая. Эта дыра была специально сделана, чтобы пернатые почтальоны могли беспрепятственно залетать внутрь.
– Это что, тоже почтальон? – тихо спросил сам себя Роджер. – Скоро уже и пингвины письма начнут приносить. А потом и страусы прибегут.
Но тут у оленя снова возмущённо забурлил живот, и тут же позабыв и о сороке, и о пингвинах, Роджер пошел ужинать. Только не вместе с другими обитателями дома, а на свой склад. Точнее склад сковородок в доме, который обиженный олень считал своим. Роджер не сомневался, что Снегурочка, как обычно, насыпала овса в миску, стоящую рядом с лавкой. Той самой лавкой, с которой утром так неудачно упал олень. Также в миске, наверняка, ждет проголодавшегося путника пара сочных яблок и сладкая морковка.
Через несколько минут, радуясь, что никого не встретил по пути, Роджер был на складе. Олень не хотел видеть сейчас ни Деда Мороза, который, по мнению Роджера, так коварно поступал с ним. Ни Снегурочку, хотя девушка, действительно, положила в миску овса, яблоки и морковку. Не хотел видеть Роджер ни Дона, ни его подчиненных гномов, а уж тем более ни других оленей.
Склад и на самом деле оказался пустым. С жадностью набросившись на еду, олень вскоре полностью опустошил миску. Ощущая приятную тяжесть в животе, Роджер, бочком обойдя лавку и подозрительно глядя на нее, завалился на солому и тут же уснул.
Спал Роджер долго и не видел, как рано утром пришла Снегурочка к птицам и посыпала им всем крылья волшебным порошком. Чтобы птицы через час уже долетели обратно в свои родные места. Не видел олень и как толстая сорока, убедившись, что белоснежный голубь взмыл ввысь, унося на своих крыльях Ветерка, поспешила с докладом к Ягуше.
Спал Роджер и тогда, когда белоснежный голубь уже прилетел обратно в свой город и присел отдохнуть на подоконник. И, тем более, не мог видеть Роджер, как Ветерок тихо выскользнул из перьев голубя, протиснулся в узкую щель между створками окна и подлетел к мальчику Коле, спящему в своей кровати. Не мог видеть олень, как Ветерок влетел в одно ухо к ребенку и тут же вылетел в другое. А затем помчался дальше, искать других ребят.
Глава 7.
Настя и Аля, как и почти всегда по утрам, вместе шли в школу. Обе были необычайно сосредоточены и молчаливы. Каждая из девочек думала о чем-то своем, не спеша пока поделиться своими мыслями с подругой. Неожиданно из подворотни к ним вылетел Колька, получивший вчера от Али снежком в лоб, и чуть не сбил с ног Настю.
– Смотри, куда бежишь, – возмущенно произнесла Настя. – А то, как бы снова в сугробе не оказаться. Я гляжу, тебе там понравилось.
– Аккуратней надо, Коля, – проговорила и Аля. – Куда ты так спешишь? До начала уроков еще целых полчаса.
– Ну, извините меня, – ответил Коля. – Я домашнее задание по математике не успел вчера сделать, хотел пораньше в школу прийти и списать у кого-нибудь. Математика ведь у нас первым уроком будет. А вы, кстати, сделали домашнее задание?
– Так ты еще и двоечник! – снова возмутилась Настя. – Посмотрите на него! На людей честных налетает, уроки не делает. Наверное, еще и животных мучать любишь?
– Нет! Я животных никогда не мучал! – произнес Коля. – У меня самого собака живет, такса. Зовут Жердь. Я с ней и гуляю постоянно, и играю с ней. Даже лапы иногда ей сам мою после прогулки. Ну, дайте списать! Чего вам, жалко?
– Жердь! Ну, и имя ты ей выбрал, – засмеялась Аля. – Смешное. А почему ты вчера уроки не сделал? Чем так занят был?
– Я вчера весь вечер думал, что мне у Деда Мороза в подарок на Новый год попросить. И папу спрашивал, и маму. Даже с братом старшим советовался. Никак выбрать не мог. А когда, наконец, придумал и письмо написал Деду Морозу, то уже и ночь наступила. Мама меня спать лечь заставила, – проговорил Коля, а потом нагнулся поближе к девочкам и прошептал. – Только напрасно я все это и делал. Ни к чему такое занятие.
– Это почему же? – удивилась Настя.
– А потому, – ответил Колька. – Потому, что Деда Мороза на самом деле нет!
– Как это нет? – ахнула Аля.
– А вот так вот и нет! Нет, и все тут, – отрезал Коля. – Дадите математику списать или мне в школу бежать? Дальше мне искать того, кто сможет помочь в беде человеку?
– Какая же это беда? – сказала Настя. – Это ты только сам виноват. Списать мы тебе дадим. Первый раз и последний. Только при условии, что ты скажешь, что Дед Мороз существует. И зачем ты доброму волшебнику вообще письмо писал, если его нет?
– А вчера я еще думал, что Дед Мороз есть. А сегодня понял абсолютно точно – нет его! И вы уже достаточно большие. Должны перестать во всякие сказки верить, – ответил Коля. – Пойдемте быстрее, пожалуйста!
– Тебе надо, ты и иди быстрее, – произнесла Аля. – Тебе же Настя сказала. Раз Деда Мороза нет, то и чудес никаких для тебя нет. В том числе домашнего задания в твоей тетради, которое ты вчера не сделал!
– Ах, вот вы какие! – срываясь с места, прокричал Коля. – Не умеете вы дружить!
– Еще и обзывается, – повернувшись к Але, проговорила Настя. – Уроки не сделал он, а виноваты мы оказались. Ничего себе!
– Странно как себя Колька ведет, – задумчиво произнесла Аля. – Очень странно. Вообще, с утра сегодня все как то не так идет. Неправильно. Вот еще и ночью сон мне нехороший приснился.
– Какой сон? – тихо спросила Настя.
– Какой сон? – переспросила Аля, помолчала немного, и, как будто решившись, начала рассказывать. – А сон такой. Как будто мы с тобой, Настя, и с Ариной в музей пошли. Да не просто в музей, а в музей новогодних подарков и чудес. Все вокруг украшено гирляндами, воздушными шарами, серпантином и разноцветными елочными игрушками. Все так красиво. Настроение радостное, праздничное. И вот, заходим мы в зал, где огромная елка стоит. Под ней подарки разные лежат, на верхушке звезда красная горит. А на стене большой портрет Деда Мороза висит. Вдруг, в зал влетает на метле какая-то старуха в красной шапочке, желтой куртке и зеленых штанах. Подлетает прямо к портрету, соскакивает и, откуда не возьмись, перед старухой возникает ведро…
– Нос у старушки острый, загнутый вниз. Еще и валенки у бабуси зеленые, – продолжила Настя, до этого момента с замиранием сердца, слушавшая свою подругу. – И вот макает метлу, на которой сама же она и прилетела, старуха в ведро. А в ведре краска черная. И начинает злодейка широкими мазками портрет Деда Мороза закрашивать. И хохочет при этом, и приплясывает, и Новый год всякими нехорошими словами обзывает.