Предание о балии

Глава 3

Алый рассвет занимался над долиной, когда Есения покидала Удолию – единственное место, что она знала. Душа ее была в смятении, долг и жажда приключений боролись между собой. Она понимала, что будет скучать по долине, по Оратаю, по…матери. Есения пыталась перестать называть ее так, но глупое сердце все никак не унималось, пытаясь найти Анастасии оправдание.

Оборотень шел рядом с Есенией, почти не обращая на нее внимания. Когда она спросила, почему его так зовут, ее спутник ответил, что он – ищейка и привык менять лица в погоне за добычей. Есении показалось это объяснение достаточно странным, но она промолчала. С тех пор Оборотень не произнес ни слова. Казалось, он потерял к ней всякий интерес и был глубоко погружен в свои мысли. Есения не знала, с чего начать разговор, вопросы роились у нее в голове, словно дикие пчелы.

До Хорсана, столицы Элейнии, был примерно месяц пути. На лошадях до города можно было добраться быстрее, но Оборотень почему-то предпочитал путешествовать на своих двоих. Есения не возражала, она немного побаивалась его, да и на лошади сидела всего-то пару раз в жизни.

К концу первого дня пути, когда даже высокие горы – последнее напоминание о доме, скрылись вдали, они сделали привал в лесу. Оборотень разжег огонь, и они перекусили припасами, что Есения захватила из дома. Она украдкой рассматривала своего спутника. Непослушные волосы цвета черного янтаря постоянно падали ему на лоб, но, казалось, его это не слишком волновало. Стройное тело напоминало Есении диких лесных котов, о которых она читала в книгах. Опасные хищники, они заманивали жертву в лес и там набрасывались.

– Увидела то, что тебе понравилось, маленькая Есения? – насмешливо произнес Оборотень, поймав ее за разглядыванием.

Она густо покраснела и выпалила:

– Почему ты называешь меня маленькой? Я же не ребенок!

Оборотень рассмеялся:

– Ты когда-нибудь видела птиц пеночек? Несмотря на то, что они очень скромного размера и неприметны на вид, эти птицы поразительно красиво поют. Ты напоминаешь мне их.

Есения не знала: обидеться ей на такое сравнение или чувствовать себя польщенной. В итоге она решила никак не реагировать, чтобы не выставить себя дурой.

– Мне кажется, ты сам немногим старше меня. Сколько тебе летних пор?

Оборотень покачал головой, улыбка растаяла, приоткрыв непонятную Есении горечь.

– Ты неправа, я намного старше. И может, тебе кажется, что мы на равных, но не обольщайся, Есения. Я здесь, чтобы обучить тебя хотя бы минимальным навыкам владения силой. То, что другие девушки с даром балий знают с детства, тебе придется осваивать за месяц нашего пути. Анастасия была варити, защитницей. Она обязана была беречь тебя и до шестнадцати лет рассказать о твоем даре. Но она поступила эгоистично и спрятала тебя. Ты должна бросить все свои силы на изучение дара и во всем слушать меня, ты поняла?

Есения могла только кивнуть.

– Вот и отлично, – Оборотень вздохнул, будто этот разговор его утомил. – На рассвете мы начнем тренироваться, так что советую хорошо отдохнуть. Я не буду давать тебе поблажек.

Он лег возле костра и отвернулся от нее. Видимо, разговор был окончен.

Есения внезапно проснулась. Вокруг было темно, значит, вставать еще не время. Ее разбудило какое-то предчувствие. Но предчувствие чего? Есения посмотрела на место, где спал Оборотень, но там никого не было.

«Где же он? Надеюсь, не бросил меня», – вдруг испугалась Есения. Она встала и осмотрелась, но не было никаких следов ее спутника.

Вдруг невидимая сила поманила ее в лес. «Это безумие, там наверняка полно диких животных, а мне даже защитить себя нечем», – подумала она, но странная тяга не оставляла, и Есения стала медленно продвигаться все глубже и глубже. Деревья здесь росли ближе друг к другу, и в какой-то момент ей пришлось продираться сквозь их ветви. Они обступали ее со всех сторон, Есения начала задыхаться, но неожиданно все закончилось, и она оказалась на небольшой поляне.

На ней, освещенный лунным светом, лежал ирбис. Шерсть его переливалась всеми оттенками серебра, от нее будто исходило сияние. У Есении перехватило дыхание от красоты этого потрясающего животного. Ирбис был огромен, он не был похож на своих собратьев из книг. Есения стояла далеко, и зверь, видимо, не слышал ее. Он медленно поднялся на лапы, выгнул спину. Она подумала, что ирбис сейчас уйдет в лес, но тут животное громко заревело. Рев был таким яростным и полным боли, что у нее внутри все перевернулось. Но то, что открылось ее глазам, было просто невозможно.

Ирбис начал менять форму. Вместо огромных лап появились человеческие руки и ноги, его тело издавало громкий треск, словно ломалась каждая кость. Есения стояла, будто окаменев. Было ясно, что превращение заставляло ирбиса испытывать безумную боль. Последней обратилась голова животного, и вот уже на поляне стоял человек… причем обнаженный, хотя в темноте едва ли можно было рассмотреть что-то, кроме его очертаний.

Есения потрясенно выдохнула и, невольно шагнув назад, наступила на сухую ветку. Хруст показался оглушающим в ночной тишине. Получеловек-полуирбис медленно обернулся на звук. На Есению смотрел Оборотень.

Не разбирая дороги, Есения бежала обратно к костру. Ветки цеплялись за ее платье, хлестали по лицу, но паника гнала ее вперед. Сейчас она не могла осмыслить то, что увидела. Когда Оборотень сказал, что меняет лица, она и представить себе не могла, что он может превращаться в животное.

Есения вздохнула с облегчением, когда впереди показался свет костра. Его оберегающие объятия согрели ее, страх немного отступил, но все же она, заметив неподалеку большую палку, спрятала ее за спину. Через несколько минут Оборотень, уже полностью одетый, вышел из чащи.

Вздохнув, он спросил:

– Что ты видела?

Есения крепче сжала палку, ее шершавая кора больно впилась в руку.

– Ты был ирбисом, а потом… Потом превратился в человека. Мне показалось, что это приносит ужасную боль, Оборотень! Кто ты такой на самом деле?

Он задумчиво молчал несколько минут, словно собираясь с мыслями. Затем перевел взгляд на темный лес впереди и сказал:

– Я расскажу. Но сначала выбрось этот сучок, ты что меня им огреть собиралась?

Есения поморщилась, но отложила палку. Недалеко.

– Что ты знаешь о лесе Гринхорн? – нахмурился Оборотень.

– Это волшебный лес из сказок? Где живут разумные животные, которые намного превосходят знаниями людей? – удивилась она.

– Да. Вот только это не сказки. Лес существует на самом деле, и я там вырос.

Есения не знала, верить ли ей тому, что говорит Оборотень. С другой стороны, она только что видела, как он превратился из ирбиса в человека, удивляться ли теперь, что лес, который она всегда считала выдуманным, существует на самом деле?

Тем временем Оборотень продолжал свой рассказ:

– Лес Гринхорн не всегда был лишь сказкой. Когда-то давно обитатели леса жили в мире с людьми. Они делились своими знаниями, а в ответ ждали, что люди не будут приходить к ним с дурными намерениями. Так было не одну сотню лет. Однако человеческая жадность не знала пределов. Завоевав все земли и подчинив их себе, люди не остановились, их желания лишь росли, и взоры их обратились на Гринхорн. Король людей Драгомир созвал многотысячную армию, чтобы уничтожить лес и забрать богатства, что он хранил. Люди пришли в лес, убивали всех животных на своем пути и жгли многовековые деревья.

Однако, когда они дошли до центра леса, на поляне их ждал огромный олень. Его рога были настолько велики, что казалось, будто они касались небес, и были они покрыты мхом и цветами. Это был хозяин леса, великий защитник животных. Олень спокойно смотрел на людей, что пришли в его дом с жаждой власти и крови. Он предупредил их, что, нарушив договор о мире, они обрекут себя на вечные страдания. Но люди не послушали хозяина леса. Вытащив мечи, они бросились на оленя, но тот исчез.

Неожиданно громкий гул раздался из-под земли. Из самых недр, сметая все на своем пути, вылезли гигантские растения. Будто щупальца морского чудовища, они нападали на людей и затаскивали их под землю. Со всех сторон раздавались крики и мольбы о помощи. Но через несколько минут и они затихли. На поляне не осталось никого. Весь отряд короля и сам Драгомир не вернулись домой из леса Гринхорн. Лишь одному человеку удалось спастись. Сын короля Владислав, тогда еще совсем ребенок, любопытный и непослушный, пробрался на поле боя. Он так и не смог забыть, что он видел в том лесу, как и не мог понять, почему его пощадили. Но принц не испытывал благодарности. Черные мысли овладели им с тех пор, и только жаждой мести он жил, передавая свое безумие из поколения в поколение, от отца к сыну.

Однако при жизни новому королю не удалось осуществить задуманное. С той битвы лес Гринхорн закрыл свои врата от людей. Никто больше не мог зайти туда, лес оградил себя магией, словно барьером, чтобы больше никогда не допустить вторжения. Люди молились Великому Оленю, защитнику леса, но он был глух к ним. С тех пор прошло уже двести лет, люди постепенно стали забывать о существовании Гринхорна. История превратилась в легенду, а позднее лишь в сказку для детей.

Оборотень замолчал. Есения была поражена настоящей историей леса Гринхорн. Неужели все, что она читала и видела в книгах, было правдой?

– Ты сказал, что родился в Гринхорне, но как это возможно, если лес закрылся от людей?

– Я лишь наполовину человек. Внутри меня живет зверь, и таких, как я, называют оборотнями. В мире людей никто не знает, что это значит, ведь это слово из давно забытых времен. Поэтому я взял себе его как имя, когда ушел из Гринхорна. Младенцем меня подкинули к лесу. Я был первым человеком, кого лес принял за многие годы. Существа из Гринхорна вырастили меня как одного из своих.

Оборотень сделал паузу, и Есения поняла, что это не дает ему покоя. «Какая боль скрывается за этим молчанием?» – подумала она.

– Со временем я стал слышать зверя внутри. Он всегда рядом, сидит в глубине и требует, чтобы я его выпустил. Но, как ты могла заметить, это приносит ужасную боль. Я пытался не обращаться, но ирбис не может долго спать. Я научился обращаться по своему желанию, а не по желанию зверя, но я вынужден делать это не меньше раза в неделю, чтобы он не выбрался в неподходящий момент.

– Ты же…можешь сдерживать его, ну, когда оборачиваешься ирбисом? – осторожно спросила Есения.

– Да, не бойся. Ушли годы, но я смог его контролировать. Даже когда ирбис на свободе.

Страх отступил, и на его место снова проскользнуло любопытство.

– Как ты стал ищейкой короля?

– Когда я покинул лес, мне некуда было идти. Король Радислав, отец нынешнего короля, взял меня к себе на службу. Моя обязанность – сопровождать таких, как ты, Есения, тех, кто умеет приручать животных, в замок короля. Мой дар – чувствовать силу балий – оказался полезным в этот раз. Ранее никто из варити не осмеливался выкрадывать балий. Как только ты проявила свой дар, я сразу почувствовал, где ты. Думаю, это произошло, потому что я вырос в Гринхорне и связан с ним, как и ты.

– Но зачем королю балии? Что ему нужно от таких, как я?

– Король Земирад пытается вновь заключить мир с лесом Гринхорн. Он является потомком Драгомира, но не одобряет ту кровавую бойню, что устроил его предок. Земирад хочет наладить отношения с жителями леса. Однако Гринхорн не откликается на зов людей. Король верит, что балии, заклинатели, смогут наладить контакт с жителями леса и вернуть те времена, когда Гринхорн и люди существовали в мире.

Есения пыталась осмыслить все, что рассказал Оборотень. Она не представляла, что ее ждет такая ответственность. Немного подумав, она спросила:

– Оборотень, почему ты ушел из леса Гринхорн, раз ты там вырос?

Но тут словно тень опустилась на его лицо, и он вновь натянул свою насмешливую маску.

– Вот это уже не твое дело, Есения. Ложись спать, для одной ночи хватит откровений. Отдыхать тебе осталось всего пару часов.

Закутавшись в теплый дорожный плащ, Есения легла у костра. Вопросов у нее стало даже больше, чем раньше. Но Оборотень был прав, нужно было хотя бы попытаться заснуть. Не успела эта мысль мелькнуть у нее в голове, как она уже крепко спала.

Глава 4

Казалось, Есения только прикрыла глаза, и уже наступил рассвет. Она чувствовала себя, будто вообще не спала, хотя Оборотень рядом с ней выглядел довольно бодрым.

– Итак, ты готова? – спросил он.

Есения сонно кивнула.

– Какой энтузиазм, – насмешливо протянул Оборотень. – Мы начнем с основ, я расскажу тебе историю появления балий, и попробуем проверить силу твоего дара. Первые балии, или заклинатели, родились много веков назад. Никто не знает точно, когда дар балий проявился первый раз. При дворе короля в старые времена они всегда были посредниками между людьми и волшебными созданиями из леса Гринхорн. Балии ходили в лес и передавали знания людям. Лишь заклинательницам существа леса Гринхорн позволяли услышать их голос, обычным людям это было недоступно. Когда король Драгомир нарушил перемирие, балии не смогли больше попасть в Гринхорн, ведь они были людьми, а значит – врагами. Новый король, Земирад, хочет вновь установить перемирие с лесом Гринхорн, однако пока все тщетно, лес не отвечает балиям. Именно поэтому я занимаюсь поиском таких, как ты, ваше предназначение – помочь людям связаться с лесом.

– Зачем королю перемирие с Гринхорном? – перебила Есения. – Что такого ценного в знаниях, что там хранятся?

– Легенды гласят, что жители леса обладают способностью лечить любой недуг, поднимать на ноги тех, кто находится на пороге смерти. Жена короля, София, тяжело больна. Говорят, что ее отравили. Лекари и знахари со всего королевства не смогли понять, что с ней. Жизнь утекает из нее и осталось ей недолго. Король готов на все, чтобы ее спасти. Он пытается поговорить с лесом, чтобы его жители помогли королеве.

– Если до сих пор ни одной из балий не удалось поговорить с лесом, почему ты думаешь, что у меня получится?

– Человек способен на великие дела, Есения, стоит лишь захотеть, – ухмыльнулся Оборотень. – Сейчас мы посмотрим, что ты можешь.

Он поднялся и пошел вглубь леса. Есении ничего не оставалось, как следовать за ним. Оборотень вышел на ту же поляну, где вчера она видела его обращение, и встал позади нее. Он был так близко, что Есения чувствовала тепло его тела. От него пахло… летом, деревом, нагретым солнцем, и сочной травой, что только что скосили. Этот запах одновременно пьянил и был неуловимо знакомым, словно она знала его раньше, а потом позабыла.

– Итак, ты должна сосредоточиться, – вырвал ее из мечтаний Оборотень, и она обрадовалась, что он не видит ее багрового лица. – Я хочу, чтобы ты призвала к себе какое-нибудь животное. Начнем с малого, например с кролика. Закрой глаза. Почувствуй внутри себя силу, пусть она наполнит тебя. Потом подумай о кролике, чего ты хочешь от него, веди его сюда, покажи ему дорогу. Ты поняла?

– Ничего я не поняла. Как это я должна показать ему дорогу? – спросила Есения.

– Твой дар тебе подскажет. Давай, попробуй.

Есения закрыла глаза и попыталась сосредоточится. «Так, почувствовать силу, я должна что-то чувствовать, но пока ничего, – с отчаянием думала она. – Может, во мне и нет никакой этой силы и Оборотень ошибся?» Есения постояла так еще пару минут, но ничего не изменилось.

– Я ничего не чувствую, Оборотень. Более того, я даже не знаю, что я должна чувствовать! – разозлилась Есения.

– Ты слишком много думаешь. У тебя не получилось с первых секунд, и ты уже опустила руки? – хмыкнул Оборотень. – Попробуй еще, только в этот раз постарайся ни о чем не думать. Сконцентрируйся на дыхании, слушай только его. Почувствуй свое тело, представь, что у тебя в руках большой огненный шар, и направь его в центр своей груди.

Есения вновь закрыла глаза и сделала как говорил Оборотень. В первые минуты она просто слушала свое дыхание. «Вдох-выдох», – повторяла она про себя, погрузившись в своего рода сон, где не было ничего, кроме ее дыхания. Со временем Есения заметила, что в груди немного потеплело. Она продолжала дышать, и тепло становилось все сильнее и сильнее, пока ей не стало совсем горячо. Тогда она вспомнила, что Оборотень сказал представить кролика.

Есения подумала о животном: вот он сидит в лесу, серый мех с коричневыми крапинками. Он настороженно прислушивается к чему-то, будто готов тотчас сорваться с места и убежать. Но вдруг он успокаивается и медленно начинает двигаться к поляне. Тут Есения открыла глаза и увидела того самого кролика. Он смотрел прямо на нее, но как только она сделала шаг вперед, зверек опомнился и быстро, как молния, убежал обратно в лес.

Есения повернулась к Оборотню, который смотрел на нее с улыбкой. В этот раз в ней совсем не было насмешки.

– Как это возможно? Я представила кролика, и на поляну вышел тот же самый! Это какое-то волшебство, как у меня получилось? – удивленно воскликнула она.

– Ты просто видела его, – сказал Оборотень, – это и есть твой дар, Есения. Ты можешь видеть, где животное находится в данный момент, и призвать его к себе. Но это не все. Ты можешь говорить с ними, не человеческим языком, конечно, но они будут тебя понимать, нужно лишь научиться этому. Сегодня ты впервые почувствовала свой дар, и я удивлен, что у тебя так быстро получилось призвать к себе кролика, многим нужно для этого несколько лет. Обычно балии начинают с насекомых, например с бабочек, но у нас на это нет времени. Тебе придется учиться всему быстро, и я решил проверить тебя. Есения, твой дар намного сильнее, чем у всех балий, что я знал. Может, именно тебе удастся наладить контакт с лесом Гринхорн.

Есении было немного не по себе. Еще вчера она была обычной деревенской девчонкой, дочкой знахарки без всяких способностей, а сегодня на нее надеялась вся Элейния. Большая ответственность и большая опасность. Что будет с ней, если у нее не получится помочь королю?

– Первая тренировка прошла лучше, чем я думал, но нам пора собираться. Впереди долгая дорога, а я должен доставить тебя к королю как можно скорее. Дальше нам придется тренироваться в пути, чтобы не терять времени, – сказал Оборотень.

Есения решила не страшиться раньше времени и отбросила сомнения. Если Оборотень прав и ее сила велика, что мешает ей сделать все возможное, чтобы помочь королю? Они собрали вещи и отправились дальше.

Прошло две недели с начала пути. Половина дороги до Хорсана была пройдена. Каждую свободную минуту Оборотень обучал Есению, как пользоваться даром балий, но дальше кролика она так и не продвинулась. Будто весь потенциал своей силы она потратила на первый раз и больше у нее не получалось. Есения пыталась призвать оленя, дикого кабана, лису и даже волка (хоть Оборотень ей и запрещал), но все тщетно. Дар больше не слушался ее, и кроме кроликов да белок никого приманить она не могла.

Оборотень немного утратил свой энтузиазм, появившийся после первого ее проявления силы. Есения все чаще замечала разочарование, появляющееся на его лице при каждой ее неудаче.

В тот день, они добрались до деревни и решили заночевать, а утром, на рассвете, отправиться дальше. Есения устала, она все силы тратила на то, чтобы развить свой дар, ей было очень обидно. Оборотень не особенно помогал, видимо, он считал, что она недостаточно старается. Вечером того дня у них разгорелся жаркий спор:

– Я старюсь, делаю все, как ты показывал, чего еще ты от меня хочешь? – кричала Есения.

– Это твой дар, не мой. Я помогал в начале, чтобы ты отыскала его в себе. Сейчас ты сама должна с ним справляться. Нельзя всю жизнь действовать по чужой указке, ты не ребенок и сама можешь с ним совладать! – нахмурился Оборотень.

– Это ты обращаешься со мной как с ребенком, ничего о себе не рассказываешь. Когда я заговариваю с тобой о твоем прошлом, у тебя делается такое лицо, как будто я сморозила несусветную чушь!

Оборотень изменился в лице.

– Вот, видишь, это самое лицо! Мне надоело это все, надоело наше путешествие и ты сам!

Есения разъяренно вылетела из гостиницы, где они должны были ночевать, и пошла вниз по улице. Это была обычная деревня: пара лавок, где торговали провизией и всем необходимым, маленький храм богу Роду, кузница, главная площадь. Деревня напомнила ей родную деревню, и она загрустила. Весь гнев испарился, оставив за собой лишь горечь.

«Оборотень прав, наверное, я недостаточно стараюсь. Его можно понять, он надеялся на меня, а я его подвела», – вздохнула Есения. Она села на лавку возле кузницы и предалась невеселым мыслям. Вдруг она услышала крики, раздающиеся с главной площади. Ей стало любопытно, тем более для нее несвойственно было долго хандрить, и она отправилась посмотреть, что там происходит.

Осторожно расталкивая людей, плотной стеной окруживших главную площадь, Есения наконец выбралась, и на секунду, как и все, застыла на месте. В город из леса ворвался большущий бурый медведь. Он дико озирался по сторонам, громкие крики пугали и злили его, видимо, он не мог найти дороги обратно. А люди уже зажигали факелы, готовили оружие. «Они же убьют его!» – с ужасом поняла Есения.

Она побежала вперед, прямо к медведю. В этот момент Есения не думала об опасности, лишь хотела спасти напуганное животное. Люди пытались остановить ее, но она рвалась вперед, пока не выбежала прямо перед зверем. Медведь разъяренно зарычал на Есению. Толпа позади нее ахнула от страха.

Есения протянула к медведю руку. На нее вновь сошло то спокойствие, которое она чувствовала, когда повстречалась в лесу с волком. Ей показалось, что Оборотень где-то вдалеке выкрикнул ее имя, но она не обернулась. Есения смотрела в глаза зверя, в груди зародилось знакомое тепло, которое становилось все сильнее и сильнее. Медведь уже не рычал, а, успокоившись, медленно приближался к Есении, пока не уткнулся мордой в ее руку. Она ласково погладила его.

– Ты можешь идти домой, я покажу тебе дорогу. Никто тебя не тронет, – тихо приговаривала она.

Медведь чуть отошел, но продолжал смотреть, будто спрашивая разрешения. Есения кивнула, и тогда уже зверь развернулся и побежал к лесу.

Тепло схлынуло, оставив после себя легкую слабость, как от долгой ходьбы. Довольно улыбнувшись, она повернулась к людям, но тут улыбка вмиг исчезла. Жители смотрели на нее с ужасом. Есения будто снова очутилась в своей деревне, где после случая с волком люди так же глазели на нее, как на проклятую, словно она опасна. К ней подбежал Оборотень, его бледное лицо застыло в маске холодной ярости.

– Ты что, с ума сошла? – процедил он. – Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергла? Он мог тебя одним ударом надвое разорвать, глупая девчонка!

– Они бы убили его, Оборотень, – тихо сказала Есения, коснувшись его локтя. – Кому, как не тебе, понимать ценность жизни животного.

Она видела, как тяжело было Оборотню обуздать гнев, что полыхал в нем от ее необдуманного, как ему казалось, поступка. Он смотрел на нее таким взглядом, словно сейчас с радостью бы огрел ее палкой, но было в нем что-то еще. Что-то, от чего Есения вдруг вспыхнула, а сердце опустилось куда-то вниз. Тут Оборотень отвел глаза и странное чувство растаяло.