– Да они согласны, господин ротмистр! Они нас отпустили. Вот видите, и вещи с нами!
Действительно, у некоторых были небольшие узелки.
Но я категорически отказал им. Тогда они взмолились не уводить полк, а подождать минут пятнадцать, пока они приведут родителей. Это им было обещано, и они как горох рассыпались в разные стороны.
Поздоровавшись с гусарами и осмотрев небольшой обоз, я прождал обещанные пятнадцать минут, а для спокойствия совести прождал еще минут десять, и уже хотел скомандовать «По коням!», как увидел несущуюся ко мне молодежь, а позади них нескольких дам. Но ребят было уже теперь больше.
– Господин ротмистр! – обратилась ко мне одна из пожилых дам. – Мы согласны, мы сами просим, возьмите наших детей, спасите их, если это будет возможно. У некоторых из них отцы уже погибли, частью на германском фронте, а частью в Ледяном и Степном походах. У некоторых старшие братья на фронте. Все равно мы не удержим мальчиков, и они погибнут здесь от красных. А вот тут наши адреса – на всякий случай… – И дама сунула мне в руку записку.
Я приказал адъютанту построить мальчиков. Их было двенадцать. Старшему – Вадиму[245 - Клименко Вадим Александрович. В Вооруженных силах Юга России; в 1919 г. руководитель скаутов в Новочеркасске, старший скаутмастер Дона; март 1920 г. доброволец 6-го гусарского полка до эвакуации Крыма. Вахмистр. В эмиграции в Париже, в Германии. С 1937 г. доброволец войск генерала Франко; во время Второй мировой войны с Голубой дивизией в России, майор испанской армии. Умер 4 мая 1978 г. в Мадриде.] – было лет шестнадцать, а остальным по 14—15, – почти что дети. Каждый из них имел одеяло, а верхнее платье было разнообразно. Были гимназические шинели, были солдатские, а были и короткие, теплые куртки.
– Ну вот что, дети! Раз вас отпускают родители, я беру вас с собой, но помните, что с этой минуты – вы добровольцы, солдаты и должны исполнять все, что вам прикажут. Поняли?
– Так точно, поняли! – зазвенели молодые голоса.
– Ну а теперь прощайтесь с родителями. – И я отвернулся, видя, как матери душились в захвативших их слезах и дрожащими руками крестили и ребят, и меня, и наш полк.
Адъютант распоряжался назначением заводных лошадей под ребят, а вещи было приказано положить на повозку. Я приказал командиру 4-го эскадрона ротмистру Андиону назначить к ребятам солидного унтер-офицера.
– Полк, по коням – садись! – Заколыхались ряды, озябшие кони тропотили. – Равняйсь!
Умышленно затягиваю команды. Чтобы дать возможность ребячьей команде взгромоздиться на лошадей.
– Справа по три, шагом марш!
Гусары снимают фуражки и крестятся на купол Новочеркасского собора.
– Храни вас Христос и Царица Небесная! – слышится из толпы, и множество рук крестят вытягивающиеся эскадроны.
Тяжелый был это поход. То морозы, то распутица. Наконец мы доехали до станции Крымская. Многие из мальчиков от непривычки потерлись в седле и шли часть дороги пешком или садились на подводы. Из них была составлена отдельная команда и назначали их ординарцами и телефонистами.
Хорошо и четко несли службу мои мальчики. Один из них в Крыму был убит, двое ранены и отправлены в лазареты, а девять пришли в Галлиполи. Все они окрепли, возмужали. А когда была открыта в Галлиполи гимназия, их отправили туда доучиваться.
В августе 1921 года мы ушли в Югославию, в пограничную стражу, и я потерял связь с мальчиками, лишь изредка переписываясь с их старшим скаутом – Вадимом Клименко. А потом заглохла и эта переписка.
И вдруг в 1936 году я получаю письмо от одного знакомого полковника, жившего в Германии, в котором он мне сообщает, что меня разыскивает из Испании скаут Клименко. Мы списались, и я узнал, что маленькая группа продолжает держаться вместе. Когда же началась гражданская война в Испании, они сумели пробраться туда, чтобы продолжать борьбу с исконным красным врагом, борьбу, которой отдали всю свою молодую жизнь.
Жизнью своей они оправдали завет: «Будь готов!» – и протянули руку помощи борющимся против сил зла и лжи.
А. Аристов[246 - Аристов Александр Андреевич. Сын офицера. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1909). Подполковник, врид командира 9-го гусарского полка. Во ВСЮР и Русской Армии в дивизионе своего полка. В эмиграции в Германии, с 1968 г. в Берлине.]
КИЕВСКИЕ ГУСАРЫ[247 - Впервые опубликовано: Вестник первопоходника. № 90. Май—июнь 1969.]
Еще в сентябре 1918 года группа офицеров-киевцев[248 - 9-й гусарский Киевский полк. Возрожден в Добровольческой армии. Кадр полка входил в созданный в декабре Сводный дивизион 9-й кавалерийской дивизии, который 27 мая 1919 г. развернут в Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 г. киевские гусары были представлены 2 эскадронами. Осенью 1919 г. дивизион киевцев развернут в собственный полк в составе 9-й кавалерийской дивизии. С 16 апреля 1920 г. дивизион полка входил в 6-й (5-й) кавалерийский полк. Из полка осенью 1918 г. в Добровольческую армию прибыло 13 офицеров, в Галлиполи прибыло 25 офицеров. В эмиграции нач. полковой группы (Кавалерийской дивизии) во Франции – полковник А.Ф. Пущин.], под председательством полковника А.Ф. Пущина[249 - Пущин Александр Федорович, р. около 1881 г. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1902). Полковник 9-го гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР с 14 ноября 1918 г., с 13 марта до 14 апреля 1919 г. командир Сводного дивизиона 9-й кавалерийской дивизии. Эвакуирован из Новороссийска. В эмиграции в 1931 г. возглавлял группу 9-го гусарского полка во Франции (Нейи).], обсудив современное положение, постановила: захватить сданный на хранение в Васильковский собор штандарт Киевского гусарского полка и под ним начать формирование Киевского полка в Добровольческой армии, для чего ехать на Дон.
Во исполнение этого постановления, в ближайший день, штабс-ротмистром Авдеевым и старшим медицинским врачом доктором Макиевским-Зубок[250 - Мокиевский-Зубок Лев Степанович, р. в 1881 г. Коллежский советник, старший врач 9-го гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР с осени 1918 г. В эмиграции. Служил в Русском Корпусе. После 1945 г. в Австралии и Канаде. Умер 30 августа 1962 г. в Перте (Австралия).], после службы в городском соборе, когда настоятель храма показывал присутствовавшим офицерам достопримечательности храма, штандарт был спешно отнят от древка и вынесен, а через несколько дней тем же штабс-ротмистром Авдеевым благополучно доставлен на Дон.
Одновременно разными путями туда стали стекаться киевцы, старший из которых был полковник А.Ф. Пущин. Одновременно прибыло 13 офицеров-киевцев, и Главнокомандующий Добровольческой армией генерал Деникин разрешил формировать дивизион 9-й кавалерийской дивизии. Прибывший штандарт Киевского гусарского полка приказано было сдать на хранение в штаб Главнокомандующего, что и было исполнено.
Для формирования дивизиона был указан город Ставрополь. На формирование дивизиона поступали молодые люди, частью призванные по мобилизации из станиц и сел, занятых Добровольческой армией, а частью добровольцами, бежавшими из Советской России: юнкерами военных училищ, вольноопределяющимися и учащимися высших и средних учебных заведений. Уже через несколько недель, стараниями офицеров, дивизион 9-й кавалерийской дивизии представлял собой вполне сплоченную и дисциплинированную часть.
В дивизион вошли три эскадрона: Киевский гусарский, Казанский драгунский[251 - 9-й драгунский Казанский полк. Возрожден в Добровольческой армии. Кадр полка входил в созданный в декабре 1918 г. Сводный дивизион 9-й кавалерийской дивизии, который 27 мая 1919 г. развернут в Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 г. казанские драгуны были представлены 2 эскадронами. Осенью 1919 г. дивизион казанцев развернут в собственный полк в составе 9-й кавалерийской дивизии. С 16 апреля 1920 г. дивизион полка входил в 6-й (5-й) кавалерийский полк. В декабре эскадрон полка прибывает из Югославии в Крезо (Франция) – на завод Шнейдера. В эмиграции начальник полковой группы (Кавалерийской дивизии) во Франции – полковник Сухотин.], Бугский уланский[252 - 9-й уланский Бугский полк. Возрожден в Добровольческой армии. Кадр полка входил в созданный в декабре 1918 г. Сводный дивизион 9-й кавалерийской дивизии, который 27 мая 1919 г. развернут в Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 г. бугские уланы были представлены 2 эскадронами. Осенью 1919 г. дивизион бугцев развернут в собственный полк в составе 9-й кавалерийской дивизии. С 16 апреля 1920 г. дивизион полка входил в 6-й (5-й) кавалерийский полк. В эмиграции нач. полковой группы (Кавалерийской дивизии) во Франции – полковник Залесов.]. Командиром дивизиона стал полковник Пущин.
В начале 1919 года дивизион был переброшен в район города Мариуполя, где принимал участие во всех боях с повстанцами, махновцами и подошедшими к этому времени большевистскими войсками. Под давлением противника дивизион вынужден был отступить в город Мариуполь, а оттуда пароходом был перевезен в город Таганрог.
Надо заметить, что, бывший до того пешим, дивизион отныне располагал уже лошадьми, частью поступившими от ремонтных комиссий, а частью отбитых в боях у противника. Из Таганрога дивизион вновь был переброшен на борьбу с бандами Махно и большевиками. Киевский эскадрон, под станцией Кальчик, захватил большевистский бронепоезд «Красин» в полном порядке, а в атаке у колонии Клефельд взял два орудия красных, 6 повозок со снарядами и 200 пленных.
В июне 1919 года Киевский эскадрон, переброшенный под Харьков, развернулся в дивизион из трех эскадронов, двух конных и одного пешего, и вошел в сводный полк 9-й кавалерийской дивизии[253 - Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии. Сформирован во ВСЮР 27 мая 1919 г. из кадра полков 9-й кавалерийской дивизии Императорской армии, до этого входивших в Сводный дивизион той же дивизии (сформированный в декабре 1918 г. и 17 января 1919 г. включенный в состав 3-й пехотной дивизии). Весной – в Отряде генерала Виноградова. На 11 апреля насчитывал 100 штыков, 75 сабель и 1 орудие, на 26 мая – 14 июня 260 человек. Входил в состав 2-й бригады 1-й кавалерийской дивизии (I). В июле 1919 г. включал по 2 эскадрона 9-го драгунского Казанского, 9-го уланского Бугского и 9-го гусарского Киевского полков. На 5 октября 1919 г. насчитывал 622 штыка и 230 сабель при 30 пулеметах. В начале октября 1919 г. отправлен на внутренний фронт и его состав увеличился до 9 эскадронов. Командиры: полковник А.Ф. Пущин (13 марта —14 апреля 1919 г.), полковник Халяпин (врид; 14—26 апреля 1919 г.), полковник Н.А. Матушевич (26 апреля – 8 июня 1919 г.), полковник В.Н. Выгран.], который, в свою очередь, вошел в конный корпус генерал-лейтенанта Юзефовича.
В составе указанного корпуса киевцы участвовали во всех боях, которые велись корпусом при общем наступлении Добровольческой армии летом 1919 года, в частности под городом Гадячем, станцией Беловоды, станцией Рубановка, селами Галенка, Самбор и Сосновка. 18 августа киевцы участвовали во взятии с боем города Нежина, а в 20-х числах вели бои по ликвидации конного корпуса красных «товарища Крапивнянского».
В сентябре состоялась переброска Сводного полка из-под города Севска (Орловской губернии) на образовавшиеся вновь банды Махно в районе города Александровска. Из многочисленных столкновений, которые имели с противником киевцы, особенно надлежит отметить бой 28 октября в районе Кичкаса, что на реке Днепре. Здесь было захвачено много пленных, и в руки гусар попало около 40 исправных пулеметов, много винтовок и снаряжения.
В декабре 1919 года Сводный полк, ввиду общего отступления Добровольческой армии по всему фронту, отошел в Крым, ведя постоянно арьергардные бои с наседавшим противником.
В Крыму, по приказанию генерала Слащева, Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии был развернут в 9-ю кавалерийскую дивизию[254 - 9-я кавалерийская дивизия. В Императорской армии состояла из 9-го драгунского Казанского, 9-го уланского Бугского, 9-го гусарского Киевского и 1-го Уральского казачьего полков. Возрождена во ВСЮР. Первоначально офицеры кавалерийских полков дивизии образовали в составе Добровольческой армии Сводный дивизион 9-й кавалерийской дивизии, который 27 мая 1919 г. развернут в Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии (по дивизиону от каждого полка), а осенью полк развернулся в дивизию, включавшую и запасный полк. По прибытии в Крым полки были сведены в дивизионы, пошедшие на формирование Отдельной кавалерийской бригады (II), где составили 6-й кавалерийский полк, а управление дивизии составило основу управления этой бригады.], и таким образом снова стал существовать 9-й Киевский гусарский 4-эскадронного состава полк.
Всю зиму с 1919-го на 1920 год 9-я дивизия вела тяжелые бои с советскими войсками около города Перекопа, удерживая за собой Перекопский вал. В это время единственными защитниками Перекопского вала были 9-я кавалерийская дивизия и Донская дивизия генерала Назарова. Эта конная группа носила название – конницы генерала Морозова.
Когда, после общего отступления всех частей Добровольческой армии, произошло ее сосредоточение на Крымском полуострове, по приказанию нового Главнокомандующего генерала Врангеля, 9-я кавалерийская дивизия, ввиду больших потерь, понесенных ею, была упразднена и все чины ее были сведены в один полк. Новый полк получил название 5-го кавалерийского[255 - Неточность, это был 6-й кавалерийский полк. Сформирован 16 апреля 1920 г. в Русской Армии в Крыму. Входил в состав Отдельной кавалерийской бригады (II), с 28 апреля 1920 г. – 2-й кавалерийской дивизии (II), а с 8 августа 1920 г. – 1-й кавалерийской дивизии (III). Включал дивизионы 9-го Казанского драгунского, 9-го Бугского уланского и 9-го Киевского гусарского полков.], численный состав около 1500 сабель. Киевские гусары в нем составляли особый дивизион.
В составе 5-го полка киевцы принимали участие в общем наступлении армии в начале лета 1920 года и в боях на протяжении от Перекопа до Александровска. В этот период времени заслуживает быть отмеченным боевое столкновение нашей кавалерии, в котором живое участие принял и дивизион киевских гусар, с советским конным корпусом Жлобы. Корпус Жлобы по своей численности (свыше 5000 сабель) являлся очень серьезным противником. Дружными усилиями разных частей Добровольческой армии корпус Жлобы был разбит наголову, и лишь незначительные остатки корпуса и сам Жлоба прорвались на север, к своим.
В упорных боях 17 июля 1920 года 5-го кавалерийского полка с большевиками у села Камышеваха киевцы понесли большие потери. В жестокой конной атаке был зарублен любимец киевцев, временно командовавший полком полковник А.А. Трушевский[256 - Трушевский Александр А. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1908). Подполковник 9-го гусарского полка. В Вооруженных силах Юга России в дивизионе своего полка, в Русской Армии врид командира 6-го кавалерийского полка. Полковник. Убит 17 июля 1920 г. у с. Камышеваха.], тяжело ранен командир Киевского гусарского дивизиона В.В. Берестовский[257 - Берестовский В.В. Прапорщик запаса. Офицер 9-го гусарского полка. Георгиевский кавалер. Во ВСЮР и Русской Армии; в июле 1920 г. командир дивизиона своего полка. Полковник. Тяжело ранен. Галлиполиец. В эмиграции с 1924 г. в Албании. Умер в 1944 г. там же.] и попал в плен краса и гордость дивизиона корнет М.А. Драгомиров.
Я знал корнета Драгомирова с его юношеских лет, когда он был еще кадетом, душевно скорблю об его утрате и в память его, этого юного героя и патриота, решил посвятить свой труд.
Бой у села Камышеваха породил тяжелое чувство в большинстве из его участников. Каждому из них уже было ясно, что из борьбы в настоящем ее виде выйти победителем невозможно, всякая надежда на успех была потеряна. Армия с каждым днем заметно таяла, крупные соединения сводились во все меньшие и меньшие боевые единицы, а пополнения не поступали. Советское же командование, закончив войну с Польшей, перебросило для ликвидации Крымского фронта свои свободные корпуса, которые и навалились на изнемогавшую под тяжестью неравной борьбы армию генерала Врангеля.
28 октября 1920 года от Главнокомандующего всеми Вооруженными силами Юга России последовал приказ прекратить боевые действия на всем фронте борьбы и всем частям в полном порядке отходить в порты Черного моря для посадки, по детально разработанному плану эвакуации воинских частей и населения, на пароходы, военные корабли, транспорты и прочие плавучие средства.
Армия грузилась в портах Севастополя, Ялты, Феодосии, Евпатории и Керчи. Коннице для посадки была назначена Ялта, киевцы погрузились в 11 часов 2 ноября и вышли в море. Погрузкой лично руководил генерал Врангель, который под громовое «Ура» с мола и кораблей был на руках внесен на пароход.
Стоя на борту и отдав приказание отходить, генерал громко крикнул: «Покидая последний кусок нашей земли, крикнем нашей бедной, исстрадавшейся Родине громкое русское «Ура»!» Со всех кораблей и с мола под звуки русского гимна разносилось долго не смолкавшее «Ура»… Многие рыдали… Корабли медленно отплывали в неизвестность…
Совсем иное происходило с погрузкой больных и выздоравливающих офицеров и солдат-киевцев, а также их семей. Все они находились на своей постоянной базе в колонии Кианлы и, не будучи своевременно уведомленные об эвакуации, а узнав о ней случайно, бросились к Феодосии, так как в Ялту поспеть вовремя было уже невозможно. После долгих пререканий кое-как удалось втиснуться на переполненный пароход «Аскольд», стоящий в Феодосийском порту.
Посадка в Феодосии, по словам участников ее, не блистала тем порядком, которым сопровождалась она в других портах Черного моря. Ветеринарный врач 5-го кавалерийского полка был толпой свален с ног перед самым пароходом и задавлен. Таких случаев, к сожалению, было несколько. Люди цеплялись за канаты, лезли по ним, срывались, падали в воду и тонули. Посадка сопровождалась криками, истерикой, бранью, стрельбой и, наконец, взрывами снарядов на расположенных невдалеке складах.
В ночь со 2-го на 3 ноября 1920 года части 5-го кавалерийского полка, находившиеся на полковой базе в колонии Кианлы, отплыли в Константинополь. Нет слов описать все те ужасы, которыми сопровождалось плавание по Черному морю набившихся до рискованного для плавания предела беженцев в течение пяти суток.
С Божьей помощью стараниями капитана 7 ноября вечером «Аскольд» подошел к Константинополю и, пройдя Босфор и Золотой Рог, остановился в Мраморном море. Здесь уже в полном порядке стояли в линии колонн все вышедшие из различных портов Черного моря военные корабли, транспорты и пароходы, и их объезжал, стоя на борту своей яхты «Лукул», генерал Врангель, всюду при проезде встреченный восторженными криками «Ура!».
В ближайшие дни все воинские части, кроме казаков, были размещены в Галлиполи, казачьи же части на острове Лемнос. Киевцы, таким образом, очутились в Галлиполи, войдя в состав корпуса генерала Кутепова. Конница в это время была сведена в дивизию[258 - Кавалерийская дивизия. Сформирована после эвакуации Русской Армии в Галлиполи. В нее сведены все кавалерийские полки. С августа 1921 г. находилась в Югославии, принятая в полном составе – 3382 человека на пограничную стражу и частично в жандармерию (64 старших офицера на офицерские, 778 офицеров на унтер-офицерские должности). После преобразования армии в РОВС сохранилась как одно из 4 его кадрированных соединений. Состояла из 1-го (полковник М.И. Тихонравов), 2-го (полковник В.К. Фукс), 3-го (полковник И.А. Глебов) и 4-го (полковник С.П. Попов) кавалерийских полков и конноартиллерийского дивизиона (генерал-майор В. Щеголев). До 30-х годов все ее части находились в Югославии, во Франции дивизия была представлена полковыми группами (1-го, 5-го, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 12-го и 16-го гусарских, 8-го, 9-го, 10-го, 12-го, 13-го, 15-го и 18-го драгунских, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 12-го и 13-го уланских и Крымского конного полков). Начальник (и начальник группы в Югославии) – генерал-лейтенант И.Г. Барбович. Начштаба – генерал-майор В.В. Крейтер, врид – полковник Добровольский. Командиры бригад: 1-й – генерал-майор В.Н. Выгран, 2-й – генерал-майор Б.В. Гернгросс. Дивизионный врач – д-р А.С. Мандрусов. Начальник объединения во Франции – генерал-майор И.И. Чекотовский (группы конной артиллерии – полковник Андреев). Начальник группы чинов на Адриатическом побережье – полковник Б.Г. Булич.] из 4 полков под командованием генерала Барбовича.
Киевцы вошли в 3-й эскадрон 2-го кавалерийского полка. Командиром эскадрона был назначен доблестный полковник В.В. Берестовский, кавалер ордена Святого Георгия, Георгиевского оружия и многих боевых офицерских орденов. Офицеров-киевцев в эскадроне было 25 человек.
После долгих хлопот генерала Врангеля вся конница была отправлена из Галлиполи в Сербию на службу в сербскую пограничную охрану. Эскадрон, в котором числились киевцы, был направлен на Албанскую границу. Офицеров-киевцев теперь числилось только 16 человек, остальные разъехались по разным странам, где и осели, найдя себе работу или занятие.
