Согретая турецким солнцем
– А-а-а! Ты тоже блинчики любишь? – усмехнулась пионерка. На её тарелке красовались те же маленькие солнышки, с той же шоколадной пастой. – А зачем кокос?
– Люблю кокос.
– Приятного аппетита, девочки! – доброжелательно проговорила Ксюша.
– Приятного! – в один голос ответили мы с Виолеттой.
– А почему мы снова завтракаем одни? – спросила я без уточнения адресата.
– Они спят, – невозмутимо выдала блондинка «номер два».
– В смысле?
– Ну, не ходят они на завтрак. Спят чуть дольше, а потом сразу в офис.
– Обед-то только после двенадцати… Так с голоду умереть можно!
– Кому как, – выдохнула пионерка.
После завтрака мы снова попали в царство Морфея, где обладатели бело-голубых футболок досыпали, прислонившись к стенам офиса. Все заняли прежние места, и я снова села между Дариной и Тансулу.
«Если они не ходят ни на завтрак, ни на ужин, то едят, получается, только в обед и ночной дожёр? А это, на минуточку в двенадцать дня и в двенадцать ночи! То есть, кушать раз в двенадцать часов? Кошмар. А-а-а! Ну, ещё же есть пятичасовые сэндвичи! Так лучше, но всё равно плохо…»
– Саша! – вдруг крикнул Йозеф.
Все пялились, будто меня звали уже в десятый раз. И босс почему-то не выглядел так же дружелюбно, как вчера ночью в ресторане.
– Sorry25.
Начальник скривил лицо, но ругаться не стал.
– Мне нужна твоя фотография для бейджика. Хорошего качества. По пояс.
– Хорошо. Куда скинуть?
– У тебя почта есть?
Я кивнула, а он посмотрел на выключенную плазму, почесал подбородок и сказал:
– Ладно, спросишь Марину, что делать.
Я снова кивнула, еле сдерживая смех. «Ох, уж эти мужчины!» Потом Йозеф спросил, есть ли у нас вопросы и после молчаливой паузы скомандовал:
– Tamam o zaman. Hadi26!
Три ничего не значащих для меня слова дали всем сигнал к пробуждению и отрыванию своих пятых точек от чёрных лавок. Я просто двигалась в толпе, не особо понимая, куда мы идём.
– А что такое «тамамозаман» и «хайди»? – спросила я местную всезнайку.
– Не «хайди», а «хади»! Это значит: «Ладно, тогда давайте!» Ну, в смысле, если у нас нет вопросов, то идём работать.
Из офиса мы поднялись обратно к бару у бассейна, откуда двинулись к морю по той самой дорожке под пальмовой аркой. Все мои коллеги громко и не очень желали доброго утра гостям на всех употребляемых в отеле языках. Я тоже пару раз себе под нос пробубнила что-то невнятное и моментально отвлеклась.
Море было поразительно красивым! Оно походило на девушку в бирюзовом вечернем платье, со струящимися белокурыми локонами до середины спины и лёгким голубоватым макияжем глаз. Солнце отражалось в воде тысячей маленьких огоньков, словно блёстки сияли на ресницах очаровательной принцессы. Где-то далеко-далеко подол её платья менял оттенок и переливался в безоблачное голубое небо. Просто море. Непросто пейзаж…
Пройдя вдоль пляжа, мы миновали небольшой бар и оказались в амфитеатре. Марина уже привезла коляску со спящим Асланчиком Йозефу и, видимо, ждала меня. Миниклубщицы и мальчики направились прямиком в пул-бар, а Виолетта с Ксюшей – в бэкстейдж. Я подошла к Марине и Йозефу.
– Доброе утро!
– Привет! Как дела? – отозвалась длинноволосая блондинка.
– Нормально. Только спать хочу!
– Ну, это наша общая проблема! – засмеялась Марина. – Виолетта сейчас утреннюю гимнастику проводить будет, ты посмотри. Я хочу, чтобы завтра ты провела, а то она, бедненькая, устала уже! С марта здесь.
– Хорошо. А потом мне что делать?
– Потом ко мне придёшь.
– Туда, в лобби?
– Ага! Я там всегда до обеда сижу.
Марина завела разговор с мужем, а я присела к Тансулу и Дарине.
– Хочешь печенюшку? – предложила Тансулу.
– Хочу, – я изобразила детский голосок. – Спасибо! Это и есть ваш завтрак?
– Угу, – кивнула жующая Дарина.
После нашего утреннего променада все сони взяли в баре чай или кофе и спокойненько его попивали в тени арок амфитеатра. У нас как раз оставалось десять-пятнадцать минут до начала работы, которые вполне подходили для завтрака на свежем воздухе. «Нет, божественные блинчики с шоколадом и кокосом стоят того, чтобы ходить на нормальный завтрак!» – подумала я и перестала завидовать их чуть более продолжительному сну.
На сцене уже собралось общество любителей физкультуры. Ксюша вытащила ящик с ковриками для йоги, а Виолетта выкатила большую чёрную колонку на деревянной подставке с колёсиками. Я тоже взяла коврик и кое-как расположилась на солнечной стороне, втиснувшись между пожилым мужчиной и относительно молодой женщиной. «Утренняя гимнастика явно пользуется большей популярностью, чем остальные активити!» Под музыку для медитации пионерка начала разминку, и я словно перенеслась в прошлое.
В двенадцать лет я искусно сломала правую ногу аж в нескольких местах. Последующие два с половиной месяца здоровенный гипсовый сапог стягивал её от кончиков пальцев до самой ягодицы, лишая всякой возможности шевелиться. Когда оковы сняли, нога быть моей не очень-то хотела, поэтому врачи назначили месяц прогревания и лечебной физкультуры. Так, первым испытанием стала дорога от дома до поликлиники, вторым – небольшой больничный спортзал. Ничего сложного для меня, спортсменки, там не было. Ничего, кроме того, что заставляли через дикую боль сгибать и разгибать онемевшую конечность. Воспоминания отвратительные, и именно они так некстати освежились в памяти. Те же медленные приседания, тот же «велосипед», лёжа на спине…
Спустя тридцать минут, мы похлопали в ладоши и засобирались по своим делам. Гости небрежно покидали гимнастические коврики в ящик, после чего лицо Виолетты сделалось помидорно-красным. Ругаясь себе под нос, она вывалила всё на пол и начала аккуратно сматывать каждый коврик в рулон. Мы с Ксюшей поспешили на помощь.
– Они всегда так делают! Сложно им смотать, что ли? Сложно положить обратно так же, как взяли? – цедила пионерка сквозь зубы.
– Да, ладно тебе! – улыбнулась я.
– Ага! Посмотрю я на тебя через недельку!
Я задумалась. «Может, так же злиться буду? А, может, и нет».
– Ты что сейчас делать будешь? – спросила блондинка «номер два».
– К Марине пойду. Она меня ждёт.
– Зачем? – вклинилась Ксюша.
– Откуда я знаю? Она передо мной не отчитывается, – я резко повысила тон. «Ненавижу глупые вопросы!»
Виолетта почему-то заулыбалась. Она, видимо, к маленькой киргизке тёплых чувств не питала. И, вообще, ни к кому она их не питала… Когда я вышла из прохладной гримёрки, на улице снова обосновалась жара. Люди лениво растекались по шезлонгам, подставляя солнышку филейные части. «Хорошо им!»
– Merhaba, Саша! – раздалось из бара.
– Привет! – по-русски ответила я, узнав вчерашнего знакомого.
– Nasılsın27? – дружелюбно проговорил парень.
Сначала я посмотрела на его бейдж, напомнив себе имя. «Ага, Селим!» А потом состроила непонимающее лицо.
– «Насылсын» – это по-турецки «как дела», – пояснил Селим уже на английском.
– Хорошо. А у тебя?
Улыбка моего собеседника стала ещё шире, и я на секунду в ней растворилась. Это была невероятно добрая и немножко детская улыбка, которой невозможно было не заразиться. Селим не входил в число тех парней, которых называли симпатичными. Среднего роста и средней упитанности, с восточными чёрными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Но кое-что притягательное в нём всё-таки проглядывалось… Его тепло и искренность проникали в глубину души, отчего внутри становилось по-домашнему уютно. Не знаю, сколько мы так простояли, улыбаясь друг другу через барную стойку, но вдруг он отвлёкся на гостей, желающих выпить, и попросил меня подождать. «Ладно, мне спешить некуда!»
– Хочешь чего-нибудь? – поинтересовался вернувшийся собеседник.
– А что тут есть?
– «Кола», «фанта», «спрайт». Соки, «айс ти», айран…
– Айран? – повторила я, удивлённо выпучив глаза.
– Ты не знаешь? Это вкусно!
Когда-то я пробовала айран дома, и особого впечатления на меня он не произвёл. «Ну, может, тут по-другому будет», – раздалось в голове.
– Давай айран!
Селим достал из холодильника упаковку, похожую на йогурт. Встряхнув заморский напиток, он продырявил тонкую металлическую крышку длинной трубочкой прямо по центру и протянул мне. Я сделала пару глотков. «Холодное, солёное, приятное…»
– Вкусно!
– Я же говорил! – торжествовал мой первый турецкий друг.
– Спасибо! – кивнула я и пошла к Марине.
– Приходи ещё! – послышалось сзади.
Войдя в отель, я шла по знакомым ориентирам. Оказалось, путь к Марине окружали бутики, которых раньше я не замечала. Одежда, обувь и всевозможные пляжные принадлежности красовались на витринах по обе стороны коридора. «Ух ты! Вот эта тёмно-салатовая сумка с ремешком через плечо мне очень нравится! Может, куплю потом, если не сильно дорогая».
– Ну, наконец-то! Садись, – обрадовалась Марина. – Так. Сначала мне нужна твоя фотография для бейджика. В контакте есть?
– Да. Там много!
– Выбери сама, какая нравится. Только лицо покрупнее, – начальница протянула мне телефон.
– У меня есть классный портрет с фотосессии, но там цвет волос другой. Не страшно? – я вернула Марине гаджет с нужной фотографией на экране.
– Это ты? Это твои настоящие волосы?
С экрана на блондинку смотрела привлекательная девушка с профессиональным макияжем и длинными тёмно-русыми локонами, а со стула напротив – обычная девочка с крашенными огненно-рыжими волосами, остриженными чуть ниже плеч и собранными в хвост. Марина ещё раз посмотрела на меня, потом на фото и, обнаружив некоторые сходства, убрала телефон в выдвижной ящик стола.
– Хорошо. Теперь скажи мне, какие активити ты можешь вести?
– А какие надо?
– Надо все. Но я ещё хочу добавить что-нибудь! Ты «зумбу» знаешь?
– Раньше не приходилось, но, думаю, смогу. Тут же всего на полчаса?
– Да, да! А «латину»?
– Не люблю её, вообще-то… – сморщившись, процедила я. – Но если надо, то могу.
– Класс! А ещё что можешь?
– Я в танцевальной школе вела «go-go28» и аэробику. Потом в фитнес-клубе ещё работала. Там вела силовую, растяжку и «lady’s style29».
– Супер! Тогда ещё и танцы после обеда воткнём, и силовую! Я расписание подправлю и вам покажу.
– Хорошо. А ты, Марин, тоже танцевала?
– Нет, – хихикнула блондинка. – Я синхронистка.
Девушки, танцующие в воде, представлялись мне сказочными персонажами, и Марина быстро это поняла.
– В своё время за юниорскую сборную России выступала. Всё детство в бассейне прошло, – продолжала начальница.
Вспоминать счастливые моменты жизни всегда приятно, и Марина засветилась лучами прошлых побед.
– Столько всего там было… А потом тренер предложила сюда поехать на лето.
– В анимацию?
– Не-е! Ты в отеле синхронное плавание не видела?
Я покачала головой. «Вообще, никогда живых синхронисток не видела».
– Ну, они вместо шоу выступают. К нам тоже приедут, посмотришь.
– И ты с тех пор тут?
– Мне шестнадцать было, когда мы в первый раз приехали работать. Позже я в анимацию попала и жить осталась. Уже пятнадцать лет в Турции.
– По дому не скучаешь?
– Нет! – отрезала Марина и резко погрустнела. – Да и нет у меня там дома.
Разговор пришлось повернуть на сто восемьдесят градусов. Начав расспрашивать про шоу, я тонко намекнула Марине, что привезла с собой кое-какие костюмы. Новость её очень обрадовала, и мы приступили к обсуждению возможных постановок. Со стороны мы походили на старых знакомых, вспоминающих спортивную молодость, интересные танцевальные идеи и костюмы. Тогда я поняла, что с Мариной скучать мне точно не придётся.
– А ты в Екате где жила? – вдруг спросила она.
– На ЖБИ. Но не так уж долго я там жила…
– А я на Химмаше. Знаешь такое?
– Знаю.
На самом деле мои познания о районе Химмаш сводились к тому, что это самая небезопасная и криминальная часть Екатеринбурга. Местность, где жилые массивы разбросаны по производственной зоне, как небольшие островки жизни в мёртвой пустыне. Находиться там неприятно. Я знала, но виду не подала.
У Марины в столе запел телефон.
– Ой! Йозеф звонит! – испугалась блондинка. – Алё! Да? Ладно, иду!
Посмотрев на часы, я всё поняла: начинался пул-гейм. Мы молча шли к диджей-кабине, погруженные в собственные мысли. О чём думала красивая блондинка на высоких каблуках, я не знала, но я думала о ней. Из нашего долгого разговора я уяснила, что Марина была несчастной женщиной, прикрывающейся невозмутимо прекрасной маской. Скрывалось в её судьбе что-то, о чём не хотелось вспоминать, думать, говорить. «Есть, да не про нашу честь!» – сказала бы моя бабушка.
Весь бело-голубой народ уже приготовился к последнему рывку перед обеденной паузой. Мы надели дурацкие жёлтые шляпы и ждали на низком старте.
– А что за игра? – я обратилась к Виолетте.
– Баскетбол. Надо вон оттуда бросить мяч и попасть в проём между стульев. Чем дальше, тем лучше! – проконсультировала всезнайка.
Стулья стояли друг за другом так, что сиденье одного плотно прижималось к спинке другого. Спинка и подлокотники первого соединялись со спинкой второго, образуя полости, в которые и должен был залететь мяч. Услышав музыку, люди сами повалили к нам попробовать себя в прицельном бросании. «Фуф! Слава Богу, не надо никого никуда тащить», – тихонько радовалась я.
Кемаль разместился «на старте», обозначив огневой рубеж, а Эрай встал в конце цепочки из стульев, чтобы ловить мяч и возвращать его к началу. Мы с девочками рассредоточились по краям, готовые помочь. Ритмичные песни, наши крики, аплодисменты и улыбки заинтересованных гостей создавали весёлую атмосферу отдыха и непринуждённости. Кое-кто попадал и производил фурор, чей-то мяч отскакивал от цели и улетал, чей-то – просто улетал. Пул-гейм очень затянулся, и часы показывали половину первого, когда мы только начинали клубный танец.
«Сегодня я умная и не нахапаю столько всего!» – убеждала себя в ресторане. Шла с тарелкой вдоль прелестей, так предательски пахнувших, и не могла решить, чего хотела больше. «Раз салатик, два салатик, мяско, гарнирчики… Снова с горкой! Блин! Но я же всего буквально по ложечке положила!» – оправдывалась перед негодующим подсознанием. «Ну, теперь ешь, раз взяла!» – шипело оно в ответ.
– Народ! Сегодня репетиции нет. Отдыхайте! – объявила Марина.
– Ура! – обрадовались мы хором.
– В полшестого «Пиратов» пару раз пройдём и «Матрицу» выучим. Всё, приятного аппетита! Я пошла.
– Марин, а на пляж можно? – поинтересовалась я.
В этот момент все почему-то уставились на меня, будто я сморозила непристойность.
– Можно. Но там же холодно? Бр-р-р!
– Мне не холодно.
– Иди. Но ложись с краю, а то будут потом говорить, что анимация тут только загорает.
Начальница покатила коляску со спящим сыном домой, и все вернулись к тарелкам.
– Ты реально на пляж пойдёшь? – удивилась Виолетта.
– Угу! – быстро жуя салат из морковки по-корейски с чем-то ещё, ответила я.
– С ума сошла? Вода ж ледяная!
– Ты трогала?
– Нет.
– Ты сама сейчас ответила на свой вопрос. Я, в отличие от некоторых, сюда отдыхать приехала!
Выражение лица по уши правильной пионерки в тот момент просто не поддавалось описанию. Это была жгучая смесь из ярости, негодования и злобы, приправленная ненавистью и завистью. «Один ноль в мою пользу!»
– Как это отдыхать? – выдавила блондинка.
– Очень просто, – невозмутимо продолжала я. – Я приехала на море, а работа – так… Побочный эффект.
Две маленькие киргизки внимательно наблюдали за нашей перепалкой. Не произнося ни слова, Ксюша и Тансулу тщательно записывали всё на подкорку, отмечая каждую деталь. Четыре удивлённых глаза перемещались с меня на Виолетту, с Виолетты на меня.
– Посмотрю я, как ты здесь отдыхать будешь!
– Посмотри.
Пляж меня ждал и дождался! Забежав домой, я переоделась, взяла полотенце, кепку и книжку. Минут через десять солнце уже ласкало моё бледное тело, уютно расположившееся на крайнем лежаке. Голубое небо, приятное шелестение волн о каменистый берег, по-летнему жаркие лучики и интересная книга… И всё это после вкусного обеда. «Ммм… Мечта!»
«Холодно там! Вода ледяная, видите ли. Да что вы, глупые, знаете о ледяной воде?» – злилась я. «Вот в крещенской проруби вода ледяная, да. Когда на улице минус двадцать с лишним, а папа заботливо приглашает тебя окунуться – вот это холодно! Когда люди вокруг в огромных куртках стоят, шарфами перемотанные, а ты в купальнике лезешь под лёд – вот где „бр-р-р!“. А тут рай! Здесь солнце и море, которое отродясь льда не видело. Раскудахтались клуши!» Решив не думать о неприятном, я натянула кепку на лицо, чтобы не щуриться, и открыла книжку там, куда бережно вложила именную закладку, сплетённую сестрёнкой. На коралловом фоне красовалась жёлтая надпись «САША», обрамлённая небольшими кисточками по краям, тоже жёлтыми. «Ничто так не греет душу в отъезде, как милые вещицы, сделанные специально для тебя любимыми людьми!» Ещё немного покрутив в руке подарок, я отложила его в сторону и переключилась на книгу.
Проглотив ещё пару страниц, я поняла, что пора двигаться к морю. Начали подгорать не только коленки, но и мозг. Прохладная небесно-голубая вода нежно дотронулась сначала до моих ног, затем до живота и плеч. Волны то резко поднимали меня вверх, то бережно опускали… А я плыла всё дальше, периодически выплёвывая солёную жидкость, попадавшую в рот. «Вот бы мы все тут сейчас были! Я, мама, папа и сестра. Мы с папой обязательно устроили бы соревнования „кто вперёд до буйка“, а мама с Лизой болтались бы на волнах в больших надувных кругах. Только из маминого круга над водой возвышалась бы голова, а из Лизиного – ноги. Маленькая головка в маске пугала бы рыб внизу. Эх… А папа ведь Средиземного моря и не видел никогда. Мы-то, девочками, в прошлом году здесь отдыхали, а он работать оставался. Ну, ничего. Вот заработаю свой миллион, и поедем вместе!»
Когда я вернулась на пригретое место, глаза сами закрылись, и мир начал медленно растворяться в шелесте волн… «Не-е-е-ет! Уже идти пора. Миллион зарабатывать надо!» – скандировало подсознание. Перебарывая сон, я села и ещё раз взглянула на море, уходившее в горизонт…
– Ну и как? – сходу набросилась Виолетта, как только я вошла в бэкстейдж.
– Прекрасно! – неторопливо вытираясь, ответила я.
– И не замёрзла?
– Слушай! Ты дома летом в ледяных реках и озёрах купаешься?
– Ак, это летом!
– Здесь сейчас наше лето. А, может, и теплее даже…
Виолетта фыркнула и засобиралась на аквааэробику, Ксюша увязалась за ней. Я же взяла в баре полюбившийся айран и села на лавку возле волейбольного поля. Команды уже собрались и ждали кого-то из наших мальчиков. Вскоре появился Эрай с мячом, и матч начался. Ко мне подсела девушка, наблюдавшая за своим возлюбленным-волейболистом. Он весь был поглощён игрой, а она – им.
– Привет! Ты говоришь по-русски? – спросил приятный голос справа.
– Привет! Да! – обрадовалась я.
– Ой, как хорошо! А то одни немцы вокруг! Мы с мужем вчера вечером только прилетели. Ещё тут ничего не знаем.
– А я позавчера вечером прилетела. Тоже ещё тут ничего не знаю!
Мы посмеялись, и собеседница протянула мне руку.
– Надя.
– Саша. А вы откуда?
– Я из Питера, а мой муж… Вон он в синих шортах! Из Новороссийска. Живём мы сейчас у него, но скоро переберёмся ко мне. Он моряк!
Пока Надя говорила, я с удовольствием разглядывала её большие зелёные глаза, широкие брови, длинные светло-русые волосы и пухленькие губы. Идеальный образ дополнял леопардовый слитный купальник, чёрное парео и шикарная шляпа с широкими полями.
– Моряк? Ого!
– Да. И у нас медовый месяц сейчас!
Собеседница искренне улыбалась, и это была улыбка любящей и любимой женщины. Назвать Надю «женщиной» я не могла, но «любящей и любимой» – очень даже.
– Ух ты! Вы только-только поженились? Поздравляю!
– Спасибо! Мы познакомились в интернете зимой. В марте он прилетел ко мне, а в апреле мы поженились.
– Да, ладно? Так не бывает!
– Я тоже так думала, – смеялась она, – но, оказывается, бывает. Мы как-то с первого взгляда поняли, что должны быть вместе. И вот! Вместе!
Собеседница хвалилась блестящим колечком на безымянном пальце правой руки, а я ужасно за неё радовалась. Первая волейбольная партия закончилась, и Надин муж подошёл к нам. Поцеловав любимую, он, улыбаясь, протянул мне руку.
– Костя.
– Саша.
– Очень приятно! – произнесли мы в один голос.
Костя был высоким, плечистым молодым человеком с низким приятным голосом, который прекрасно обрамлял бриллиант по имени Надежда. Он немного побыл рядом, но с началом второй партии мы с излучателем счастья снова остались вдвоём.
– А ты расскажи… Ты откуда? И как сюда поехать надумала?
– Ой… Это странная история. Сама я из Магнитогорска. Это Челябинская область, знаешь?
Надя уверенно кивнула.
– А последние полгода училась в Екатеринбурге. Там было так серо и ветрено постоянно… Душа требовала солнца! Я случайно наткнулась на объявление в интернете, бросила всё и приехала сюда.
– Тоже интернет помог, – подмигнула девушка из-под шляпы.
– Саша! Ты сегодня проведу степ-аэробика в 16:45. Марина сказал, – вдруг объявил Йозеф. – Вот, это твоя. Смотри не потеряю! – он протянул мне бейджик на шнурке и удалился.
Бейдж мне понравился! На белом фоне яркая надпись «Animation team» и логотип отеля размещались сверху, слова «sport» и «fitness», украшенные спортивными картинками – справа и слева, крупное фото – в центре и два флага – внизу: российский и британский.
– Это ты? Правда? – удивилась Надя.
– Да. Иногда я бываю такой, – смущённо кивнула я.
– Супер! Прям очень-очень!
Было приятно, но радовалась я недолго. Вдруг до меня дошёл смысл слов Йозефа. «Я буду вести сегодня степ. Ой! Надо срочно вспомнить основные шаги да связку какую-нибудь простенькую соорудить!»
– Надь, ты как к степ-аэробике относишься?
– Хорошо!
– Прекрасно! Значит, жду тебя в 16:45 вот здесь, на сцене. Окей? – сцена амфитеатра находилась в пяти метрах от волейбольной площадки, поэтому обозначить место мне не составило никакого труда.
– Договорились! Переоденусь и приду.
Я побежала в бэкстейдж, подключаясь к wi-fi по дороге. Когда заходила, краем глаза заметила танец живота в Ксюшином исполнении. Вряд ли раньше я видела что-то более отвратительное… Считала маленькая киргизка мимо музыки, танцевала тоже. Мне показалось, что даже при очень сильном желании повторить её шедевр я никогда не сумею. В своих угловатых движениях дюймовочка больше походила на другого известного сказочного героя. Только того персонажа из палена вырубили, а Ксюшу вроде нет.
Для освежения памяти айфон любезно загрузил мне видео «Степ-аэробика. Начальный уровень». Я вдруг вспомнила, как когда-то в Екатеринбурге заменяла тренера по «степу» и точно так же смотрела видеоуроки перед занятием. «Дежавю!» Не прошло и пары минут, как в гримёрке появилась недовольная пионерка со стаканом «фанты» и присела на именной стул.
– Смотрю, ты уже в курсе, что степ сегодня проводишь?
– В курсе, – бросила я, повторяя танцевальную связку за красивой девушкой с экрана телефона.
– До активити надо пройти по территории и собрать народ, – продолжала она.
«Блин! Это вообще не входило в мои планы!» – подумала я, чувствуя, как противится нутро.
– Если хочешь, я с тобой прогуляюсь? Всё равно делать нечего, – дружелюбно предложила Виолетта.
– Давай, – я выдохнула с облегчением.
– Ладно. Вот здесь у нас вещи лежат, их можно брать. С прошлых лет остались… Если хочешь, переоденься на тренировку, – проговорила пионерка, указывая на большую коробку в самом конце нашего гримировочного стола.
Пошарив в большой вещевой куче, я обзавелась очень даже симпатичной футболкой. Приятная на ощупь белая ткань, оранжевая надпись «animation» на спине и оторванные рукава – старая аниматорская форма. Тогда я почувствовала резкий укол зависти, пронзивший грудь, потому что внешне находка в разы превосходила то, в чём ходили мы.
С криками «step-aerobics», «степ-аэробика» мы с Виолеттой прошагали по пляжу, затем вдоль большого бассейна и пул-бара. К нашему возвращению на сцене уже ждали Надя и ещё две иностранки. Пионерка включила музыку и расположилась на трибуне. Там же присели Йозеф, Марина, Ксюша и Кемаль. Девочки из мини-клуба тоже выстроились вдоль ограждения детской площадки так, чтобы сцена идеально просматривалась. «Шоу пришли посмотреть?» – разозлилась я. «Будет вам шоу!»
Стартовала моя первая тренировка на английском языке, и лёгкое волнение пробежало по коже. Я поздоровалась, представилась, развернулась спиной к своим подопечным и начала разминку. К моему удивлению, уровень подготовки всех троих девушек оказался явно выше «начинающего». «Значит, можно связку посерьёзнее забабахать!» – пропело подсознание, радостно хлопая в ладоши.