Гарем без проблем
Много лет назад, еще в позапрошлом девятнадцатом веке, его прапрадед (а может быть, и более отдаленный предок), богатый и образованный человек, который увлекался филателией, купил на аукционе в Лондоне редкую марку, выпущенную на острове Реюньон. С тех пор в России произошли три революции, две войны и множество более мелких неприятностей. Сам дореволюционный филателист не дожил до этих трагических событий: он умер в самом начале двадцатого века и давно похоронен на Смоленском кладбище. Многие его потомки также похоронены на разных кладбищах России и Европы. От прежнего богатства почти ничего не сохранилось. Драгоценная мебель красного дерева и карельской березы, чудом уцелевшая в революцию, сгорела в печке-буржуйке в суровую блокадную зиму, фамильное серебро сменяли на хлеб и крупу, и только старинная марка непостижимым образом сохранилась в семье. Скорее всего, просто потому, что на барахолке она никому не была нужна.
А тем временем ее цена неимоверно выросла.
И вот теперь, в наше время, потомок старого филателиста решил реализовать семейную драгоценность.
Первым делом он пригласил известного эксперта-филателиста, который в его присутствии тщательно осмотрел марку и ответственно заявил, что она подлинная и цена ее выражается шестизначной суммой в долларах или евро. Сам эксперт такими большими деньгами не располагал, но назвал двух-трех богатых коллекционеров, которые могли заинтересоваться маркой.
Владелец марки пригласил к себе обоих коллекционеров, чтобы они могли взглянуть на сокровище своими глазами и договориться о цене. То есть он хотел устроить что-то вроде аукциона – кто больше даст, тот и получит марку.
Богатенькие филателисты живо откликнулись на приглашение, посетили нашего героя и ознакомились с его сокровищем.
Оба проявили необыкновенный энтузиазм, оба сказали, что готовы приобрести марку за любые деньги… но только не сегодня, потому что такие большие деньги нужно еще собрать.
Покупатели ушли, и от них не было ни слуху ни духу.
А через несколько дней после несостоявшегося аукциона с владельцем марки случилась странная история.
Он уже несколько лет пользовался услугами фирмы «Серебряный ключ», которая доставляла на дом родниковую воду в бутылках. Ему привезли очередную партию воды, но, как только он выпил несколько глотков, комната поплыла перед его глазами, и владелец злополучной марки потерял сознание.
Придя в себя, он заметил в своей квартире следы тщательного и планомерного обыска.
Само собой, первым делом он бросился к тайнику, в котором хранил марку.
Марка была на прежнем месте, но какие-то смутные подозрения все же остались в душе владельца. Во-первых, ничего ценного из квартиры не пропало. Для чего же тогда была задумана и осуществлена такая сложная и опасная операция? Во-вторых, в самом тайнике тоже были следы постороннего вмешательства.
В общем, он снова пригласил эксперта-филателиста. Тот пришел, взглянул на марку… и развел руками: это была подделка. Хорошая, но подделка…
А через некоторое время до бывшего владельца дошли слухи о том, что некий бизнесмен планирует приобрести у некоего лица чрезвычайно ценную марку, известную среди коллекционеров под названием «Розовый Реюньон».
Таких марок всего две, причем одна из них находится в коллекции английского филателиста лорда Пламмера. Вряд ли появился новый, неизвестный «Реюньон». Так что у бывшего владельца марки не осталось сомнений в том, что на продажу выставлена украденная у него марка.
Тот самый эксперт, с которым он имел дело в процессе переговоров, чувствовал себя виноватым и под страшным секретом назвал бывшему владельцу имя продавца.
И вот теперь этот самый владелец просил Маркиза вернуть ему украденное, причем вернуть как можно быстрее, пока не состоялась сделка и марка не перешла к новому владельцу: ведь он ни в чем не виноват, и красть марку у него будет аморально. Кроме того, если украсть марку у вора, тот не посмеет обращаться в полицию или в другие силовые структуры, потому что у него самого рыльце в пушку.
Далее сообщался адрес продавца марки, а также краткие сведения о нем. Лене предлагалось выкрасть марку в кратчайшие сроки, не затягивая время, и если все пройдет благополучно, то сообщить об этом заказчику, купив в антикварном магазине на улице Некрасова большого фаянсового слона, стоящего в витрине.
– Дурдом! – невежливо высказалась Лола и энергично покрутила пальцем у виска.
– Да, – вздохнул Маркиз, – со слоном, пожалуй, перебор. Хотя… обычный шпионский способ, как раньше на явочной квартире на окно цветок ставили, так здесь вместо цветка – слон в витрине. Ладно, Лолка, раз уж мы взялись за это дело, то нужно работать. Два дня на предварительную подготовку – и вперед!
Ангелина Глебовна Новоселова в прошлой жизни была конструктором первой категории. Она проектировала источники питания для разнообразной электронной техники: от крошечных батареек, которые должны были поместиться в карманный датчик, до огромных шкафов, размещавшихся на океанских кораблях.
Когда наступили новые времена, институт, в котором работала Ангелина Глебовна, закрыли, и конструкторы как первой, так и всех остальных категорий остались не у дел.
Многие бывшие коллеги Новоселовой влились в армию «челноков» – вооружившись огромными клетчатыми сумками под кодовым названием «мечта оккупанта», они хлынули в соседние государства, где покупали все, что потом можно было выгодно перепродать на родных просторах.
Ангелина Глебовна не чувствовала в себе коммерческой жилки, кроме того, она не любила путешествовать. К счастью, она совершенно случайно повстречалась со своей давней знакомой, которой чрезвычайно повезло в жизни: ее муж, в прошлом мелкий профсоюзный функционер, открыл собственную фирму и очень быстро разбогател.
Знакомство у Ангелины Глебовны с Галей было давнее, еще со школьной скамьи, девочки когда-то учились в одном классе. Причем все годы учебы сильно недолюбливали друг друга, потому что по иронии судьбы фамилия Галины была Новожилова. Кстати сказать, единственное, что было у них похожего – это фамилии. Галина была пухленькой кудрявой блондиночкой с голубыми глазами чуть навыкате, Ангелина – худая, угловатая, волосы с рыжим отливом, кожа вся в веснушках. Но тем не менее Галю Новожилову и Гелю Новоселову путали все.
Геля училась на отлично, активно занималась общественной работой, Галя едва тянула на троечки, зато хорошо рисовала. Когда Галю два раза подряд вызвали доказывать теорему Пифагора и обе двойки поставили Геле, недоразумение быстро разъяснилось, а за моральный ущерб Геле выдали на новогодней елке два подарка, в то время как Гале не досталось ни одного.
Это были, так сказать, цветочки местного масштаба. Когда же почетную грамоту за участие в олимпиаде по физике выдали Гале и ей же досталась путевка в пионерлагерь «Зеркальный», Ангелина затаила злобу, ведь это она отличилась на олимпиаде.
В следующий раз приз на детском конкурсе рисунков вместо способной Гали достался Геле, и Галя рыдала в туалете, а ее мама дошла до директора школы, но сделать было уже ничего нельзя – все документы пришли из городской комиссии.
Нетрудно предположить, что после окончания школы пути девочек разошлись надолго. И вот, случайная встреча.
Нельзя сказать, что бывшие одноклассницы очень обрадовались друг другу, однако прошло много лет, детские обиды сгладились, и Галина, внимательно рассмотрев Ангелину Глебовну, стала расспрашивать ее о жизни. Та честно, без утайки рассказала о своих проблемах – нет ни работы, ни семьи, ни денег.
Бывшая одноклассница расспрашивала не просто так, из праздного любопытства, в то время она как раз искала прислугу. Она помнила по школе, что Ангелина была аккуратна, трудолюбива и чистоплотна, а самое главное – ей можно доверять, ее можно спокойно оставить в богатой новорусской квартире. Уж в чем-чем, а в честности Ангелины Галина была уверена.
Так из конструктора первой категории Ангелина Глебовна Новоселова превратилась в домашнюю работницу.
Надо сказать, что она неплохо справлялась с новой работой, отношения с хозяйкой были хорошие, и заработок приличный.
Муж Галины ни во что не вмешивался, уделяя много времени своему бизнесу. Сама Галина, сбросив с души груз забот о доме, вспомнила, что она тонкая художественная натура, и занялась искусством. Не то чтобы встала у мольберта – ей, как новорусской жене, такое не пристало, нет, Галина Аркадьевна посещала все новомодные выставки и вернисажи, организовала какой-то фонд, деятельно выявляла молодые дарования, интересовалась и художниками постарше.
Дни и месяцы летели незаметно, однако через какое-то время даже Ангелина Глебовна заметила, что с хозяином не все ладно. Он стал приходить по вечерам взвинченный и мрачный, пару раз срывался и орал на нее по совершенным пустякам, даже швырял на пол вещи.
Хозяйка все время где-то пропадала, да у Ангелины и в мыслях не было делиться с ней своими наблюдениями, не ее это дело, хозяева сами разберутся.
Беда пришла неожиданно, муж поставил Галину перед свершившимся фактом.
Оказалось, что времена трудные, бизнес шел тяжело, нестабильно, и, наконец, все пошло прахом. Он разорен, сказал муж, фирмы больше не существует.
Придя на работу, как всегда, к девяти утра, Ангелина застала свою хозяйку в растрепанных чувствах. Рыдания ее были уже монотонными, без должного накала, из чего Ангелина Глебовна сделала вывод, что Галина проводит время в таких занятиях с минувшего вечера и к утру порядочно утомилась.
Увидев ее, Галина обрадовалась передышке и вполне спокойным голосом ввела Ангелину в курс дела, присовокупив, что вынуждена отказаться от ее услуг и даже не сможет заплатить ей расчетные.
Однако, чувствуя себя виноватой, она рекомендовала Ангелину своей знакомой, жене более удачливого бизнесмена.
Ангелина Глебовна сменила место работы. Она и здесь справлялась неплохо, правда, отношения с новой хозяйкой были не такие безоблачные, как с бывшей одноклассницей. Новую хозяйку звали Полина, была она помоложе Ангелины Глебовны, но ненамного. Однако все время молодилась и очень стремилась сохранить любовь своего мужа. Она неусыпно следила, чтобы рядом с ним не мелькали молодые и красивые девицы, она и Ангелину-то наняла исключительно из-за ее неказистого вида и среднего возраста. Поэтому для нее было приятным сюрпризом, что Ангелина оказалась аккуратной, ответственной и работящей.
Дома теперь всегда было чисто, тихо и уютно, Ангелина, выполняя домашнюю работу, умела казаться незаметной.
Уверившись, что муж теперь в полной безопасности, Полина с новыми силами бросилась омолаживаться. Ее вечно не было дома, но Ангелине Глебовне так даже удобнее – никто не мешал, не приставал с разговорами и не отвлекал от работы. Полина ей как хозяйка не очень нравилась: была взбалмошна и не слишком сдержана в речах, чуть что не по ней – начинала орать, цеплялась по ерунде и часто задерживала зарплату, несмотря на то что ценила Ангелину как хорошую домработницу.
Это признавали многие приятельницы хозяйки и пытались переманить к себе Ангелину, делая очень заманчивые предложения. Ангелина, однако, не спешила менять шило на мыло, справедливо полагая, что в каждой бочке меда всегда найдется своя ложка дегтя, а к Полине она уже, как-никак, притерпелась.
Иногда она вспоминала свою прежнюю хозяйку почти с добрым чувством. Пока не встретила ее как-то случайно в супермаркете. Галина первая ее окликнула. Новости у нее были неутешительные. Фирму мужа отобрали за долги, квартира и дача ушли в ту же прорву. Муж плюнул на все и уехал в свой родной город, сама Галина вернулась к матери в двухкомнатную квартирку и преподает теперь рисование в средней школе.
При мысли о толпе пятиклассников, орущих, визжащих и брызгающихся красками на уроке, Ангелина Глебовна простила бывшей однокласснице все свои детские обиды.
У нее все было не так плохо. Полина после долгих раздумий решилась на подтяжку и легла в клинику. Операция прошла не слишком удачно, возникли какие-то осложнения, левый глаз отчего-то не хотел смотреть прямо, а все время косил на сторону, и хозяйку продержали в больнице почти месяц.
И за этот месяц пришла беда. Нет, Ангелина-то оказалась на высоте, у нее все блестело и ужин всегда был вовремя. Беда была в том, что хозяин не всегда являлся к ужину, а если честно, то вообще не приходил ночевать, соответственно и к завтраку не всегда успевал. Оказалось, что Полина допустила серьезную промашку. Дома-то у нее все было в полном порядке, никакая молодая горничная не вертела задом перед ее мужем. В фирме тоже все у нее было схвачено, там бдительно следила за шефом доверенная секретарша – мымра сорока шести лет, которая сама о себе распускала слухи, что она прекрасный работник. Полина с ней находилась в нежнейшей дружбе.
Как потом выяснилось, хозяин свою пассию подобрал, можно сказать, на дороге, то есть подсадил вечером в машину одинокую молодую женщину с раненой собакой. Собаку сбил мотоциклист и уехал прочь, даже не остановившись. Пока везли собаку к ветеринару, пока ждали, что скажут врачи, пока муж Полины утешал хозяйку собаки, пришло большое взаимное чувство. И к возвращению Полины после операции муж преподнес ей сюрприз – ушел из дома к собачнице и подал на развод.
У Ангелины Глебовны в голове после услышанных новостей всплыли только две мысли: «знал бы где упасть – соломки подстелил» и «найдет свинья грязи».
Полина же повела себя неадекватно, она во всем обвинила домработницу – дескать, та не уследила и вовремя не сигнализировала ей в больницу. Хозяйка кричала на Ангелину, кидалась разными предметами домашнего обихода и пыталась даже вцепиться ей в жидкие рыжеватые волосы, так что Ангелина Глебовна изменила своей всегдашней тактике не ввязываться в ссоры и высказалась в том смысле, что она домработница, ее дело – кухня и уборка, а следить за чужими мужьями она не нанималась.
Полина швырнула ей деньги и велела убираться, не дав никаких рекомендаций.
Эта история тут же стала известна всем, Полина расписала знакомым Ангелину не лучшим образом, и обеспеченные дамы несколько поостереглись ее нанимать.
Ангелине Глебовне пришлось обратиться в агентство по найму прислуги. И ровно через два дня она получила работу.
Нынешнюю хозяйку звали Алиной, и была она совсем не того поля ягода, чем прежние. Эта была молодая красивая баба. И законченная стерва.
Дом был богатый, набит всевозможными дорогими вещами под завязку, у самой хозяйки шкафы ломились от модной одежды. Где хранятся драгоценности, Ангелина, понятное дело, не знала, но судя по тому, как часто Алина меняла колье, серьги и кольца, золота и бриллиантов у нее было навалом.
У хозяина был свой бизнес, он часто отсутствовал, Алина таскалась по дому в неприглядном виде и придумывала для Ангелины Глебовны разные дела, так что для основной работы не оставалось времени. Часто к хозяйке приезжали подружки, они парились в бане, потом безобразно напивались, свинячили по всему дому, так что у Ангелины после таких посещений здорово прибавлялось работы. В доме не было никакого уклада, обедали в разное время, при этом Алина частенько забывала заказывать блюда заранее, так что потом Ангелине высказывалось все в самой грубой форме.
Куда там было до нее прежней хозяйке, Полине! Та хоть и ругалась, но никогда не обзывалась оскорбительными словами, эта же, новая, и матом не брезговала.
Через знакомую горничную Ангелина Глебовна узнала, что муж Полины продал их огромную квартиру, а ее запихнул в однокомнатную в спальном районе и содержание положил бедноватое, едва на жизнь хватает. К тому же и левый глаз после перенесенного стресса снова стал вести себя непослушно, как в известной поговорке, когда один глаз глядит на вас, а другой – в Арзамас.
Ангелина Глебовна, выслушав все, пожала плечами – что делать, у каждого своя судьба, ей у новых хозяев тоже не сладко.
Между собой хозяин с хозяйкой разговаривали всегда на повышенных тонах, у Алины был неприятный визгливый голос, как будто по стеклу режет.
Часто Алина вечером уезжала в ночной клуб или в ресторан и возвращалась оттуда совершенно пьяная, и для таких случаев был нанят водитель.
Раза два в неделю хозяева скандалили, причем, по наблюдению домработницы, провоцировала ссору всегда Алина. Почти всегда скандал кончался мордобоем: разъяренный хозяин возил свою жену мордой о стол, один раз едва не утопил в ванне. После ссоры наступал относительно спокойный период, Алина залечивала синяки и хвасталась перед подружками новыми драгоценностями.
Ангелина Глебовна подумывала о перемене работы, однако ее останавливало то, что снова нужно обращаться в агентство и объяснять там, отчего ушла. А эта стерва Алина, уж конечно, не преминет ей подгадить, распишет такими красками, что к приличным хозяевам не возьмут ни за что…
И снова беда пришла неожиданно.
Ангелина Глебовна возилась в прачечной, куда долетали звуки отдаленного скандала. Она не слишком обращала внимание – дело привычное, а работа не ждет. Как вдруг раздался грохот, будто уронили шкаф, потом крик и треск. После чего все стихло. Ангелина пожала плечами и запустила стиральную машину, затем подтерла пол, открыла форточку и только тогда решила посмотреть, что там наверху. Ее смутила непривычная тишина.
Она увидела страшную картину. На нижней площадке лестницы лежала мертвая Алина, голова ее была неестественно вывернута, и вокруг расплывалась лужа крови. А сверху смотрел хозяин, просунув голову между сломанных перил. Он был бледен и качал головой, как китайский болванчик. Очевидно, в пылу драки он сбросил жену вниз, и она сломала шею.
Ангелина Глебовна тяжело вздохнула и вызвала милицию – внизу в холле был телефон. После чего собрала вещи и к приходу милиции была полностью готова к выходу. Ее долго не допрашивали – все и так ясно.
После этого трагического случая среди богатых домохозяек поползли упорные слухи, что Ангелина приносит несчастье, в агентстве недовольно поджимали губы, ее долго кормили обещаниями и мариновали в приемной.
Наконец ее нанял одинокий обеспеченный мужчина. Он был несуеверен и совершенно не верил в дурацкие слухи. Ангелина его вполне устраивала.
И Ангелину Глебовну новый хозяин устраивал. Он был молчалив, аккуратен, платил хорошо и не требовал слишком многого. Единственное, что немного огорчало Новоселову – у хозяина была собака породы доберман-пинчер, злобная темно-коричневая зверюга со страшными челюстями. Ангелина собак вообще недолюбливала, а этого добермана боялась просто до судорог.
В итоге они с хозяином договорились, что выгуливать добермана по утрам и вечерам он будет сам, а на то время, пока хозяина нет дома, страшного пса запирали у него в кабинете. Тем более что туда Ангелине входить все равно не разрешалось – видимо, там хозяин хранил что-то очень ценное.
Одним прекрасным мартовским утром Ангелина Глебовна, закрыв дверь квартиры за хозяином, приступила к выполнению своих ежедневных обязанностей. Она вытерла пыль в прихожей и хотела приступить к уборке кухни, как вдруг во входную дверь позвонили.
Ангелина Глебовна решила, что вернулся хозяин, и открыла дверь квартиры, не задавая вопросов.
Однако в дверях стояла молодая женщина в лиловой китайской куртке и вязаной спортивной шапочке, из-под которой выбивались неровные темные пряди. На носу у незнакомки были очки в металлической оправе, в руках она держала планшет с какими-то бумагами.
– Так, это у нас тридцать четвертая квартира! – проговорила посетительница, сверившись со своими записями. – Что же это мы так неаккуратно гасим задолженность?
– Какую задолженность? Что вам надо? Вы вообще кто такая? – осведомилась Ангелина Глебовна, окинув гостью долгим неодобрительным взглядом и мысленно поставив ей оценку три с минусом, что на обычный язык переводится словами «чувырла обыкновенная».
– Горэнерго, – ответила незнакомка, делая в своих бумагах какую-то пометку, – попрошу обеспечить доступ к электросчетчику. Я должна снять показания…
Позади чувырлы распахнулась дверь тридцать второй квартиры, и на площадку выглянул мужчина лет тридцати пяти приятной, но незапоминающейся наружности. Он был в самом домашнем виде – в китайских тренировочных штанах с вытянутыми коленями, в синей футболке с надписью «я люблю китайскую лапшу быстрого приготовления» и в мягких тапочках с печальными собачьими мордами. Единственной запоминающейся деталью соседа были очень светлые кошачьи усы.
Вообще на площадке было четыре квартиры, в трех из них жильцы были постоянные и очень приличные, Ангелина Глебовна всех соседей знала в лицо. И только тридцать вторая квартира оказалась какая-то невезучая, ее постоянно продавали, хозяева ее менялись раз в полгода, время от времени в ней жили съемщики, так что Ангелина нисколько не удивилась, увидев незнакомого человека.
– Вы из Горэнерго? – проговорил сосед. – Не могли бы вы сначала у меня снять показания? А то мне скоро уходить нужно, я на работу опаздываю…
– Обождите, мужчина! – отозвалась чувырла начальственным тоном. – Вы же видите – я тут уже работаю! Сейчас закончу и у вас сниму… так что же мы, женщина, так неаккуратно платим? Почему же у нас такая задолженность накопилась?
Ангелина Глебовна возмутилась до глубины души. Оплачивать счета за электричество и прочие коммунальные услуги было частью ее работы, а свою работу она выполняла аккуратно и тщательно. Все счета она оплачивала день в день и складывала в специальную папочку в строгом порядке.
– Не знаю, как у вас, – проговорила она холодно, – а у меня нет никакой задолженности, я все плачу вовремя!
– Как это вовремя, когда у меня стоит сорок восемь семьдесят, а должно быть сорок девять пятьдесят?
– Женщина! – подал голос сосед. – Я вижу, вы тут надолго. Может быть, вы все-таки у меня снимете? У меня нет задолженности, у меня полный порядок…
– Мужчина, не отвлекайте меня от работы! – огрызнулась чувырла. – Вы что думаете – если вы будете мешать, мы быстрее закончим?
– Какие сорок девять пятьдесят?! – воскликнула Ангелина Глебовна. – Пожалуйста, посмотрите, у меня все счета в порядке! – И она устремилась на кухню, где в специальном ящике лежала та самая папочка с коммунальными счетами.
Чувырла из Горэнерго проследовала за ней, заметно прихрамывая и оглядываясь по сторонам.
– Ну вот же эти счета! – Ангелина открыла папочку. – Где вы тут видите сорок девять пятьдесят? Тут нет ничего похожего!
– Как ничего похожего? А это что? – Ревизор ткнула пальцем в какую-то цифру. – Это что, я вас спрашиваю?
При этом она встала таким образом, чтобы заслонить от Ангелины кухонную дверь, и та не заметила, как новый сосед крадучись проскользнул в прихожую и устремился к двери хозяйского кабинета.
– Да это вообще не электричество, – обиделась Ангелина. – Это оплата выделенного Интернета. Какое это к вам имеет отношение? Это вообще другая организация…
– Я с утра на ногах! – воскликнула электрическая чувырла. – Я без перерыва на обед снимаю показания, целый день по этажам, вверх-вниз, вверх-вниз, а вы меня своим Интернетом путаете! Я уже ноги по колени стоптала! При чем тут ваш Интернет?
Она специально повысила голос, чтобы Ангелина Глебовна не расслышала странные звуки, доносящиеся от двери кабинета. А именно – негромкий скрип и скрежет.
– При чем здесь ваши ноги?! – Домработница тоже повысила голос, возмущенная наглым поведением ревизора. – У меня счета в порядке? В порядке, а все остальное меня не касается!
Ревизор к чему-то прислушалась и вдруг понизила голос:
– Женщина, а что вы так кричите? Что вы нервничаете? У вас счета действительно в порядке, так что у меня никаких претензий. Можете заниматься своими делами…
Ангелина Глебовна вытаращила глаза. Она что-то собиралась ответить, но неожиданная смена настроения ревизора выбила почву у нее из-под ног.
Она проводила грубую особу в прихожую, заперла за ней дверь и вернулась на кухню.
Вместо того чтобы продолжить прерванную уборку, она накапала в стакан сорок капель валерьянки, подумала, добавила еще двадцать и выпила, чтобы восстановить утраченное душевное равновесие.
А тем временем тот самый мужчина приятной, но незапоминающейся наружности, который выдавал себя за жильца несчастливой квартиры номер тридцать два, а в действительности – хорошо знакомый нам Леня Маркиз, во время беседы Ангелины Глебовны с фальшивой представительницей Горэнерго проникший в хозяйский кабинет, стоял внутри этого кабинета, прижавшись спиной к двери.
К нему неотвратимо приближался крупный темно-коричневый доберман-пинчер. В маленьких глазах добермана горел огонек чисто гастрономического интереса. Казалось, пес хочет сказать неожиданному гостю: «Вы ко мне? Как удачно! А я сегодня как раз не успел пообедать!»
– Тс-с! – прошипел Леня, прислушиваясь к доносящимся из прихожей звукам. – Ведь мы же не хотим поднимать шум, правда?