Четверной туз

Глава 5

Автоматизация смены миров не настроена. Каждый раз мне приходится привыкать к новому миру, даже если я снова просыпаюсь в том, в котором заснула. Кто-то стянул с меня одеяло и я, спросонья щурясь от света, долго не могла понять, что за фигура стоит передо мной.

– Подъем, дорогая. На улице обещали солнце, впервые за эту неделю. Серж готовит нам столик. Мы будем завтракать на свежем воздухе. Ты давно ждала солнечного дня, так что собирайся.

– Слишком рано, – ворчливо произнесла я и с недовольством натянула на себя одеяло. Как ему объяснить, что завтракать хотела та, другая Я? А мне совсем не хочется одеваться и тащиться на голодный желудок в такую рань неизвестно куда.

– Вставай!

Меня подняли вместе с одеялом и поставили на ноги. Потом шлепнули легонько по ягодице, подталкивая в направлении к ванной уже без одеяла.

Я закрылась на замок и села на коврик. Не понимаю своих чувств к Венсану. Мы спим в одной постели, меня это немного смущает, его, понятно, что нет. Безусловно, он привлекателен, но глубокого и серьезного ничего не чувствую. Возможно, когда он не стесняется и ходит передо мной с голым торсом, я испытываю головокружительное возбуждение, но это не повод, чтобы удерживать себя рядом с ним. Это все равно, что первое знакомство. Есть влечение, но мешает стеснительность.

– Надеюсь, ты не спишь там, потому что добрых десять минут я слышу тишину, – произнесла голосом Венсана закрытая дверь.

Я вздохнула и вышла наружу.

Венсан был в прихожей, проверял бумажник. На нем была синяя рубашка из шамбре с длинным рукавом и серые брюки в клетку. Выглядел он как заправский пижон. Пижон с картинки, никак не мой пижон. Я смутилась от восхищения и, чтобы это скрыть, неожиданно пробормотала:

– Выглядишь замечательно, – это было правдой, поэтому я даже не льстила ему.

– О, мэ лют.

Я, как истукан, стояла и смотрела на него. Высок, грациозен, притягателен. Почувствовав мой взгляд, Венсан повернулся ко мне. Мы молчали.

– У нас нет времени. Нас ждут восхитительные крепы и… ягодное парфе, – медленно сказал он, но не договорил, резко схватил меня и сжал руками, вдыхая носом мою кожу на шее. Его руки шарили по моему телу, пальцы сжали грудь. С возмущением я оттолкнула его. Нисколько не смутившийся, Венсан откинул голову и усмехнулся, облизнул губы и в глазах блеснул хищный огонек.

– До сих пор не могу понять, как тебе удается так сильно возбуждать меня? Каждый раз, как в первый.

Он обхватил мое лицо ладонями и жестко присосался к губам. Было больно и довольно грубо. Я укусила его губу, чтобы показать, насколько болезненно реагируют губы на подобную жесткость.

Венсан со стоном резко оторвался от меня. Но его взгляд нисколько не говорил ни о недоумении, ни о об удивлении. Он усмехался и трогал языком губу, на которой выступила кровь. Мы глубоко дышали, я поправила растрепавшиеся волосы. Во мне боролись два противоречивых желания. Мне хотелось ударить его, чтобы он обезумел от ярости и показал, на какую страсть готов. С другой стороны, мне хотелось его неспешных ласк, мягких губ и нежных сжатий.

Венсан грубо оттянул лямку моей комбинации и жадно прильнул ртом к моему соску.

– Хватит! – я была разочарована этим поворотом и снова оттолкнула его. Подобная похоть не имела ничего общего с моими желаниями.

Венсан рассмеялся и потянулся ко мне, но я размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, чтобы отрезвить его. От неожиданности он дернулся и, на секунду, в его глазах промелькнуло бешенство. При этом лицо стало неприязненно холодным и раздражительным.

– Что за игры? – Он вдруг рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку. – Дай угадаю. Ты провоцируешь меня?

– Тебе нужна провокация?

– Конечно нет. Но я не остановлюсь, ты же знаешь.

– Уже остановился, – холодно сказала я и повернулась, чтобы уйти.

– Mon Dieu! Ты убиваешь меня! Хотел бы я знать, что творится у тебя в голове. Или ты ее тоже закрываешь на замок, как дверь ванной?

Он схватил меня за руку и рывком притянул к себе. Крепко сжав мое тело, он демонстративно показал, что силы на его стороне и мне бесполезно сопротивляться. Но я не собиралась так просто уступать. Я выпустила вперед ногти и ловко махнула пред самым носом Венсана – он еле успел отпрянуть. Желанную ярость он все же проявил, но она была жесткой и нисколько не сексуальной. Одним рывком он швырнул меня на низкий комод в прихожей. Больно ударившись скулой и стукнув коленку, я поняла, что он стаскивает с меня короткие шортики от комбинации. Я задрыгала ногами, но он за холку придавил меня к комоду, а второй рукой расстегнул свои брюки.

– Отпусти меня, мразь, – прохрипела я.

Но мои слова потонули в его нечленораздельном: «Да-да…да…»

Когда в меня вошел твердый член Венсана, вошел жестко, медленно, словно со скрипом, разрывая промежность, я вскрикнула и ощущая молниеносную, резкую боль, попыталась вывернуться из его хватки. Но чем больше я крутилась, тем он сильнее вдавливал меня в комод. Я выкрикнула ругательство и в ответ услышала сдавленный смех. Венсан в сухую сделал пару фрикций, потом сплюнул себе на пальцы и смазал свой член. Повторно его орган вошел быстро и очень глубоко, отчего я выгнулась.

– О! Да! да! Хорошая девочка, – он звонко отвесил шлепок по моей ягодице, которая моментально покрылась обжигающим пятном и буквально впечатал меня в комод.

– Какой же ты ублюдок, – прошипела я.

В ответ он схватил мои волосы и выгнул голову так, чтобы видеть мой профиль. Наверное, Венсан хотел увидеть на моем лице невероятное удовольствие, но мне пришлось зажмуриться, чтобы он не смог прочитать моих чувств. В моем мозгу заверещала знакомая сигнализация боли и унижений. Какие-то застывшие фрагменты стали мелькать в памяти, как неуловимый 25-й кадр на пленке. Оказывается, я всегда представляла секс, начинающийся с неспешной прелюдии, нежных слов и обжигающим кожу дыханием. В моем понятии это и есть занятия любовью. А сейчас меня варварски мнут – совершая насилие. Во мне пошло волной содрогание от предсказуемости финала. Как только я поняла, что сейчас все закончится и меня отпустят – даже испытала торжествующее удовлетворение от момента. Венсан отпустил мои волосы и с нажимом провел рукой по позвоночнику, потом ухватился за одну ягодицу, приподнял ее вместе с моим бедром, и я почувствовала, как изменился угол входа его твердого члена, скорее всего он согнул свои ноги, чтобы стать пониже. Ненасытный орган Венсана стал входить снизу и плавно упирался в стенку влагалища, соскальзывая по наклону глубоко внутрь, потом он с чмоканьем появлялся наружу, до самого кончика головки.

Крепче вцепившись в меня пальцами, громкое неравномерное дыхание Венсана стало переходить в еле слышимый стон. Резкие движения глубоко вводили его член, а бедра ожесточенно били меня по ягодицам, вызывая громкие и заливистые шлепки. На мгновение, у меня мелькнула бредовая мысль, что его спину, с напряженными мышцами, при таком изощренном сексе, я никогда не увижу.

Стон Венсана отчетливо становился громче и протяжнее. Он налег на меня и край комода сразу же впился в мое тело. Он сбавил темп, на секунду остановившись, потом несколько раз поцеловал мне спину, сжал мои плечи руками и возобновил свои фрикции. С нажимом давил на плечи, чтобы мое тело еще быстрее и еще резче устремилось навстречу его члену. Толчок, еще один и так бесконечное множество раз.

– Я не могу… Я сейчас кончу…

Крик, протяжный и долгий, слышался все время, пока он кончал в меня. Его член задергался внутри, как поливочный пистолет в руке. Продолжая лежать на мне сверху, он смачно целовал мне шею и ухо.

– Бесподобная девочка и просто озорная до неприличия. Сводишь меня с ума, – его голос тонул в шумном дыхании, которое сбивчиво врывалось мне в ухо.

Я попробовала движением скинуть его с себя, но он словно прилип ко мне.

– Отпусти меня, – зло отчеканила я.

Но он свой член не вытаскивал и продолжал делать слабые вращательные движения. Промежность горела обжигающим огнем, а по ногам текли теплые струйки его спермы.

Наконец он вытащил наружу свой обмякший орган, развернул меня к себе и снова начал прижиматься своими бедрами, расстегивая на себе рубашку. Брюки висели на его щиколотках, рядом валялись мои тонкие шортики от комбинации. Вывернув свою руку, я стала колотить его по спине.

– Ненавижу тебя, ненавижу!

Но он будто не удивился, схватил мой подбородок и больно впился в губы, защемив их своими зубами, вынуждая меня застонать и прекратить бесполезные попытки изливать на него свою злость. Когда он оторвался от меня, рассмеялся безумным смехом, потом сильно прижался к моей голове своим лбом.

– Сегодня ты была бесподобна.

Вглядываясь в него, я пыталась детектировать сарказм или насмешку, но его глаза были затуманены и этот отсутствующий взгляд говорил только о похоти. Его член, измазал липкой жидкостью всю мою кожу на бедрах, наверное, на моем лице неосознанно проступило нескрываемое отвращение, и он усмехнулся. Его рука стала поглаживать мою горящую промежность, палец рисовал круги вокруг влагалища, легко скользил от излишка спермы и двигался то внутрь, откуда вытекала сперма, то вверх по анусу, застревая между двумя половинками ягодиц.

– Хочу в ванную, – зло сказала я, пытаясь оттолкнуть его от себя.

Возбуждение не отпускало Венсана, массируя мне влагалище, его вздох стал подозрительно рванным и шумным. Член увеличивался и набухал на моих, расширенных от удивления глазах. Боже, он и не думал меня отпускать! Он уткнулся в мою шею горячим ртом и тёрся свои восставшим органом о мою промежность.

– Дорогая… Мне так хорошо… Ты убиваешь меня.

Его слова терялись в нечленораздельных звуках, когда он прикасался к моей шее и начинал несильно покусывать ее зубами.

– Пососи его… Ну, пожалуйста. Как ты всегда это делаешь, – его слова были еле различимы в неравномерном дыхании. – А потом мы пойдем к Сержу и позавтракаем. Я чертовски голоден.

Он обхватил мое лицо руками и поцеловал в губы так крепко, что у меня от такого нажима широко раскрылись глаза. Потом он насильно стал опускать мою голову к своему паху, и я запротестовала. Но меня ткнули в мокрый мах, где черные с проседью волоски слиплись от размазанной спермы, и где посреди, качаясь, упирался мне прямо в лицо, довольно длинный и розовый член. Я в отвращении и с некой вредностью, со скрипом сжала зубы, и он пару раз бестолково ткнулся мне в закрытый рот.

Венсан понял, что я не открою рот добровольно, схватил мои волосы в кулак, намотал их на него и дернул назад. Я вскрикнула и член мгновенно глубоко вошел в мой рот, упираясь в самое горло. Венсан не отпускал мои волосы, одной ногой он наступил на мою руку и прижал меня к комоду. Я оказалась в тисках. От глубины проникновения полового органа Венсана, слезы фонтаном брызнули из глаз, появились предвестники тошноты от соленого привкуса спермы, оставшейся на члене. Ничего не поделаешь со своим рвотным рефлексом, я инстинктивно вонзила зубы в его орган, и он мгновенно выдернул его из моего рта. Выплюнув ругательство, Венсан щедро отвесил мне оплеуху. Я вскрикнула и ударилась головой о комод. Комната перед глазами постепенно начала уплывать в белом тумане.

Глава 6

Я вскрикнула, потом осеклась и замерла. Несколько любопытных взглядов обернулись ко мне, некоторые рты даже усмехнулись. Меня снова качнуло, и я посмотрела по сторонам. Вокруг сидели незнакомые люди, старые и молодые лица, кто-то из них равнодушно смотрел в сторону, а кто-то бесцеремонно меня разглядывал.

Маршрутный автобус, в котором мы находились, неторопливо двигался по дороге, а за мокрым окном, о которое нещадно разбивались капли дождя, проносились знакомые очертания большого города.

Расширенными, ничего не понимающими глазами я смотрела в стекло, а содержимое за ним медленно расплывалось в серое пятно. В груди страшно колотилось сердце и, стоило только пошевелить ногами, промежность начинала гореть адским огнем. Я беспокойно дотронулась до своей шеи, где до сих пор чувствовала жесткие губы Венсана, одернула руку, сжав холодные пальцы в кулак.

Если я не помнила, как оделась, вышла и села в автобус, значит ли это, что я сейчас в другом мире? На мгновение, я прикрыла глаза, умоляя неизвестно кого, чтобы это оказалось правдой. Люди продолжали на меня смотреть, а я опустила голову, и начала усердно искать телефон в сумке, чтобы докопаться до правды.

Голос из динамика в салоне автобуса озвучил остановку, мельком взглянув в окно, я заметила знакомую гротескную вершину здания, в котором работала еще вчера. Значит, я, по-прежнему с Венсаном и не было никакого перемещения. Мне пришлось глубоко выдохнуть прежде, чем застегнуть сумку с потерявшимся в ней телефоном и смущенно, под оценивающие взгляды пассажиров, выйти в раскрытые двери автобуса.

Ветер колыхнул мои волосы, я расправила плечи. Автобус уехал, а я все стояла и смотрела вверх, в сизое небо, без единого солнечного просвета. На свежем воздухе мне стало лучше, волнение в груди улеглось, но ходьба доставляла неприятные ощущения.

Мелкая россыпь дождя, как бисер опыляли мое лицо, а первые крупные капля все же успели забарабанить по мне, до того, как удалось войти в здание. Отфыркиваясь, я вбежала в фойе и сразу наткнулась на девушку, стоящую ко мне спиной и складывающей свой мокрый зонтик.

– Простите, – автоматически пробормотала я.

Девушка обернулась и уперла в меня свой острый, как буравчик, взгляд. Это была Аврора, только взгляд у нее был презрительный и высокомерный.

– А это ты, – процедила сквозь зубы Аврора. – Был ли такой день, когда ты своей слепорукостью не натыкалась на меня?

Я обомлела от такой резкости и не нашлась, что ответить. Она важно, виляя своим аккуратным задом, пошла по ступенькам вверх. Я посмотрела на столпотворение у лифта и вяло поплелась за ней.

Аврора, всегда такая милая и дружелюбная. Что случилось с ней? Когда мы успели повздорить? Может она обиделась? Что такого я могла ей сказать, чтобы получить такую порцию ненависти?

Я вошла в кабинет и как не силилась – никого не узнала. Целый день люди то приходили, то уходили. Кто работал со мной в комнате, понять было невозможно.

Сидя за столом и разбирая бумаги, я то и дело поднимала свой взгляд на свою вчерашнюю подругу. Аврора демонстративно не обращала на меня внимания, молча пила кофе из термокружки, с кем-то огрызалась по телефону и яростно что-то записывала.

Со вздохом я открыла лежащий на моем столе пухлый ежедневник, нашла нужную дату, не понимающим взглядом посмотрела на запланированные работы, но мысленно снова уплыла в сегодняшнее утро. Телефон отыскался и первое, что я увидела в журнале звонков, слово «Любимый». С отвращением, будто это был таракан, откинула телефон от себя.

Можно сойти с ума. Мы расстались с Венсаном на самой неприятной ноте. Не представляю, как посмотрю в его глаза после всего, что было. А как он посмотрит? Шевельнется ли в его душе хоть грамм совести?

Нет, я явно теряю рассудок, вот сижу, как дура уже несколько минут, и прожигаю бессмысленным взглядом дыру в своем ежедневнике.

Я больна… Скорее всего.

Словно невзначай, я подняла глаза на Аврору и наткнулась на такое пренебрежение, что потрясенно опустила голову и снова уткнулась в свои записи.

Судя по ним, на сегодняшний день у меня горело выполнение одного дела. Нужно срочно найти флориста и составить три букета. Один, на день рождения дочери нашего начальника. Второй, даме из числа заказчиков, с благодарностью за продуктивность совместной работы, а третий букет женщине неопределённого возраста и полномочий. Большего мне знать не требовалось. Нужно найти кучу информации об отсутствии аллергии на цветы, предпочтительность сорта и цвета и еще кучи ненужной для меня, но нужной для выполнения работы ерунды, прежде чем начинать работу с флористом. Плюс к этому составить грамотные и подходящие тексты на открытках к букетам, выдающие личностную близость или наоборот, разумную дистанцию между дарующим и принимающим букет.

Кто все эти люди из моего задания и почему им нельзя купить обычные кустовые цветы? И красивые и стоят дольше. Со вздохом я покрутила простой карандаш и посмотрела в окно. Капли крупным пятном расплющивались на стекле, вдали поблескивал, в холодном оттенке стекла и воды, огромный город. Почему я такая исполнительная? В моей жизни творится черти что, а я сижу и ответственно думаю о выполнении непонятной важности дела.

Я еще раз тайком посмотрела на Аврору и вздохнула. Несмотря на миловидность, выражение ее лица внушало мне страх.

Чем ближе день подходил к завершению, тем чаще вспоминался Венсан и наша необратимая встреча. Попытка дать своим вскипевшим мозгам отдохнуть, не принесла успеха. Что бы я ни делала, перед до мной назойливо всплывало искаженное похотью лицо Венсана, который, кажется, намертво впечатался в мою сетчатку глаз. Из-за чувства отвращения я даже пропустила обед.

Вечером, когда выполнение намеченных дел было окончено, я, только что вернувшаяся со встречи с флористом, сидела на мягком пуфе и скинув туфли с гудящих ног, тупо смотрела на сложный рисунок мозаики на полу нашего фойе.

Букеты были обговорены, к завтрашнему утру они будут составлены. Черновики текстов у меня записаны на планшете, что одиноко болтался в сумке. Мокрый пиджак прилип к моей спине, но я все равно откинулась на колону, стоящую за моей спиной и закрыла глаза. Ненавистный день закончился, и я не могу себя заставить вернуться в квартиру к такому же ненавистному Венсану и его необузданной похоти.

Такой секс может, да и должен внушать страх! А мне хочется ласки и заботы. Если я противлюсь таким жестким схваткам, подразумевающие сексуальную игру, говорит ли это о моей асексуальности? Фригидности? Каким женщинам нравится, что ее пленяют? Ведь женщинам нравится, когда ее пленяют. Почему такой завоевательный секс меня не впечатлил? Или впечатлил? Я чувствовала, чем больше думаю об этом, больше погружаю себя в дерби спутанных не разрешившихся проблем. Как выпутать себя из этого совсем не представляла, лишь печально смотрела в окно, где дождь стоял серой стеной.

Подъехала машина, я автоматически посмотрела вниз к подножию ступенек. Машина серебристого цвета молча мокла под дождем, из нее никто не выходил.

– За вами приехали. Проводить? – швейцар участливо наклонился ко мне, предлагая помощь в подъеме с пуфика, видимо мой горестный и опустошенный взгляд был красноречивее всех слов.

Венсана до сих пор съедает совесть, раз приехал за мной в такой дождь. Я оперлась на руку швейцара и еле протиснула ступни в набухшие от воды туфли. С кислой миной вышла на улицу и спустилась к машине. Капли дождя беспощадно били по макушке, отскакивая от сумки, которая грузно висела, и оттягивала мое плечо. Стекла машины были мокрыми и молчаливо отражали здание за моей спиной.

Водитель заметил меня, быстро вышел из машины, накрываясь с головой своей ветровкой, подбежал и открыл мне дверь.

Мокрые волосы у меня зашевелились на голове и пытались подняться дыбом. Я сразу узнала этот тонкий профиль. Это тот же мужчина, который обнимал меня в постели, когда все началось. От неожиданности и удивления, я даже открыла рот, чувствуя, как на язык стали попадать мелкие брызги от разбивавшихся капель дождя на моем лице.

– Ну что же ты, – мягко произнес этот высокий мужчина, держа открытой дверцу машины. Я оторопело повернулась и пыталась попасть ногой на коврик в машине. Может нужно было сначала сесть и перенести ноги внутрь, но сейчас мне явно отказывал интеллект.

Захлопнув за мной дверцу, он перебежал на свою сторону и быстро сел на водительское место. Отфыркиваясь и посмеиваясь, он попытался обнять меня одной рукой и поцеловать.

Я предупредила это движение, задержав его руку и внимательно посмотрела на него. Да, возраст около 47-50 лет. Странно, он казался старше экранного Тома Хиддлстона. Глубокие голубые глаза и мягкие морщинки, рассыпанные вокруг них. Внимательный взгляд, ласковая и обаятельная улыбка, красивые тонкие пальцы. Передо мной была моя вылитая, но давно забытая мечта.

– Ну как ты, любимая? – очень мягким голосом спросил меня, кто? Том? Пусть для меня будет Том.

– Прекрасно, – отказывающим мне повиноваться деревянным языком, смогла произнести я.

– Я звонил тебе.

Я закусила губу, вспомнив, как сбросила звонок со словом «Любимый».

Всю дорогу до дома я сжимала свои руки и не могла повернуть голову в его сторону. Краем глаза я видела его колено, видела пальцы, что лежали на руле, всеми фибрами души ощущала его близость, словно, мы соприкоснулись ореолами своей энергетики. Его границы которой, плавные и такие постоянные, мои – искрящиеся и мигающие.

Когда мы подъехали к знакомому подъезду, дождь прекратился, и я мгновенно выскочила из машины, предупреждая его движение к моей стороне дверцы.

Венсан! А если в доме Венсан?

Устав нажимать бессчётное количество раз на кнопку вызова лифта, я стремглав помчалась по лестнице. Примерно на девятом этаже я сбавила темп, медленнее миновала еще один пролет и до двенадцатого шла с дрожащими коленями, еле держась за поручни. В открытой двери стоял Том, придерживая ее для меня и с сочувствующей улыбкой глядя на мое раскрасневшееся лицо.

В квартире было тихо. Включился свет, и я увидела совсем другую обстановку. Теплый блеск шоколадный мебели в обрез тому цвету мебели из прихожей, которая только сегодня утром была перед моими глазами.

Ошарашено, я скинула мокрые туфли, прошла в гостиную, которая была в безупречном английском стиле. Вошла в спальню и узнала ту уютную комнату, в которой безмятежно лежала именно с этим незнакомым мужчиной.

Я рассмеялась. Счастливо и безмятежно. Ну, конечно! Какой Венсан? Его здесь просто нет! Его вообще нет. В этом мире, для меня его не существует. Это замечательно! Какая я идиотка, все указывало на то, что я переместилась, но я так и не поняла к кому! Этот мир казался рутинным и обычным миром Венсана, но исключения все же были. Аврора! Вот когда нужно было обратить внимание на нестыковку! Она та же, но она другая. Злая! А все потому, что она из другого мира. Квартира та же, но рядом другой мужчина! Все подтверждается. Ура! Это невероятно! Я не схожу с ума.

Шатаясь от опьянявшего меня восторга, я добрела до ванной и села бортик ванной.

В дверь тактично постучали, и мягкий голос спросил налить ли мне коктейль. Да, я готова напиться до потери памяти. Вслух я этого, конечно, не произнесла, сообщив лишь, что не откажусь.