Стреляю на счет три

Казим дважды выстрелил в мужчину. Тот уронил голову на грудь, словно пытаясь подбородком закрыть два маленьких отверстия чуть пониже правой ключицы. Казим направил ствол в голову и еще раз нажал на спуск. Мужчина опрокинулся на спину. Остальные бросились врассыпную. Кто-то метнул в него чашку. Казим развернулся и бросился к калитке рядом с въездными воротами. Перешагнув через лежащего в луже крови милиционера, которого убил его помощник, Икрам, Казим выбежал на улицу. Почти сразу справа раздался треск автоматной очереди. Он присел и обернулся. Икрам стрелял из автомата в сторону главного входа в здание прокуратуры. Оттуда вел огонь из пистолета какой-то милиционер.

– Бежим! – Казим схватил его за шиворот.

Икрам бросился следом. Они на одном дыхании добежали до переулка и запрыгнули в заведенные «Жигули». В тот же момент сидевший за рулем Назыф Эдильсултанов рванул машину с места. Среднего роста, с жестким, проницательным взглядом чеченец хорошо знал окрестности города. Он лично выбирал маршруты отхода, готовил машины. Они пронеслись через переулок и выехали на неширокую тихую улицу с частными домами. В конце повернули во дворы пятиэтажек. Здесь, у железного забора, Назыф остановил машину. Все трое направились по дорожке через небольшой сквер. Сразу за ним стояла белого цвета «Нива». На ней они проехали практически через весь город и снова оказались в частном секторе. Миновав несколько улиц, Назыф остановился у стройки. Дальше им предстояло разойтись, чтобы, как стемнеет, встретиться в одном из домов. «Ниву» же, как только они покинут ее, двоюродный брат Назыфа отгонит в укромное место.

Туман сбежал с покрытого кустарником склона, миновал небольшой распадок и перешел на шаг.

– Шагом! – выдохнул он в микрофон.

Его примеру последовали остальные. Прошли еще полсотни метров, прежде чем Джин, который шел первым, неожиданно присел и поднял руку вверх.

Туман продублировал сигнал и тоже опустился на одно колено, пытаясь понять, что насторожило чеченца. Но кроме стволов сосен ничего не увидел.

– Хотя бы о своей бабе подумал! – громом среди ясного неба раздался совсем рядом голос. – Она-то здесь при чем?

– Да пошли вы… Ох! – выдохнул мужчина. По всей видимости, его ударили.

Туман понял, что лес немного скрадывал голоса. На самом деле они едва не проскочили место расправы. Он обернулся назад, дождался, когда на него посмотрит Стропа, и знаками дал ему понять, чтобы тот шел к нему. Дальше нужно было работать парами.

– Ребята, отпустите нас, – умоляющим голосом запричитала девушка. – Я никому ничего не расскажу!

– Ага, сейчас, разбежались, – хохотнул кто-то. – Может, еще до Питера подвезти?

Туман удивился. Расстояние до Cеверной столицы от этого места было приличным. Неужели, чтобы убрать людей, надо везти их в такую даль? Он неожиданно вспомнил слова Филиппова, который заподозрил грамотно организованную ловушку.

«Может, вернуться?» – мелькнула мысль.

Если они попадут в руки «противника», то, по условиям учений, обязаны рассказать все, что знают о том, как командование «красных» намерено использовать группу. А это маршрут и задача. Считалось, что пленный, даже если это спецназовец, не сможет долго запираться.

Немного поколебавшись, он посмотрел на Стропу:

– Пошли.

Они двинули на голоса. Осторожно ступая, вскоре оказались у проселочной дороги, на которой стояли два джипа. Из-за них раздавались звуки вонзавшейся в землю лопаты и женский плач.

Туман взял правее. Джин двигался, прикрываясь машинами. Вскоре они перебежали дорогу. Взгляду открылась небольшая поляна с палаткой посередине и группа спортивного вида молодых людей. Обступив яму, в которой стоял перепачканный грязью мужчина, они о чем-то вполголоса переговаривались. Чуть в стороне, у дерева, лежала девушка. Руки были связаны, футболка на груди разорвана. Рядом сидел бритый наголо, с бесцветными бровями молодой мужчина. Туман перевел взгляд на яму. Стоявший в ней парень медленно кидал из нее лопатой землю.

– Ну, что, друг, так и будешь молчать? – один из стоявших вокруг истязателей присел перед ямой и ткнул могильщику в лоб стволом пистолета.

– Не любит он тебя, – цокнул языком тот, который сидел рядом с девушкой, и положил ей руку на грудь.

– Нет, не надо! – вновь закричала девушка. – Сергей, почему я должна умирать?!

Бритоголовый повел ладонь вниз, по животу. Девушка завизжала и крепко стиснула колени. Лысый расплылся в улыбке и убрал руку.

Туман понял, что происходящие здесь события не что иное, как инсценировка подготовки к убийству. Об этом красноречиво говорили сразу несколько фактов. Судя по диалогу, вся компания приехала сюда из Санкт-Петербурга. Конечно, можно списать это на неопытность банды в подобных делах. Однако не сегодня, за день до начала основного этапа учений. Нелепо смотрится и палатка. Зачем ее поставили? Если организаторы спектакля хотят убедить постороннего человека в том, что парня с девушкой попросту застали на отдыхе, то это жалкая фантазия. Не самое удобное место для пикника, рядом нет даже озера. Да и вид у всех не для лесных прогулок.

– Джин, – позвал Туман. – Откат. Это подстава.

В этот момент сзади хрустнула ветка.

Туман обернулся и про себя чертыхнулся. Направив на него удлиненный глушителем ствол «Вала», на корточках сидел походивший на лешего человек в камуфлированной форме. Поодаль, за деревьями, перебежками двигались еще две фигуры.

– Противник с тыла! – запоздало проговорил Джин.

Туман догадался, что бойцы противодиверсионного подразделения «синих» заранее заняли позиции вокруг организованного их коллегами представления. Со стороны машин раздался металлический лязг. Туман оглянулся. Так и есть. Вся компания уже рассредоточилась вдоль кромки полянки. Из палатки выскочили и, пригибаясь, бежали в его сторону трое одетых в камуфляж и защитные маски парней. В руках у могильщика был автомат Калашникова. Он даже не вылез из ямы, в один миг превратив ее в окоп для стрельбы стоя.

Туман медленно сунул руку в нагрудный карман разгрузочного жилета, пальцами нащупал радиомаяк, сдвинул защитную крышку и дважды надавил на кнопку. Сейчас на командном пункте руководителя учений сигнал маяка на интерактивной карте сменится с зеленого на пульсирующий красный. Это будет означать, что группа Тумана уничтожена или пленена.

Тем временем «леший», продолжая держать оружие наизготовку, медленно встал.

– По условиям учений вы попали в засаду и оказались в плену, – объявил он.

Туман тоже поднялся. Его примеру последовали остальные разведчики. Словно из-под земли, вокруг возник еще с десяток бойцов «противника».

– Оружие на землю, – приказал все тот же военный.

Все молча подчинились. Так того требовали условия учений.

– Здесь не все, – раздался чей-то голос.

– Разберемся, – «леший» опустил ствол, подошел к Туману и протянул руку в беспалой перчатке:

– Майор Трофимов. Спецназ ФСБ…

– Очень приятно, – с сарказмом ответил Туман, игнорируя приветствие.

– Проигрывать тоже надо уметь, – с назиданием проговорил Трофимов.

– А кто сказал, что я расстроен? – неожиданно разозлился Туман, наблюдая, как бритоголовый и еще один, в камуфлированной форме сотрудник, обыскивают Шамана. – Может, так было задумано?

– По правилам ты должен мне сейчас обо всем рассказать, – напомнил майор и стянул с головы капюшон с закрепленными на нем лоскутами зеленой и коричневой ткани.

На вид Трофимову было столько же, сколько и Туману. От этого ему стало вдвойне обидно.

– Согласись, что в реальной обстановке это «не прокатит»? – снимая разгрузочный жилет, Туман насмешливо посмотрел на Трофимова.

– Пойдем к машинам, – вместо ответа скомандовал тот.

Туман сокрушенно вздохнул и двинулся к джипам. У машин Туман увидел ту самую девушку, которую он собирался спасать. «Артистка», – чертыхнулся майор про себя. Шедший рядом спецназовец неожиданно взял его за предплечье и увлек к микроавтобусу. Туда же подвели остальных.

Навстречу вышел рослый подполковник с эмблемами артиллериста. Он оглядел выстроившихся в одну шеренгу пленных и сбил кепку на затылок.

– Трофимов, это что за моджахеды?

– В смысле? – растерялся Трофимов.

– Откуда в ГРУ одни чурки? – подполковник, не мигая, уставился на Трофимова.

– Э-э! Товарищ подполковник, зачем так говоришь? – возмутился Джин. – Где ты здесь дрова видишь?

– Тебя не спрашивают, – продолжая смотреть на подчиненного, отмахнулся подполковник. – Еще увидимся.

– Почему он так разговаривает? – Стропа резко шагнул вперед.

– Стой! – Туман положил ему на плечо руку.

– Не нравится? – подполковник развернулся к нему всем телом. – Пиши жалобу в ООН.

Кто-то рассмеялся.

– Тебе не кажется, что нас развели? – подполковник снова посмотрел на Трофимова.

– Нетрудно узнать, – окончательно растерялся тот. – Давайте допросим?

– Пока надо отсюда убраться. «Пленных» сюда, – подполковник показал рукой на микроавтобус, – остальные – в БТР.

Туман забрался в пассажирский салон. Здесь было душно. Он стянул с себя косынку, снял гарнитуру переговорного устройства и сунул ее в нагрудный карман. Вместе с ними в салон залез подполковник и еще трое спецназовцев в масках. Двое сели сзади, один у выхода. Микроавтобус развернулся и выехал на дорогу. Следом пристроился БТР. За ним двинулись остальные машины. По корпусу застучали ветки деревьев. Туман с тоской уставился в окно. На душе скребли кошки. Конечно, вины в том, что почти половина группы оказалась в плену, за ним не было. Вся ответственность лежала на Филиппове. То, что проглядели засаду и прошли мимо присыпанных землей контрразведчиков, так это уже никакой роли в дальнейшей судьбе группы не играло. Провалом поисковой операции был сам факт принятого решения идти на голоса.

Неожиданно микроавтобус резко вильнул в сторону. Туман полетел в проход, в последний момент успев схватиться за вертикальный поручень. Снаружи раздался грохот светошумовой гранаты. Судя по всему, она рванула на корпусе БТР.

– Это еще что?! – испуганно озираясь, удивленно протянул подполковник.

Послышались хлопки выстрелов. Подполковник развернулся на сиденье и посмотрел вперед. Автобус встал. Дверь с шумом отъехала в сторону, и в салон ворвался Дрон:

– Спецназ ГРУ «красных»! Майор Дорофеев. Вы объявляетесь попавшими в плен.

Следом в салон протиснулся Антон. Он весело подмигнул Туману и уселся рядом с подполковником.

– Ну что, не ждали? Тебя хоть как звать-то?

– Кузнецов Сергей Валерьевич, – растерянно пробормотал подполковник.

– Вот что, Сергей Валерьевич, правила я тебе напоминать не буду, потому как ты их знаешь…

– Ничего не знаю, – подполковник скрестил на груди руки и отвернулся в окно.

– Дверь закройте! – послышался крик из кабины.

Туман узнал голос Шамана. Тот уселся рядом с водителем.

– Минута тебя не спасет, – Антон похлопал Кузнецова по колену. – Так что не валяй комедию, а показывай дорогу к штабу. Кстати, мои люди не знали моего решения.

Туман в очередной раз отдал должное прозорливости Филиппова. Отправляя часть группы на шум, командир уже понял, что это ловушка, и умудрился переиграть «противника». Причем сделал это так, что даже он, Туманов, ничего не понял.

– Ваш коллега поступил нечестно, – проговорил с металлом в голосе Кузнецов. – Он сказал неправду. По информации, которую мы получили от майора Туманова, вы направляетесь в район встречи. Это совсем в другом месте.

– Я предполагал, что здесь организована засада, и решил организовать охоту на живца. – Антон насмешливо посмотрел на Тумана. – Мои люди не знали плана и были использованы вслепую.

– В боевой обстановке я бы их уничтожил, – вступил в разговор Трофимов.

– Знаю, – согласился с ним Антон. – Война, ничего не поделаешь.

Несмотря на то, что Туман был полностью согласен с командиром, на душе остался легкий осадок. По сути, Антон отправил его на верную гибель.

Казим сидел на диване перед телевизионной панелью с надписью «Panasonic» и смотрел записанные три дня назад на лазерный диск «Новости». Речь шла о положении в Чеченской Республике и Ингушетии. После кадров сожженной милицейской машины в Магасе диктор сообщил, что в собственном кабинете средь бела дня был расстрелян прокурор одного из районов Чечни. Удалось установить, что, используя документы на имя Асламбека Магомадова, в здание прокуратуры проник неизвестный, который убил из пистолета Виктора Сарпова, его помощницу и двух милиционеров. Еще двое сотрудников тяжело ранены. Со слов очевидцев, террористов было несколько. Кроме того, киллер застрелил одного из сообщников, который, по версии следствия, и пронес в прокуратуру оружие.

Услышав о мерах, которые правоохранительные органы и военные приняли для поимки преступников, Казим довольно улыбнулся. Как человек, не раз принимавший участие в осуществлении террористических актов, он знал: если не смогли поймать сразу, значит, не поймают никогда. Конечно, если по каким-то причинам не проболтаются Назыф или Икрам. Он с подозрением покосился на сидящего за столом Назыфа. Уронив на грудь голову, тот дремал. «Нет, – отогнал от себя непрошеные мысли Казим, – мои моджахеды знают, какую цену можно заплатить за болтливость».

Его не могло не радовать, что обстановка на Северном Кавказе вновь накалилась. В отличие от конца девяностых прошлого века – начала нынешнего, когда за вспышками экстремизма стояли в основном внешние силы, сейчас лодку раскачивают местные криминальные группировки. Несколько мощных преступных кланов борются в регионе за контроль над денежными потоками из федерального центра и доходами от теневых отраслей экономики. Теперь любая попытка наведения порядка воспринималась в штыки не только боевиками, но и продажным чиновничеством. Не прекращаются покушения на высших должностных лиц северо-кавказских республик. Совсем недавно в результате теракта едва не погиб глава Ингушетии. Выйдя из госпиталя, где врачи в буквальном смысле слова собрали его по частям, президент заявил, что будет продолжать борьбу со взяточничеством и казнокрадством, чем лишь разозлил своих врагов, присосавшихся к федеральным деньгам, которые щедро лились в регион. Криминал не дает дремать и чиновникам, периодически устраивая их показательные отстрелы и требуя в обмен на безопасность беспрекословного подчинения. Да еще строительство олимпийских объектов в Сочи, где крутятся бешеные деньги.

На этом фоне Казим чувствовал себя вполне уютно. Вот и убийство Сарпова, как он и надеялся, связали с местью местного криминалитета принципиальному прокурорскому работнику.

Вчера вечером Казим вместе со своими помощниками прилетел в Баку и поселился в гостинице «12 Инн Бульвар». Расположенный в самом центре столицы Азербайджана четырехзвездный отель имел всего двенадцать номеров. Он занял один из них. Назыф устроился у знакомых, на окраине города.

Здесь, в Азербайджане, Казим должен был заключить контракт с одним из турецких издательств на издание своих дневников. Никакой литературной ценности его опус не имел. Отсутствие мало-мальски сносного образования делало его записи похожими на весьма посредственное школьное сочинение. Но это не беда. Казим прекрасно знал, после литературной обработки его откровения станут бомбой. Дальнейшая судьба дневников его интересовала мало. В большей степени контракт был лишь предлогом для поездки в Азербайджан. На самом деле за представителя издательства будет себя выдавать Муджав Аким. Невысокого роста, с азиатским разрезом глаз, наполовину облысевший мужчина был представителем турецкой разведки. По крайней мере, так считал Казим. Сам турок никогда не называл ни организацию, в которой работал, ни свою должность. Он отыскал Казима еще десять лет назад в Стамбуле, где тот находился на лечении после ранения. Выражаясь пространно «мы», турок предложил сотрудничать, заверив, что «они» уже имеют достаточно информации о Казиме, чтобы доверять. С тех пор Казим по меньшей мере два раза в год получал задачи непосредственно от этого человека. Как правило, это были заказы на проведение крупномасштабных террористических акций, приуроченных к каким-либо датам, организацию покушений на высокопоставленных чиновников.

Занимался он и сколачиванием подполья в соседних с Чечней республиках, организовывал взаимодействие и обмен информацией. Восемь лет назад Казим принимал участие в теракте на территории Северной Осетии. У одного из рынков Владикавказа был взорван автомобиль. Когда возвращались в Чечню, попали в организованную милицией засаду. Тогда-то Казим и получил четырнадцать лет колонии строгого режима. И то только потому, что его прежние злодеяния не были известны ФСБ. Однако вышел намного раньше. Так что, по большому счету, прокурор Сарпов, хотя ему и очень хорошо заплатили, мало что мог сделать. Просто настало время, когда пути-дороги этих «заклятых друзей» окончательно разошлись. Кто-то должен был умереть. А первым умирает тот, кто стреляет последним. Кроме того, Казим не был бы Казимом, если бы одновременно не преследовал несколько целей. Замышляя убийство Сарпова, он собирался продемонстрировать всем, что возмездие неизбежно настигнет отступников и рано или поздно коснется любого, кто свернет с истинно исламского пути борьбы с неверными.

Впрочем, Казим не был религиозным фанатиком, хотя исповедовал идеи ваххабизма. По-другому нельзя. Это именно то знамя, под которым он снова соберет людей. В сущности, большинству чеченцев сейчас, так же, как и ему, безразличны идеи мусульманского фундаментализма и шариата. Основная цель, ради которой они идут в моджахеды, – заработать деньги. Казим давно понял, что главной причиной тлеющей войны является низкий уровень жизни на Кавказе. Чем заниматься главе семейства или молодому мужчине в той же Ингушетии, если из десяти человек в республике восемь не могут найти работу? Ингуш – это не русский из глухой уральской деревни, который просто беспробудно пьет, постепенно сводя себя в могилу. На Кавказе традиционно мужчины несут ответственность за свои семьи. Это воспитывается с раннего детства. В противном случае такой народ обречен на вымирание.

Казим не сомневался, что алкоголизм и наркомания в России стимулируются из-за океана. Кроме этого, за годы войны в Чечне значительно выросло количество неграмотных людей. Как следствие, отсутствие образования. Молодежь, в отличие от своих сверстников в России, не может поступить в институты. Казим был уверен: сейчас, как никогда, можно не только хорошо заработать на оболванивании нищих, безграмотных людей, особенно молодежи, но и занять достаточно высокое положение среди лидеров сопротивления.

Казим посмотрел на часы и встал. Услышав шум, Назыф встрепенулся. Он откинулся на спинку стула, потер руками лицо, потянулся:

– Пора?

– Да, – подтвердил Казим, вынул диск из проигрывателя и уложил его в пластиковую коробку. – Иди, умойся.

Несмотря на то, что турок жил в той же гостинице, что и Казим, местом для встречи они выбрали нейтральную территорию.

Спустя полчаса Казим в сопровождении Назыфа вышел из такси на тихой улочке на окраине Баку. Пройдя по глухому переулку, они оказались перед утопающим в зелени двухэтажным домом. Назыф надавил на кнопку звонка, закрепленного на одном из столбов невысокой ограды из кованых прутьев. Между подстриженными в форме шаров кустами появился мужчина славянской вешности. В руке была портативная станция. Без лишних вопросов он подошел к калитке.

– Здравствуйте. Вас уже ждут.

По дорожке, выложенной тротуарной плиткой, Казим направился к дому. Они миновали просторную веранду и оказались в фойе. Снаружи дом выглядел скромнее, чем внутри. Мрамор, огромные диковинные растения и позолоченные перила впечатлили Назыфа, который был здесь впервые. Он споткнулся о ступеньку и едва не упал. Они прошли на второй этаж. Сопровождавший их мужчина любезно открыл высокие двери и посторонился, пропуская вперед.

В просторной комнате было прохладно. На украшенных коврами стенах было развешано инкрустированное серебром и золотом оружие. Полупрозрачные зеленые шторы прикрывали два огромных окна. Интерьер дополняли несколько шкафов с книгами и телевизионная панель.

Муджав сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. За восемь лет турок сильно изменился. Залысины превратились в огромную, шоколадного цвета плешь, остатки волос поседели. Глаза опутала густая сетка мелких морщин. При появлении гостей лицо турка оживилось. Он опустил крышку и поднялся из-за стола:

– Здравствуй, Казим! Как я рад видеть тебя!

Казим ответил на рукопожатие и указал рукой на стоявшего позади Назыфа:

– Это мой новый помощник.

Турок сдержанно поздоровался и посмотрел за спину гостей.

Казим обернулся. На месте сопровождавшего их мужчины стоял уже другой. Он тоже был европейцем, но намного выше ростом и уже в плечах. Взгляд маленьких, болотного цвета глаз казался уставшим. Через загар на узком лице проступали веснушки, но волосы были русыми.

– Знакомьтесь, Джимми Ширрер, – представил Муджав.

Турок больше ничего не сказал. Однако, пожимая холодную и узкую ладонь Джимми, Казим сделал вывод, что он англичанин. Не имело смысла ломать голову и над тем, какое ведомство представляет этот человек.

Они расселись вокруг невысокого круглого стола.

– Господин Ширрер представляет в Баку международную организацию по правам человека, – турок посмотрел на англичанина, словно давая ему возможность поправить себя, и продолжил знакомство. – Мы давно сотрудничаем и уже хорошо знаем друг друга.

Ширрер кивнул, натянуто улыбнулся и с едва заметным акцентом заговорил на русском языке.

– Мне сорок лет. Моя работа всегда была связана с Россией. Этим могу объяснить свое знание языка. Готов ответить на ваши вопросы.

– Хотелось бы узнать, зачем мы понадобились правозащитникам? – спросил Казим, с ходу невзлюбив нового знакомого.

– Мне стало известно, что мой друг, – англичанин показал рукой на Муджава, – встречается с человеком, который отбывал срок за борьбу с оккупационным режимом. Я пожелал к нему присоединиться. Всегда интересно увидеть человека, побывавшего в застенках ФСБ, выслушать его мнение о проблемах Кавказа.

– Думаю, уважаемый Джимми достаточно знает обо мне, раз решился на встречу, – с плохо скрываемым раздражением проговорил Казим, глядя на Муджава. – Разве я не доказал свою преданность?

– Казим, тебя не было восемь лет, – Муджав развел руками. – Время меняет людей.

– Тогда зачем, по-твоему, я приехал сюда? – удивился Казим. – Неужели ты считаешь, что за эти годы меня смогли завербовать? – он хлопнул ладонью по колену. – Как я не подумал! Действительно, именно поэтому мне не дали пожизненный срок, а выпустили на семь лет раньше.

– Зря так шутишь, – Муджав сделал вид, будто обиделся. – Мы все это время следили за происходящим и, как могли, помогали.

– Извини, если обидел, – стушевался Казим. – Я даже не поблагодарил тебя за адвокатов.

– Ладно, – отмахнулся Муджав. – Это было нашим долгом, – он посмотрел на Джимми.

– Прежде чем приступить к обсуждению темы, из-за которой я приехал сюда, хочу напомнить, что косноязычность – одна из особенностей людей нашего круга, – англичанин выдержал паузу, словно давая возможность чеченцам переварить услышанное. – Казим, вы должны понимать, что не всегда уместно называть вещи своими именами. Я бы сказал, неэтично. Это даже со стороны выглядит нелепо. В обиходе вы террорист, а я английский шпион. Да! Да! – он закивал головой. – Как бы вы не избегали таких определений, так оно и есть для большей части граждан вашей страны. Зачем бравировать, подменяя, как говорят русские, шило на мыло?

– Я предпочитаю, чтобы меня называли руководителем подполья, моджахедом, как угодно. Можно даже партизаном. Но никак не террористом, – зло проговорил Казим. – Я борюсь с неверными за свободу своего народа. Разве не так?

– Все так, – терпеливо, как с маленьким ребенком, продолжил разговор Джимми. – Но разве вы измените свое отношение к нашему общему делу, если вас будут называть как-то иначе?

– Конечно, нет, – окончательно разозлился Казим. – Но, если вы считаете меня террористом, я не буду продолжать разговор.

– Зачем все так утрировать? – Джимми примирительно улыбнулся. – Я всего лишь хотел сказать, что не вижу смысла отступать от правил. Не обязательно называть вещи своими именами. В конце концов, это отражается и на конспирации.

Казим уже пожалел, что начал этот разговор. Он с самого начала был беспредметным. Действительно, с чего он завелся? Ему стало неудобно. Заметив это, на выручку поспешил прийти турецкий куратор.

– Господину Оспанову пришлось многое пережить, это просто нервы.

Казим вконец расстроился. Его практически пожалели как женщину.

– Конечно, я не спорю, основная цель вашей деятельности – это свобода чеченского народа, – поспешил сгладить неловкость англичанин. – Вместе с тем, Чечня не одна на Северном Кавказе. Мы одинаково будем помогать и другим республикам. Вы долгое время не имели возможности знать реальное положение дел, – продолжал англичанин, имея в виду заключение Казима. – А оказавшись на свободе, столкнулись с русской цензурой. Поэтому я хочу вам пояснить некоторые моменты. Многим вашим коллегам стало казаться бессмысленным воевать с Россией. Некоторые даже, – он пощелкал пальцами, подбирая нужные слова, – покинули ряды освободительного движения. Несмотря на это, я могу сказать, что вложенные в него деньги не были потрачены зря. Цель близка, но уставшие от войны народы Кавказа не видят этого. На самом деле за последние годы Россия очень сильно сдала свои позиции на Кавказе и ослаблена в целом. Грузия, которая могла быть союзником, вытеснила ее военную базу из Ахалкалаки. Русские военные в Гюмри остаются в окружении. Одновременно Москва практически не чинила препятствий США в их стремлении упрочить свои позиции в Средней Азии. Пока этот регион используется для создания военного кулака против афганских талибов и Ирана. Но всем понятно, что после того как Соединенные Штаты прочно обоснуются в регионе, Россия окажется в полной изоляции. У нее не будет даже пояса безопасности. Политика стран Запада постепенно делает ее изгоем. Не за горами тот день, когда эта империя развалится на части по примеру Советского Союза. Это неизбежно. Я не буду скрывать, мы заинтересованы в ресурсах среднеазиатских государств и рано или поздно получим их. Россия, наполовину состоящая из алкоголиков и наркоманов, скоро сама отдаст все.