Солнечная Долина

Глава 3

Влада распахнула все двери настежь, замуровала заднее стекло вещами и вытянулась на заднем сидении автомобиля. Она спряталась в тени, и это уже принесло немалое облегчение. Она даже задремала, уморившись от дороги и волнений. Очнулась от звука приближения моторного рокота. Мигом сбросила сонливость и выскочила из машины.

С того же конца поля, откуда заехала она, увидела облако пыли. Оно приближалось и приобретало очертания машины. Она так обрадовалась, что стала размахивать руками и подпрыгивать, привлекая внимание. И только когда машина подъехала достаточно близко, представила, насколько нелепо выглядели ее действия со стороны. Скорчила ироничную гримасу и усмехнулась над собой. Машина бы в любом случае подъехала к ней – маши – не маши. Тут одна дорога. Все, других нет. Кругом поля густо посаженных подсолнухов. Ей и при желании не проехать мимо.

Машиной оказался целый грузовик, такой же пыльный, как и ее машина. Большущий, еле поместившийся на узенькой дорожке. Остановился. С водительской стороны с визгливым скрипом открылась дверь, и с подножек сошел человек.

Влада положила ладонь щитком от солнца над глазами. Она смотрела, как мужчина в затасканных рабочих джинсах и клетчатой рубахе непонятного цвета, с рукавами, закатанными до локтей, тяжелой поступью шагал к ней. Он так грузно переставлял свои ноги, будто каждая из них весила тонну. С такой силой ставил их, что стоптанные грязные ботинки зарывались в дорожную пыль на всю немалую толщину подошвы. Шел не спеша, но напористо.

– Здравствуйте! – опомнилась Влада, когда мужчина подошел, бегло осмотрел машину и перевел взгляд на нее. – Как хорошо, что вы оказались здесь! Дело в том, что у меня сломалась машина, и я не представляю, как мне выбраться отсюда! Мобильная связь не ловит, и я не могу позвонить попросить о помощи… Вот…

Она умолкла под его изучающим взглядом. Темно-синие глаза смотрели пристально, с сильным блеском, но как-то неподвижно. Густые русые брови почти сошлись на переносице. Ноздри раздувались, как у хищника, который почуял добычу. Губы плотно сжались. Над губами, по обочинам щек, залегли складки, какие бывают у людей с твердым характером.

Ее спину проворно осыпали мурашки. Она сглотнула. Рука непроизвольно потянулась теребить прядь волос у виска. Этот жест отвлек его и оцепенение спало.

– Так вот. Я хочу попросить вас о помощи. Мне больше не к кому обратиться. Не оставляйте меня, пожалуйста, в беде.

Что-то щемящее в ее вопрошающем выражении лица, в беззащитно запрокинутой к нему голове заставило разгладить хмурую морщину между его бровей. Он поправил черную широкополую шляпу, такую же пыльную, как его грузовик.

– Помогу, – скупо кивнул он и закусил веточку пырея. Развернулся, тяжело затопал обратно. Сел за руль, завел двигатель. Включил заднюю передачу и поехал. Прочь. От нее. И от ее беды.

Влада смотрела во все глаза и не верила такой… Подлости! Это ж надо! Выслушал о ее горе и бросил! Оставил пропадать одну-одинешеньку в поле этих дурацких подсолнухов! Если за эвакуатором поехал, так хоть бы сказал. А то «помогу» и все, а дальше думай-гадай!

– Помогу! – скривив лицо, передразнила она. – Чтоб тебе также помогали! – злобно выкрикнула в его сторону. Размахнулась и ударила кулачком по капоту. Больно. Разозлилась еще сильнее. Замахнулась и ударила ногой по колесу, вымещая на нем свою злобу. Да, только нога обута в открытый сандалик, а удар пришелся по колпаку.

– Вот, зараза! – с досадой выкрикнула Влада.

Слезы навернулись на глаза. Слезы боли, злости и отчаяния. Нет, это всего лишь пыль попала.

Она отвернулась и посмотрела на горизонт. Туда, где ослепительно синее небо сливалось с ярко-желтыми лепестками подсолнухов. Да кого она обманывает? Она чертовски устала за всю поездку, и за этот день, в частности. Она проголодалась так, что у нее сосало под ложечкой. У нее сломалась машина в Богом забытом месте, и она сомневалась, хватит ли у нее сил выбраться из этой передряги. Одинокая слезинка сорвалась с ресниц и покатилась вниз, оставив влажную дорожку на чумазой щеке.

Вдруг она услышала вдалеке рокот. Обернулась и увидела приближение машины, только задом наперед. Это же тот самый грузовичок, хозяину которого она успела нажелать всех зол. Он остановился в паре метров от ее машины. Все тот же угрюмоватый, молчаливый, с неласковым взглядом мужчина открыл задний борт и спустил из кузова доски. Уложил их в несколько слоев, одним концом уперев в землю. Вернулся в кабину, и Влада услышала посторонний звук. Только сейчас она заметила огромный крюк, который змеёй сползал из кузова. Затем он подцепил ее машину и скомандовал:

– За руль.

Дважды повторять не пришлось. Она запрыгнула в салон и обожгла ноги о нагревшуюся кожу сиденья, но вцепилась в рулевое колесо, не давая автомобилю сойти с траектории движения, когда трос с натужным скрипом стал затаскивать его в кузов. Она успела спрыгнуть на землю до того, как он сложил доски обратно и закрыл борт. Подскочила к нему, не успел тот развернуться:

– Вы не представляете, как я вам благодарна! Спасибо огромное! Если бы не вы, куковать бы мне здесь еще долго! Сказать по правде, я грешным делом подумала, что бросили вы меня. Оставили на произвол судьбы…

Он скользнул взглядом по ее щеке. Заметил мокрый след и нахмурился. Перекатил зубами веточку:

– Сказал, что помогу.

– Сказали, – Влада воздела глаза к небу и передернула плечами, – но в наше время слова утрачивают свою значимость. Да, ладно, – отмахнулась рукой, – я рада, что на Свете еще не перевелись честные люди. И один из них – вы! – счастливо щебетала девушка, позабыв про усталость. – Забыла представиться. Я – Влада, – она протянула ему руку для рукопожатия.

Он опустил взгляд на ее маленькую, белую, холеную ладошку, не знавшую тяжести физического труда. Осторожно обхватил ее своей, большой, широкой, как лопата, черной от земли, мозолистой от каждодневного труда. Ее ладонь почти исчезла в его лапище. Слегка пожал ее, ничем не выдав охватившего его волнения.

Только когда они сели в машину, после его скупого «едем», она сообразила, что он так и не представился. Странный тип, ну, да ладно. Зато реально помог.

Когда решилась одна проблема, на первый план вышла другая. Чувство голода снова взяло вверх, да так сильно, что стало слышно в тишине кабины, как урчит в животе. Чтобы скрыть неловкость этих звуков, Влада начала говорить.

– Вы знаете, я ищу одного человека. Собственно, из-за чего я и застряла в поле. Возможно, вы знаете его и подскажете, где мне его найти? Он, вроде как, хорошо известен в этих краях.

В кабине было душно. Ни о каком кондиционере здесь и речи не шло. Стекла были опущены до конца, и от этого внутри было очень пыльно. Тишину разбавлял скрип  кузова да звук мотора.

Она снова посмотрела на неподвижный, словно выточенный из камня, профиль своего спасителя. Только изредка шевелились сильные челюсти с дневной щетиной, гоняя травинку по рту. Желваки бугрились и сильно выпирали при каждом таком движении. Интересно, сколько тростинок он сжевал, чтоб так натренировать их?

– «Солнечная Долина». Слышали о таком? Он хозяин этого местечка. Его зовут…

Внезапный звук шипения перебил ее. Затем по рации, что была прикреплена к панели, зазвучала басовитая речь. Ее изредка перебивали помехи.

– Телушка, чертяка проклятая, искорежила оградку и зашла, дура, в топь. По лопатки ушла под воду и стоит, орет, мать ее раз так! Парни недалече были, услыхали. Бечевкой ее скрутили, за шо попалось, да выкорчевали. В загон привели, ту ноги не держат. Валится и не хотит подыматься, хоть ты тресни! Надо бы глянуть. Коли она того – зарубать, шоб мясо не пропало. Слышь?

Мужчина нажал кнопку на рации и ответил:

– Погляжу.

Снова шипящий звук.

– Сашка, сучий отродок, трахтор трошки не сгубил, подлюка. Знал, что на ремонте стоит, нет, взял его, чертяка поганый, да в поля укатил. Поработал полдня. Опосля заводить, а тот ни в какую. Тыркал, тыркал – все бестолку. Глядь, а из мотора все масло убёгло. Парни на него, ты, мол, такой да растакой! Пошто ремонтную вещь взял? А тот, дурень, ток руками по сторонам разводит. Надо бы в ремонт его отвезть, али как?

Черный палец с грязью под ногтем нажал на кнопку:

– Займусь.

Все стихло. Только Влада собралась продолжить расспросы, как рация снова зашипела:

– И еще. Тут девица тебя ищет. – Влада стрельнула глазами на рацию. – Из какого-то журнала. Потолковать с тобой хочет. Статью об тебе написать. Виталий ей от ворот поворот, а той неймется. Где, говорит, он? Сама, мол, найду. Упертая, в общем. Я ее в поля направил, дескать, там ищи, а ежели не сыщешь, так вечерком воротайся. Чую, так просто она не отступится, уж больно настырная…

– Разберусь.

Даниил боковым зрением видел, как девушка развернулась и внимательно разглядывает его. Ее красивые серые глаза увеличились до размера блюдца, и она сканировала его с неописуемой смесью неверия и сомнения. Она молчала. Молчал и он. Наконец, она не выдержала:

– Это вы?!?!!!

Не сводя глаз с дороги, он небрежно прикоснулся пальцами к полям шляпы:

– Собственной персоной.

– Не может быть! – после короткого замешательства выдохнула она. – Мне сказали, вы страдаете от ДЦП.

Затаив улыбку в жестком угле рта, он ответил:

– Разве не видно, как я страдаю?

Путь продолжился в тишине. Влада переваривала и с трудом усваивала полученную информацию. Мышиная суета собственных мыслей мешала трезво оценить ситуацию. Она готовилась увидеть хилого человечка, который передвигается при помощи трости. Или даже в инвалидном кресле. Но никак не крепкого, высокого, в расцвете сил мужчину! Она ожидала увидеть все, что угодно, кроме этого!

На подъезде во двор она собралась с мыслями.

– Позвольте представиться… Еще раз, – прокашлявшись, начала она. – Меня зовут Владислава Ларина. Я  – корреспондент журнала «Нужные люди». Я здесь для того, чтобы взять у вас интервью и опубликовать ее в нашем журнале.

Он остановил грузовичок у амбара, не глядя на нее, отрезал «нет» и вышел. Влада опешила.

– Постойте! – она спрыгнула с подножки, обежала кабину и припустила за ним. – Да, погодите же! Что значит «нет»?

Он остановился и развернулся так внезапно, что она с размаху налетела на него. Ей показалось, что она стукнулась о камень.

– Зачем? – он в упор посмотрел на нее, и густо-синие глаза блеснули ой, как нехорошо.

– З-затем, чтобы освятить ваши благодеяния. Затраченные вами непомерные силы для улучшения и преобразования этого края.

– Зачем? – снова рыкнул он, и ноздри его шевельнулись, как у разъяренного быка.

– Затем, чтобы привлечь в эти места больше людей: работников и туристов. Чтобы развивать этот регион и дальше. Улучшать его экономику.

– Я не знаю, что с этими делать, – он неопределенно дернул головой и перекатил травинку, от чего желваки снова вздулись. – Не надо новых.

С кем «с этими» Влада не поняла, но уточнять не было возможности. Он круто развернулся и стал открывать борт.

– Но почему не надо? Разве вы не желаете процветания вашему краю? Не хотите улучшения качества жизни? Разве не хотите грамотных, толковых людей в помощники? Этим перспективным местом заинтересуются многие и приедут, чтобы вместе с вами продолжить развивать и обогащать край!

Она только и успевала уворачиваться от досок, которые он снова вытаскивал и укладывал между кузовом и землей. Когда она закончила, он с особой ожесточенностью бросил одну доску и повернулся к ней:

– Знаете, для чего на самом деле приедут эти «знающие» и «толковые» люди? Грабить и присваивать все, что нажито здесь неподъемным трудом! Они, как цыгане, обворуют, до нитки обдерут. Отберут все, на что руки подымутся и уедут восвояси. Легкая добыча! Разве не так это делается??

Влада не сумела выдержать его устрашающий взгляд, и первая отвела глаза.

– Не всегда… – уклончиво промямлила она, но в душе понимала, как он прав. Он невесело усмехнулся и продолжил разгружать доски.

Влада стала нервно теребить прядку. Она не может допустить провала! Ей позарез нужна эта статья! Ладно, черт с ней, со статьей. Она жаждала заполучить высокую должность, а для этого, как ни крути, нужна статья…

– Хорошо. Допустим, вы правы, и освещение в прессе может нанести больше урона, чем пользы. Но ведь я – журналист. В моей власти не искажая фактов описать их в таком неприглядном свете, выставить такими пугающими, что к вам еще долго никто и носа не сунет.

Он будто не слышал ее. Забрался в кузов, подтолкнул машину к самому краю. Слез и включил работу крана.

– Я правда могу так сделать! – перекрикивая шум двигателя, она подошла к нему вплотную. – Все журналисты обладают способностью описывать одни и те же факты с разных сторон.

Он спустил машину и заглушил мотор, все также, не обращая на нее внимания. Влада начала уже отчаиваться достучаться до него. Он пошел отцеплять крюк. Вот тут-то она и перехватила его, встав прямо перед ним, загораживая дорогу.

– Прошу вас, Даниил Алексеевич! Мне очень нужна эта статья! Это… Это связано с моим повышением, – чуть замявшись, призналась она. – Я клянусь написать ее в максимально неприглядном свете! Я напишу про адский климат так, что ни один турист не захочет зажариться здесь заживо. Напишу про невозможный труд, и ни один работяга не захочет гнуть здесь спину под палящим солнцем. Напишу, как много предстоит еще проделать работы, чтобы вывести этот край хоть на мало-мальски приличный уровень. И любой здравомыслящий вор поймет, что ловить здесь нечего. Я умею сгущать краски! Поймите, главное в этой статье – это вы. Ваша личность. То, как вы с вашим недугом не просто встали на ноги, но и преобразили край. Но тут я слукавлю, обещаю.

Он смотрел в эти просящие глаза цвета неба перед грозой и не мог им противиться. Еще и руки у груди в мольбе сложила. Да что ж он, ирод что ль, в самом деле?

– В самом неприглядном свете, – четко и раздельно приказал он.

– Мрачнее не придумать! – клятвенно подняла ладошку и ее глаза вспыхнули новым блеском. Он тяжело вздохнул и отвел свои, покорно принимая поражение перед этой… Журналисткой.

– Когда вам удобно беседовать со мной?

– В обеденное время.

– Договорились! – довольная улыбка осветила ее лицо. – Машина останется здесь?

– Парни посмотрят. Смогут – починят. Нет – в город увезу.

Он, было, сел в грузовик, чтобы отогнать его, но девушка снова его окликнула:

– Даниил Алексеевич! Я присмотрела в городе гостиницу, но случился форс-мажор, – она указала глазами на свой безжизненный агрегат, – и я теперь не знаю, как мне добраться туда…

Она смотрела на него, он – на нее. Оба молчали.

– Вы не могли бы меня отвезти? А завтра… Не знаю. Что-нибудь придумаю, – пожала плечами.

А завтра привезти ее сюда, а вечером снова увезти. И так далее, пока не напишет свою дурацкую статью. Ей палец в рот не клади! Он спрыгнул с подножки и захлопнул дверцу. Чуть сильнее, чем обычно.

– Идем.

Влада аккуратно ступала в босоножках на тонюсенькой подошве по земле вперемешку с гравием и навозом, едва поспевая за его размашистым тяжелым шагом. Перед домом он остановился. Окна на первом этаже были распахнуты настежь. Их прикрывала москитная сетка.

– Раиса Семеновна! – зычно крикнул он. Получилось что-то вроде «Раисемённа».

В дверях парадного входа появилась крупная, дородная женщина, широкая в кости, средних лет, в белом чепце, муслиновой кофточке и длинной юбке. Она вытирала полные натруженные руки о передник и с интересом поглядывала на Владу.

– Принимай гостью, – распорядился Дании и оставил женщин.

Глава 4

Он шел к грузовику и почувствовал самопроизвольное сокращение трапеции. Что за чёрт? Давненько он такого не испытывал. Забрался в кабину и повел плечами, разминая, прогоняя спазм. Сам себе помассировал плечи. Опустил голову. Смотрел невидящим взглядом перед собой, но видел другую картину: худенькая и гибкая, как тростинка, девушка, размахивала руками и подзывала его. Тонкие смуглые руки с обожженными солнцем отметинами на плечах. Длинные ноги с красной сгоревшей кожей на бедрах и икрах. Клочок ткани, который едва прикрывал ее задницу, назвать шортами язык не поворачивался. Тоже… Нашла моду! Кто ж в такое пекло оголяется? Эх, кулёма…

Он завел двигатель и отогнал грузовик на стоянку к остальной рабочей технике. Разыскал механиков, велел не сегодня – завтра осмотреть машину и устранить поломку. Сам отправился на баз оглядеть телушку. Та оклемалась. Спокойно держалась на ногах и дала себя ощупать. Никаких явных повреждений он не нашел. Завтра можно отогнать ее обратно в стадо. И залатать оградку. Двор стал заполняться привычным гулом работников. Все возвращались с полей, готовились вечерять.

Тем временем, Влада забрала из машины вещи. Домработница, она же кухарка, она же экономка, показала ей незамысловатое устройство дома: внизу кухня с выходом на просторную крытую веранду, кабинет хозяина, прачечная, санузел. Наверху две спальни. Собственно все. Влада оставила сумки в гостевой спальне, смыла с себя дорожную грязь и зашла в кухню. Ароматы свежеприготовленной пищи сводили с ума.

– Я готова съесть целого слона! Или быка! Или… Что это? – она подошла к плите, у которой хлопотала Раиса Семеновна, и заглянула через ее плечо на огромный чан с кипящим мясом.

– Да на тебя без слез не взглянешь! Кожа до кости! Соплей прошибешь! И откуда такой аппетит? – подивилась кухарка.

– На аппетит никогда не жаловалась, а худоба, – Влада пожала плечами, – какая есть.

– Ну, садись, накормлю. Здесь садись, нечего на веранде делать. Там зараз батраки набьются – сносу тебе не дадут, загутарят.

Влада послушно села за маленький стол и с жадностью набросилась на еду. Раиса Семеновна оказалась женщиной проницательной и не отвлекала ее расспросами, пока та ела. А видит Бог, ее так и подмывало все разузнать. Она украдкой бросала нетерпеливые взгляды на девушку. Только когда Влада перешла на чай с пирогом и заметно снизила скорость поглощения пищи, она спросила:

– И откель ты взялась, лапушка?

– Издалека. Меня редакция журнала отправила «писать заметку про вашего мальчика».

Толстые губы кухарки растянулись в улыбке. Она доставала из шкафа стопки тарелок, укладывала на них столовые приборы. Нарезала свежеиспеченный хлеб и складывала куски в корзину. Откупоривала банки с разносолами. Все это выносила на веранду и ставила на огромный стол. Не отрываясь от дела, уточнила:

– И надолго в наших краях?

– Как напишу, так и уеду. Только машину починить надо, а то сломалась сегодня.

– Это наши молодчики зараз справят. Мой старший сын дюже хорошо смыслит в этих моторах.

– А где он? В городе? – с набитым ртом спросила Влада.

– Нет, здесь. На ферме трудится. И муж мой здесь же. И я. Все мы сюда перебрались. Сколотили избушку да живем.

– Давно?

– Давненько. Еще с тех пор, когда здесь дом стоял, один, вот этот, да амбар для скотины. Потом увеличилось хозяйство. Скотины прибавилось, полей. Стали выращивать зерно, подсолнухи, бахча появилась. Скота развелось на мясо и шерсть. Тогда и название дали – «Солнечная Долина». И понабежали лиходеи. Работнички золотые. Кто – сезонники, а кто и на постоянство. Обзавелись рабочей техникой, инструментами разными. Под них построили гаражи и амбары, мастерские. Скотный двор разросся, ажник на дрожжах. Построили зерновые базы, хранилища. Ой, всего и не перечесть.

Влада доела пирог и допивала чай. Сытый организм разомлел. Низкий голос домработницы убаюкивал. Ее смуглое блестящее от пота лицо оживлялось богатой мимикой. Руки проворно сервировали стол на веранде. Ноги без устали перемещали ее полное, сильное, энергичное тело. Наверняка от этой добродушной женщины можно получить уйму полезной информации. Надо бы втереться в доверие.

– Я совсем иначе представляла себе это место. Думала, оно тихое и заброшенное.

– Так и было еще пару лет назад. Здесь жил хозяин, я с семьей да Степан, старый хохол. Его лачуга стоит близь нашей. Это потом понаехали эти приблудные. Корми теперича каждый день эту ораву.

Все в этой женщине излучало добро. Даже ворчала она по-доброму, по-матерински ласково. Она сняла чан с мясом с плиты и понесла его на веранду. Туда же отнесла большую кастрюлю с отварным картофелем. Достала из духовки пирог и громко позвала вечерять.

Влада видела через окна, как работники стали стекаться к столу и рассаживаться. Она широко зевнула и потерла покрасневшие от усталости глаза.

– Шла бы ты спать, милка. Небось устала с дороги. С рассветом эти ротозеи шуму наведут на базу, хочешь – не хочешь, а проснешься.

– Пожалуй, пойду, – сонно согласилась та. Убрала за собой грязную посуду в раковину и вот тут Раиса Семеновна разглядела ее.

– Ба! Да ты никак сгорела! Места живого на тебе нет! На-ка, намажься, а то слягешь, – она достала из холодильника простоквашу и сунула Владе. Положила свою огрубевшую ладонь на ее лоб, – температуры будто нет. И то хорошо. И угораздило тебя обгореть так? Ну, ступай.

– Так получилось, – Влада вяло пожала плечами и побрела в спальню. Глаза закрывались на ходу. Она еле переставляла ноги. Жар исходил от обгорелых участков кожи и только усиливал общее недомогание. Она намазалась простоквашей и, не дождавшись пока та впитается, провалилась в глубокий сон.

Глава 5

Проснулась Влада, чуть забрезжил рассвет. Не по своей воле, понятно. От невообразимого шума под окнами. Она подошла к окну и увидела, как бурная деятельность развернулась по всему двору. Кричали все и наперебой. Должно быть, птицы, что извещают мир о рассвете, были глубоко оскорблены ущемлением своих прав.

Она потянулась, пристав на носочки. Отодвинула белоснежную занавеску и примостилась на краешке подоконника. Ей, человеку городскому до мозга костей, все происходящее вокруг было в новинку и в диковинку. Она впитывала атмосферу слаженного труда простого сельского хозяйства. Поискала глазами Даниила Алексеевича, но не нашла.

Немного погодя, шум стих. Почти все работники разъехались. Животные умолкли, получив утреннюю порцию кормёжки. Вот тогда Влада спустилась в кухню. Там уже вовсю суетилась Раиса Семеновна.

– Доброе утро!

– Привет, голуба. Садись кушать. Чай пьешь или кофей?

– Чай. Если есть – с мятой.

– Вот и правильно. Не понимаю, как можно пить эту горькую отраву?

– Тогда зачем турка?

Влада увидела ее на столе, причем недавно использованную.

– Это Алексеича. Жить, говорит, не может без этого кофея. Налегает, как пьянь на самогон. А ему-то как раз бы ослабануть…

– Почему? – тут же заинтересовалась Влада.

– А, – махнула та рукой, – сам растолкует, коли нужным сочтет. Ты вот что. Сходи-ка до огорода да нарви мелиссы к чаю. Мяту не держу, а она в самый раз сгодится.

Получив указание, Влада вышла из дома. Поёжилась в прохладе рассветного часа. Обошла дом и направилась к огороду. Дорогой залюбовалась дивными красками неба. Ступня погрязла в чем-то теплом и мягком. Опустила глаза и все очарование, как ветром сдуло. Она брезгливо поморщилась и отвернулась. Почувствовала густой, терпкий запах свежей коровьей лепешки, на которую наступила. Отличное начало дня!

Морщась от вони и посмеиваясь над ситуацией, она подошла к пока еще распахнутым окнам кухни. Обрисовала домработнице свою беду и по ее направлению отправилась к летнему душу. Смыла следы недавнего конфуза прохладной после ночи водой и пошла за мелиссой, теперь уже внимательно глядя под ноги.

– Ох, и насмешила ты меня, милка! Кто ж на базу ворон считает? Там только под ноги и глядеть. Иной раз цыпленок выбежит, заплутает – как бы на него не ступить. Иль крыса дохлая валяется, как Егорыч травлю устроит. Бывает и ужик заползет. Всякого добра хватает! Рот не разевай.

– Учту, – Влада мотала на ус наставления тетки.

После завтрака она приняла душ. Нехотя обмазала себя простоквашей по наказанию кухарки и села за ноутбук проверять почту. Но связи не оказалось. Ни мобильной, ни какой.

– Раиса Семеновна, здесь есть интернет? – спросила Влада, снова заходя на кухню. Домработница заканчивала мыть посуду.

– Что ты, милушка. Отродясь не было.

– Вот те на! А если нужен?

– Да кому он тут нужен?

– Мне, например. Поработать.

Домработница обернулась к девушке:

– Тогда в город поезжай.

– Не на чем. Машина не на ходу.

– Стоило накануне об этом покумекать.

– Если б я знала…

Видя, как поникли худенькие, вымазанные белой простоквашей плечи девушки, хозяйка сменила строгий тон на утешительный.

– Ну, ничего. Отдохни трошки без этой работы. Она не волк, чай, в лес не убежит.

Делать нечего. Влада прошла в кухню и села на низенький табурет у мойки. Удивленно посмотрела:

– Но как же вы живете совсем без связи? А вдруг позвонить надо? Или экстренная помощь кому понадобится?