Тайны «Монастырского приюта»

4

Волнующе-мраморная вдова в этот полночный час была особенно привлекательна: за блеском темных глаз, тонкой полуулыбкой, внешней строгостью лица угадывались тайные страсти, а легкое открытое платье лишь подчеркивало изящество фигуры. Горело несколько свечей, из магнитофона лилась приятная музыка. На столике в вазочке лежали фрукты, стояла бутылка сладкого вишневого ликера. И умопомрачительный запах вокруг – аромат дорогих духов, каких-то цветов, осенних листьев.

– Вы пришли! – констатировала Анна. – Садитесь же в кресло. Вам не мешает музыка? Хотите немного вина? Можете курить.

Александр Юрьевич, желавший с ходу выяснить, что же произошло прошлой ночью, несколько расслабился, сменив гнев на милость. Вся атмосфера в номере Горенштейн предполагала к задушевной беседе.

– Есть в вас что-то от византийской принцессы Анны Комнин, – издалека начал он, пригубив ликер. – Она жила в начале двенадцатого века, была чрезвычайно красива, умна, начитанна, писала стихи и рисовала картины. Сменила несколько мужей, испытав страстную любовь в объятиях великого магистра ордена тамплиеров. И даже грубые и невежественные крестоносцы почти боготворили ее. Именно такой я ее себе и представлял. Вы – это она наяву.

– Охотно верю, – вновь улыбнулась Анна. – А насчет супругов вы угадали: их было у меня четверо. Но браки оказались недолгими. Все мужья, к сожалению, умерли.

– Вот как? – подивился Александр Юрьевич. – Вы ведь еще так молоды. Расскажите.

– Что ж, пожалуй… – подумав, согласилась она. – Если вам интересно. Первый раз я вышла замуж еще девчонкой, на первом курсе МГИМО. Таким же был и мой муж – юный великосветский шалопай с ветром в голове. Но очень смелый и добрый. В летние месяцы мы занимались альпинизмом, он сорвался со скалы и разбился насмерть. Это произошло здесь, на Кавказе. Потом, так уж получилось, я оказалась женой его друга. Красивый талантливый парень, но, к несчастью – это выяснилось потом, – подвержен пагубной страсти. Вы понимаете, о чем я? Наркотики.

– Богема? – подсказал Сивере.

– Именно так. Остановить его было уже нельзя. Он сгорел очень быстро, на моих глазах. И я решила: нет, мои сверстники слишком легко и весело прощаются с жизнью. Словно у них есть дюжина запасных. И когда за мной стал старомодно ухаживать профессор нашего института, я, в конце концов, согласилась сочетаться с ним браком. Не скрою, здесь не было любви, лишь меркантильные интересы. Аспирантура, диссертация, хорошая дипломатическая работа. Однако возраст… Он умер прямо у меня в постели, от сердечного приступа. Не скрою, во время ночи любви…

– Не повезло вам, – сочувственно вставил Сивере.

– Кто знает! Та ночь была волшебной, больше не повторится, – с грустью ответила она. – Затем появился американец. Я уже вращалась в высоких дипломатических кругах, там, на одном из приемов мы и познакомились. Я прожила с ним во Флориде три года, чудесное время! Он утонул, захлебнулся, занимаясь подводным плаванием. Жить в одиночестве в огромном доме мне показалось скучным. Чужая страна, чужие люди, и я вернулась назад. Вскоре у меня в Москве появился свой бизнес, мне встретился успешный банкир по фамилии Горенштейн. Друг Ходорковского. Но жизнь подобных людей, как вы знаете, коротка. И печальна. А он еще стал вмешиваться в политику, пытался влиять на премьер-министра, да и на президента тоже. И вот однажды, совершенно неожиданно, «Лексус» мужа взлетел на воздух. Тело еле удалось опознать. Теперь я снова вдова.

Закончив свою сагу, она подлила ликер в рюмки, мило и чуть кокетливо улыбнулась Сиверсу.

– Позвольте! – сказал тот, подсчитывая в уме мужей Анны. – Но ведь получается, что их у вас было не четыре, а пять?

– Разве? – произнесла она, наморщив прекрасный лоб. – Действительно. Видно, я подзабыла. Одного, кого-то из них, все время упускаю из памяти. Кого только? Даже самой интересно. Но так трудно удержать в голове свое прошлое в целости и сохранности. А вообще-то моя девичья фамилия – Войтенко. Я из древнего рода польских королей Войтыл.

– А я-то подумал, что вы – потомок французского маршала де Рэ, более известного под прозвищем Синяя Борода. Только у того умирали жены, а у вас – мужья.

Анна рассмеялась.

– Расскажите же и вы немного о себе, – попросила она.

– У меня нет биографии, – ответил Сивере. – Не был, не состоял, не участвовал, не имею. Обыкновенный человек, каких много.

– Неправда, – мягко возразила Анна. – У вас на лице особая печать. Я вижу. Мне кажется, вы – человек совершенно необычной судьбы, но она лишь начинает проявляться. Вас ожидают невероятные перемены. И именно здесь, в «Монастырском приюте». Будущее уже стучится к вам в дверь.

Вдова приложила палец к губам и замолчала, словно сейчас действительно должен был раздаться неизбежный стук Провидения.

– Гм-м… – произнес Александр Юрьевич, невольно прислушиваясь к шорохам за дверью. – Однако вернемся в настоящее. Что же произошло? Вот, кстати, ваш медальон, – он вытащил его из кармана и подкинул на ладони.

– Оставьте его пока у себя, – уже совсем иным, серьезным тоном сказал Анна. – Я прошу. Мне боязно к нему прикасаться.

– Хорошо, – согласился Сивере. – Но все же объяснитесь. Куда вы исчезли вчера ночью?

Ей было нелегко начать, но она преодолела смущение. Вытащила из пачки на столе длинную тонкую сигарету, закурила.

– Когда я вчера вынуждена была вас покинуть… Произошло это не по злому умыслу. Мне надо было отлучиться на несколько минут. Я вспомнила об одном неотложном деле. Тот человек, с которым вы меня видели сегодня утром…

– Князь Романов? – с иронией перебил Александр Юрьевич.

– Да-да. Он знал моего последнего мужа, Горенштейна. Тот немного финансировал его прожекты, касающиеся российского престола, восстановления монархии и возврата долгов царской династии.

– А вы сами-то верите в его наследственные притязания?

– Разумеется, нет. Но в наше время возможно все. Впрочем, я как-то не задумывалась об этом. К тому же здесь в большей степени были замешаны политика и бизнес, чем реальные человеческие отношения. Так мне всегда казалось, хотя с самим князем я была едва знакома. Виделись мельком пару раз на светских раутах. Здесь, в «Монастырском приюте», он меня узнал, мы разговорились. Он обещал мне рассказать нечто интересное, касающееся последних дней моего супруга, Горенштейна. Собственно, особого любопытства я не проявила, поскольку к тому времени уже не жила с Владиком, мы собирались разводиться. Но согласилась прийти на встречу. Она должна была состояться у Комамберовых.

– Почему именно у них?

– Не знаю, так предложил князь. Они давние приятели. К тому же удобно – рядом с моим номером. А может быть, Комамберовы тоже что-то знали о моем муже. Владели каким-то секретом, информацией о его гибели.

– Занятно. А другие ваши соседи кто?

– О них мне ничего не известно, – ответила Анна.

– Ну-с, продолжайте, – тоном судейского чиновника произнес Сивере. – Чем дальше, тем забавнее.

– Не иронизируйте. Я всегда попадаю в какие-то нелепые истории. Вчера, перед вашим приходом, ко мне постучала жена Комамберова, напомнила, что меня ждут. Потом пришли вы. Мы настроились на совсем другое ожидание. Потушили свет. И тут вдруг я вспомнила о князе. Я не стала вам ничего объяснять, рассчитывая пробыть там от силы минут пять, не больше. А затем сослаться на головную боль и вернуться. Но все вышло иначе… – она замолчала, надкусывая дольку яблока.

– Как же? Вас опоили настоем из мухоморов?

– Вновь вы шутите! Нет, конечно же, нет. Все они – вполне достойные люди. Но вы не знаете Комамберова.

– Имел честь познакомиться. Литературный гений, пророк, – насмешливо возразил Сивере.

– Не то слово. Это – фанатик, виртуоз жанра. Он ведь помешан на своих произведениях. Как и его супруга, я в этом убедилась. Едва он начал говорить, никто из нас фразы не мог вставить. Даже князь, ради встречи с которым я и пришла. Мы сидели и слушали Валентина Даниловича. Потом он стал зачитывать страницы из своих тетрадей, трактатов.

– Лечить только хирургически, – предложил Александр Юрьевич. – Вырезанием лобно-теменных частей мозга.

– Зря вы так. Мне кажется, ему просто необходимы слушатели, почитатели. Вот под это комамберовское чтение я и уснула. Прямо в кресле. Я уже говорила вам, что в нервных состояниях быстро засыпаю?

– Говорили. Вам везет в подобных случаях. А дальше что было?

– Проснулась я на рассвете, заботливо укрытая пледом. Князя в номере не было, самих хозяев – тоже. Возможно, они ушли на прогулку. Так или иначе, но мне было очень неловко. И перед ними, и перед вами. Я вернулась к себе. Вас, разумеется, в моей комнате уже не оказалось.

– Между прочим, я проторчал у вас как дурак до самого рассвета. Сторожил напрасно: никто за медальоном не явился.

– Еще раз простите, – сказала Анна. – Но вот что случилось потом. Спать мне уже совершенно не хотелось.

– Еще бы! – улыбнулся Сивере. – Похоже, в ту ночь вы были одной из немногих, кто выспался от души.

Вдова пропустила его шпильку мимо ушей.

– Я решила спуститься в холл, чтобы посмотреть в регистрационной книге, в каком номере остановились вы. Мне хотелось найти вас и тотчас же объясниться. Но мне вновь помешали.

Во время молчаливой паузы Сивере представил, а что было бы, если бы она увидела, как он таскает труп Матвея Матвеевича туда-сюда? Надо поблагодарить того, кто ей помешал. Но то, что он услышал дальше, превзошло все его ожидания.

– Запутавшись в этих многочисленных темных коридорах, – продолжала Анна, – я чуть не столкнулась за одним из поворотов с человеком, который торопливо побежал прочь. И быстро исчез. Мне не удалось толком разглядеть его лица, поскольку он был весь закутан в какой-то балахон.

Александр Юрьевич насторожился, видя, как побледнела его и без того «мраморная» собеседница. Уж не то ли странное существо, которое он сам видел час назад, попалось на глаза и ей?

– В испуге я вернулась в свой номер, заперлась и провела оставшееся до завтрака время в ознобе. Пока за мной не пришел князь и не позвал в трапезную.

– Но почему вы так напугались? – спросил Сивере.

– Почему? – переспросила она. – Да ведь этот человек показался мне моим покойным мужем. Влад Горенштейн тоже был низкого роста, с длинными руками и к тому же – горбун!

– Вон оно что… – нараспев протянул историк.

– Да, – подтвердила Анна. – Именно так. И если он жив, а этот хромой черт может выбраться из самого пекла, то и мне, и всем, кто меня окружает, грозит смертельная опасность. Вот почему я написала вам ту записку.

Александр Юрьевич внимательно посмотрел ей в глаза, поверив и убедив себя, что они не лгут. До того они были восхитительны.

5

Едва ли сейчас оба полуночника ожидали услышать легкое постукивание-царапанье в дверь. Но кто-то, несомненно, пытался к ним войти. Словно с той стороны находилась кошка или другое бессловесное существо, мечтающее поскорее попасть домой. Анна Горенштейн и Сивере обменялись настороженными взглядами. Огоньки пламени на догорающих свечах колыхнулись.

– Вы кого-то ждете? – прошептал Александр Юрьевич.

– Это он! – почти беззвучно отозвалась она. Ее глаза выражали теперь настоящий, неподдельный ужас. Но все равно оставались прекрасны.

– Спокойно, – произнес Сивере, беря себя в руки. – Без паники. Есть у вас что-нибудь тяжелое? Кто бы там ни был, я вас защищу.

– Спасибо, – благодарно кивнула Анна, протягивая ему бутылку из-под вина.

Историк, никогда не участвовавший в реальных сражениях, но досконально знавший тактику боя Ганнибала, Карла Великого и Наполеона, взмахнул своим оружием, облив вдову и себя остатками ликера.

– Сейчас-сейчас… – пообещал он, но первые шаги к двери дались ему с некоторым трудом. Кто его знает, кого там принесло? Может, и не человека вовсе… – Сейчас-сейчас! – грозно повторил Александр Юрьевич, ухватив бутылку покрепче. – Главное – нанести удар первым, ошеломить противника.

– Вы дверь-то сначала отворите, – трезво посоветовала Анна, едва сдерживая улыбку.

Раздалось новое слабое постукивание. Выглядело все это, как полтергейст: стук с определенными интервалами, будто потусторонние силы вступали с ними в свою игру. Александр Юрьевич, набравшись духа, одновременно рванул на себя дверь и ткнул в открывшееся пространство бутылкой.

Их глазам предстал старый князь Романов, едва успевший отшатнуться в сторону.

– Ф-фу ты! – выдохнула Анна Горенштейн. – Здравствуйте, ваше сиятельство.

Неловкая сцена длилась несколько секунд. Потом князь прошел в келью, опасливо покосившись на Сиверса. Тот вынул платок, вытирая с рубашки следы ликера.

– Я, кажется, напрасно вас потревожил? – спросил наследник престола.

– Ну что вы, Алексей Николаевич! – радушно ответила Анна. – Не хотите ли рюмку ликера?

– Ликер кончился, – напомнил Сивере. – Не найдется ли у вас чего-то другого?

– Только текила.

– Не откажусь, – сказал князь. И добавил: – У меня бессонница. Н-да-с. Ну-с, тэк. Хорошо.

– Хм-м. А не пора ли баиньки? – предложил вдруг Сивере, понимая, что вечер не задался.

– Да, пожалуй, поздно, – согласилась Анна. – Встретимся утром. Если никто не возражает.

Возражений не последовало, но никто не двинулся с места. Князь и Сивере с подозрением поглядывали друг на друга. Словно два соперника. И лишь когда Анна нарочито зевнула, прикрыв рот ладонью, они стали раскланиваться, расточая любезности. Покинув номер, подождали щелчка захлопнувшейся двери. Затем бок об бок пошли по коридору к лестнице.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.