Предание о балии
Ароматный чай согревал руки и словно снимал с души груз воспоминаний. Есения села рядом с Милошем и попросила:
– Может, расскажете мне о ней? Если, конечно, вы не против. Как балия вышла замуж за человека? Я думала, балии живут в замке короля.
– Оборотень не рассказывал тебе, как рождаются заклинательницы?
– Нет, я несколько раз спрашивала его об этом, но Оборотень всегда говорил, что я все узнаю в Хорсане.
– Мне понятна его скрытность. Балии очень редки, многие хотят навредить вам, видимо, так он хотел защитить тебя.
– Но почему нам хотят навредить?
– Балии ценны для короля. Без вас он не сможет наладить контакт с лесом Гринхорн, не сможет вылечить свою жену. Враги Ратных – ваши враги, все, кто хочет отомстить королю, желают зла и балиям. Именно поэтому убили Надию, по крайней мере, так мне сказали.
Есении показалось, что он не верит в это, но она не стала перебивать.
– Балии рождаются примерно раз в десять лет, – продолжил Милош. – Бывает, что в один год родится несколько заклинательниц, но чаще всего одна. Мало кто знает, это хранится в секрете, что у всех балий глаза разного цвета, прямо как у тебя. В момент, когда рождается балия, животные в округе начинают вести себя необычно, так король узнает, что появилась на свет новая заклинательница. Новорожденную балию забирают из семьи – это традиция. Считается, что если оставить балию у родных родителей, то она не раскроет весь потенциал своего дара. По моему мнению – это чушь. Просто король хочет с рождения контролировать ваш дар. Для этого нанимают специальных женщин – варити. Они должны жить в глухих деревнях с балиями, учить их пользоваться даром, а также оберегать. В шестнадцать летних пор, когда дар достигает полной силы, варити отправляют балий в Хорсан, служить королю. Как я понял, после того, как Оборотень появился в замке, именно он сопровождает балий.
– Значит, мои настоящие родители отказались от меня? – отвела глаза Есения.
Она постаралась скрыть, как сильно задел ее рассказ Милоша.
– Пойми, что у них просто не было выбора. Когда к тебе в дом приходят гвардейцы короля, едва ли возможно им противостоять.
Этот странный образ никак не укладывался в голове, как она ни старалась. Неужели где-то есть люди, на которых она похожа? Может, у ее отца были такие же жемчужные волосы? Была ли ее настоящая мать такой же худой и маленькой, как она сама? Живы ли они еще?
– Получается, Анастасия была моей варити, – наконец задумчиво пробормотала Есения, – но почему же она не рассказала мне о моем даре…
– Что тебя тревожит, девочка? – спросил Милош.
И, глядя в эти добрые глаза, она, сама от себя не ожидая, рассказала ему всю свою историю: про то, как они жили вдвоем с матерью, про одиночество и клеймо «проклятой», про волка и пересуды жителей деревни, про предательство Анастасии, которая вовсе ей не мать, про боль разлуки, про тоску по дому.
Она будто выплеснула из себя все горе, что накопилось в ней. Есения вдруг поняла, что с тех пор как ушла из дома, не проронила ни одной слезинки, но сейчас из ее груди вырвались глухие рыдания. И вот она уже плакала на плече у Милоша, а он по-отечески успокаивал ее, как еще недавно так же успокаивал Ану.
Слезы прекратились. Есения почувствовала легкость, будто то, что так тяготило и тянуло к земле, наконец рухнуло и разбилось о землю.
– Простите, что я так раскисла, – смущенно пробормотала она, отстраняясь.
– Это ничего. Всем нам порой нужно очистить душу, – улыбнулся Милош. – Есения, ты не думала, что Анастасия сделала это, чтобы тебя защитить? Многие балии отправлялись в Хорсан и уже не возвращались. Возможно ли, что она полюбила тебя, хотя это было запрещено для варити, и решила сбежать с тобой, чтобы уберечь?
– Может быть, и так, – нахмурилась она. – Но она обязана была рассказать мне про мой дар, она же знала, что я понимаю животных, но делала вид, что это не так, она позволяла мне чувствовать себя глупо, только лишь бы я не раскрыла этот секрет. Нет, этого я не могу ей простить!
– Что ж, возможно, ты еще изменишь свое мнение.
Милош грустно улыбнулся, добавив:
– Ты многое поведала мне, теперь моя очередь. Расскажу тебе про мою Надию. Еще младенцем, как и всех балий, ее забрали от родителей, и варити ухаживала за ней. В шестнадцать летних пор ее представили ко двору короля Радислава. Она была прекрасна, моя Надия. Волосы цвета вороного крыла, глаза как у тебя, только один серый, как стальной клинок, а другой зеленый, словно молодая трава. Она сияла при дворе. Надия была полна надежд, она хотела быть той, кто отворит двери леса Гринхорн, однако быстро разочаровалась как в своем даре, так и в короле.
Надия умела внушать животным страх, она ненавидела эту часть своего дара, но король Радислав именно этого от нее и хотел. Он заставлял ее делать ужасные вещи: в бою сводить с ума лошадей под всадниками, животные бились в конвульсиях в предсмертных муках. Но на этом он не остановился, в своем безумии король заставлял Надию делать это просто ради забавы, на своих званых ужинах он приказывал Надии развлекать его гостей, внушая животным биться друг с другом, ему нравилось смотреть на смерть.
Надия не могла выдержать этого и ушла. Для балии сбежать от службы королю – верная смерть. Надия долго скиталась, преследуемая воинами короля, пока не набрела на небольшой город. Там она спряталась от стражи в маленьком сарае, она была в отчаянии и уже готова была сдаться, но когда кажется, что весь свет погас, всегда пробивается лучик надежды. Ее нашел молодой парень, он жил в доме рядом с сараем. Привлеченный странным шумом, он зашел в сарай и увидел голодную и бледную молодую девушку. Но ни грязное платье, ни затравленный взгляд не могли затмить ее чу́дную красоту. Он пропал, в ту же секунду он поклялся, что никогда ее не отпустит и не даст в обиду.
– Это вы были тем мужчиной! – воскликнула Есения.
– Да, это был я, – рассмеялся Милош. – У одной знахарки, что я знал с детства, я достал отвар, которым Надия окрасила свои волосы в более тусклый цвет, и эта же знахарка дала мне зелье, чтобы сделать черными ее глаза. Мне было больно оттого, что она вынуждена скрывать свою внешность, но это был единственный способ ее защитить. Мы поженились через несколько месяцев, и через год Надия подарила мне дочь. Мы с женой прожили вместе десять лет, это было самое счастливое время в моей жизни.
Милош нахмурился. Есения поняла, что он подошел к печальной части своего рассказа.
– Четыре года назад, когда Ане было всего девять летних пор, король Радислав нашел Надию. Гвардейцы забрали Надию на службу, так они сказали. Но больше мы ее не видели. Через год король Радислав скончался, и на трон сел его сын, Земирад.
– Вы не верите в то, что Надию убили враги короля?
– Нет, и никогда не верил. Никто не мог сбежать от Радислава безнаказанным. Я не доверял королю Радиславу и не доверяю его сыну. Издавна в роду королей жили безумие и жажда власти. От короля Драгомира, что нарушил перемирие с лесом Гринхорн, до Радислава, что погубил мою жену. Я не встречался с Земирадом, и говорят, что он другой, милостивый король, но от гнилой ветки может быть только гнилое яблоко, запомни мои слова. И будь осторожна в замке короля, была б моя воля, я бы тебя не пустил туда, но я тебе не отец, и, коли уж ты решила, то будь настороже. Опасность может подстерегать где угодно, и даже твой Оборотень не сможет тебя защитить. Тем более он ищейка короля и верен ему. Если нужно будет выбирать, последует ли он за своим сердцем?
Этот вопрос еще долго бился в ее разуме, пока сон наконец не пришел к ней.
Глава 7
Есению разбудил звук гремящей посуды. Просыпаться было тяжело, этой ночью она проспала от силы пару часов. Потянувшись, она встала и спустилась по лестнице вниз. Все уже давно проснулись и теперь завтракали на кухне. Слышно было только Милоша, который рассказывал какую-то историю. На огне булькала вода для чая, свежие булочки, только из печи, ждали ее. Есения с наслаждением вдохнула такой домашний запах.
– Доброе утро, – улыбнулась она.
– Доброе, доброе, – ответил Милош. – Мы тебя будить не стали, знаем, что ты почти не спала ночью. Ну, садись, угощайся.
Есения села, стараясь не смотреть на Оборотня. Их вчерашний разговор и беседа с Милошем все еще не давали ей покоя. Есения боялась, что, едва взглянув на нее, Оборотень сразу догадается о ее сомнениях. Благо поддерживать разговор было не нужно, Милош говорил за четверых.
Уютный завтрак прервал громкий стук в дверь.
– Интересно, кого это принесло в такой ранний час? – пробормотал Милош.
Из-за двери послышалось: «Именем Гостивара, наместника Горниграда, мы приказываем открыть дверь!»
– Ну вот, говорил же, что повсюду шпионы наместника. Видимо, ему донесли, что вы здесь!
Вздохнув, он поднялся и пошел открывать дверь. Ана побледнела. Заметив это, Есения спросила:
– Что такое? Чем так страшен наместник?
– Когда тебя вызывают к нему – это всегда сулит большие неприятности, – тихо проговорила она.
В дом зашли двое гвардейцев. Они были одеты в яркие синие камзолы, расшитые золотом, и высокие черные сапоги. Острые штыки ясно говорили, что пришли они сюда далеко не с миром. Посреди скромного жилища Милоша они, в своей дорогой форме, были не к месту.
Высокий гвардеец с тонкими, закрученными вверх усами, вышел вперед. Видимо, он был старше по званию, потому как презрительно осмотревшись по сторонам, он торжественно обратился к Есении и Оборотню:
– Наместник Гостивар ждет вас у себя в резиденции!
– Мы были бы рады зайти, но, к сожалению, очень спешим. Король Земирад ждет нас в столице как можно скорее, – издевательски-учтивым тоном произнес Оборотень, даже не поднявшись со стула.
– Это не просьба, ищейка, – вмиг сбросил напыщенный тон командир. —Как слуга короля ты обязан выказать уважение наместнику. Это закон.
– Я служу только королю и не обязан подчиняться вашим идиотским законам, – фыркнул на это Оборотень.
– Что ж, видит Род, мы просили вас по-хорошему.
Рука командира крепче сжала штык, он повернулся ко второму гвардейцу, широкоплечему парню с отсутствующим взглядом, и тот вышел вперед.
– Наместнику не нравится, когда всякий сброд, – он презрительно кивнул головой на Милоша и Ану, – укрывает гостей города, ведь все должны сначала зарегистрироваться в книге посещений Горниграда. Обходить этот закон – означает нарушать его, а это, в свою очередь, значит, что последует наказание.
Гвардейцы угрожающе двинулись на Милоша и Ану. Милош встал перед дочерью, защищая ее собой, и Есения поняла, что достаточно молчала.
– Мы пойдем с вами, если вы оставите их в покое, – громко сказала она.
– Что ты делаешь, Есения? – прошипел Оборотень, схватив ее за руку. – Нам уже давно пора двигаться в путь, и у нас нет времени на какого-то наместника.
– Я не дам в обиду своих друзей, – разозлилась Есения и выдернула руку из его хватки.
Прощаться им пришлось второпях. В напряженном молчании Есения быстро обняла Милоша и Ану, и они с Оборотнем вышли за дверь под тяжелым взглядом командира. Последнее напутствие Милоша, которое он успел прошептать ей, стучало внутри: «Прошу тебя, Есения, будь осторожна. И удачи тебе».
***Они шли за гвардейцами по узким улочкам Горниграда, все быстрее приближаясь к его центру – резиденции наместника Гостивара. Через некоторое время они оказались перед большими золотыми воротами, такими высокими, что Есении пришлось поднять голову к небу, чтобы увидеть, где они кончаются. Командир крикнул, чтобы открыли ворота, и медленно, со скрежетом и натугой, они стали отворяться. Гвардейцы провели Есению и Оборотня внутрь, и они словно оказались в другом королевстве.
Перед ними простирался огромный сад с удивительными цветами, буйство красок которых поражало. Посреди сада раскинулся большой пруд, в котором плавали яркие рыбки разных цветов: оранжевые, синие, зеленые. Даже воздух здесь казался другим, чем в городе, – более влажным и душным, от тяжелого запаха у Есении кружилась голова. Через пруд был проложен мост с красивыми резными перилами из дерева, талантливый мастер вырезал на них листья и виноградные лозы.
Неожиданно мучительный рев разорвал тишину, заставив Есению вздрогнуть. Оборотень шагнул к ней чуть ближе.
– Что это такое? – спросила она у командира.
– Это зверинец господина. Наместник Гостивар увлекается не только редкими растениями, но и животными, – он явно наслаждался испугом Есении. – Его коллекция интересных зверей самая редкая во всей Элейнии.
Ей стало жаль этих бедных животных, что на потеху наместнику вынуждены жить в клетках. Есении хотелось подойти к ним, однако гвардейцы, не останавливаясь, прошли через мост к главным воротам резиденции. На входе стояли стражники, которые молча расступились. Видимо, Есению и Оборотня здесь давно ждали. Второй гвардеец, сопровождающий их, остался снаружи.
Резиденция поражала своей роскошью. На каждой стене висели гобелены со сценами сражений и диковинными чудищами, колонны были украшены золотом и драгоценными камнями, повсюду стояли статуи. Командир долго вел их коридорами в главный зал, где их ждал наместник, так долго, что, казалось, этому пути не будет конца. Наконец они остановились перед входом в зал. Гвардеец бросил им через плечо: «Ждите здесь», – и зашел к наместнику один.
– Достопочтимый наместник Гостивар, ваши гости прибыли! – торжественно произнес он.
– Ну наконец-то! Почему я должен так долго ждать? Немедленно веди их сюда, идиот! – послышался в ответ недовольный визгливый голос.
Командир вернулся, от его уверенности не осталось и следа, он был бледен и выглядел униженным.
– Прошу за мной, – процедил он.
Втроем они зашли в главный зал, где Есения наконец смогла утолить свое любопытство в отношении наместника. Однако вид его скорее разочаровывал. Это был тщедушный человек непонятного возраста, ему могло быть как тридцать, так и все шестьдесят летних пор. В лице его не было ничего примечательного, встретив такого человека на улице, Есения никогда бы не вспомнила его снова.
Однако обыкновенность он с лихвой искупал своими одеждами. Было похоже, что он натянул на себя все самое дорогое и безвкусное, что было в его шкафу. От количества золотого и блестящего на нем слепило глаза.
Наместник важно восседал на троне, что стоял посреди огромного зала, который был украшен так же пышно, как и он сам. С двух сторон от наместника его приближенные, одетые крикливо и странно, тихо шептались между собой. «Либо здесь ни у кого нет вкуса, либо это такой непонятный обычай», – подумала про себя Есения.
Наместник довольно оглядел ее, не обращая внимания на Оборотня.
– Есения, я полагаю? Как приятно видеть вас в моей резиденции! Меня зовут Гостивар, я наместник этого города. Я давно вас жду! А это, видимо, ваш сопровождающий? – она заметила, что радушная улыбка наместника не касалась его глаз, будто он хотел скрыть истинные чувства.
– Мы рады приветствовать вас, наместник, – слегка поклонился Оборотень. – Мы пришли показать вам наше почтение, однако нам уже пора двигаться в путь. Нас ждет король Земирад, и, к сожалению, мы не можем более задерживаться.
Улыбка на лице Гостивара потухла. Злые глаза обратились на Оборотня.
– Я обращался не к тебе, ищейка, – повысил голос наместник. – Как посмел ты говорить без разрешения в моем присутствии?
Оборотень побледнел, в его глазах промелькнула хищная ярость ирбиса. Он сделал шаг вперед, но Есения схватила его за локоть. Нельзя было, чтобы он выпустил зверя здесь. Сама она тоже дрожала от злости. Возможно, обратись Гостивар к ней с таким пренебрежением, она бы и стерпела. Однако угрозы друзьям уже настроили ее против наместника, а оскорбление Оборотня заставило защищаться.
– Он посмел говорить, потому что ему поручено быть моим проводником и защитником, – ее голос, отраженный от каменных стен зала, прозвучал оглушающе. – Оборотень – приближенный короля Земирада, а не просто мой сопровождающий! Не уважать его – значит не уважать короля.
Сердце тревожно билось, лицо горело. Обернувшись к Оборотню, Есения встретилась со знакомой насмешливой улыбкой, но в глазах его появилась едва заметная теплота, а ярость исчезла.
Наместник сначала, казалось, оторопел от такой вспышки, приближенные зашептались громче. Однако резкий взмах руки заставил их замолчать, и все замерли в жадном ожидании наказания. Гостивар сощурился, его лицо, которое пошло багровыми пятнами, не предрекало ничего хорошего, но тут он вдруг улыбнулся.
– Я не хотел обидеть вас, балия, – миролюбиво произнес он. – Видимо, я не так понял характер ваших отношений. Приношу вам свои извинения, – перевел он взгляд на Оборотня.
Тот осторожно кивнул.
– Да, я знаю, что вы балия, – произнес наместник в ответ на вопросительный взгляд Есении. – Я знаю все, что происходит в моем городе, запомните это. Например, я знаю, кто укрывал вас в своем доме.
– Милош не укрывал нас, господин наместник, а милостиво предоставил нам свой кров, и мне бы не хотелось, чтобы его наказывали, – нахмурилась Есения.
– Ну что вы, какое наказание! Ни о чем таком и речи не было! Я даже награжу его за то, что в итоге вы оказались в моей резиденции!
Несмотря на слова наместника, Есения не могла расслабиться. Его холодный взгляд, казалось, проникал под кожу. «В этом странном месте нужно быть настороже», – подумала она.
– Я понимаю, вы спешите в Хорсан, – тем временем продолжал Гостивар, – но не откажите мне в любезности отужинать со мной сегодня вечером и переночевать в моей резиденции, а завтра поутру вы вновь можете отравиться в путь.
Есения задумалась на секунду. Переночевать в таких хоромах… звучало заманчиво, тем более мысль об удивительных питомцах наместника не давала покоя. Ей хотелось увидеть их, убедиться, что им не причинили зло.
– Хорошо. Мы благодарны вам за приглашение и рады будем остаться у вас ненадолго, – наконец ответила она.
– Замечательно!
Наместник хлопнул в ладоши, подзывая слугу. Мальчик примерно двенадцати летних пор мгновенно появился рядом с ним. Он был одет в сияющий белый камзол с золотыми нитями. Удивительно было видеть на слуге такие пышные одежды. На первый взгляд казалось, что это был обычный ребенок, однако, чем дольше Есения смотрела на него, тем больше странностей замечала. Лицо мальчика было абсолютно гладким, глаза ничего не выражали, он выглядел словно живая кукла. Есении стало не по себе.
– Проводи наших достопочтенных гостей в их покои, – тем временем произнес наместник.
Мальчик-слуга жестом пригласил Есению и Оборотня следовать за ним. Они вышли из главного зала, и вновь их вели длинными коридорами.
– Что-то ты разошлась при разговоре с наместником, – тихо хмыкнул Оборотень. – Не боялась, что он велит тебя казнить?
– Балии слишком ценны, ты что не знал? – в тон ему ответила Есения. – Тем более я никому не позволю так с тобой говорить.
Они немного отстали от своего провожатого, и Есения шепотом спросила:
– Тебе этот мальчик не кажется странным?
– Ты имеешь в виду, что нас как будто ведет статуя, а не живой человек? – выгнул бровь Оборотень. – Так выглядят приближенные слуги Гостивара. Этот не единственный, здесь должна быть еще парочка таких. Я слышал, что наместник сам воспитывает их с рождения, чтобы они были верны только ему. Им нельзя доверять, цель их жизни лишь одна – служить Гостивару. Поэтому будь осторожна с ними.
– Но почему они выглядят так…
– Странно? Искусственно?
Есения кивнула.
– В королевстве ходили слухи, что Гостивар увлекается разными экспериментами по скрещиванию видов, ты же видела его сад, нигде в мире больше нет таких цветов и растений. Однако поговаривали, что ботаникой он не ограничился. Я в это не верил, но, увидев его приближенных воочию, тоже стал подозревать. Что-то здесь не так. Есения…
Оборотень не успел закончить мысль, так как их провожатый остановился перед тяжелой резной дверью.
– Госпожа Есения, вам сюда, – безэмоционально произнес мальчик. – Господин Оборотень, вам на другой этаж, идите за мной.
– Разве наши покои не рядом? – обеспокоенно спросила Есения.
– Нет, господин Оборотень будет располагаться в другом месте, – ответил мальчик.
Есении стало не по себе. За три недели их совместного пути Оборотень всегда был поблизости.
– Это обязательно? – нахмурился Оборотень, заметив ее беспокойство. – Я мог бы…
– Это приказ наместника. Господин Оборотень, прошу следовать за мной.
Выбора не было, Есения и так испытывала терпение Гостивара. Спорить сейчас было попросту глупо… а еще, опасно. Раздраженно выдохнув, Оборотень повернулся к ней и, стараясь обмануть то ли слугу, то ли самого себя, легкомысленно бросил:
– Не переживай так сильно, маленькая Есения, ты не успеешь по мне соскучиться, как мы встретимся за ужином.
Если она снова стала «маленькой», значит точно что-то не так. Оборотень ушел, а Есения, вздохнув, прошла в покои. Ей выделили огромную комнату. Никогда еще она не видела таких больших покоев, весь ее родной дом мог уместиться здесь. Однако величина комнаты, увы, не отвлекала внимание от того, как безвкусно она была оформлена.
Золото было повсюду. Тяжелые шторы, стены, подсвечники и гобелены – все было золотым и давило на Есению своим блеском. «Гостивар на нем прямо помешался», – покачала она головой.
Что привлекло ее внимание, так это большая ванна на кованых ножках, от которой поднимался густой пар. Похоже, ее приготовили только что. Есения опустила руку в горячую воду, она пахла какими-то странными травами, древесными и немного тягучими. Раздеваться в незнакомом месте было неприятно, но кожа зудела от долгой дороги, а ванна была отделена ширмой, так что Есения решилась. Сбросив одежду, она погрузилась в воду, вздохнув от удовольствия.
Через некоторое время она, сонная и румяная от тепла, завернулась в теплый халат, оставленный для нее на огромной кровати посреди комнаты.
– Мы могли бы всей деревней на ней поместиться, – вяло подумала Есения.
Она подошла к окну, из которого открывался вид на город. На первый взгляд такой красивый и разнообразный, Горниград таил в себе и нищету, и голод, и смерть. Теперь, когда Милош показал Есении обратную сторону этого места, она уже не могла спокойно наслаждаться его красотами. Задернув тяжелые парчовые шторы, она прилегла на кровать и незаметно для себя задремала.
***Есению разбудил стук в дверь. Через шторы уже не пробивался солнечный свет, а значит, она проспала несколько часов. Открыв дверь, она увидела на пороге того же мальчика-слугу, что сопровождал ее ранее. Однако, помня слова Оборотня о нескольких приближенных Гостивара, Есения уже не была так уверена.
– Достопочтимый наместник Гостивар зовет вас отужинать вместе с ним и его гостями, – равнодушно произнес мальчик, не мигая глядя на нее.
Только сейчас Есении пришло в голову, что ее одежда совсем не подходила для званого ужина. Она бросила взгляд на кресло, где неопрятным ворохом лежали ее темно-синий сарафан, подол которого совсем запылился в пути, и простая светлая рубаха. Она была украшена на вороте лишь вышивкой, которую сделала Анастасия. Шею и лицо залил жгучий румянец.
– Передайте, пожалуйста, мои извинения наместнику. Я… плохо себя чувствую и не могу быть на ужине, – тихо произнесла Есения.
Мальчик, проследивший за ее взглядом, проговорил ровным тоном:
– Мой господин был так любезен, что распорядился прислать для вас платье. Служанка поможет вам собраться.
Мальчик махнул кому-то за своей спиной, и в комнату почти забежала девушка, которая несла на руках платье потрясающего аквамаринового цвета. Принимать такой дар от наместника было неприлично, но идти в своем наряде также было нельзя. Пока Есения пыталась принять решение, мальчик исчез, оставив ее один на один со служанкой.
Девушка присела в глубоком поклоне, взгляд ее был направлен в пол. Похожая на мышку, она была одета гораздо скромнее мальчика-слуги, в угрюмое темно-серое платье и безразмерный чепец.
– Как тебя зовут? – дружелюбно спросила Есения.
– Лина, госпожа, – тихо сказала девушка, подняв голову.
Оказалось, что служанка была совсем молодой, примерно ее возраста, и очень миловидной. Платье в ее руках переливалось всеми оттенками голубого, и соблазн рассмотреть, а тем более примерить его был слишком велик. Решившись, Есения сказала:
– Лина, спасибо тебе, но мне не нужна помощь, я могу и сама справиться.
Девушка побледнела.
– Н-но, госпожа… Если вам не нравятся мои услуги, я могу позвать другую служанку.
– Нет, дело не в тебе, – улыбнулась Есения. – Я выросла в деревне, там никто не помогал мне одеваться. Я просто привыкла все делать сама, понимаешь?
– Но, госпожа… Сами вы не сможете собраться так, чтоб выглядеть достойно наместника. Он дал строгое распоряжение!